отзывы и рeцензии

Хармс: отзывы и рeцензии

При оценке школьных сочинений за такое творчество ставят «тема не раскрыта». После просмотра фильма стало обидно за Даниила Ивановича, по-моему он заслуживает большего. Так и хотелось кричать по Станиславскому 'не верю!' Очень удивился, узнав что картина получила призы в Шанхае. Фильм снят очень небрежно, малобюджетность бьет изо всех щелей. Диалоги зачастую просто неразборчивы. Однако проблема даже не в этом. Когда снимают малобюджетную картину, то обычно хотят этим выразить какую-то мысль, поделиться своим видением проблемы. Хармс и его соратники по ОБЭРИУ остаются во многом непонятыми и по сей день, однако данный фильм не добавляет ничего нового к их образу. Много ходят, пьют, курят, но за этим не складывается цельная картина. Лирическая линия также очень слабая, на 3 с '-'. Не тянет фильм и на абсурдистский, для этого недостаточно наличия в кадре сотрудника ОГПУ марширующего с духовым оркестром и А. Баширова в носовом платке на голове.

Этот фильм не имеет никакого отношения, а главное ни толики любви, собственно к Хармсу. Режиссер просто снял кино о неком 'экстравагантном' (а кто самый экстравагантный, Хармс подойдет) человеке в советской России. России, которая ничем не отличается от нынешней, видимо, режиссер хотел это сказать, снимая крыши с видом на несущиеся внизу иномарки или набережную Невы, где туда-сюда снуют современные прогулочные и не очень катера. Серьезно? После этого минут пять кинохроника, чтобы вы забыли о катерах и вспомнили, что это всё в советской России. Потом сценка из прозы Хармса, где актеры (я понимаю, это действительно трудно) просто катастрофически плохо играют, абсурд это или проходная сцена. Серьезно, единственный актер, который сносно сыграл - это актер, игравший Введенского. Ну, и Баширова взяли, чтоб хоть кто-то был более-менее известный. Хармс в исполнении польского актера, который говорит с акцентом и которого взяли, видимо, только из-за того, что есть сходство с оригиналом. Ну, хорошо, плохо он говорит на русском, но для того и существует дубляж. Может, я ошибаюсь, но почему Хармс плохо говорит по-русски. Что этим хотел сказать режиссер? Что он не относится ни к какой нации, или что... Могу рассказать только об этом, потому что ушла после 30 минут... Очень ждала этого фильма, и в итоге сама виновата, что ожидала слишком многого от российского кинематографа, как всегда.. Один из ярчайших людей эпохи, которого показали обычным скучным питерским хипстером...

Смотрела фильм еще в ноябре, в кинотеатре. Два дня подряд. Первый день просто смотрела, боялась идти. Вдруг не понравится, на второй день шла осознанно, так как фильм не отпускал. Прошло полгода - тишина... а жаль, очень жаль! Первое ощущение - бред! Но потом втягиваешься в атмосферу и она не отпускает тебя! Ты начинаешь в ней жить. Не надо искать строгой биографии, не надо искать оценок героя. Хороший он или плохой. Иван Болотников передал свое ощущение Хармса. Это, на мой скромный взгляд, прекрасно. Как и многие последователи Гоголя - отца странной литературы Хармс живет среди своих героев. Это его соседи, прохожие, соратники по перу. Их словно нет в реальности, это персонажи. Абсурд - главное в мире Хармса. Его защита. Много отсылок к Елизавете Бам к повести 'Старуха'. Для меня это самое загадочное произведение Даниила Хармса. Часы без стрелок у соседки во дворе. Как символ безвременья. Через весь фильм проходит чувство фатальной предопределенности, чувство близкой катастрофы. Ленинград перед войной. Серый, обшарпанный, неприбранный, грязные дворы, дворники, очередь за керосином, пивнушки, в о все это врывается наша современность. И Хармс среди нас. Прекрасная игра Войтека Урбаньски. Его едва уловимый акцент, подростковая гордость и детская беззащитность. Он просто живет в фильме. Фильм для тех, кто любит Хармса, кому интересен его мир и его личность. Не экшн, не комедия, и это прекрасно! Иван Болотников признался в любви Хармсу. Когда смотрела фильм второй раз, заплакала.

Я люблю Хармса за его экстравагантность, неординарность, сумасшествие, и некую инфантильность. Эти аспекты авторам удалось передать весьма верно. Подозреваю, что сценарий основывался на книге воспоминаний 'Марина Дурново: Мой муж Даниил Хармс'. Попытка съемок (или монтажа) в жанре сюрреализма (если действительно была такая задумка), добавляет понимание характера и мыслей героя. Отличный подбор актеров и локаций. Хотя место, где Хармс, не помню с кем, сидит на берегу Невы снят немного небрежно - видна современная жизнь (машины). В картине также присутствуют скетчи по некоторым произведениям автора. Это здорово разбавляет сюжет. Я получила больше, чем ждала. Спасибо.

Русский сюрреализм бессмысленный и бессмысленный. Абсурдизм надо уметь снимать, иметь харизму, статус режиссёрства, талант актёрства и...опыт, базу, традицию киноиндустрии. Арт-хаус в нашей стране банален и скучен, и не имеет корней и логическо-философского обоснования, не имеет статуса необходимости на телеэкранах... В России нет тех, кто умеет снимать, играть и тех, кто умеет смотреть русский арт-хаус и нестандартное кино. Все попытки остаются недопоппытками, которые не раскрывают тем, портят впечатление и восприятие о творческих людях, о которых они сняты. Как можно снять кино о поэте без выдержек из его произведений? Странно. Это как снять фильм о войне без солдат, крови, сражений и бед людей. Это как снять фильм о природе без деревьев, животных. Одно лишь возможно снять без предмета - это фильм о любви. Фильм без любви о том какая должна быть любовь - это можно. Питерские дворы, серость, море, печаль, поиск себя. Но в этом фильме можно только себя потерять, потеряться в раздумьях, следя за тело-, а не мыследвижением актёров, их гримасничеством и кривляниями, обрывками странных и бесполезных диалогов. Красивая картинка с качественной видеокамеры и не более. Тема поэзии, поэта, исканий, творения, борьбы и бытия не раскрыта. Сумбур, подвластный ничему...

Посмотрела фильм еще осенью, попала в число счастливчиков на премьеру в Питере. Из зала вышла в полном смятении. Весь фильм ждала что вот сейчас что-то такое произойдет, но оно так и не происходило. В фильме нет начала и конца. Это полный арт-хаус, в котором цветные кадры чередуются с черно-белыми. История развивается абсолютно беспорядочно, без определенной хронологии событий. Между сценами с Хармсом, коротко пролетают истории людей из его же произведений. Фильм заставляет задуматься над многими вещами в жизни. Сюжет запутан и еще долго ходишь и думаешь. Давно такого не было, обычно выходишь из зала и все, а здесь понимание некоторых сцен приходит постепенно. Интересно… Думаю надо посмотреть еще раз. 10 из 10

«Из дома вышел Хармс». «Фильм «Хармс» Ивана Болотникова получил некоторое количество призов на Шанхайском международном кинофестивале. В частности, призы были за сценарий и операторскую работу. На церемонии награждения режиссер и съемочная команда сели на лавку и получилось, что на лавке сидят: раз два три четыре пять шесть семь восемь девять десять человек. Как только ведущий объявлял, кому уходит следующий приз, каждый из десяти человек говорил «гоп». Каждый раз приличные кинематографисты им отвечали: что же вы, Иван Болотников, Сергей Соловьев, Шандор Беркеши, говорите. А они и не отвечали больше». Что это такое? Как можно так писать про кино? О чём это вообще? А впрочем, забавно. Иван Иванович, поглядите, что натворил наш новый штатный обозреватель. Можно ли это публиковать? А лучше, вот: имеет смысл хоть одно написанное здесь слово? Не думаю, Сергей Сергеевич. Что пишет Василий Васильевич, все ли у него дома? Завтра придет в редакцию, спросим. «Иван Болотников взобрался на гору и увидел гор вершины. Он подумал: сколько же тут может быть аршинов, в одной только вершине? Захотелось ему попить вина. Иван продолжил наблюдать явления природ и увидел также горные потоки, бурю и ветер. Он очень обрадовался красоте мира и вдруг умер напрасно. И всякая образность в его голове прекратилась». Наш обозреватель, Сергей Сергеевич, похоже, спятил. Казалось бы: выпускник престижного ВУЗа, красный диплом, а тут на тебе. Да, Иван Иванович, странно все-таки. Да будет ли тут хоть одна строчка про сам фильм? «Фильм хороший. Или плохой. Я, вообще-то говоря, не знаю. Дорогие Иван Иванович и Сергей Сергеевич, я хотел стилизоваться под прозу Хармса, но, судя по всему, не получилось. Наверное, вам интересно, почему я решил писать под Хармса, а не о «Хармсе». Я и сам задавался этим вопросом многое время пока шел из дома в магазин. А потом мне наголову упал кирпич и я уже не помню, к чему я пришел». Иван Иванович и Сергей Сергеевич переглянулись. Никогда еще не получали они столь аутентичных текстов от штатных сотрудников. Иван Иванович хлопнул себя по лбу и откусил Сергею Сергеевичу ногу. «С любовью, Хармс» всё.

Осматривая гор вершины, их бесконечные аршины, вином налитые кувшины, весь мир, как снег, прекрасный, я видел горные потоки, я видел бури взор жестокий, и ветер мирный и высокий, и смерти час напрасный. Жаль что режиссёр не счёл возможным начать фильм полётом Хармса. Было бы ли это сновидениями, озарявшими гений мысли, или углублением погружения в информационный поток питавший творчество Даниила Ивановича, какая разница. Именно этот приём позволил бы не только эстетствующей публике насладиться в полной мере внутренним состоянием рассматриваемого лица, но и придал бы дополнительную грань подсказки в понимании происходящего зрелища неподготовленным зрителям. Возможно и сцены болезненного изгиба в судорогах имитированной шизофрении следовало чередовать с зеленью прудов в ворковании под вёсельные скрипы уключин. И повторять болезненные ломки более частыми вкраплениями для понимания готовящего самому себе последнее прощай в этом мире. Подведение черты под всё, чем дышал, что являлось смыслом существования, чему была отдана энергия наполнявшая впалую грудь. Послание? Последняя воля? Вздох умирающей плоти? Шёпот губ, еле слышный. Диагностику заболевания с вглядывающейся в лицо дамой, убранную белым халатом - смертью пришедшей по твою душу, а расточаемые вопросы, пониманием для неё насколько же близок или наоборот далёк этот сгусток плоти от её савана. Пришла пора для рукопожатия с когтистой дланью? Камерный застенок с досками нар пусть довершит дни этого существа. Жил человек рассеянный На улице Бассейной. Сел он утром на кровать, Стал рубашку надевать, В рукава просунул руки - Оказалось, это брюки. Вот какой рассеянный С улицы Бассейной! Выпавший из времени. Или живший не в своё время. Опередивший его. В стране, как в чуланном зажиме предвосхитивший перемены. Свинцовые тучи разгонявший над головой вычурностью нелепости образа, который сам и считал важнейшей составляющей не только личности, но и творчества. Гламурный вид этого щёголя напоминает петушиный окрас. Не он ли противовесом этим стройным колоннам 'как в едином порыве'. Тем 'что рождены, что б сказку сделать былью'. Пьянящий воздух свободы пережёванного в фарш новой формацией люда и репрессивная гильотина опускающаяся даже на тонкие, не заматеревшие шеи. Время пылкого восторга и зуботычины с Колымскими лагерями и 'по рогам' подарками. А отец, между прочим, из революционеров-народовольцев был. Едва ли не белая кость чумазого времени. Кино снятое в стилистике Маски-шоу, того самого юмористического телесериала, которое выдержать более пяти минут нормальному человеку, сложно. Кривлянья позы, гримасничество в лицах, пластика откровенного балагана, лицедейство в глупости. Особый настрой для понимания необходим. Чувствование клоунады эксцентричной пародии, быть должно. И здесь тот же посыл. Хармс. Он же Ювачёв, творящий под псевдонимом. Писатель и поэт своего времени. Зачёркнутый властью, вымаранный редакционными правками, спустя 74 года после своей смерти рассказывает о себе. Рассказывает, отчасти, сюрреалистическим языком Ивана Болотникова очерчивая время в котором довелось жить, людей, с кем близок был, последние мгновения бренности существа. Здесь струна поэта. Его нерв. Его пульс. Нужно настроиться. И почувствуете этого нелепого человека всем сердцем ощутив. Стихи современников Хармса в проброс. Один погиб, карательной системой раздавленный (Введенский), другой был обласкан (Маршак). Метаморфозы времени. 7 из 10

Сначала я еду на Дмитровскую – смотреть на всяческий конструктивизм, удовлетворяя необъяснимую страсть к чётким линиям, постройкам, зданиям, структурам – воплощенным мечтам Ле Корбюзье в металле и стекле– а потом, ошалев от всей этой определённости и стройности, отправляюсь погружаться в абсурд (дорогое удовольствие, так, по секрету), или иначе – следить за представленной на экране мешаниной из литературных каламбуров и эпизодов из жизни Хармса, да-да, того самого сумасшедшего, умершего в Ленинграде. Он ещё гений. Он ещё чудотворец, отказавшийся от способности что-то там начудить. Неординарная личность, в общем, да ещё и скромная. Он говорил о собственной гениальности всего лишь пару-тройку раз в неделю, и то несерьёзно... Начинается мистерия. Начинается мрачно, как и подобает серьёзной картине о несерьёзном человеке – везде лёд, разруха, каменный Невский сир и гол, а некий бородач пытается спасти из полупустой квартиры, куда и зайти страшно, листки с каракулями и так -себе - рисунки (очень талантливые) под сдержанный аккомпанемент фортепиано. Понятно, что выдержать весь фильм о Хармсе в таком ключе, даже памятуя о его не слишком весёлой смерти невозможно, поэтому повествование оживляет сначала цвет, потом фривольная музыка, а затем и профиль героя (ну, не то, что шибко похож, но в профиль сойдёт. Чуточку. Капельку) и его чудесные подтяжки с кепочкой. А эта трубка – я уверена, ещё ни одно поколение пижонов будет щеголять, демонстрируя подобные! В общем, молод, красив и чертовски обаятелен Хармс, просим любить и не жаловаться. Что в фильме нравится, так это некоторый налёт водевиля и сознательное нарушение режиссёром линейной и последовательной манеры изложения, характерной для биографического повествования. Этот фильм воспринимается в разные моменты то как почти документальная хроника, то как игровое кино или хэппенинг, а то как полнейшая 'отсебятина', когда хочется плюнуть и сказать:' да чёрта с два, хватит вырывать фразы из контекста!' (В частности, меня покоробила прозвучавшая в фильме фраза: 'По-настоящему я любил один раз в жизни, и это была Эстер.', когда начало фразы из письма, с этим '...до Вас' опустили. Не решайте за Даниила Ивановича, интертрепаторы) Впрочем, думаю, Хармс остался бы скорее доволен, как знать... Ещё один нетривиальный ход, хотя и популяризированный в последние годы в кинематографе – помещение героя в контекст им же созданных произведений, воспринимающийся из-за этого как вполне реальный и имевший место – в данном фильме не выглядит притянутым за уши или нелепым, всё органично и вполне живо. Многие жалуются на 'картонные' диалоги второстепенных героев, ну так они на то и второстепенные – чтоб под ногами не путались, всё верно. Верной дорогой идём, товарищи! Что не нравится, так это ровно то же, что и нравится–мозаичный характер повествования. Это 'палка о двух концах' – с одной стороны, это выигрышный ход, позволяющий читателям и поклонникам Хармса посмотреть на него не столько в лично-бытовом контексте, сколько в действиях, динамике – экранный Даня не столько говорит, сколько уходит от разговоров, не столько участвует в чём-то, сколько свидетельствует, но и не столько наблюдает, сколько нарушает привычный ход событий, невозмутимо расхаживая с цветком у причинного места или раскрашивая печь розовой краской–но с другой, зритель, незнакомый с творчеством Хармса вряд ли сможет составить какое-нибудь мало-мальски связное впечатление о нём, и даже понять, где заканчивается один слой 'временной лазаньи' и начинается другой. Всё вкусно, конечно, но... Это ресторанное блюдо, а не домашняя кухня. Впрочем, пусть это никого не смущает. Мне было трогательно. Как будто кто-то в конце погладил моё сердце через мохеровый свитер. То ли я стала слишком сентиментальной, раз фраза: 'Я без тебя никуда не пойду' способна поколебать моё душевное равновесие, то ли эта долговязая нелепая фигура не оставляет равнодушным – не знаю. Но посмотреть фильм ради этого ощущения стоило. Определённо. 7 из 10