отзывы и рeцензии

Паук : отзывы и рeцензии

Если не думать о бэкграунде режиссера снявшего «Муху», не пытаться искать тайные ключи и символичные «коконообразующие» оборачивания газетой… Если просто довериться режиссеру и сценаристу, просто смотреть и думать о том, что ты видишь, то фильм становится понятным. Простым. Да. Но история от этого ничего не теряет. Ты перестаешь искать знаки и вселенские спирали замыслов. Настраиваешься на темп мыслей Денниса Клега и позволяешь авторам вести тебя за руку. Разрешаешь обмануть себя ложными воспоминаниями Клега и почти до самого конца веришь, что поломанный человек, всю жизнь проведший в сумасшедшем доме, вернулся туда, где жило то, что поломало его. Позволяешь себе наивно, по-детски, как и тринадцатилетний Дэннис, поверить в то, что мы наконец увидим, обличим то, что изменило судьбу необычного, но нормального ребенка. Сейчас, вот вот, и мы с новой ниточкой придем к истине. Где похотливый отец, недостойный любви нежной и прекрасной матери, убивает ее. Приводит в дом развратную змею. Ты позволяешь себе поверить в невменяемость отца, который яростно отрицает убийство жены. И только когда лицо управляющей пансионом превращается в лицо барной потаскухи… Только тогда ты со стоном падаешь на колени. Только тогда ты понимаешь, что и лицо барной потаскухи выдумано. Что все. Все это — шизофрения, пауком наплетшая в голове мальчика свою сеть. Сеть, которая не рассыпалась и по сей день. В какой-то момент ожидание катарсиса, оправдания надлома Дэнниса по вине отца бьет тебя под дых. Жестокой правдой. Правдой о том, что не все так просто. Не все можно объяснить чужим злом. Есть вещи в жизни, которые могут сотворить кошмар без всякой причины. Это потрясает и бросает в отчаяние сильнее и горше ста миллионов измен и убийств похотливых отцов. Это оставляет с мыслями наедине. У тебя нет живого персонажа, который своей судьбой и действиями учит тебя, помогает понять. Нет. В конце фильма ты получаешь лишь лицо крайне тяжелого психического расстройства. Лицо, которое на протяжении полутора часов ты ожидал увидеть пусть сломленным, пусть обделенным, пусть растоптанным, но честным. Вместо этого, будто в насмешку, на тебя смотрит унылыми и пустыми глазницами беспощадное в своей беспричинности безумие.

Общее впечатление: Проведя 20 лет в доме для умалишенных, странный и нелюдимый Деннис Клег возвращается в мрачные закоулки Ист-Энда, где прошло его детство. Словно паук, он рыщет по паутине воспоминаний, опутавшей его больной разум, заново переживая боль и страх, ставшие его единственными друзьями в родном доме, больше похожем на ад. Хитросплетения сюжета ловко вальсируют с настоящим и прошлым. Причем флешбеки в истории довольно интересно поданы. ГГ Деннис Клег окунается снова и снова в воспоминания, и зритель видит картину совсем маленького мальчика. Зачем? Дабы сложить все пазлы и собрать полноценную картину, да вот только так ли сильно нужны воспоминания мужчине? Деннис душевнобольной, а прошлое, словно ниточка связующего звена помогает не только ему, но и зрителям восполнить недостающие пробелы. Роль ГГ исполнил Рэйф Файнс стопроцентное попадание в роль больного шизофренией человека. Все движения, мимика, жесты отточены до автомата. Помутненный рассудок героя наводит на мысли, что что-то здесь не так, могу даже сказать вам так, Файнс порою затмевал сюжет своим актерским мастерством, до того колоритный персонаж вышел! «Паук» — в первую очередь авторское кино Кроненберга, темное, депрессивное без капли надежды. В этом фильме сливается выдумка и реальность, границ нет, но ближе к финальной части сгущаются мрачные события. И уже зритель словно паук бродит по лабиринтам мыслей маленького мальчика по имени Деннис. Кто он? Что скрывает? И стоит ли верить ему? 7 из 10

Поскольку читать книгу мне не приходилось, то судить могу исключительно о фильме. Он меланхоличен и параноидален: с самых первых кадров до последних главный герой распутывает сети событий, произошедших много лет назад, в которые он был вовлечен. Наблюдать за этим чертовски интересно по ряду причин: Фаинс изумительный актер, имеющий широчайший спектр образов. Он вырисовывает глубокие психологические портреты личности, не примеряя каждый раз знакомые ему костюмы и адаптируя их под фильм — каждый образ уникален, в том числе и в этом кино. Помимо этого в фильме сконцентрированная атмосфера серой Англии, приводящая зрителя на дорогу между дряхлым домом и пинтой терпкого эля в баре. Не припудренная гламуром жизнь заграницы, а типичные статичные будни рутины. Это фильм о бытовых проблемах с небытовым отображением ситуации. Такое кино не развлекает человека поверхностным антуражем, а приковывает его взгляд к проблематике — вещи, которые окружают человека в реальном мире, но на которые глядит далеко не каждый. А главное… главный герой — это зритель, который шагает вместе с нами по воспоминаниям, пытаясь понять, что же тогда произошло в глубоком детстве. Чтобы проследить и понять, придется дождаться эпилога, поскольку все тайны этой картины держатся до ее кульминации. Недооцененная картина превзошла все ожидания.

Тема психически больных людей не была слишком популярна в мировом кинематографе, если это не убийца-психопат, способный добавить остроты сюжету. Данную тему решился взять Дэвид Кроненберг, по праву считающийся мастером фильмов ужасов. Он глубоко прочувствовал душевное состояние героя и смог отобразить его на экране. Зритель отправляется в путешествие по больному сознанию Дэнниса Клега — шизофреника, вышедшего на свободу после длительного нахождения в психиатрической лечебнице. Он запутался в собственных гранях и искаженных восприятиях. Рэйф Файнс успешно показал состояние главного героя. Зритель видит глубоко потерянного как в себе, так и в обществе человека. В манере держатся проработана каждая деталь:походка, речь, взгляд. К сожалению, несмотря на интересную идею и её реализацию, в свое время фильм был обделен вниманием, но озакомиться с ним однозначно стоит.

«Паук» — вершина художественного таланта Кроненберга, мастерское исследование уже не коллективного, но индивидуального психоза. Картина так хороша прежде всего под двум причинам: блистательному без лакун сценарию Патрика Макграта на основе его собственного романа и беспрецедентной, феноменальной актерской работе Райфа Файнса, у которой можно учиться исполнительскому перевоплощению. Однако, при всей эстетической завершенности, целостности высказывания это в полной мере, может быть, больше чем остальные ленты Кроненберга, психоаналитический фильм, который невозможно понять без хотя бы зачаточных знаний в теории Фрейда и его последователей. Душевное нездоровье героя Файнса Клегга (названного также, как и персонаж «Коллекционера» Фаулза, что неслучайно) бросается в глаза с первых же кадров, когда он сходит с поезда по его пластике, скованной мимике и невнятному бормотанию. По сути дела, сюжет фильма не развивается иначе как ретроспективно, вглубь детства героя, что помогает понять истоки его травматического опыта. Кроненберг не визуализирует посредством флэшбеков прошлое героя, но делает его свидетелем происшедшего (когда-то Шеберг во «Фрекен Жюли» впервые использовал этот прием, позже повторенный Бергманом в «Земляничной поляне», в театре Артур Миллер полностью построил на нем «Смерть коммивояжера»). Расширение кадрового мнемонического пространства посредством присутствия героя создает эффект ложной памяти, поначалу обманывающей зрителя неверным видением ситуации в семье Клегга: мы видим прошлое его глазами, то есть человека, пораженного душевной болезнью, психотика, где спутанно воображаемое и реальное. Трагедия в жизни Клегга возникает из-за дифференциации в его сознании образа матери, нежелании принимать ее всецело такой, какая она есть, отсюда и конфликт с отцом. Символ паука, плетущего сеть, и идентификации героя с ним намекает на зачатки психоза в детстве. По Лакану, отсутствие или повреждение отцовского авторитета, зыбкость отцовской инстанции, то есть недостаточная укорененность субъекта в Символическом и как следствие — патологически тесная связь с матерью, от которой часто психотик не отделяет себя, — главная причина психоза. Психотик — биологическое существо, живущее в Реальном, у него часто нарушена речь, он путается в знаковых цепочках, значениях и смыслах слов, не способен самостоятельно рационализировать свои бессознательные импульсы. Психоз — это когда бессознательное окончательно победило и разум сдался. Ту же ситуацию мы видим в «Пауке»: алкоголизм отца, зыбкость его авторитета для маленького Клегга, психологическая спаянность с матерью продуцирует нежелание у ребенка видеть в ней женщину со своими сексуальными желаниями, нежелание делить ее с отцом, идеализацию, в результате чего и происходит наложение воображаемых образов на реальное положение дел, искажение и деформация отношений внутри эдипового треугольника. Не раскрывая повороты сюжета (ибо поиск первичной травмы при психоанализе всегда похож на детективное расследование, потому и движение вглубь прошлого Клегга подано Кроненбергом как разгадка некой тайны), можно лишь сказать, что режиссер и сценарист очень клинически точно передали механизмы зарождения психоза в детском сознании, показали, как травма, трагедия детства приводит к разрушению личности. «Паук» несмотря на черепаший шаг сюжета, въедливость в описании детства, сложность переплетения воображаемого и реального в восприятии психотиком своего прошлого, несмотря на все это перед нами — очень драматичная фильм, страшный, мрачный, ибо не видит выхода из ситуации (уже Фрейд утверждал, что психозы в отличие от неврозов не лечатся, их можно только исследовать), но при этом содержащий парадоксальное утешение, человечный посыл. Это при бичевании культуры за ее низверженность в бездну Реального, за разрушение и попрание Символического, иерархического, отцовского Кроненбергу никого не жалко и потому фильмы («Видеодром», «Автокатастрофа») получаются жесткими и хирургически ледяными. При рассмотрении же частного психоза в «Пауке» режиссером руководит сочувствие, ведь болезнь, в том числе и психическая, — это всегда страдание, а когда разум сдается и бессознательное охватывает жизнь человека целиком, это невыносимо тяжело и страшно.

В «Пауке» Кроненберга есть всё для эксплореров и вояджеров в мир пограничных и трансграничных человеку состояний. Прежде всего — нуминозная, оцепеняющая сила безумия, его убийственная бессловесная логика. В «Обеде нагишом» тронутый писатель-наркоман, опускаясь на психическое и социальное дно, собирает из реальности и галлюцинаций талантливые (по-видимому) тексты, сильно воздействующие на «здоровых» читателей. Да и референс биографии Берроуза оправдывает и гуманизирует происходящее: автор жертвует собой ради создания ценности для зрителя/читателя. В «Пауке» безумец, пытаясь «сложить пазл» из воспоминаний, галлюцинаций и реальности, тоже пытается творить. «Творчество» возникает как побочный продукт «сдвига»: паучьи веревки, набитые карманы, каракули в блокноте. Но это уже не «человеческое», это продукты жизнедеятельности чуждой биологической формы. Вообще, чем дальше смотришь Кроненберга, тем интереснее. Вроде вот она — «эволюция» режиссера, смена жанров, стилей, языка. И одновременно — одни и те же паттерны, начиная, скажем, с «Сканнеров» и до «Звездной карты».

У апологета американского независимого кино Дэвида Кроненберга режиссёрская карьера идёт волнистой линией: старт его работы в кинематографе начался в 70-х годах прошлого столетия и вплоть до начала 80-х он набирался опыта и набирался силы пока его фильмы находили зрителя и получали смешанные оценки критиков; а вот с 80-е и 90-е принесли настоящую известность Кроненбергу, когда он раз за разом выпускал интересное кино, вызывающее живое обсуждение, зачастую положительное. В нулевые опять чаще вызывали смешанные отклики фильмы режиссёра, но именно тогда и вышел психологический триллер «Паук», который у некоторых зрителей вызвал бурю эмоций, обозначающих восторг, а у иных же множественные вопросы и даже негативную реакцию. Если уж заканчивать про «волнообразную» карьеру Кроненберга, то 10-е пока что худшие у Кроненберга. Что такое есть психологический триллер с вызывающим названием «Паук» от режиссёра независимого кино Дэвида Кроненберга? Постановщик взялся экранизировать книгу английского писателя Патрикв МакГрата, которого причисляют к когорте творцов готической литературы. Как по мне, то готики в «Пауке» ноль без палочки. Скорее, «Паук» — это атмосферный фильм, который вызывает двойственные эмоции от антуража: за спинами главных героев стоят чахлые домики, злачные пабы, грязь и мусор. И вот с одной стороны это прямо-то отбрасывает и тяготит, с другой же как-то приманивает и очаровывает. Складывается такое чувство, что где-то в грязной подворотне затаился Джек-потрошитель и тебя толкает сделать шаг в сторону подворотни острое желание узнать кто же был этим маньяком и открыть одну из наибольших тайн мира, но с другой-то весьма страшно, ведь в руке у него блестит при свете Луны скальпель. В общем, только похвальных слов заслуживает оператор «Паука» Питер Сушицки, который очень часто работал с Кроненбергом. А теперь представьте себе, что всё это мы наблюдаем глазами психически нездорового человека! Трудно такое представить? Но, тем не менее, Дэвид Кроненберг умудрился создать такую чарующую и такую сложную картинку. Мы наблюдаем за этим человеком со времени его прибытия в город детства, из которого его увезли в карете скорой помощи в состоянии страшного психологического шока. Теперь ему на двадцать лет больше, он замкнут и нелюдим, он смотрит себе под ноги, его движения дёрганые и он вызывает опасения и недоумённые взгляды у прохожих. Казалось бы, что приезжий боится сам людей, но на самом деле он боится заново увидеть места детства, там где случился надлом в его жизни из-за отцовского распутства и безграничной любви к матери. В глазах мальчика мама была во всех женщинах, у всех были её черты, хоть и разные характеры. И мир прошлого начинает переплетаться с настоящим, иллюзии с реальностью, воспоминания с выдуманным. Погрузиться в такой мир невозможно, но Кроненберг постарался сделать так, чтобы зритель прочувствовал и попробовал осознать. Разумеется, что такого вихря эмоционального состояния было бы невозможно представить без выразительной актёрской игры. Главная роль досталась Рэйфу Файнсу. В 90-х годах актёр в театре играл в пьесе «Иванов» по произведению Антона Павловича Чехова и критики признали его игру чрезвычайно убедительной, демонстрирующую сломленного человека близкого к сумасшествию. Думается, что этот опыт помог Файнсу столь же убедительно сыграть главного героя в «Пауке», тут точнее не скажешь, что актёр пропустил через себя персонаж и показал сломленного, задёрганного, испуганного человека, у которого места детства начинают вызывают развивающуюся шизофрению. Роль отца героя Файнс в детстве исполнил Гэбриел Бирн, который зачастую предпочитает мейнстриму независимое кино и артхаус. Бирн удивительно разносторонний актёр и он в одинаковой мере может вызывать как отрицательную реакцию так и крайне положительную воплощением своих героев. В «Пауке» персонаж Бирна вызывает только отрицательные эмоции и всё, что случилось с юным героем Файнса — это вина отца, алкоголика и распутника, грубияна и мерзавца. И отдельно хотелось бы упомянуть игру Миранды Ричардсон. В последнее время я всё больше и больше убеждаюсь, что Ричардсон — одна из непризнанных звёзд. Часто она играет второстепенные роли, но они столь живые и запоминающиеся, что только диву даёшься. Возможно вспомните её взмах топором в «Сонной Лощине»? Да-да, это именно она была затейницей всего мистического ужаса, случившегося в том фильме. В «Пауке» же Ричардсон играет две крайних ипостаси: в одной она любящая мать и жена, заботливая и удивительно приятная, с другой же она — отвратительная блудница, неприятная и опустившаяся женщина. Не каждой актрисе дано сыграть в одном фильме такие разные роли и так полноценно их выразить. Так что, подводя итог всему сказанному, «Паук» действительно для некоторых зрителей будет непризнанным шедевром, для других излишне экзистенциальной и мрачной передачей мировосприятия полусумасшедшим, но в любом случае я уверен в одном: «Паук» никого не оставит равнодушным! 8 из 10

Одним из моих любимых режиссеров является Дэвид Кроненберг. Его фильмы отличаются мрачной атмосферой и глубокой психологической составляющей. Он — настоящий мастер своего дела, способный надолго остаться в памяти у зрителя. Не так давно я посмотрела одну из его работ под названием» Паук». Сюжет Мужчина, пробыв большую часть своей жизни в больнице, возвращается в свой город. Он давно забыл о том, как нужно правильно взаимодействовать с обществом, общаться с другими людьми и даже просто улыбаться. У него появилось огромное количество времени, чтобы вспоминать прошлое. Постепенно в его разуме выстраивается странная картина былого, в которой потерялся его здравый рассудок. У человека есть стремление заполнять пустоту какими-то вещами. Деннису оно не чуждо. На протяжении всего фильма он пытается найти давно потерянный смысл своей жизни. И когда у него все же получается залатать огромную пробоину в душе, он понимает, что это было самой большой ошибкой. Но прежде, чем зритель сможет восхититься бесподобным финалом, ему предстоит пройти длинный путь по измученному и больному разуму сумасшедшего. Такая дорога, несомненно, трудна даже для нас, наблюдателей со стороны, но нельзя даже вообразить, как же тяжело приходится главному герою. Сначала вяло и почти заметно боль подступает к сознанию Денниса. Она слепо ведет его по заросшим травой узеньким тропам прошлого. Петляя среди воспоминаний, тропинка сворачивает в самые заветные и сокровенные уголки. Постепенно из обрывков памяти составляется единая картина. И тогда Деннис начинает ломаться. Боль со второго плана плана переходит на главный фон, расползается по нему своей отвратительной массой, заполняя опустевшую душу мужчины. Он понимает, что в случившимся виноват только он сам. Нет, он и раньше знал об этом, но только спал под плотной пеленой безумия. Года в больнице не привели его к истине. Ему показало ее простое человеческое любопытство, легкий порыв которого окончательно загубил и без того жалкую жизнь. Актерская игра Рэйф Файнс потрясающе исполнил роль Денниса. Он максимально реалистично передал его состояния: от опустошенного безумца до полного эмоций и отчаявшегося человека. Он играл этого персонажа, он жил в его образе, вложив в него частичку души. Очень сильная и запоминающаяся игра. Больше добавить нечего. Итог Наш разум — удивительная вещь. Иногда он создает иллюзию во благо. А мы стремимся помешать ему спасти нас. И в конце нас ждет долгое падение в бездну пустоты. 10 из 10

В одна тысяча девятьсот каком уже не помню году Дэвид Кроненберг снял фантастический триллер «Муха», в котором Джеф Голдблюм в результате неудачной телепортации на генном уровне объединился с этим насекомым и полностью изменил свою жизнь. В прошлом году Дэвид Кроненберг снял психологический триллер «Паук», в котором Рэйф Файнс в результате неудачного детства пытается придумать себе жизнь заново. Файнс играет некоего Дэниса Клэка, который возвращается в родной город после двадцати лет, проведённых в психиатрической клинике строгого режима. За что он туда попал и почему его выпустили — неизвестно. Вероятно, закончился его срок, либо он перестал представлять опасность для окружающих. Хотя, какую опасность может представлять человек, шарахающийся от собственной тени, который только и делает, что бессвязно бормочет и постоянно пишет в блокнот абракадабру? А ещё он собирает на помойках верёвки и вяжет из них некое подобие паутины в собственной комнате частного пансиона для реабилитации таких же, как он. Именно за это рукоделие мама в детстве назвала его «пауком». Но была ли она его настоящей мамой? Дэнис погружается в паутину воспоминаний. Вполне вероятно, что он просто хочет вспомнить, кто он такой. Кем были его родители? Кто совершил преступление? Он бродит по уголкам своей памяти, постоянно становясь свидетелем картин его детства. Он видит себя, мать, отца. Видит убийство матери, видит шлюху, которую отец приводит в дом. Видит, как он сам убивает эту шлюху с помощью своей паутины. Реальность застаёт его ночью у кровати хозяйки пансиона с молотком в одной руке и зубилом в другой… И становится ясно, что не было никакой мамы, не было никакого папы, не было никакого убийства. И самого мальчика-паука, похоже, не было… Лично я считаю, что это лучший фильм Кроненберга. Режиссёр отошёл от виртуальных пространств, так характерных для него раньше. Наркотики, видеоигры, чипы-импланты, уносившие героев его фильмов в иные миры уступили место человеческому мозгу, который оказался гораздо страшнее. И пусть фильм кажется нудноватым, пусть возникают моменты борьбы со сном. Это — фильм послевкусия. Он ещё долго будет крутиться в мозгу, вызывая желание пересмотреть. Я пока не пересматривал. Пока и так хорошо. Пару слов о Файнсе. Он относится к тому типу актёров, которые обладая безусловным драматическим талантом, излучают яркое отрицательное обаяние. Он произнёс в кадре не больше десяти разборчивых слов, но переиграл Хоффмана из «Человека дождя». Это трудно рассказать, это надо видеть. Посмотрите, пожалуйста. 8 из 10

А мысли мертвые уже тысячелетья На вкус пресней чем плоть из мамонтовых туш По складкам мозжечка в немыслимым балете Неслись скелеты грез наяривая туш Словно утлое суденышко, невесть какими силами выброшенное на берег цивилизации, прибывает в Лондон экс-душевнобольной по имени Деннис Клег и по прозвищу «Паук» или даже «Паучок» — так говорила его покойная мать. Мегаполис встречает смесью равнодушных лиц, повсюду непристойно карабкающиеся друг на друга металлоконструкции, а пункт назначения видится не тихим пансионом для частично излечившихся, но гнездилищем душ умерших: горбатые зомби с диковинными диагнозами шаркают из угла в угол, усатая повариха стряхивает пепел в кастрюлю, а заправляет всем ехидная мисс Уилкинсон, местами здорово походящая на ту самую, с которой когда-то не смог ужиться Рэнделл Макмерфи. Деннис нервно закуривает и мысленно обращается к детству. Здесь сияющая улыбка матери, пружинистая походка отца, шум таверны, холодная темнота чулана, запах сырой земли. Ткань времени распадается на лоскуты, Деннис конвульсивно фиксирует бегущие картинки каракулями в своем дневнике, где-то здесь становится ясно, что врачи определенно поспешили с его выпиской. Убежденный пурист от киноязыка Дэвид Кроненберг в который раз говорит решительное «нет!» операторским пируэтам, с пугающей отстраненностью экранизируя преимущественно одну броскую фразу из дневника героя: «опять хмурое безотрадное утро». В объективе статичной камеры ссохшимся кустарником изгибается Рэйф Файнс, окруженный враждебными хлопьями тумана и вереницей режущих галлюцинаций. Древний хичкоковский саспенс-постулат про зрителя, знающего больше, чем персонаж, хитро перекроен под обстоятельства: мы, как и сам Паук, в глубоком неведении, информация нарастает вспышками — обрывками фраз, редкими визуальными деталями. Бармен местной таверны случайной ремаркой закрывает целый гештальт, один из врачей едва не выдает развязку, Деннис же продолжает блуждания в паутине узких улочек, приближаясь по радиальным линиям к месту трагедии. И главный герой, ясное дело, уже не Паук, но экзистенциальная Бастилия, которую тот выстроил в своем сознании. Кроненберг переводит игру на знакомую территорию, запуская калейдоскоп околофрейдистских проекций: найдется место и эдипову комплексу, и мнимой отцовской брутальности, а также затертой логической присказке про ложь, следствия из которой всегда истинны. Впрочем, болезнь Денниса, если брать первоисточник за авторством Патрика Макграта, быть может, и выглядит эффектно, но поставлена сухими арифметическими методами с уклоном в бесстыдную манипулятивность. Здесь нет ни пульсирующего между строк первобытного безумия фолкнеровского Бенджи, ни занимательных медицинских деталей, как в деле условного Билли Миллигана. Вся атмосфера держится на хронологическом жульничестве, ловкой игре флешбэками, а Макграт больше напоминает ремесленника-монтажера, чем всамделишного живописца ментальных шрамов. Однако роман в озвученных условиях становится предельно кинематографичным: все склейки и мизансцены прописаны четким алгоритмом, не хватает только блок-схемы на полях. Слабейшим местом выходит последняя треть истории, где запас ретроспекций истощается, а до финального твиста еще далеко — автор тянет время, механически нанизывая однотипные тропы. Кроненберг же, всегда бывавший не прочь порубить в винегрет исходные тексты (вспоминаем поливариантные концовки той же «Мухи»), недолго думая отбрасывает самую скучную часть и смягчает финал робким многоточием. Но куда интереснее задаться вопросом, почему режиссер вообще взялся экранизировать «Паука». Кажется, ему было достаточно уже такой мелочи, как коллекция насекомых в комнате главного героя, не говоря о навязчивой арахнологической метафоре, но дело в другом. Французский культуролог Ален Бадью назвал однажды главной чертой двадцатого века «страсть к Реальному»: виртуальные щупальца столь плотно окольцевали земной шар, что несчастный гомосапиенс ежесекундно жаждет прикосновения к голой первичной материи. Примерно об этом всегда снимал свое кино Дэвид Кроненберг — склизкие отростки и влагалищеподобные надрезы буквально манифестировали тоску по грубой плоти. «Паук» в таком ракурсе ближе к одной из первых работ канадца, к «Выводку», где хтонический гнев матери порождал Реальных детей-мутантов, ведь Деннис Клег в избранной системе координат являет собой сгусток материи с изъяном, магистральная идея первоисточника прекрасно резонирует с фильмографией. Так, экранизировав далеко не лучший из романов Макграта, Кроненберг достиг предельной точки, завершил деконструкцию человека минувшего столетия, перенеся все мутации в область сознания. Тем удивительнее, что в фильме всякая телесность полностью элиминирована: да, Паук обматывает себя газетами, надевает по четыре рубашки, корчится в ванной под струйкой побуревшей от ржавчины воды, но нет ни намека на гниение заживо или превращение кишечника в клубок червей. Режиссер будто бы испугался собственного отражения, испугался того, куда ведут его же излюбленные методы, а потому вовремя уничтожил улики, поставив беспримесную психологическую драму. Недаром многочисленные интервью плодят противоречия, то отрицая, то признавая автобиографичность. Недаром после «Экзистенции» Кроненберг официально закрыл портал в мир био-хорроров, а после «Паука» вовсе сбежал в жанровое кино. Если забыть о контексте, то мы имеем удивительно простой фильм про несчастного человека, который устал жить в мире, где солнцу перерезали горло, а закоптившиеся звезды воют от безнадеги. Невозможно выносить гогот электрической лампочки, больно осязать дразнящиеся тени на чердаке, нет сил терпеть бесконечный груз свинцового неба. Слишком много чудовищ, разуму нужен сон.

Ржавчина. Старые пятна краски, трещины, наросты грибка — «декоративная» подложка титров. Влажные потеки на бетонной стене, равнодушно пялящейся дырами от гвоздей, вынуждая отворачиваться, чтобы даже случайно не встретиться с ней взглядом. Верный привычке взламывать психологические барьеры, концентрируя внимание на инстинктивно отторгаемом, Дэвид Кроненберг умело настраивает аудиторию своего фильма, точно давно не бывший в работе инструмент. Главное — синхронизировать ритмы, ухватить за локоть несущуюся на иных скоростях публику, замедлив ее до неспешности старого Ист-Энда, где время все норовит повернуть вспять, а обитатели бредут привычной колеей — постылый дом, дешевый паб, неглубокая могила на огородном участке. Камера послушно спешит навстречу шумному потоку вокзала Кингс-Кросс, приноравливается к нему. Торопливый шаг студентов. Медленнее. Тяжелая рысь домохозяек с необъятными сумками. Медленнее. Прогулочный шаг влюбленных пар. Еще медленнее. Человеческая река мелеет, выбрасывая на перрон сутулого жалкого мужчину с неприятным бегающим взглядом и торчащими из выреза пальто (струпья, короста) грязными воротничками надетых одна поверх другой рубашек. Долгая остановка. Деннису «Пауку» Клегу спешить некуда. Он уже всюду опоздал — немудрено после двадцатилетнего пребывания «в Канаде», где личные вещи прячут от санитаров в носках, а неудачные дни заканчивают в туго спеленатом мешке. Спать бы в нем и сегодня, но бдительная Система дала сбой, выронила свой винтик на дно канавы у газового завода. И все же нежданный уик-энд в местах, где прошло детство, меньше всего похож на сентиментальные каникулы или архетипическое припадание к корням. Скорее, это судебно-следственный эксперимент, в рамках которого галлюцинирующий свидетель (следователь? потерпевший? участник?) давнего убийства бродит маршрутами своих родителей, смотрит из углов на заново разворачивающиеся сцены прошлого, пытаясь понять (вспомнить? придумать?), что же все-таки произошло в год его тринадцатилетия. Косой паучий почерк, торопливо записанные в блокнот неверные показания памяти: о платье, которое было на Ивонне Уилкинсон, когда отец впервые увидел ее, хмельную, гогочущую, в полумраке пивной на углу, о ее белой груди, выхваченной из лифа, точно пистолет из кобуры. О равномерном стуке капель из вечно неисправного крана и вечерах, когда маленький Деннис сидел на кухне с матерью, отвлекавшейся от печальных мыслей рассказами об увиденной как-то осенним утром паутинной кисее. Холодный, скупой, продуманно-причудливый стиль Кроненберга удивительно идет этой блуждающей кругами косноязычной истории. Мучительная неподвижность затянутого обратным временем героя, его принципиальная неспособность высказаться цепко удерживают внимание, зачаровывают, как культя, выглянувшая из рукава. Там, где любая атмосферность, казалось бы, сознательно вытравлена полудокументальностью, постепенно прорастает некое лежащее вне сферы эмоций напряжение, гулкое равнодушное эхо трагичных событий, которое, за неимением лучшего слова, тоже приходится назвать атмосферой — иного рода, другой стороны. Паузы и умолчания лишают сюжет конкретности, делают его пугающе бесплотным, топят в ржавой воде стихийно множащихся отсылок. Конечно, Фрейд: убийственное сексуальное напряжение треугольника мать-отец-любовница, внутри которого заперт снедаемый Эдиповым комплексом Деннис-ребенок, воспринимается болезненно остро, но — лишь на уровне интеллекта, без капли эротизма или ответного вожделения, как любопытный с клинической точки зрения набор девиаций. Мужское начало Рэйфа Файнса блестяще закамуфлировано, герой почти беспол, его страсть и страдание сродни одержимости импотента. Конечно, Кафка и другие певцы печального абсурда: стоило убрать прямо звучавший в романе Патрика МакГрата диагноз «шизофрения», и ее вторичные признаки, вроде защитного кокона обернутых вокруг тела газет, пресуществились в таинственные многозначительные символы, почти художественные в своей извращенности. Патология любви, патология жизни, медицинская картина разрушительного влияния иррациональных страхов. Обреченного (слишком много одинаковых имен, одинаковых лиц) на новые преступления Денниса Клега можно пожалеть, а можно счесть чудовищем, но и та, и другая реакция будет ложным противопоставлением «ненормального его» «нормальным нам», самоуспокоительным уходом от действительности, где любая норма — лишь иллюзия. Слишком логичный и честный, чтобы подарить тайну или катарсис, слишком равнодушный к страданию, чтобы прирасти чертами драмы, слишком хладнокровный для чистопробного хоррора и слишком внятный, чтобы стать культом, фильм существует в режиме чистого высказывания, бессловесного, бросающего в дрожь вопля. В то время как классики литературы постмодерна, вроде Умберто Эко, облекали свои умозрительные построения в изящную многослойность художественных образов, Кроненберг движется в обратном направлении: очищая, разоблачая. В его художественном мире не возвращаются, не превращаются, не взрослеют, даже не умирают как следует: просто, израсходовав всю шелковую нить, становятся высохшими никчемными копиями себя прежних, невидимыми обитателями пустого города, где всегда собирается и никак не соберется дождь. Вечность как идея изжила себя. Осталась лишь похожая на гроб комната — город-комната, память-комната, вечность-комната — где стены закоптели, как в деревенской бане, а по углам — пауки.

Человек превращался в муху, производил выводки выродков, мутировал и самоуничтожался. Врастали в плоть гаджеты, засасывал видеодром, растворялась реальность экзистенции. Рождался венерический ужас, трансформировался в сифилис духа. В воздухе пахло катастрофой, а Кроненберг был велик и ужасен. Но потом пришел паук. Сложно сказать, почему нехитрый роман Патрика МакГрата заинтересовал одного из ярчайших представителей боди-хоррора. Книга примечательна исключительно развязкой да созданием тягучей атмосферы лондонского лимба, населенного безвольными мертвыми душами. На этом ощущении бессилия, собственно говоря, и построен фильм Кроненберга. Еще никогда у него человек не был так слаб, вытолкнут на обочину жизни, заперт в клетке собственного сознания. Его герои, как бы ни были они зависимы от обстановки, всегда сами выбирали это рабство: сами вставляли видеокассету, вживляли биопорт в позвоночник, освобождали свой гнев, тщеславие, похоть. Деннис Клег другой. Он безумен, а безумие не выбирают. Здесь и сейчас трансгрессию сменяет мотив отчуждения. Сгорбленный человек сходит на перрон Кингс-Кросса и неуверенно направляется к своему новому пристанищу. Из психиатрической клиники его перевели в некое подобие приюта для ограниченно дееспособных, расположенного в том районе Лондона, где прошло детство Паука. Где была убита его мать. Глазами душевнобольного героя мы смотрим на его новую жизнь, скованную четырьмя концентрическими кругами. В экстерьере — пустынный квартал неприветливых улиц, набережная мелкой речушки и возвышающаяся над всем этим газовая станция, внушающая смутную тревогу. Внутри пансионата — казенная бедность, декорированная грязными обоями, облупившейся краской и ржавыми разводами на кафеле. По мрачным интерьерам мечется человеческая оболочка с единственным стремлением — спрятаться, забиться в угол, замереть в позе эмбриона, обхватив себя руками, зарыться в надетых одна на другую засаленных рубашках. Чем меньше человека, тем больше на нем одежды. Последний круг — сознание. Герой силится вырваться из ловушки памяти, исписывая потрепанную тетрадь неразборчивыми каракулями своего прошлого. Реальность рвется рефлексивными флешбеками и кутается в тончайшие тенеты заблуждений. Защитные механизмы срабатывают психосоматически, то и дело парализуя конечности. Интуитивный страх воспоминаний подтверждается монтажной логикой: в решающие моменты портал памяти захлопывается, а герой символически то разбрасывает по комнате паззл, то отдает доброму доктору последний осколок разбитого зеркала, то истерично выдирает страницы дневника и запирает их в чемодан. Но в конечном итоге ему все же ничего не останется, как сжать в кулаке связку ключей, чтобы отпереть самый дальний, самый темный чулан сознания. Так шаткая обезличенность окружающего мира, мира чуждого и враждебного, не способного стать домом, прогибается под грузом детских психосексуальных травм. По словам самого Кроненберга, «Паук» и задумывался как очная ставка Сэмюэла Беккета и Зигмунда Фрейда. Что ж, с превеликим сожалением можно констатировать, что Беккет был эффектнее, но победил почему-то Фрейд. Странным образом выходит, что именно развязка, в которой заключалась вся соль романа, именно однозначность финала все портит. Беккетовское художественное пространство с его сюрреалистичной хрупкостью, перманентной и неисчерпаемой тревожностью просто не выдерживает напора голых фактов. Тело фильма, распятое между Эдиповым комплексом и комплексом Мадонны-Блудницы, внушает осязаемое чувство неудобства своей беспомощностью. Да, режиссерское мастерство очевидно прослеживается в деталях. В том, как, казалось бы, неуловимо трансформируется восприятие матери в сознании Паучка. Раз — образ шлюхи из бара накладывается на образ миссис Клег, надевающей вместе с новой ночной сорочкой надежду на свою желанность. Два — красная помада очерчивает губы, и что-то в голосе неуловимо меняется, между ней и сыном появляется дистанция. Три — миссис Клег уходит из дома на поиски загулявшего мистера Клега и больше не возвращается. Деннис считает отца врагом, думает, что тот убил жену, чтобы привести в дом какую-то проститутку. И в каком-то смысле это действительно так: «основной инстинкт» победил материнский. Ко всему прочему, в здешнем раздвоении женского образа забавно наблюдать линчевские мотивы, особенно учитывая, что Кроненберг активно отрицал всяческое их сходство. Покорная миссис Клег противопоставлена вульгарной Ивонне, как Сэнди Уильямс — Дороти Валленс в «Синем бархате», при этом обе героини носят одно лицо, как Рене и Элис из «Шоссе в никуда». Да, любопытно. Да, ладно скроено. Основная же проблема хорошего, если честно, фильма, не позволяющая ему стать чем-то большим — замкнутость в самом себе. Чуть позже, в «Опасном методе», постановщик, аргументируя неудовлетворенность Юнга теорией его старшего товарища, поставит в укор последнему то, что его подход всего лишь объясняет причины болезни, но не ведет пациента дальше, к исцелению. То же с «Пауком». Бенефиса Рэйфа Файнса в роли потерянного нервического бормотуна явно недостаточно — нужна либо сверхидея, либо — если уж речь идет об иллюзорности реальности, о том, как человек, подобно пауку, сам сплетает ее из обрывков своего восприятия — элемент сомнения. Что-то, что заставило бы разувериться в окончании игры, правильности сделанных выводов. Закрученное спиралью шоссе или, на худой конец, вращающийся волчок. В конце концов, беккетовщина гораздо убедительнее выглядела в «Счастливых днях» Алексея Балабанова, на территории Дэвида Линча лучше всех играет сам Дэвид Линч, а встраивание сюжета в типовую психоаналитическую схему еще раз подтверждает, в какую невообразимую попсу превратился старик Фрейд. Паучок выпускает хрупкую нить, чтобы соткать тончайшую, как муслин, сеть, но она рвется, рвется, рвется, и, в ответ на режиссерский вопрос: «Кто вы, мистер Клег?» — эхом доносится: «Где вы, мистер Кроненберг?»

Память — это то чем забывают?! -Джек Лондон Закоулки наших душ или ж трепет сдирающий краски со слоев памяти один за другим трансформируя отголосок паутин наших набитых скелетами шкаф в нечто более удобнее для «переваривание» серости и суровости будний. Старина Фрейд наверное не предполагал всемирную масштабность спроса к своему шарлатанству но знал что его «чума» скоро будет неким шаблоном для интерпретации любых человеческих деянии. Фантасмагорическое но очень грамотное кино «Паук» 2002 г. с участием Ральфа Файанса при исполнение этой черно-серой постановки Давид Кроненберг затрагивает темы Эдипового Комплекса и прочего фрейдизма и их последствии в жизни мальчика провалившего в абстрагировании к внешним реалиям феномена под названием «жизнь». Не эпатажное представление нежели медленная и преследующая и ищущая камера главного протагониста с расстройством личности что последовало к большим расстройствам речи и поведение. То ли на отпуск за хорошее поведение то ли он сбежал с психушки но Паук приезжает в родной город где он попадает в свое прошлое и он должен разобраться с памятью собирая ее словно паззл если даже там отражен «монстры» с прошлого. Авторский антураж кафкианство плюс симметричный сюжет вкупе с непосредственными флешбеками в стиле Бергмана создают в силу жутковатый и своеобразный фильм о травмах детских и последствиях уже как взрослых. 7 из 10

Мистер Клег, явно психически нездоровый, совершенно разрушенный жизнью мужчина неопределённого возраста, приезжает в какую-то богадельню доживать свой век после того, как его выпустили из психиатрической лечебницы. Впрочем, едва ли это сильно влияет на него, ведь большую часть жизни Клэг проводит в том времени, когда он был ребёнком, бесконечно конспектируя на тарабарском языке свои воспоминания, совершенно заслонившие реальность. Воспоминания эти пронизаны Эдиповым комплексом ужасающей силы. Они жили втроём — мальчик, любящая мать и грубый равнодушный отец, — небогато и едва ли счастливо. Мать была очень ласкова с сыном, которого звала Пауком (за то, что он любил истории о том, как паучиха оставляет свои яйца и умирает), а за отцом он ходил в пивную. Иногда отец с матерью ходили в пивную оба, оставляя Паука одного, и тогда он ревновал мать; иногда отец ходил к шлюхам, и тогда он ненавидел отца. Поначалу сцены, на которые смотрит взрослый Паук, происходили все в присутствии его-ребёнка, но чем дальше, тем больше мы видим сцен, которых он наблюдать не мог. Кроме того, у его матери и отцовской шлюхи одно лицо. Это порождает вопрос: на что же мы смотрим? Как Паук домысливает детали реальных событий своего трагического детства? Как он домысливает саму трагедию в соответствии со своими детскими комплексами? Или на полностью вымышленную историю детства? Чем ближе к концу, тем более приходится склониться к третьему варианту. А если так, то вспоминает ли сумасшедший мужчина то, чего не было, или то, что не происходило, видел мальчик, уже тогда бывший сумасшедшим? (Вообще, свойственно ли детям безумие? Вопрос сам по себе и ненормальный, и жуткий.) Рэйф Файнс потрясающе играет. У него почти нет реплик, даже выразительных действий почти нет, и всё-таки какой мощный образ, какое до жути бросающееся в глаза безумие; беспокойный взгляд, зажатая, оборонительная поза — и вот вам до предела поруганная человеческая природа, та самая опустошённая оболочка паука. Миранда Ричардсон столь убедительно играет две предельно непохожие роли, что я, должен признать, даже не сразу это осознал. Гэюриэл Бирн, по существу, тоже играет две роли, но тут актёрское мастерство состоит в том, что мы этого не понимаем, что момент перехода от одного образа к другому остаётся незамеченным. «Паук» — очень сильный фильм, чрезвычайно страшный (не в хоррорном смысле, конечно; гораздо фундаментальнее) и весьма депрессивный. Это, предполагаю, переходное звено между «Обедом нагишом» и «Опасным методом» — психическая патология, изображённая умеренно-сюрреалистично. 8 из 10

Почему смотрел: Давид Кроненберг — знаменитый гид по закоулкам человеческого сознания. Он заглядывает в его тупики, исследует его возможности, расширяет наши знания о нем. И этот фильм — еще один путь в его лабиринты. Фильм отмечен наградами в Канаде и в фестивальном мире. Сюжет Деннис (Ральф Файнс), после десятилетий проведенных в сумасшедшем доме, выходит из него и приезжает в родной город, где и поселяется в реабилитационном центре для контроля. Родной город однако оживляет дремавшие в его душе воспоминания и видения и кошмары и события прошлого снова начинают тревожить его больное сознание. Как это сделано Фильм внешне простой и понятный. но лишь на первый взгляд. Шизофренический мир Денниса представлен в фильме не менее чем пятью слоями. - мир объективной реальности, в которой развивается действие фильма - мир реальности, в который однако начинают вторгаться образы и кошмары сознания Денниса - мир реалистических воспоминаний Денниса. Он имеет достаточно отчетливую особенность — в нём Деннис постоянно присутствует как невидимый наблюдатель за действием, часто находясь рядом с собой маленьким. Выражено это очень щемяще. - мир воспоминаний Денниса, в который тоже вторгаются его тогдашние фантазии и видения. - наконец самый сложный и глубокий мир- мир полной субъективной реальности Денниса, не имеющий стыковок с реальным миром на уровне событий. Эта сложная и структурно красивая конструкция и определяет смысл и содержание фильма. Артисты Не могу не сказать совершенно восторженных слов про игру Ральфа Файнса. С первой же встречи с его героем, этот изломанный исковерканный больной образ врезается в тебя. Этот настороженно- безумный взгляд, это беспомощная сутулость, это затаенное безумие в глазах, эти вспышки ярости и паранойи. Это просто нужно видеть, блестящая работа, на мой взгляд не вполне оцененная по достоинству. Другая великолепная актерская работа в картине — это роль Миранды Ричардсон. Она создает совершенно великолепный, эталонный образ примитивной, наглой, порочной и распутной бабы, причём исполняет его совершенно вдохновенно. Некоторая его особость, о которой я, чтобы не спойлерничать, умолчу, нисколько не мешает восхититься этой блестящей работой. Впечатления Возможно, уже понятно, что самые положительные. Кроненберг мастерски и искусно погружается в тайники болезненной человеческой психики, препарируя историю болезни в занимательной и захватывающей форме. В этой истории, как и во всех историях подобного рода, существует некоторый элемент «мошенничества», но иначе нельзя. Это глубокое погружение в тайники человеческой психики неминуемо рождает вопросы о том, а что это «объективная реальность» и какое отражение ее в голове человека ? Все ли там так же, как на самом деле ? И что это такое, «на самом деле» ? Нужно отметить ту искусность и я бы выбрал слово «невозмутимость», с которой Кроненберг смело смешивает вышеупомянутые слои повествования, добиваясь сложной «3D» — картины больного рассудка. Должен сказать однако, что центральная «паучья» метафора фильма не произвела на меня большого впечатления. Мне показалось, что она, хоть и эффектна, но «работает» лишь на внешнем поверхностном уровне, не затрагивая более глубинные слои повествования. Возможно, что в литературной основе это выражено более чётко. Подытожу. Серьезная, зрелая, интереснейшая работа Кроненберга, сочетающая глубину и занимательность. Пожалуй, это пока из наиболее понравившихся его фильмов. Радикальность «Экзистенции» и «Автокатастрофы» ушла, пришла глубина. Очень хорошо. На полях На правах полушутки. С выпиской Денниса из сумасшедшего дома явно поспешили. 8,5 из 10

С чего же начать, а начну, пожалуй, с главного. Именно тем главным и являлся главный герой, связывающее звено между пауком и тем человеческим, что в нем еще сохранилось. Перед тем, как говорить о нем, осмелюсь сказать, что это определенно один из самых прекрасных персонажей, за всю мою практику просмотра фильмов. Теперь подробнее. С самого начала герой показывается невероятно хрупким, почти не существующим человеком, он будто вскоре раствориться, превратиться в маленького паучка, который только шепчет и висит в воздухе на тонкой нити, плетет паутину, зная, что сам в ней окажется. Именно поэтому этот мужчина с воспоминаниями мальчика вызывает искреннее сочувствие. Стоит хотя бы обратить внимания на причудливую форму показа его прошлого, он одновременно и присутствует и наблюдает, будто отученные реплики повторяет слова героев, но никак не может разобраться в правде, в которой так нуждается. Ведь в сущности он за нее и цеплялся, этот полупрозрачный человек не терял надежды, что истина окажется именно такой, какой он себе ее сочинил. Однако с каждым отрывком из прошлого она открывается все больше, и становится ясно, насколько неправдоподобна его версия событий. Мальчиком он очень любил мать, не совсем сыновьей любовью, но своей специфической. Что же потом? Ее будто подменили, ударили лопатой и закопали на огородах, приведя в дом старую проститутку, к которой можно почувствовать лишь отвращение. Разумеется это и сыграло на детском сознании, у ребенка, такого забитого и одинокого, отобрали единственное, что хоть как-то его поддерживало, теперь он один, да еще и в соседней комнате прячется корень зла. Мать была для него не просто родителем, а чем-то большим, можно сказать, она была для него всем, но вмиг стала никем, слишком увлеклась спасением брака, этим самым будто изменила ему, бросила его, забыла о нем. Он мог простить ей любые обиды, но этого никогда бы не простил. Посему маленький паук и раскинул свои сети, хоть и неумело, но достиг желаемого результата. Однако, неприятие и отказ от фактов так хорошо характеризует детское сознание, маленький мальчик не мог признать, что его потеря на его совести, что именно он лишил себя единственного дорогого. А кто явился нам двадцать лет спустя? Все тот же маленький мальчик, только теперь он мужчина и предан самому себе, но так же теперь он владеет силой, силой отомстить за себя, за долгие годы в лечебнице, за украденное детство и сломанную жизнь. Ведь людям зачастую только и нужно найти виновника и покарать его, и виновник нашелся. Снова, подобно смерчу, в его жизнь ворвалась эта женщина, никак не влияя на него, она все же умудрялась навредить ему и вызвать злость в настолько омертвевшем сознании, ведь было видно, как его пронзил страх в момент осознания, что она здесь, пришла, чтобы снова унизить его, посмеяться над ним, растлить его и предать. Эти чувства хорошо видны в сцене с ключами. Одновременно он напрямую зависел от нее, не будь в его жизни Ивоны Уилкинсон, не было бы и его самого, он бережно нес ее образ через всю свою жизнь, писал о ней в своей книжке, хранил ее фотографии, он уже убил ее однажды и должен сделать это сейчас. Однако сознания взрослого истинно борется с жаждой мести ребенка, оно заставляет его искать доказательства, заставляет бесконечно перекручивать старые воспоминания, ведь он с самого начала осознавал содеянное, это откликнулось еще в первый раз, когда он съежился и испытал ужас, почувствовав запах газа. Не случайно под его окнами возвышался газовый завод, своеобразное олицетворение его преступления, эта громада так и норовит задавить его своей тяжестью, так на него давит и память. Интересная метафора, думаю, у каждого человека есть свой собственный газовый завод, и как ни странно главный герой справился со своим. Да, ему хватило сил распутать паутину до конца, освободить то самое сокровенное воспоминание, таким образом освобождая себя. Он вовремя остановился, именно в тот момент навсегда вычеркнув Ивону Уилкинсон из своей жизни, ведь доказательство ее призрачности прямо перед глазами. Здесь и показана главная победа над собой, конечно же, герой не улыбался и по голубому небу не порхали птички, но осталось кое-что поважнее. Осталась надежда, ушла та обреченность, что охватывала его вначале, ведь теперь он больше не был тем пауком, и человеком не был, но еще мог им стать. А вообще об этом фильме можно говорить вечно, комментировать каждую сцену, поэтому попробую закончить, говоря о более фактической стороне. Повествование здесь совсем неторопливо, даже местами затянуто, поэтому нужно отметить игру актеров, которые полностью брали фильм в свои руки в некоторых моментах, не позволяя ему стать скучным. Каждый вжился в роль отменно. Рэйф Файнс обычно играет довольно жестких, и даже порой жестоких мужчин, но полюбился он мне именно в роли хрупкого внешне и чрезвычайно тонкого душой мальчика-мужчины. Необычный образ, отыгран великолепно. Миранда Ричардсон очень ярко выдерживала контраст между заботливой и немного грустной матерью героя и вульгарной проституткой, Бирн не блистал в этой картине, но от него и не требовалось, а образ грубого и порой безразличного отца он отыграл как надо, не очень впечатлил мальчик-паучок, но, может, его просто зачастую переиграл взрослый паук, а еще меня порадовал образ чудаковатого умалишенного Терранса. Разумеется, триллера тут мало, ибо все становится ясно примерно с середины ленты, но психологизм потрясающий, ничего не перенасыщено, сценаристы не переврали болезнь главного героя и не превратили психиатрическую больнице в Сталинский ГУЛаг, как это принято делать в Голливуде. Фильм достаточно логичен, герои, хоть и умалишенные, но все же вполне адекватные, видно, что умение думать не оставило их. Критики называли фильм голым, я же думаю, что его скупость оправдана. Ведь «Паук» — необычная человеческая трагедия, но при этом старая как мир. Данный фильм можно отнести к тем, которым совсем не хочется ставить оценку. Здесь нет ни спецэффектов, ни лихо закрученного сюжета. Вместо этого зрителю дают возможность на время перевоплотиться в самого героя, видеть его глазами, читать его мысли, жить его воспоминаниями. Это то, что я ищу в фильмах, посему для меня «Паук» стал чем-то совершенно отличным от других. Это драма одного героя, которая оставила глубокий след в душе и в сознании.

«Паук» Дэвида Кроненберга таинственен, достаточно мрачен и идёт методично, спокойно. В нём нет буйства красок и это главное. Это важно, дабы понять то, каким было детство Денниса. Сам он человек тихий, сам в себе, а его жизнь полна страха и мрака. Маленький Паук родных людей воспринимает немного иначе, чем мы. Любит? Да, конечно. Но любовь проявляет по-своему и думает уж точно не как типичные дети. Он старается быть незаметным, неприметным и одна только цитата из фильма очень точно характеризует главного героя: «Чем меньше самого человека, тем больше требуется одежды» Деннис, которого очень убедительно сыграл Рэйф Файнс, носит аж четыре рубашки. Он просто жаждет раствориться в этом мире, исчезнуть, но воспоминания его держат и никуда не отпускают. В некой игре под названием «Масс эффект» есть раса под названием дреллы. У представителей этой расы есть одна особенность. Дрелл способен прожить воспоминание. Именно прожить, прочувствовать момент снова, как в первый раз. Наш герой, можно сказать, обладает точно таким же даром. Он проматывает в голове воспоминания детства, и смотрит со стороны, как мы, зрители. Шепчет что-то, оглядывается по сторонам и пишет в своей тонкой книжице непонятными буквами… Желание раствориться, забыться, исчезнуть — оно становится понятным в концовке фильма. Нет, после просмотра ты продолжаешь сомневаться, а всё ли случилось именно так, или всё же нет? Но потом начинаешь вспоминать, как настойчив был его отец в своём мнении, как странно себя вела та самая шлюха, которая чувствовала себя как дома, а всем в округе было безразлично… И окончательно убеждаешься в том, что паук всё же показал весь рисунок, всю паутину. Но, ошибался он, а не окружающие его люди. Безумие ли это? Как не странно, я не могу назвать это именно безумием. Да, это отклонение, да, это болезнь, тем более, когда мы говорим о ребёнке, но мысли героя, его мироощущение нам показывают, что безумцем его назвать сложно, что в детстве, что сейчас, не смотря на поведение и привычки. Трагедия Денниса даже не в том, кем он стал, и что он сделал. Не в том, что причину изменений в мальчике понять не смогли. Есть главная причина, и она страшна по сути. Тут настоящее горе. Горе от ума, который решил сыграть с героем злую шутку.

Вам бы хотелось иметь нить, которая ведет в далекое прошлое, таящее все причины и связи, законы по которым живете вы сейчас и будете жить до самой смерти, законы вашей психики? Она и паутина, и бесконечные клубки бечевки и улицы города детства…и превращение добродетели в греховность. Кроненберг предстал в новой для меня роли. Здесь нет извращенно натуралистичных сцен секса или убийства, разрываемой плоти или наркотических галлюцинаций, видеокассет среди внутренностей или пистолетов, стреляющих зубами. Здесь все мрачно, буднично и почти реально. Почти… если не вспоминать о том, что главный герой болен шизофренией. Немного о сюжете. Деннис Клегг, недавно вышедший из психиатрической лечебницы, поглощен картинами из детства. Для него прошлое смешано с фантазиями, ставшими его реальностью. И на протяжении фильма он достаточно последовательно движется к пониманию сделанного им. Паук — так его называла мать. Паук — ему предстоит распутать паутину детской ошибки, когда психика была настолько незрелой, что не приняла реальность с ее темной стороны. Очень не хочется раскрывать сюжет — он большая находка автора. Скажу лишь, что такой невообразимой гармонии связного и очень последовательного сюжета и в то же время погружения в мировосприятие душевнобольного я не припомню. Это ощущение присутствия здесь в реальности, и там в своем мире детских чувств и реакций, которые совсем не соотносятся с той самой реальностью. Если вы когда-нибудь замечали себя на этой грани — смотрите, фильм замечательный, фильм живой, настоящий, он идеален по всем пунктам. И мне уже хочется его пересмотреть. 10 из 10

На этот фильм я наткнулась чисто случайно, подруга сказала, что хочет посмотреть его. Я же, прочитав краткое описание и увидев актера, исполнившего главную роль, сразу заинтересовалась этим произведением кинематографа. Очень интересно наблюдать на экране не за экшеном, бурный действием и прочей суетой, а за происходящим в душе и голове персонажа. К счастью, мои ожидания оправдали себя. С первого кадра атмосфера какого-то сумасшествия и безысходности захватывает зрителя. Картина начинается с изображения вокзала, а дальше камера крупным планом переходит на главного героя. По внешнему виду Паука уже можно наблюдать безумие, происходящее внутри него, бурю переживаний и эмоций умалишенного. Далее Мистер Клэг оказывается в доме, где обитают не опасные для общества сумасшедшие. А потом начинается долгое блуждание по паутине подсознания главного героя. Зритель проходит по лабиринту Паука, понимая его изнутри. Рэйф Файнс отлично справился с ролью душевнобольного. Всклокоченные волосы, множество слоев одежды, желтые пальцы от постоянного курения — все это создало образ, но самое главное — актерская игра, Файнс смотрелся безупречно. Будто он прожил жизнь Паука, а не сыграл. Остальные актеры меркли на его фоне. После просмотра фильм оставляет странный осадок, атмосфера, в которую ты был погружен на протяжении всего просмотра, так и западает тебе в сердце и душу на некоторое время. Вряд ли можно забыть такой фильм. Он заставляет думать, понимать. Конечно, не всем понравится «Паук». Не легко вникать в идею, блуждать по закоулкам разума, собирать осколки разбитого прошлого и настоящего, но именно этим предстоит заниматься все 94 минуты просмотра. Думаю, этот фильм нашел своих почитателей. Я же очень благодарна Дэвиду Кроненбергу за «Паука». Психологические триллеры мало кому удаются так хорошо. 8 из 10

Еще один фильм на психологическую тему от признанного мастера этого жанра Дэвида Кроненберга. Фильм, в котором все очень и очень по-взрослому серьезно. Кроненберг если уж начинает знакомство с темой психологии, то начинает с самых азов, с детской психологии. Очень подробно, даже с излишней дотошностью, нам показывают историю зарождения, развития и, возможно, окончательного осознания психологического нездоровья. Хотя, почему нездоровья? Где провести границу, разделяющую понятия здорового и нездорового в психологии. Очень глубокий фильм, насыщенный метафорами, анализом, воспоминаниями, образами из прошлого, настоящего и будущего, созерцанием и сравнением, самокопанием и самопознанием. И каждая деталь, каждый образ вычерчен четко и достоверно. Неотрывно следя за сюжетом, Вы не замечаете, как превращаетесь в безвольную жертву, которую поймал в свои замысловатые сети гениальный паук Кроненберг. Он виртуозно заманивает Вас в тонкую, прочную, липкую паутину, хитро расставив аппетитные приманки: Рэйфа Файнса, Миранду Ричардсон и Габриэля Бирна. Загипнотизированные и очарованные их мастерством, Вы не замечаете, что уже полностью опутаны зловещей и мрачной паутиной повествования, парализовавшей Ваше сознание, и уже не можете ни пошевелиться, ни вдохнуть, ни выдохнуть. Остается только пассивно наблюдать, как тошнотворно-завораживающе огромный паук-Кроненберг поедает Ваш мозг. Даже если удастся на мгновение выбраться из сюжетной паутины, Вы все равно добровольно вернетесь на заклание, привлеченные умело расставленными монстро-гением Кроненбергом ловушками-приманками, и позволите ему разобрать Ваш мозг на запчасти. Бонус-спойлер. Миранда Ричардсон. Заранее не хотелось бы портить сюрприз, но, увы, этот сюрприз раскрывается уже при знакомстве с действующими персонажами и актерами, их представляющими. Совет. Чувство после просмотра фильма не очень приятное. Да и какое может быть чувство, если Вы осознаете, что Вами только что закусил гениальный паук-Кроненберг.