отзывы и рeцензии

Забавные игры: отзывы и рeцензии

Прежде чем говорить об этом фильме, приведу один факт. Со времен премьеры на Каннском кинофестивале тарантиновских ”Бешеных псов” фильмов с пометкой о наличии почти непереносимых сцен в программе не было. До того как в 1997 году Ханеке не привез свои ”Funny Games”. Фильм начинается с показа автомобиля, в котором среднестатистическая австрийская семья едет на отдых в свой домик у озера. Фоном выступает спокойная музыка (то ли классика, то ли нет - не разбираюсь). Пока поверх этой картины не прозвучал дикий тяжелый, психический саунд, который якобы говорит зрителю, что не все так просто и у этой милой семейки отдых явно будет сорван. Так и есть. По приезду на место, в дом к хозяйке заходит один молодой парень попросить яиц для соседей. Ведет он себя довольно навязчиво и всем своим видом показывает, что уходить явно не собирается. К нему присоединяется его друг и собственно забавные игры начинаются. Семья, приехавшая на отдых в составе отца, матери и маленького сына узнает, что жить им осталось ровно 12 часов, в округе ни души, отсюда ясно, что эти садисты зашли явно не в первый дом. Шансов у милой австрийской семьи выбраться из этого ада нет. Многие упрекают Ханеке в том, что снимать “антинасильственные” фильмы, показывая при этом насилие это все равно, что снимать фильмы о вреде просмотра порно, показывая в экран гениталии. Но вся соль в том, что Ханеке САМО насилие НЕ ПОКАЗЫВАЕТ. Он показывает лица людей, их реакцию на насилие. В “Забавных играх” сцены убийства из кадра вычеркнуты (что есть прямое противопоставление Тарантино, у которого запекшаяся кровь явно входит в культ), основной аспект делается на эмоциях и на звуковом ряде. Зритель как будто чувствует себя на месте жертв. Вот в этом Ханеке настоящий мастер. В принципе, во множестве боевиков, которые нам показывает телевидение, мы видим сцены и похлеще, но, к сожалению, не осознаем их значения, т.к. там все настолько наиграно, что зритель видит четкую грань между кино и реальностью. У Ханеке же реальность и кино пересекаются, хотя сам он так и не считает. Еще одной визитной карточкой режиссера является то, что его монстры, которых он вывел на экран, которые творят насилие в его фильмах, делают это просто так, ребятам нечем развлечься. Отсюда Михаэль делает вывод о несовершенстве сегодняшнего мира в целом и его родной Австрии, которая стала первой страной по количеству самоубийств на количество населения, в частности. Все его фильмы повествуют о жестокости, которая нас поглощает и заставляют задуматься о последствиях. Если общество так и будет плодить таких моральных уродов, которые творят насилие и не осознают, что это такое, то сколько же нам в нем осталось жить? P.S. В 2007 году уже на голливудские деньги снят римейк фильма. Некоторые говорят, что он отличается от оригинала только величиной мобильного телефона, но на самом деле та жестокость, которая была передана австрийскими актерами, та частичка нацизма, которая есть у них, явно не передается Майклу Питту и компании. В любом случае это лишь мое мнение. Смотреть вам.

Какие только негативные черты человеческой натуры ни пытался изобразить кинематограф! Мастеров ужасов не всегда интересовали лишь зомби, оборотни и призраки. Большинство из них принялось искать этот ужас в самом реальном обитателе планеты Земля - в 'человеке разумном'. И оказалось, что материала предостаточно. Есть что смаковать, есть над чем глумиться. И на экран стали вылезать маньяки, психопаты, убийцы. Жанр ужасов переместился из домов с привидениями и кладбищ, тишину которых нарушали громкие выкрики режиссёров жанра, - на дороги, по которым бродили 'попутчики', на фермы со странными местными жителями, которые только и мечтают, как бы поиздеваться над непрошеными гостями... Но вот идея проникла в святую святых человеческого бытия - в собственное жилище. Вместе с идеей туда проникли всякие отморозки, которым доставляло неописуемое удовольствие глумиться над жертвами в их обители. В 'Забавных играх' мы видим именно такое глумление. Оно пустое, немотивированное, да и 'отморозки' на вид кажутся не столь уж отмороженными. Просто 'весёлые' мальчишки в шортиках, решившие своеобразным способом развлечься. Они затеяли игру, которую не продумали хорошенько, и эта игра кончилась бы иначе, если бы жертвы вовремя распознали всё эту 'непродуманность' её сюжета. Уж не знаю, кому эти игры могли показаться забавными: создателям фильма, 'несчастной' семье, которой суждено было играть роль жертвы, самим 'ведущим' или зрителю, - но если последнее, то к таким зрителям меня относить уж точно не следует. Всё 'происходящее' на экране заставляло зевать, иногда хохотать, но никак не переживать уж тем более - плакать. Спрашивается: кому нужны были эти детские игры, да и зачем? Вспомним игры 'Пилы': там глубокая философия, там рациональное зерно, там всё захватывает, там всё интригует. Что мы видим здесь, в этих 'забавных' играх? Что в них может позабавить? Только непонятный и непроходимый идиотизм отца семейства, у которого была сотня возможностей просто стянуть с подонков шорты и надрать им зад. Вместо этого он просто как бы со стороны наблюдает за 'происходящим', словно он сам заказал весь этот глупый концерт. Заказал - и сам недосмотрел. Любителям 'забавных игр', иногда устраиваемых маньяками для своих жертв, не советую тратить драгоценное время на просмотр этой тягомотины.

Один известный маньяк после поимки как-то признавался: «В момент агонии своей очередной жертвы, я всем своим существом ощущал полноту бытия… путём чужих страданий я обретал своё «Я». Конечно, два отморозка из фильма руководствовались куда менее «возвышенной» философией, для них это скорее игра. Но корни этой игры, на мой взгляд, именно в этом желании обрести таким образом индивидуальность. Примечательно, что Ханеке не показывает никакой предыстории из жизни этой парочки, умышленно не давая ответа на вопрос: откуда берутся такие исчадия ада? Этот ответ он даст в «Белой ленте». Как мне кажется, помимо прочего «Забавные игры» – это и фильм-страшилка для рядового западного обывателя. Мол, смотрите, в нашем благополучном европейском укладе жизни возможен такой ужас, насилие притаилось за углом и никто не в безопасности. Сытая и вальяжная публика предсказуемо наивно отреагировала на эту провокацию: фильм немедленно был объявлен скандальным, а его идея – возмутительной. Короткая сюжетная справка для тех, кто не видел: в гости к благополучной бюргерской семье пришёл неизвестный молодой человек в белых перчатках. Представившись родственником соседей, он от их имени попросил 4 яйца. Получив требуемое, он тут же их «случайно» разбил. И уже более нагло потребовал дать ему ещё столько же. Через некоторое время, к нему присоединился его друг – такой же молодой и наглый фрукт в белых перчатках. Бытовое недоразумение постепенно переросло в серьёзный конфликт, по ходу которого семья оказалась в заложниках у двух незнакомцев, для которых (это выясняется по ходу) всё происходящее – всего лишь игра. Со своей прелюдией и неизбежным концом. Важный элемент игры – моральное унижение ни в чём неповинных людей, среди которых находится и ребёнок. Садисты играют со своими жертвами как кошка с мышью, подпитывая в них надежду на спасение. Особенных причин мучить людей у них нет: им это просто нравится, это весело. Фильм интересен, конечно, не сценами бессмысленного насилия, а той игрой, которую ведет режиссёр со зрителями. Периодически главный негодяй нагло ухмыляется прямо в камеру, обращаясь к зрителю: мол, ну как вам? Правда здорово? На кого вы поставите? Думаете, они спасутся? Этот эпатирующий приём – не просто новаторская «фишка», а ключевой момент фильма: после первого же подмигивания в камеру становится ясно, что никакой интриги в фильме не будет, а коль скоро это так, то продолжая смотреть дальше, зритель становится соучастником этого отвратительного действа. Ловко! Оказывается, пока два мерзавца на экране играют со своими жертвами, вне экрана Ханеке ведёт такие же «забавные игры» со зрителем. «Правда, вам нравится смотреть на чужие мучения? Вы их не просто одобряете, а уже втайне примеряете на себя роли мучителей, иначе зачем продолжаете смотреть?» - вот что, усмехаясь, говорит режиссёр своему зрителю. Апофеозом этого откровенного стёба стала сцена с перемоткой действия назад, после того, как одного из бандитов убивают. Это уже не насмешка, а открытый наглый хохот над глупеньким зрителем, только было начавшим радоваться справедливому возмездию. С чем же связана такая бесцеремонность Ханеке? Многими своими работами он доказал, что является серьёзным, думающим режиссёром, а не просто шутником. Так в чём же дело? А дело скорее всего в том, что средний обыватель, по мнению Ханеке, зажрался. Именно так: зажрался. Он превратился в бездумного потребителя, для которого жестокость – такой же продукт потребления, как и всё остальное. Что значит посмотреть триллер или фильм ужасов? По Ханеке это значит – смаковать насилие. Ну а раз зритель хочет насилия – нате, получайте! В этом смысле два друга в белых перчатках – это проекция массового спроса на насилие в кино. По сути, это два зрителя-потребителя такой продукции. А все возмущённые оханья – просто ханжество, нежелание зрителя посмотреть в глаза правде: это ОН издевается, избивает, стреляет, мучает, а не два великолепных актера, которые в жизни, я уверен, – милейшие парни. Должен признать, после фильма меня посетили угрызения совести, что, по-моему, является хорошим признаком. Значит, Ханеке действительно что-то такое нащупал. Вот и спасибо ему за это. P.S. белые перчатки, которые носили два злодея, – это маска. Альтер-эго, другое «Я», которым не можешь, но мечтаешь стать. Это своего рода карнавальный атрибут, ведь анонимность («кожа закрыта, значит я как бы ничего и не делал, не прикасался, это не я») дарит свободу, в том числе и свободу быть зверем. Позже этот немецкий исследователь жестокости использует похожий атрибут в «Белой ленте», но уже в другом значении. Кстати, в восточной культуре белый – цвет смерти. За постановку – 8 За идею - 10 За смелость назвать зрителя «болваном» - 10 Советую всем посмотреть именно эту оригинальную немецкую версию, а не американский ремейк.

Да, уж, скажу я вам, душевный садизм хуже физического. Известный немецкий режиссёр Микаэль Ханеке своим фильмом «Забавные игры» даёт в этом полностью убедиться. Одна семья обычного среднеевропейского, среднестатистического уровня приезжает в свой загородный дом, расположенный в очень живописных местах. Всё вроде идёт тихо, спокойно, хорошо, миролюбиво. Птички поют, природа опьяняет своей красотой, да и соседи ведут себя более, чем дружелюбно, приглашая вечерком покататься на небольшой яхте по местному живописному озерцу, поесть вместе шашлычка и просто посидеть у костра, вздохнуть, так сказать, чистый воздух окружающей природы. Микаэль Ханеке специально создаёт такую опьяняюще-расслабляющую атмосферу, чтобы потом её «дружно» разрушить… Двое отморозков (это станет ясно чуть позже, а пока- это внешне добропорядочные и миролюбивые парни) ненавязчиво вторгаются в жизнь и быт приехавшей семьи, и дальше… Поистине, душевный садизм вкупе с физическим не знает границ. Юнцы за какие-то минуты из милых и ласковых превращаются в физических и моральных уродов. Фильм «Забавные игры» (действие ленты Ханеке, действительно, представляет собой жестокую и циничную игру) представляет собой очень мрачный рассказ о внешнем насилии и внутренней покорности этому насилию. Поражает, действительно, покорность, с которой члены семьи (муж и жена, (ребёнок, мальчик лет семи, не в счёт. Он пытался как-то сопротивляться насилию, но силёнок, явно, не хватало) подвергали себя физическим и душевным истязаниям. Они, как слепые котята или скот, покорно идущий на бойню, давали себя истязать, мучить… Это, поистине, страшно и ужасно! Ведь юнцы- садисты внешне не представляли из себя каких-то супергромил и потрошителей последней стадии деградации. Ещё раз повторяю, внешне они вполне благочестивые и добропорядочные парни. Микаэль Ханеке весь фильм построил на контрастах и взаимоисключениях. Каждый кадр, каждая сцена пропитана внутренним садизмом и цинизмом. Режиссёр ярко показал беспомощность и бессилие обычных семей перед внешним насилием, жестокостью извне. Люди, попадая в такие ситуации, порой оказываются незащищёнными ни со стороны своих человеческих качеств, ни со стороны блюстителей правопорядка. Не скажу, что я в восторге от фильма (порой утомляет это нагромождение жестокости и циничных игр), но то, что этот фильм неординарный (жёсткая фреска из повседневной жизни) и необычный- это уж точно! 7 из 10

Давно уже в моей душе борются две любови. Михаэль Ханеке и Кристоф Оноре. Абсолютно разные, но оба гениальные. Ханеке, правда чуточку гениальнее, но не такой душевный. Его фильмы вообще душевными назвать язык не поворачивается. Потрясающий сценарист и режиссер, человек, имеющий на все свое оригинальное жесткое мнение. Кино Ханеке для сугубо подготовленного зрителя. Австрийский моралист не терпит плоских и однозначных подходов, снимает редко, но уж если это происходит, можно быть уверенным, нас ожидает очередная порция жестокой правды об окружающем мире. Михаэль Ханеке не приемлет политической проституции, за что его изгнали из Австрии. Переехав во Францию, прославленный постановщик и здесь не удержался, чтобы не ударить по яицам новую родину в фильме 'Скрытое'. 'Забавные игры' - фактически начало фантастической карьеры Ханеке. Фильм, брызжащий ядом и желчью в адрес американского кинематографа, общества потребления и социальной системы, воспитывающих все новых и новых дегенератов. Можно сказать, что Ханеке пытался экстрагировать истинное Зло, и продемонстрировать его как можно более отстраненнее. Холодными мазками, используя за основу американские трэш-хорроры о маньяках, он ударяется в карикатуру, непостижимым образом создавая по-настоящему страшное зрелище. Ведь убивают так, с отсутствием эмоций и завидным энтузиазмом. Маленькая немецкая семья приезжает на отдых в загородный дом, встречает двух обалдуев, которые берут их в заложники и предлагают дожить им до утра. Забавные игры начинаются. Для среднего зрителя здесь найдется сюжетная канва, когда героиня бежит, усталая и истерзанная, а злые маньяки несутся за ней с ножом. И ноги здесь подворачивают, и крови много, но 'Забавные игры' - не ужастик на заданную тему, это нечто большее. В роли мамы, папы и сына - буржуазное общество, благополучное и равнодушное ко всяким проявлениям жизни. Актеров словно специально подбирали по критерию как можно более скучное лицо, что не нашло отражение в американском римейке, снятым также Ханеке, где в роли матери вполне симпатичная Наоми Уотс. Но видимо Михаэль не хотел перегревать сознание американцев излишней смысловой замороченностью. В роли маньяков - придурковатые юнцы, насмотревшиеся американских сериалов вроде Бивиса и Батхеда, да они даже называют друг друга также, и так же дебильно хохочут. В этом месте приемы Ханеке нахлестываются на приемы и основные темы творчества другой австрийской интеллектуальной звезды - лаурета Нобелевской премии по литературе Эльфриды Елинек, с которой позже Ханеке сработался над абсолютно гениальным фильмом 'Пианистка'. В своих книгах 'Михаэль', 'Мы пестрые бабочки, детка!' и многих других Елинек теми же приемами, абсурдистским насилием, демонстрирует, как телевидение убивает человека, корежит и насилует его сознание, превращая нас в рабов и подстегивая фашистские настроения. Именно эту кинемотаграфичность и демонтирует режиссер, отматывая пленку назад, когда героиня Сюзанны Лотар убивает одного из бандитов. Уж если режиссер 'на стороне' зла, то бежать уже некуда, однако по законам жанра жертвы бегут, спасаются и принимают все условия забавных игр, кои не такие уж и страшные. Опровергая все законы жанра, Ханеке истребляет жертв по считалке. Бесбашенный и одновременно лишенный динамичного действия, 'Забавные игры' постулируют, что насилие неизбежно, что Бивис и Батхед проникают в сознание людей и творят исподволь страшные дела, что спасение - вещь эфемерная... По-настоящему злой фильм от главного мизантропа современности. Рискнув раскрыть природу зла, Михаэль Ханеке кажется подобрался очень близко, правда спустя десять лет коммерционный ажиотаж настиг и его. В попытке обрести популярность в США, на дегенаритзм которого Ханеке намекает в Забавных играх', он переснимает свой фильм, но успех, по сравнению с голливудскими аналогами, не имеет. 10 из 10

Наверное всё-таки начну с того, что люблю сама смотреть фильмы с психами, с чем-то неординарным и, конечно же, я ожидала видеть с катушек съехавших людей. Но неет, неет, неправильно я ожидала. Этот фильм полон жестокости и издевательства. Причем, когда ты смотришь этот фильм, ощущаешь неописуемое отвращение к этим идеальным белым шортикам, перчаточкам и 'конверсам'. Будучи прагматиком, я больше не жалела этих бедных, невинных людей, а именно испытывала сильное-пресильное чувство ненависти к этим двум сумасшедшим, а особенно к 'шортикам' на протяжении всего фильма. Да, именно так я буду называть этого молодого психопата, которые в голове держит какую-то собственную игру и следует ей. Мда, хозяйка дома была слишком добра, отдав 8 яиц еле знакомому соседушке. Надо было гнать в шею ещё при первой разбивке, но, нет, героиня лишь посмеялась, пф, подумаешь. Да и с мужем ей не повезло. Что за мужчина, который при просьбе жены выгнать незнакомых людей из дома, не делает, собственно, ничего!? Заходите, гости дорогие, мы вам ещё яиц дадим. Не нужно было ничего бояться, у них были равные силы, нужно было лишь хоть попытаться дать отпор. Этот 'мужчина' лишь заслужил клюшкой по спине (в бездействующем положении он так и пробыл, естественно, весь фильм). Отдувалась одна жена, да сынок девяти лет действительно пытался что-то сделать, чтобы выжить. В общем как героине, так и самой актрисе стоит отдать должное. Пыталась прочитать мысли, понять стратегию или узнать причины совершаемого... Но, нет, я ничего из этого не нашла во взгляде одного из напарников. В глазах виделся лишь азарт, виднелись чёртики и абсолютное безразличие ко всем, ко всему, кроме себя. Ах, да, обязательно нужно отметить несколько минутную, почти немую сцену в практически полной статике. Я прямо почувствовала, глядя на плачущую героиню, какова безысходна ситуация, насколько это осознает она, насколько не в силах одной уже справиться с этим. Нет ни крика, ни звука, ни шороха... Только сильная, напряженная атмосферой тишина. Вот за ЭТО я готова похвалить режиссера. Также взгляд типа в шортиках в конце фильма напомнил мне взгляд сумасшедшего из 'Психо' Хичкока. Но эти два фильма, словно небо и земля, даже не нужно это обсуждать. Настал момент, где я объясню свою всё-таки неприязнь к этому фильму. Никогда... НИКОГДА я не смогу отнести подобные фильмы к великому виду искусства - кинематографу. В пример подобия, могу привести фильм 'Девушка по соседству' (2007). Да, режиссеры хорошо сработали, актеры прекрасно отыграли всю боль, которую должен испытывать персонаж, но сами фильмы полны беспросветного негатива. Этот фильм я не советую к просмотру, даже самым отважным, бесстрашным людям. Считаю, что, если вы посмотрели однажды подобный жестокий фильм, не нужно создавать коллекцию из них. P.S. Не доверяйте людям в белом.

Нет, 'Забавные игры' Михаэля Ханеке - это не триллер и не драма, жанровые рамки вряд ли могут дать представление об этой картине. Этот фильм как явление, как сложный процесс проходит свою эволюцию. Лента начинает движение от ледяного ужаса безысходности, невидимой стеной внезапно вставшей между приветливым внешним миром и замкнутым пространством собственного дома, где семья из трех человек оказывается наедине с двумя подонками, явно не в первый раз практикующих издевательства и садизм. Но движение продолжается, и траектория фильма уходит далеко за пределы проблемы насилия на больших и малых экранах (хотя именно это и было отправной точкой в работе режиссера). В 'играх' кинематограф перестает быть отстраненным - один из двух злодеев управляет реальностью с помощью телевизионного пульта, отматывая события назад или нажимая на кнопку паузы. Таким образом, кино вообще выводится из категории чего-то специально созидаемого и переходит в некоторое особое состояние, при котором исчезает граница между краями кинопленки и повседневной жизнью. Достижение высшего понимания искусства и есть результат рефлексии, когда само искусство перестает нуждаться в обосновании своего существования, поскольку уже не воспринимается и не может быть отделимым от других явлений реального мира. Рассуждения двух маньяков о параллельной реальности ведут к парадоксальному, казалось бы, заключению: кино является и наблюдаемым, и неуловимым одновременно. Такой парадокс наполняет это явление почти религиозным смыслом, когда нечто всепроникающее и всеобъемлющее, а значит и видимое во всём, тем не менее, остается за пределами рационального объяснения, одновременно являясь конечной целью всех поклонений, ритуалов, а порой и жертвоприношений, тех, кто верует в своё божество. И чем ближе чудовищные игры к финалу, тем всё отчётливее проявляется эта аналогия, ведь несчастные пленники уже не властны ни в чем, когда стали частью кем-то написанного сценария к фильму, отдельные куски которого всегда можно перемонтировать или переснять так, чтобы получился заранее продуманный сюжет. 'Забавные игры', вышедшие на экраны в 1997 году, можно считать своеобразным подведением итогов векового пути кинематографа. И трудно после заключительных титров не подправить приписываемое Шекспиру высказывание: 'Весь мир - кино, в нём женщины, мужчины - все актеры'. 10 из 10

Стоп!!! Забавные игры (я люблю этот фильм) Безумный австрийский режиссер Михаэль Ханеке может собой уже давно гордится. После этого фильма он мог вообще ничего не снимать, и все равно он был бы культовой личностью. Перед нами, возможно, самый известный фильм Ханеке. К сожалению, этот фильм люди сделали мейнстримом. Да и сам Ханеке был виноват, когда начал снимать покадровый римейк этого фильма с участием популярных звезд. Ну, это уже другая история. Этот фильм наделал очень много шума на разных фестивалях и нужно сказать, что абсолютно заслуженно его наградили разными призами. Перед тем как смотреть этот фильм нужно знать, что это вообще не фильм. А что это? Для меня это своеобразная реальность, которая разговаривает со мной. Если вы будете смотреть внимательно этот фильм, то вы поймете, что герои этого фильма разговаривают именно с вами. Этот фильм общается со своим зрителем. Это очень жестокий и грубый фильм. Но когда один из героев спросит именно у вас прямо в камеру – Зачем вы это смотрите? Я думаю, что вы найдете этот ужасный ответ. Мы просто погрязли в насилии. И я нашел для себя свой ответ. Почему я смотрел этот фильм? Потому что я люблю смотреть на насилие и жестокость. Звучит это все очень грустно, а финал этого фильма только подтверждает мои слова. Я просто люблю это делать. Ханеке просто щелкнул по носу этим фильмом, и все сразу задумались, в каком страшном мире мы живем. Мы смотрим жестокость, и мы обязательно будем ее перематывать и снова ее смотреть. Даже когда у героев этого фильма появляется шанс, мы снова хотим чтобы они страдали, поэтому один из злодеев говорит самую важную фразу этого фильма. Он говорит – Стоп! А потом берет пульт, и мы снова смотрим… Главное – это действительно вовремя остановится. А в конце, я бы хотел вам посоветовать не думать об этом фильме, просто подумайте о своей жизни. Я думаю, Михаэль Ханеке только обрадуется такому раскладу. Вот тебе и забавные игры… Спасибо. 10 из 10

Недавно сходил на показ “Funny Games” Михаэля Ханеке (оригинала, а не ремейка 2007 года). Картина входит во всевозможные топы фильмов, которые нужно посмотреть за свою жизни (так что не вздумайте умирать, пока не посмотрите) + он был номинирован на Золотую пальмовую ветвь главная награда Каннского кинофестиваля, если что в 1997 году. Но я не буду обращать на это внимания и просто выскажу свое непредвзятое мнение. По сюжету муж, жена и микросын приезжают в загородный дом, где к ним в гости наведывается стремная парочка типов в белоснежных перчатках. Ну и началось... Скажу сразу, фильм является типичным триллером про отбитых челов и несчастную семью. Из чего-то более современного и хайпового могу вспомнить 'The Purge' Джеймса ДеМонако или 'Knock Knock' Элая Рота. Из менее хайпового – 'The Strangers' 2007 Брайана Бертино и 'You’re Next' Адама Вингарда. Интересно, что у всех этих фильмов моя оценка довольно низкая. Главным отличием (в лучшую сторону) “Funny Games” от списка выше является реальное поведение главных героев. Именно в фильме Ханеке у меня не возникало кринжа от тупости персонажей или желания скорейшей смерти тупым гг. Наоборот, в самом начале нам максимально детально описывают ситуацию, в которую попали мы главные герои и у тебя не возникает криков по типу “Ну божеее. Просто возьми телефон и вызови копов…” или “Ну вот же пистолет лежит, ало. Разуй глаза и просто застрели его!” Ближе к концу ленты я вообще офигел с поведения жены, осознав, что даже я бы не смог додуматься принять такое решение, не то что герой фильма. Очевидно, вторым важнейшим аспектом в этом жанре является атмосфера и бесконечный саспенс. Тут это присутствует сполна, но с субъективными оговорками. Про актёров можно сказать одно. Ульрих Мюэ и Сюзанна Лотар были женаты в реальной жизни => + 10 очков к реализму. Помогает погружению и монтаж. Фильм переполнен дублями без каких-либо склеек. Это создаёт ощущение реального течения времени, от чего каждая подобная сцена переживается очень лично. Особенно меня этот приём покорил в завязке ленты, когда соседке внезапно понадобились яйца. Но именно здесь кроется моя главная проблема с этой картиной. После напряженного начала я понял, что где-то потерялся. До конца сеанса мне так и не удалось восстановить связь с главными героями, а в подобных лентах это супер важно, так как иначе ты можешь абстрагироваться от происходящего на экране и воспринимать это как фильм, а не как то, что происходит лично с тобой. Я не могу объяснить почему так произошло, поэтому пускай это будет субъективный минус, но из-за этого остальная часть ленты мне показалась затянутой. Даже знаменитая “10+ минут без склеек” сцена вызвала скуку, а не то чувство, которое задумывал Ханеке. Вообще, фильм действительно напоминает игру со зрителем. Пускай “забавных” моментов и немного, но все они выглядят довольно комично, показывая стёб режиссёра над нами. В качестве самого безобидного примера могу привести поездку к озеру и начальные титры. Кстати, после просмотра подумайте, зачем эти додики всё это делают... 5 из 10

В знаковой картине Михаэля Ханеке «Забавные игры» в чём-то угадывается предтеча современных реалити-шоу и ролевых квестов, но возведённая в абсолют. Это камерное, скрытое от внешних любопытных глаз зрелище. Недаром место действия – небольшой дачный домик у тихого озера, отстоящий в стороне от цивилизации. В том домике два обычных, невинных на вид подростка в белых перчатках, чистых белых рубахах и шортиках организуют для себя необычное развлечение – свой личный маленький террариум с человечками, «человейник» для одного аморального эксперимента, куда загоняют семью – отца, мать и ребёнка. Здесь молодые люди действуют в «джентельменском» пакте друг с другом, в низменной солидарности, из-за которой могут молчаливо объединиться два голодных хищника для облегчения процесса охоты. Можно представить, что они видят себя своего рода творцами, и, как любому художнику, им не обойтись без хотя бы одного зрителя. Двое, как поверженный ангел Люцифер и его самолюбованное отражение (Люцифер с латинского буквально «несущий свет», что можно понять как «сын утра», воплощение неуёмной избалованной юности»). Обиженные на Бога, наиболее мучительным способом уничтожают манифестацию того, что Им создано. Весь хронометраж - натянутая струна, которую вот-вот разорвёт стремительный бариолаж безумного скрипача. Единственное стремление режиссёра - шокировать, огорошить, ввести в ступор, как можно больнее сорвать пластырь с общепринятых социальных конвенций. В этом вы сами убедитесь уже в первые минуты. На эффект работает и камера - очень резкая, подвижная, по-недоброму шаловливая, как преданный пёс, ловит малейшие изменения в мимике, позах. Ханеке не даёт нам убежать и спрятаться даже за «четвёртую» стену. Всякий раз при ложном чувстве спокойствия, когда кажется, что хуже уже некуда, он пробивает её и за ворот впихивает зрителя назад в тягучий кошмар. И снова мы в той комнатке, на том самом злосчастном диванчике. Стальной холод боли и позора. Забываешь, что это всего лишь актёрская игра. И выставлено всё кричаще неэлегантно и ничуть не тонко. К концу просмотра опускаешься всё ниже и ниже. А после титров там и остаёшься, в полном опустошении. Начинаешь рационализировать. Судорожно искать смысл, чтобы заполнить сосущую под ложечкой пустоту. Пытаешься построить лестницу, чтобы подняться из бездонного колодца. Здесь замешано что-то фрейдистское, Эдипов комплекс, психопатия. Хотя режиссёр, видимо, хотел бы, чтобы мы усмотрели и что-то более универсальное, чёрное ядро, скрытое в глубине психики каждого из нас. В интервью Ханеке утверждает, что его посыл касается пагубного влияния медиа, размытия грани реального и выдуманного. Почему люди проявляют насилие к себе подобным? Из чего рождается пресловутое «ультранасилие»? От скуки, от незнания границ и природного безграничного любопытства молодости. Многим знакома такая детская забава XX века – направь камеру на своё же изображение и улети в бесконечное путешествие - погружение внутрь фрактального царства. А здесь же два одержимых скукой подростка навели свой неуравновешенный, по-юношески ультимативный поток энергии на себя, на свою человеческую суть, и отправились по чёрной разрывающей спирали в такое же бесконечное и бесконтрольное фрактальное безумие. Не тем ли и мы с вами занимаемся, подчас предаваясь подобным зрелищам? Современный человек всё чаще смотрит на мир издалека, из удобного гнёздышка на верхушке дерева цивилизации. Homo Digitalis цифровой эпохи всё больше похож на платоновского узника пещеры, с детства заключённого в ней и знакомого только с тенями реального мира, пляшущими на сводах. Ребёнку с яслей суют телефон, лишь бы не вопил и не докучал вечно уставшим от рутины родителям. Культура, мораль, достоинство и низость, счастье и насилие – всё теряет цену, сжимается до удобного формата, расщепляется до пикселей. Весь мир - весёлое видео 24/7, бесконечная забавная игра. Но всё приедается, пресыщенный желудок растягивается, искушённый гурман требует разнообразия, ставки повышаются, игра должна забавлять и забавлять непрерывно и больше… Выныривая из пучины сознания, снова задумываешься, задаёшься вопросом: что я увидел и зачем? И вот, после просмотра я не чувствую, что приобрёл что-то, разменяв пару часов вечера на какой-либо новый опыт, или открыл что-то новое и весомое. Есть даже чувство, что что-то потерял. Катарсиса не случилось. Кажется, фильму изначально нечего было сказать, хотелось только прижать под пальцем, унизить, выковырять из-под пластыря какую-то гнойную ранку, которую врач настрого запретил трогать, чтобы не занести инфекцию. Не могу сказать, что хотел бы посоветовать этот фильм. Может быть, только если из академического интереса. Решайтесь на просмотр сами, если вы знаете, на что идёте и чего хотите, какой гештальт закрыть и какую жажду утолить.

Пожалуй, «Забавные игры» являются единственным фильмом Михаэля Ханеке, к которому действительно сложно подобрать аналоги. В этом смысле его можно назвать уникальным авторским творением, которое оглушительно громко ударило в своё время по Европе, захлопнув дверь известной «трилогии оледенения» и став её достойнейшим эпилогом. Неслучайно даже опытный немецкий волк Вим Вендерс на премьерном показе в Каннах, по его собственному признанию, почувствовал себя неуютно (читай: не понял). Чего уж говорить о простой аудитории, особенно, о той её части, что на взрощена на голливудоподобном материале, включая и трэш. Только они начали привыкать к мысли о том, что окружающее общество вместе с ними далеко не полноценно во всех отношениях и страшно далёко от гуманизма, им чётко и ясно указали на их аутсайдерское место в общей системе ценностей. И никаких двойных стандартов. Вступив ещё на заре своей карьеры в прямую и жёсткую конфронтацию с традиционными кинематографическими формами и жанрами, Ханеке наконец-то создал настоящий игровой антитриллер, заранее отказавшись визуализировать в нём насилие, не отвергая его по сути. Главное оружие режиссёра – блестящее знание человеческой психологии, его стиль – использование самореферентных художественных и технических приёмов, его цель – подчинить и изнасиловать сознание зрителя, заставив его пройти вместе с героями ужасный путь и убедиться во взаимоисключительности добра и зла. 55-летний режиссёр сосредотачивается на страданиях членов семьи, раскрывая по полной драматизм их текущего положения посредством поведения Петера и Пауля, отражающего, в том числе, и мысли самих жертв, для которых намерения и мотивация их мучителей так и остаются загадкой. Трудно сказать, кем на самом деле являются эти двое аккуратно и чисто одетых молодых людей, появившихся в буквальном смысле из ниоткуда. Пауль с пристально-холодным взором повзрослевшего Бенни, не стесняющийся называть своего приятеля толстым (игры играми, а за фигурой нужно следить!) – это явный лидер тандема. Зато Петер кажется более добродушным, если можно так выразиться, но это впечатление обманчиво. Оба любят спорт, в особенности гольф, сравнивают себя с известными анимационными персонажами. И наверняка у них где-то припрятана своя тетрадь смерти, регулярно пополняемая всё новыми именами. После выхода картины в свет критическое сообщество в Европе и других странах, как водится, разделилось на диаметрально противоположные стороны – одни хвалили её за смелость и новаторство, другие едко критиковали за то же самое. И те, и другие были правы. «Забавные игры» действительно оказались самым смелым решением в карьере Ханеке, удалившегося на недосягаемое расстояние даже от себя прежнего и имеющим куда больший резонанс, нежели любая из его предшествующих работ. С другой стороны, для самой Австрии рубежа 90-х – 2000-х такое кино было вполне типично и хорошо соотносилось с рядом «чёрных комедий», синтезирующих насилие с иронией и во многом схожих с работами Ханеке – «Тотальная терапия» Кристиана Фроша, «Налёт» Флориана Фликера, «Приди, сладкая смерть» Вольфганга Мернбергера и др. Вместе с тем, «Забавные игры» в известной степени являются консервативным фильмом, повторяя центральную идею всех фильмов Ханеке о зависимости внутреннего пространства человека от условий внешней среды, извлекающей из него подчас самых невиданных монстров. Здесь практически не к чему придраться, да и вряд ли нужно это делать. После просмотра остаётся масса впечатлений и отвратительное послевкусие, словно сам стал жертвой всех тех комплексов и ярлыков, которыми щедро одаривает человека созданная им же поп-культура.

Эта лента иногда может приводиться в контексте аргументов против насилия в кино или на телевидении. Но картина Михаэля Ханеке, использующая, в общем-то, типичный сюжет о жутких «гостях», которые потревожили покой почти идеальной европейской семьи, отнюдь не очередная абстрактная анти-агитка о вреде масс-медиа. Этот фильм, наверное, можно лучше понять, если следовать своим спонтанным реакциям на то, что происходит в загородном домике у озера и вокруг него. И если понять, чем раздражает зрителя, и какие мысли по поводу реакций главных героев вызывает сложившаяся ситуация. События «Забавных игр» – как раз один из случаев взрыва повседневности, когда ожидания и повседневная рутина человека вдруг оказываются недействительными, и не оправдываются «на практике», когда милые и интеллигентные с виду молодые люди превращаются в убийц, а например, начальная сцена встречи с предыдущими жертвами – соседями Анны и Георга – потом пересматривается и переоценивается. Вторгшиеся не хотят того, что обычно хотят грабители и насильники – им не нужны деньги или секс. Сам процесс убийства и предшествующего доведения жертвы до невменяемого состояния, «забавные игры» интереснее, чем результат, что, конечно, иррационально. Само это лишь часть провокации, которой и есть данный фильм. Он провокативен, и этого не скрывает сам режиссер, проговариваясь через своих отрицательных героев, которые прямо смотрят в камеру, и спрашивают самого зрителя об оценке ситуации и ее перспектив, игнорируя один из законов кино, «четвертую стену». А развязка с пультом и финал с философскими «телегами» о реальности и вымысле также есть одним из ключей к пониманию всей ленты. «Забавные игры» напоминают фильм, непонятно как снятый «в реальных условиях», когда остается дивиться, а как это члены семьи и их «гости» не реагировали (или редко делали это) на того, кто снимает, и кто это был. Разрушая повседневный уклад изображенной в фильме семьи, режиссер спрашивает зрителя, а что он сам станет делать, оказавшись в такой ситуации шока, в которой персонажи ничего не говорят длительное время, а потом сушат телефон феном. Очень легко в удобном кресле комментировать «ужасные» новости о насилии и фильмы – триллеры, боевики и ужастики. Но что ты будешь делать, когда сам экран может быть (или будет) залит кровью? Когда реальность твоих повседневных действий окажется под угрозой, и под угрозой окажется само твое существование? Кино и его творцы, как и создатели разных реалити-шоу, да вообще творцы любой интерпретации (и мы с вами тоже) словно меняют реальность человеческих взаимодействий, придавая ей некие правила, законы, по которым должна развиваться «кинематографическая» или иная придуманная ситуация. Впрочем, это свойство не только СМИ, но и любого творения, которое создает человек – книги, картины, фильма, программы новостей, социологического исследования. Когда мы создаем какой-то текст, мы переписываем, и совершаем насилие над реальностью, подстраивая ее под свои убеждения, под некие правила, которые мы видим в масс-медиа, или в общении с другими людьми, такими же, какими есть мы сами. Человек создает вокруг себя мир, в рамках которого существует, давая всему вокруг понятные и простые ярлыки, понимая окружающий мир сквозь призму своего или заимствованного опыта. Таким образом, реальность человеческих взаимодействий интерсубъективна и структуризована, и вырабатывается искусственно, рядом с природой, тем, что развивается независимо от человеческого вмешательства. Люди создают правила и представления, которым сами следуют. И режиссеру «Забавных игр» интересно скорее заставить зрителя осознать себя, и те ожидания, которым он следует, и которые могут быть разрушены совершенно иррациональной угрозой даже не откуда-то извне, а из самой середины наших представлений, которые могут обернуться на свою противоположность.

Обычная семья – мать, сын и отец семейства едут в свой загородный дом, чтобы попросту приятно провести время. По приезду, каждый занимается своими делами. Анна (Сюзанна Лотар) приводит дом в порядок, Джордж (Ульрих Мюэ) и Джорджи (Штефан Клапчински) занимаются лодкой. На заднем дворе громко лает собака. День не подразумевает никаких неожиданностей. Семья просто выехала на отдых. Ничего плохого в этом нет. Не успевает Анна разложить купленные запасы продуктов, как раздается стук в дверь. «Кто там?» и на пороге перед нами Петер (Франк Гиринг). Юноша в жутко коротких белых шортах и белоснежных перчатках для гольфа. Его улыбка обезоруживает, и, Анна, конечно же готова дать ему пару яиц, которых якобы не хватает его тётушке, чтобы испечь наивкуснейший пирог. По трагической случайности они падают у него из рук. Пока Анна идет за новыми, ее телефон чудом оказывается в раковине, наполненной водой. Не очень хороший день, ну что делать. Парень удаляется, но не проходит и минуты, как повторный стук снова заставляет нас открыть дверь. Здравствуйте. В армии прибыло – теперь их двое. Второй «гольфист» (Арно Фриш), представляется Паулем, улыбается и просит прощения за своего неуклюжего товарища. Неожиданно, без всякой мотивации, он одалживает клюшку для гольфа. Он хочет лишь опробовать ее во дворе. В доме начинает собираться вся семья, приходит Джордж и малыш Джорджи, которые заводили лодку. Становится подозрительно тихо. Даже собака неожиданно замолкает. Атмосфера начинает накаляться. Анна уже не скрывает своего недовольства поведением ребят, вскоре и Джордж понимает, что они намеренно выводят их из себя. Но не успев ничего предпринять, он получает удар клюшкой под колено от вернувшегося Пауля. Молодые изверги в принудительном порядке заключают с Фарберами пари, что уже к утру их не будет в живых. Начинается игра. Игра в насилие. Теперь, до этого не знавшая бед семья, вынуждена следовать правилам двух социопатов, которые с театрализованной жестокостью играют на чувствах и выносливости людей, подвергая их всякого рода стрессовым безвыходным ситуациям. Названия игр не внушают страха. Но суть этих игр изменена настолько, что обычная безобидная забава приобретает характер шокирующего психику действа. Постановка «игр» на высоте. Даже решение, кого убивать следующим, доверено обычной детской считалке. Наблюдая за происходящим, даже не можешь представить, что что-то в их «игре» может пойти не так. Сценарий событий этой ночи продуман до мелочей и, по-видимому, не раз уже проверен. Исход «игры» уже решен заранее. Играя, параллельно расправляясь с членами семьи, маньяки периодически ведут беседы «о высоком», что смотрится очень дико. Их нисколько не тревожит чувство вины от происходящего. Когда «Забавные игры» были представлены в Каннах, билеты были со специальной пометкой, что публика увидит на экране нечто шокирующее. Во время просмотра, многие, например, Вим Вендерс покидали зал. В действительности же, зритель вовлекается в сценарий идеальных убийств. Например, один из садистов подмигивает в камеру и спрашивает, «Хотите поспорить, что эта семья будет мертва к завтра к 9 утра?» Режиссер играет со зрителем. Он акцентирует внимание на страдании жертвы, не давая зрителю понять мотивации преступников. Что касается своеобразного взгляда режиссера на насилие. Он никогда не показывает завершенный образ злодея. Он привык эпатировать зрителей, при этом на экране нет непосредственной визуализации актов насилия. Он презентует насилие так, что зрителю отказано в визуальном подходе к нему. Ханеке пользуется репутацией самого жестокого режиссера Европы. Не из-за поднимаемой им темы насилия. Он просто развенчивает иллюзию благополучного общества. Он позволяет взглянуть на наше общество «без мишуры». Он позволяет взглянуть на наше общество «без цензуры». И уже выбор каждого – видеть это или закрыть глаза. «Забавные игры» - один из фильмов, которые ярко показывают, что наше общество не идеально, что и среди нас встречаются такие вот маньяки, которым доставляет огромное удовольствие причинять боль людям. Они живут среди нас и никто не может быть застрахован от них. Быть может, завтра они постучатся в ваш дом и попросят одолжить пару яиц для пирога. 10 из 10

Пересматривать 'Забавные игры' со знанием о том, что весь фильм снимался в качестве своеобразного манифеста против насилия - совершенно бесценный опыт. Как будто спадает какая-то маска из жестокости и излишних эмоций, и остаётся только голое и горькое нутро. И к диалогам иначе прислушиваешься, и детали теперь режут глаз как-то по-особому извращённо, но при этом честно. Это действительно фильм, обязательный к пересмотру. Точнее, повтор улучшает его, оттачивает и, самое важное, - даёт совершенно другой угол обзора, совершенно другие ощущения. Хотя, скорее всего, большинству (как и мне когда-то) и одного раза покажется многовато. После первого просмотра я, испытав все эмоции, какие только есть на свете, съёжилась на диване с пустым взглядом и истерикой в горле. Я думала про этот фильм несколько дней, окрестила его одним из лучших в мире и твёрдо решила никогда больше к нему не возвращаться. И вот, спустя два года, я снова смотрю на мячики для гольфа и белые наволочки - но теперь на большом экране. Теперь пик стресса достигается на первых двадцати минутах: каждая деталь становится огромным восклицательным знаком, каждый длинный спокойный кадр скручивает горло. Счастливая семья ещё не о чём не подозревает, а твоя память, как заведённая, считывает все мельчайшие подсказки, заботливо раскиданные Ханеке по австрийским газонам. Разрядка и какое-то парадоксальное успокоение наступает одновременно с хрустом отцовский ноги. Игра началась, и ты точно знаешь, кто выиграет. Пауль смотрит на тебя, и это даже как будто успокаивает. Мы тут просто играем, это кино. Фильм ещё не кончился, хотя ты надеешься на это, даже теперь, когда досконально изучила правила. Надежда. Вот что поражает больше всего. Самым страшным и действенным пыточным инструментом режиссёр делает надежду. Он постоянно оставляет зацепки, задоринки, паузы, в которые как будто легко можно выскочить, ускользнуть из творящегося ада. Даже во второй раз действие захватывает зрителя до такой степени, что рациональная часть сознания как будто начинает работать с перебоями - кажется, сейчас им помогут эти люди в лодке! Ах, мальчик сбегает, он сможет! У него ружьё, сейчас он пристрелит этого ублюдка! Они уехали, слава богу! Телефон работает! И так далее, и эта игра, в которую всё время играют с сидящими в зале, не знает меры. Ханеке прекрасно знает, что хуже отчаяния может быть только неоправданная надежда и пользуется этим знанием с хладнокровной жестокостью. Её пиковая точка, конечно, сцена с ревёрсом. Никаких шансов. Никакой надежды. Облегчение, которое нам в очередной раз позволяют испытать, за долю секунды превращается в тяжеленный камень где-то в грудной клетке. Кажется, сам Господь-монтажёр на стороне этих психопатов. Кажется, молитвы не работают. Кажется, все кинематографические инструменты только для того и созданы, чтобы, как говорит в конце сам Пауль 'Нереальный мир стал реальным'. Чтобы всё то насилие, что восхваляют с экранов, хлынуло однажды в реальный мир - только нужно скорее найти чёртов пульт! Когда узнаёшь о посыле фильма, верится слабо. Большего уровня жестокости и безнадёги ещё поискать, думаешь ты. А потом понимаешь, что Ханеке ни разу не показывает насилие в кадре. Убийство ребёнка звучит на фоне, пока мы смотрим как Пауль готовит себе сандвич. 'Капитан корабля' умирает где-то внизу, под камерой. И даже сцена с раздеванием само раздевание не демонстрирует - мы видим только измученное лицо хозяйки. Камера то и дело как бы норовит сорваться и опуститься вниз, и мы не хотим этого - и в итоге остаёмся один на один с заплаканными глазами. Единственный раз, когда убийство показывается напрямую - вымышленный, отменённый магией монтажа. Просто издёвка, очередной лакомый кусок надежды и вместе с тем - упрёк. Вы, кажется, только что ликовали, увидев, как груд живого человека разлетается на кровавые куски? Ай-яй-яй. Кажется, кое-кто ничем не лучше Питера и Пауля. Это действительно невероятно жестокий ильм, но жестокость его отнюдь не в ничем немотивированном насилии над благополучным австрийским семейством. Он жесток, жёсток со зрителем, который, несомненно, включал картину чтобы в очередной раз испытать полуживотные эмоции, посмотреть на кровь и пережить то, чего ему так не хватает в жизни. А в итоге прокатился на качелях из молитв и безысходности, чтобы в конце концов самому обнаружить себя в той гостиной напротив телевизора, залитого кровью.

-'Возьми телефон, вызови полицию.' -'А какой у них номер?' -'Я не знаю.' Держите этот короткий отрывок диалога двух взрослых людей из этого фильма в голове, пока читаете. К просмотру 'Забавных Игр' меня подтолкнул просмотр фильма 'Захват', случившийся несколькими днями ранее. Я хотел посмотреть что-то, что делало то же, что в 'Захвате', только хорошо. Увидел ли я это в 'Забавных Играх'? Давайте разберемся. Забегая вперед: в фильме очень серьезный градус психологического насилия, так что если ваш психожелудок не выдержал на 'Молчании Ягнят', то дальше можете не читать. У нас имеется обыкновенная семья обывателей и пара злодеев, вытворяющих с ними что им вздумается. Завязка простая, но потенциал имеет. Особенно, если может адекватно ответить на вопрос - зачем все это? 'Забавные Игры' не просто задают сам вопрос, но и дают на него ответ. Однако есть еще один вопрос, который я призываю задавать всем зрителям без исключения - делает ли это фильм лучше? Здоровенная яма на пути послания 'Забавных Игр' встречается на этапе персонажей и что эти люди творят. Я имею ввиду именно протагонистов (далее - жертв). Да, все как всегда - они творят настолько странные вещи прямо с порога, что всякое сопереживание их дальнейшей участи повторяет путь рубля с 2014 года. Напоминаю вам, что отрывок диалога выше принадлежит двум взрослым людям 30+, с летним домиком в триста квадратов. Мужчина, хозяин в доме, со своей яхтой, когда его жена просит выставить из дома двух незнакомцев, почему-то мешкается как школьник у доски. Женщина, взятая в заложники со связанными руками, своим лицом в сантиметре перед шеей единственного присутствующего похитителя (который на нее даже не смотрит), даже не пытается использовать свои зубы чтобы спасти своего ребенка. Возня с телефоном это отдельный *зацензурено автором*. Минут 20 фильма они возятся с этим телефоном, как будто по нему сам бог отвечает. Игра актеров просто фантастическая. Ей богу, настолько правдоподобную агонию вы мало где увидите. Она хороша настолько, что ей место в другом сценарии. Мысль фильма простая, но крайне полезная: не пускай в дом, где живет твоя семья, кого попало; а раз пустил, и этот кто-то бузит, то сначала бей, потом - разбирайся. Общественные работы и штраф куда лучше потери близких. Мысль крайне верная, особенно на фоне того состояния общества, когда все так и копошатся, что о них незнакомцы подумают что-то не то. Однако эта мысль в фильме работает как безрецептурный транквилизатор: вы либо легко справитесь и без него, либо вы уже на таком стрессе, что он вам не поможет. Такой порядок поведения прививается не художественным кином, а воспитанием и внутренним стержнем. Если взрослый мужчина, в ответ на прямой наезд от незнакомца в собственном доме, перед своей испуганной женой, оказывается способен лишь на легкую обиженную пощечину, как если бы ему соитие раньше времени предложили, то надеюсь что вы, уважаемый читатель, не сможете ему сопереживать. Много кто в 'Забавных Играх' видит именно что игру актеров и кристаллизованную безысходность как фасад. Не могу их винить, авторы показали это чрезвычайно хорошо. Но фрагменты с разрушением четвертой стены были не просто так и я верю, что этим фильмом стремились донести именно хрупкость человеческого бытия. Пожалуй, такие фильмы скорее нужны, чем нет, так что ставлю оценку из количества сцен разрушения четвертой стены. 4 разрушенные стены из 10

Смотрел фильм, будучи больным. Больным простудой средней тяжести. Не знаю, как это повлияло на мое зрительское восприятие, но смотрел фильм я широко открытыми глазами, без малейшего желание закрыть их и без надобности размазать пару соленых капель в уголках глаз. Сразу на контрасте вспоминается обилие натуральных выделений жертв: слезы, сопли и т.д. Застывшая на нижней губе слеза главной героини, когда она, борясь со страхом и смущением, по великодушному разрешению маньяка, смогла скрыть свою наготу. Фильм не вызвал бурю эмоций. Не было и чрезмерного сопереживания жертвам. Было, какое-то чувство безысходности и пустоты, подкрепленное очень реалистических ходом событий этого «вежливого» террора. Но, здесь был явно не урок вежливости. В фильме было зло с человеческим миловидным лицом, в которое, хоть и без особой ненависти, хотелось ударить кулаком, а не ладонью. Тягостным было бессилие мужчины, а его немногословное согласие так и подначивало сказать реплику за него, но потом осознавалось все бессмыслие сердечных криков и пустых угроз. Заигрывание со зрителем было и правда забавным. Мне тоже определили место в этой истории, но сценарий фильма настолько был хорош, что я невольно должен был согласиться со своей немой бездейственной ролью, так ничего лучше не придумав для спасения жизни. Я тоже бы прятался за деревом, увидев огоньки фар приближающейся машины, и тоже по всей видимости в отчаянной надежде ждал другую. У героев были шансы не стать жертвами. Слабая надежда жизни не исчезала на протяжении всего фильма, вплоть до сцены на озере: «плывущая» по шоссе за автомобилем лодка в начале – поехала под изогнутым «колесом» парусе в конце. «Повезло ли нашим…» - обрывок предложения по включенному убийцей телевизору, когда еще все герои были живы. Что может их спасти? Ружье на ступеньках, нож в лодке, или найденная на пыльных полках памяти молитва? Не обнаружив явной морали фильма, попробую сформулировать свою – человеческая жизнь слишком быстротечна, и ее не вернуть с помощью пульта, перемотав обратно. К тому же, в реальной жизни, надо еще постараться, чтобы его найти. Лучше, чтобы этот фильм посмотрели люди, если и больные, то болезнями не связанными с расстройствами психики.

С этим фильмом связаны две истории, которые приключились, когда я учился в 7 классе: смотрел я его с приятелем, и по итогам просмотра чел, мягко говоря, очумел от фильма; потом я порекомендовал этот фильм своей учительнице по русскому и литературе, и в итоге моих родителей вызвали в школу. Сам по себе фильм 'Жестокие игры' не самый жестокий фильм на планете, ведь есть и более дикие по своему содержанию картины, и почти не содержит откровенного графического контента, как, например, в том же Сербском фильме (кстати, советую, отличный фильм для всей семьи). И все же мастерство и умение Ханеке расставлять акценты делает свое: Funny games однозначно можно считать иконой жестокого эпатажного кино, которое не выпячивает свою провокационность, как это бывает в фильмах Ларса Фон Триера или других деятелей фестивального кино. Ода безысходности, ода бессмысленной жестокости, лучший пример троллинга с пробиванием 4-й стены - это лишь малая доля хвалебных слов, которые мне приходят в голову, когда меня просят (да никто меня не просит, лол) описать Funny games. Сюжет прост: семья из мужа, жены и ребенка приезжает в свой загородный дом на выходные. Не прошло и пары минут, как к ним наведывается пара интеллигентных молодых людей - Пол и Питер - и с этого момента в австрийском домике начинается кошмар. Главным действующим лицом в фильме является Пол, ведь именно он вступает в коммуникацию со зрителем и, подобно известному инди-разработчику игр Питеру Мулинье, буквально ломает фильм. Я не силен в поисках глубоких смыслов, кроме тех случаев, когда оставленные режиссером подсказки уж слишком явные, чтобы разгадать замысел, поэтому общий посыл картины я вижу лишь в откровенном троллинге зрителя. Жестокая и циничная игра Ханеке на ожиданиях зрителя бударажит сознание куда сильнее происходящих в фильме событий, и, возможно, именно поэтому фильм шокирует. Не жесткостью, не тем, что мозги одного из членов семьи растекаются по экрану включенного телевизора, не смутными мотивами парней-садистов. Картина шокирует тем, как она обращается с собственным зрителем, ломая повествование, доводя уровень фрустрации и безысходности от бессмысленности происходящего до предела. И, самое главное, Пол, обращая свой взор к зрителю, общаясь с ним и подмигивая, в некотором роде делает нас соучастником происходящего на экране. Как здесь не чувствовать себя неуютно? Это ведь не мясной хоррор или боевик, где ты в первую очередь зритель и на все смотришь отстраненно. Так что да, Забавные игры - это шедевр, самый лучший фильм Ханеке (хотя еще Белая лента очень крутой фильм, но она более тяжелая для восприятия).

Как известно, Ханеке снимал «Забавные игры» дважды, маниакально добиваясь идентичности, радикальности и эпатажа обеих версий. Однако, при всей их аудиовизуальной схожести (вплоть до неразличимости), это все же разные фильмы, которые объединяет только одно, и на мой взгляд, самое главное – метатема, ибо «Забавные игры», как 1997, так и 2007 годов - кино не о насилии, не об аморализме нового поколения и даже не о социуме, это кино о воздействии кино на зрителя. Потому я категорически не согласен с Виктором Матизеном, который в своей рецензии для «Синематеки» писал, что в первой версии ужас был онтологическим, а во второй – кинематографическим. В обеих картинах он кинематографический по сути. В оригинальной версии, если уж для начала говорить о ней, есть четкое противопоставление исполнительской органики актеров, играющих жертв (их героям плохо, они страдают, им больно, они низведены до животного состояния мучающихся тел) и кривляния на публику тех, кто играет палачей. Это не значит, что они играют плохо, сами их персонажи работают на публику: то есть на жертв и на публику «Забавных игр». Подчеркивание условности происходящего вплоть до финальной перемотки – концептуальный стержень фильма, его смысл. Обращаясь к публике безымянный садист в исполнении Арно Фриша показывает тем, что главный объект садизма, творимого в кадре, – это не герои фильма, а публика по ту сторону экрана. Потому все вопросы о том, зачем развенчивать насилие путем показа насилия, снимаются сами собой: Ханеке ведет себя с публикой так же, как его садисты с жертвами, его задача – показать ненормальность, девиантность кинематографа эпохи «нового варварства», показать, как поставторский артхаус насилует публику, скармливая ей ее собственные фобии. «Забавные игры» 1997 года (и я убежден, что и 2007 года тоже) – это размышление о большом суггестивном потенциале киноэкрана, способном разрушить любую психику, даже самую крепкую. Идиллическая экспозиция, завязывание конфликта на вербальной и поведенческой мелочи и последующее развертывание маховика беспричинной ненависти – все это проработано в версии 1997 года на высочайшем уровне, но возникает лишь один вопрос: «Есть ли в «Забавных играх» критическое измерение, или это чистый эпатажный жест насилия над публикой?» Картина так не била бы по нервам, если бы насилие подавалось в ней как вынужденная мера с серьезной миной на лице, но, как у Тарантино, насилие здесь соединено с иронией и игрой. Снимая через три года после «Криминального чтива», Ханеке дает свой ответ на культ этого фильма: он так популярен, ибо насилие, кровь и боль в нем невсамделишные. Однако, члены буржуазной семьи в «Забавных играх», от которой поначалу несет невыносимым елеем, очеловечиваются страданием, они мучаются по-настоящему, для них боль – это не игра, как для садистов. Кто же эти садисты? Почему они это делают? Мысль Ханеке на самом деле удивительно проста. Ключом к ней становится финальная перемотка и использование Арно Фриша, когда-то сыгравшего Бенни во втором фильме Ханеке, в одной из садистских ролей: палачи из «Забавных игр» - дети постмодернистских игрищ, не зря называют друг друга Бивис и Батхед, они не только впитали насилие масс-медиа, став нечувствительным к нему, но взяли на себя роль демиургов чужих судеб, они БУДТО СНИМАЮТ КИНО. Вот она мысль Ханеке: его садисты – это режиссеры типа Тарантино, играющие с кровью и смертью, вот поэтому «Забавные игры» - это кино о кино, о том, чем стало кино в 90-е, о его деструктивной суггестии. Вы скажете: «Но ведь режиссеры типа Тарантино никого не убивают, они просто играют с насилием!» Сам факт того, что насилие усилиями масскульта и аморальных интеллектуалов стало спектаклем (что началось еще в эру первых гангстерских картин Голливуда 30-х), в который можно поиграть, который можно не воспринимать всерьез, стал достоянием коммерческого кино уже давно, с самого его возникновения, но в серьезное кино этот вирус проник лишь в 90-е. «Забавные игры» 1997 года – тоже спектакль, кровавый гиньоль, где игра начинается по правилам социальных условностей, в том числе и вербальных (начало словесной перебранки героев – одна из лучших, наиболее филигранно выписанных и исполненных сцен), а садисты вначале предельно вежливы, но по мере развития, меняются, вернее отменяются правила и социальный порядок превращается в хаос. «Забавные игры» 1997 года – это кино о времени, о 90-х, о сползании цивилизации вообще и искусства (прежде всего киноискусства) в частности в дикость и безумие, в завороженность, очарованность злом, аномалией, девиацией. Ханеке пошел на крайние меры: он столкнул зрителя лицом к лицу с тем, что ему обычно нравится, только сделал это зрелище максимально некомфортным. Начав свою карьеру с «трилогии оледенения», показывающей скелеты в шкафу западной буржуазности, стрессовость жизни в мегаполисе, накапливание негативной энергии во внешне добропорядочных гражданах, изнанку семейных отношений, в «Забавных играх» Ханеке обрушивает дубину критики на современное кино как таковое, выявляя его садистский характер. «Забавные игры» 1997 года несмотря на вроде бы легко считываемых мессидж, очень сложный кинотекст, это тоже, как всегда у Ханеке, некоторый диагноз, вопрошание, но не ответ и не рецепт по лечению (в отличие, например, от Тарковского, этот режиссер никогда не проповедует). Это кино и новой генерации преступников, бездушных и нечувствительных к творимому ими злу, напрочь лишенных совести, о культуре постмодернистских игр, воспитавшей в них несерьезность ко всему, в том числе и к смерти, и наконец, это кино о том, чем стало искусство в последнее десятилетие ХХ века – насилием, эпатажем и издевательством над зрителем, поданным как веселая игра. Первая версия «Забавных игр» показывает, насколько далеко шагнул Ханеке в понимании скрытых механизмов функционирования западной цивилизации конца ХХ века. Остается ответить на последний вопрос, чем отличается подход самого Ханеке от подхода его героев-садистов, назовем его «подходом Тарантино»? Ведь он поступает со своим зрителем также, мы это отметили уже в начале нашей заметки. Это отличие состоит в высоком уровне саморефлексии кинематографа Ханеке, он критикует не только мир, но и самого себя как дитя этого мира. Зрителю Ханеке не позавидуешь, ибо его фильмы радикальны и даже экстремальны и не только эстетически, но и содержательно, однако, сам режиссер понимает, что так жить, и так снимать – ненормально, благодаря этому создается смягчающая буферная дистанция, которая позволяет зрителю задуматься над тем, что нерефлексивный подход Тарантино, его эпигонов и легиона коммерческих ремесленников много хуже, чем такое самообвинение. Цели разные – Ханеке никогда никого не развлекает игрой в кровь, понимая, что его собственный кинематограф, как и вообще искусство рубежа веков, глубоко ненормально. Это по крайней мере честно.

Обе версии фильма (1997 и 2007) снял один режиссёр Михаэль Ханеке и в обеих, по сути, он показал, одно и то же, включая шикарный финальный ход. Но в ремейке на глубинном уровне всё же кое-чего (жестокости и нацизма, пожалуй) не хватает, поэтому, если уж решитесь посмотреть этот странный, жуткий, невероятно противоречивый, мозговыносящий фильм, который хочется назвать то ли превосходным, то ли отвратительным – обратите внимание на картину 1997 года (не покупайтесь на имена Тима Рота и Наоми Уоттс в более поздней), причём смотрите обязательно на оригинальном языке с субтитрами. Начну с того же, что предшествовало показу на Каннском кинофестивале в виде специальных красных наклеек: «Не рекомендуется смотреть… слабонервным». Это не для красного словца и не для привлечения внимания, так что не игнорируйте данное предупреждение. «– Зачем вы это делаете? – А почему нет?». История о двух парнях, которые посетили загородный летний домик среднестатистической австрийской / американской семьи, убили их собаку и силой навязали необычное пари, не оставляющее шансов несчастной семье. Сюжет нов, оттого и интересен. Стилистически фильм великолепен: длинные сцены, съёмка статичной камерой, заострение внимания на, казалось бы, незначительных мелочах и практически полное отсутствие музыкального сопровождения (за исключением буквально двух ‘громких’ композиций) создают очень необычный эффект. Актёрская игра невероятно достоверна (говорю о версии 1997 года, 2007 как-то не дотянул в этом плане). А, если добавить сюда ещё шикарную операторскую работу и сюрреалистичные штрихи режиссёра, то и вовсе кажется, что кино и реальность слились в нечто единое, и ты уже не зритель, а полноценный участник. И, да, счастливого конца не будет. Насилие – натурализованное насилие без какой-то бы то ни было исходной мотивации, – в противовес тому, как все мы привыкли видеть его на экране (с безумными драками, резнёй, реками крови, бесконечными перестрелками и оторванными конечностями), режиссёр здесь не показывает. Всё самое жуткое происходит за кадром. Нам покажут реакцию людей на насилие, ужас на их лицах, пугающие звуки резни (при полном, напомню, отсутствии музыкального фона) – и это разгоняет фантазию и личное восприятие страха на новый уровень. Садисты здесь – интеллигентного вида, учтивые, спокойные, даже немного инфантильные молодые люди с белыми перчатками на руках. Пол/ Пауль и вовсе обсуждает свои действия со зрителем, вынуждая его стать соучастником преступления: «А, по-вашему, этого достаточно? Вам ведь нужен настоящий финал, верно? С достоверным развитием сюжета» – вот уж действительно «Забавные игры». Твист с пультом и тот самый ‘настоящий’ финал (очень хочется, но всё-таки без подробностей) – великолепны! «Но проблема не в том, как вернуться в реальный мир, но и в том, как наладить контакт между двумя мирами». Итого: «Забавные игры» – это шок, новизна и эмоциональная встряска. Тот случай, когда лучше один раз увидеть, чем несколько раз услышать или же о чём несколько раз прочитать.

Не полюбить данную картину для меня оказалось невозможным. Я получала удовольствие с каждым кадром, наслаждение с каждой секундой. Так восхитительно вместить в 108 минут сарказм, 'вежливость', издевательства, безысходность, ужас и реалистичность - дар. Я пишу рецензию и внутри меня всё кипит, впервые посмотрела этот фильм года полтора назад, но пересматривала не раз в дальнейшем. Это не стандартный фильм-развлечение с кровищей, тупыми диалогами, крутыми спецэффектами, сексом и проч. для того, чтобы занять себе вечер (хотя такие я очень люблю). Эта картина раскрывает сущность насилия. Она стебётся над нами. Над каждым из нас. Ведь как ловко двое парниш со всем справляются! У них сценарий проработан до мелочей, они просто играют и правила никто не смеет нарушать. 'Вы хотели так? А мы так не хотим. Будет вооот так вот.' Арно Фриш сразу же своим игривым, наглым взглядом устанавливает данному фильму очень высокую планку. Игра шикарная и безупречная. Вообще, актёрская игра здесь просто идеальная, на мой взгляд. Характер каждого персонажа раскрыт в полной мере. Как я уже писала, кровь здесь вы практически не увидите. Здесь специально всё снято так, что хочется заглянуть, повернуть камеру в сторону происходящего, над нами, опять же, издеваются и не дают рассмотреть. С нами играют. В какой-то момент становится действительно жутко, ведь такое может произойти с каждой семьёй.. Я бы не меняла здесь ничего: диалоги, ракурсы, внешность героев, заигрывание со зрителем, сценарий и все повороты событий, концовка. Мурашки и восторг. Безусловно, оригинал есть оригинал. Мне не совсем понятно, для чего Михаэль Ханеке снял вторую, почти идентичную картину (более смазливый актёрский состав, небольшие различия в диалогах, влияние США и т. д), но, наверное, на то были причины. Для меня же лучшей является эта версия. Это кино явно не для всех, а только для тех, кто ищет что-то оригинальное, интересное, дерзкое, смелое. На любителя, я бы сказала, кем я и являюсь. Эти забавные игры мне пришлись по вкусу. 10 из 10