отзывы и рeцензии

Порнократия: отзывы и рeцензии

А всё ли так просто, как может показаться? Я хочу поделиться своим видением фильма. Совокупность деталей, фрагментов привела меня к выводам, которые я изложу ниже. Но, как говорится, ближе к делу... или телу. Весьма нехитростный сюжет фильма станет более интересным, если поглядеть на него несколько с иного ракурса — через призму религии. И действительно, может, и не с первого раза, но религиозные христианские мотивы достаточно чётко прослеживаются. Итак, по порядку... Люди, относящие себя к воцерковлённым или хотя бы просто верующим, знающие основы канона и культа (да простят меня они, если мысль моя покажется не угодной) знают, что такое евхаристия: причащение 'телом и кровью Христовой', где роль крови играет вино, роль тела — хлеб. В фильме есть своя аналогия евхаристии: причащение кровью и плотью, только уже и плоть, и кровь выступают непосредственно в своих ролях. И действительно, можно заметить некое причащение: главный герой 'становится на путь истинный' — следует отметить хотя бы сдвиги в отношению его к сексуальной ориентации. Чем не чудесное исцеление! На этом религиозная составляющая фильма не заканчивается. Кто же есть герои? Какие роли им уготовлены? На эти вопросы есть ответы, сокрытые от широкого зрителя, но видные при рассмотрении фрагментов-подсказок. Что касается главной героини, то она в своем образе синтезирует несколько 'ролей': роль судьи, когда она обрекает себя на смерть; роль миссионера, проповедника: её философские изыскания, излагаемые по ночам, её проповеди, её 'вера' и 'истина, к которым в итоге она и приобщает главного героя,— чистой воды религиозный прозелитизм; наконец, она совмещает в себе и роль 'спасателя'... или 'спасителя'. Но кто же тогда главный герой? Главный герой — ученик, 'апостол', адепт 'новой религии'. Но какой же именно он 'апостол'? Он и трижды отрекается до наступления рассвета: именно столько раз он покидал дом героини, когда 'должен был на неё смотреть', он в итоге её и предаёт, но за предательство своё получает цену — символические 'тридцать сребренников', от которых потом и отрекается. Именно в этих моментах прослеживается интересная параллель: по одной теологической версии, Иуда Искариот была самым ревностным учеником и совершил 'предательство' исключительно по просьбе Христа. Что же получается? Этакое 'евангелие от Брейя'. Новая религия, где место бога занимает разврат, где причащение происходит через секс и менструальные выделения... Это то, как я вижу концепцию фильма. Наверное, другие видят её в ином ракурсе... или не видят вовсе. Что же касается до воплощения идеи в жизнь, тот тут — лично для меня — возникает ещё одна реминистценция с фильмом, притом фильмом на религиозную тему, — 'Страсти Христовы': отвратительный натурализм, излишний, гипертрофированный. Игра актёров... Кинолента не требует от актёров какой-то особенной игры, а в рамках поставленной задачи они сыграли весьма недурно. Фильм интересный. Он не такой и простой, как может показаться на первый взгляд; не такой пошлый. В 'Порнократии', а точнее — 'Анатомии ада' (заметим, что даже название отсылает к религиозным аспектам) есть идея, чем сейчас может похвастаться далеко не всякий фильм. Оценка моя складывается из двух аспектов: замысле и его реализация, поэтому 5 из 10

Несмотря на якобы 'скандальную' известность режиссера Катрин Брейя, картина 'Порнократия' хоть изначально и снята для 'созревшей' аудитории, но если судить по примитивизму сюжета, его скомканности, о высокопарных и бессмысленных диалогах главных героев, то фильм производит впечатление того, что он рассчитан на аудиторию еще не достигшую даже 18 лет. После неоднократного просмотра 'Порнократии', у меня возникает лишь один вопрос: 'О чем же это?' Пытаясь анализировать диалоги героев и мотивацию их действий, я не могу дать вразумительного ответа на вопрос о том, каков смысл картины. С идеей все ясно - заинтриговать зрителя запретными сценами, которые, впрочем, меня обескуражили; завоевать внимание критиков той же откровенностью и новаторством позиции об отношениях полов. И что же из этого удалось? Безусловно, зритель попался на приманку и из любопытства посмотрел этот фильм. Но что потом? Что дает просмотр 'Порнократии'? Ровным счетом ничего, а многих людей, я уверен, остался неприятных осадок от увиденного. Однако это никому не мешает писать воодушевленные отзывы и забрасывать комплиментами этот бездарный фильм, пусть и достаточно качественный, с точки зрения операторской работы. В общем и целом стоит сказать, что тема мужчины и женщины затрагивалась ни одну сотню раз, как в литературе, так и в кинематографе, но в 'Порнократии' эта проблема представлена совершенно мерзко, и осталась нераскрытой, даже исходя из замысла режиссера. Так же стоит сказать, о ярко выраженном феминизме, который нашел отражение в монологах главной героини, да и в том, каким показан главный герой. Глупо, но факт, что люди, поднимающие проблему гендерных взаимоотношений\гендерной дискриминации, всегда склоняют к тому, что противоположный пол жесток и ужасен, а они сами несчастные жертвы. Так же и в этом фильме, женщина является непонятой и тонкой натурой, которой почему-то взбрело в голову 'показать' себя незнакомому мужчине, ну а он, как все настоящие 'мужики-козлы' повел себя грубо и отвратительно. Подводя итог,хочется сказать, что более пустой картины за последнее время я еще не видел. Разумеется, тем, кого мучит любопытство, или кому просто хочется убить примерно 80 минут своей жизни, я советую этот фильм, но предостерегаю от того, что желаемого удовольствия он Вам не доставит.

Женщина с колыбели Чей-нибудь смертный грех (с) Совет для мужчин: не ждите эстетического и эротического удовольствия, пикантности и «клубнички» от данной картины. Катрин Брейя феминистка и акценты расставлены более чем очевидно. Извечная битва полов в этом фильме сорвала ореол романтичности и пристойности отношений, обнажив многоуровневую проблему взаимопонимания и адекватности мужского взгляда на женщину. Оголтелый феминизм в современной трактовке вызывает чувство жалости и открытого непонимания мотивов женщин, и не секрет, что многие стороны женского естества у мужчин вызывают чувство брезгливости, отрицания женщины не как источника наслаждения и объекта обожания, а как вида. И, по сути, узнавание женщины превращается для мужчины в ад. То, что нельзя выразить словами, постарались показать телами и «язык тела» породил определенные знания. Но вопрос! А эти знания нужны мужскому миру и конкретному мужчине? Или он предпочитает обходится без них, не вдаваясь в природу вещей. Слишком грубое совмещение феминистских лозунгов и человеческого тела закрывает смысловой посыл фильма. Работа Брейя прямолинейна, и «что естественно, не безобразно», в данном случае приобретает спорный окрас. Не думаю, что какая-либо женщина находясь в трезвом уме и крепкой памяти, захочет обнажать суть своей природы мужчине. Это уничтожит флер противоречивости, таинственности, изящества женщины. И кричащие постулаты феминизма скорее убьют притягательность, нежели возбудят интерес. Слишком «в лоб», слишком провокационно, а можно было и тоньше: «Ах, далеко до неба! Губы — близки во мгле... — Бог, не суди! — Ты не был Женщиной на земле!» Создается впечатление, что главная героиня нимфоманка, отягощенная психическими суицидальными наклонностями и уймой времени на осуществление бредовых идей захламленного сознания. По принципу: меня никто не любит, я никому не нужна, но напоследок испорчу жизнь хоть одному мужику! И для остроты момента надо было свести похожие противоположности (парадокс!) заплутавшую в собственных лабиринтах и гея для выяснения сущности вопроса. И…месть состоялась, обнажая не только тела, но и то, о чем в открытую не говорят. Мораль: катастрофическая недостача любви у главной героини, не секса, любви, оборачивается нелицеприятной изнанкой эгоистичной демонстрации собственных потребностей, где никто не трудится просчитать последствия для обеих сторон. Чем же так сильно обидели Брейя мужчины?... Чувство недоумения и некоторой гадливости не покидает и после просмотра. За идею 10 За излишнюю прямолинейность, выбранные способы и средства показа -5 5 из 10

Насколько прост сюжет этого фильма, настолько прост, а точнее примитивен, его сценарий. У многих этот фильм вызвал чувство внутреннего отторжения, а рейтинг этой поделки на IMDB достаточно низок – 4.30 (и это при 1 325 голосах!). Попробуем разобраться почему. Катрин Брейа - известный европейский и достаточно признанный режиссёр-писатель-феминист. 'Порнократию' она сняла по собственному одноимённому роману (хотя в оригинале лента имеет отличное от романа название - 'Анатомия ада'), чем сделала этот фильм четвёртой экранизацией собственного произведения. Если вспомнить ещё, что фильм снят в 2004 году, а в сюжете говорится о четырёх ночах, что нужно провести в доме с четырьмя колоннами, то цифра 4 в данном случае получается окутана прямо каким-то мистическим ореолом. Не меньшее удивление вызывает и достаточно спокойное реагирование на эту эпатирующую ленту мировой общественности (к слову, на премьере в Каннах '9 песен' Майкла Уинтенботтома – фильма с похожим содержанием - разгорелся нешуточный скандал, а печальную судьбу 'Последнего танго в Париже', особенно у нас в СССР, все и так знают). Здесь поневоле задумаешься о влиянии мистических сил на сознание людей, чем объясняется их достаточно спокойное реагирование на эту картину. Сам режиссёр, кстати говоря, весной 2004 года приехала к нам в Москву представлять эту ленту о, как она сказала, битве полов, только с поправкой на феминизм её создательницы. Критики, писавшие об этом фильме чуть ли не как о новом 'Последнем танго в Париже', так и не удосужились объяснить более-менее вменяемо, что же такого серьёзного есть в этом фильме. А позиция Сергея Кудрявцева вообще удивляет (по-видимому, он был одним из первых подвергшихся воздействию мистических сил). Этот человек крайне сдержанно оценивает '9 песен', негодуя на блёклость и невыразительность характеров двух главных героев, и в открытую хвалит 'Порнократию', в которой никаких характеров нет и в помине. 'Порнократию' вообще нельзя рассматривать как серьёзное кино по причине поразительной нелогичности сценария. Почему главная героиня решает покончить с собой в туалете гей-клуба? Почему она просит героя-гея, спасшего её, провести с ней те самые четыре ночи в доме с четырьмя колоннами, наблюдая и созерцая её, словно картину на выставке? Почему главный герой так легко соглашается, особенно если учесть его нетрадиционную сексуальную ориентацию? Почему он, в конце концов, решает заняться с ней сексом? Увы, на эти 'почему' нет вменяемого ответа. Впрочем, хуже всего в этом фильме не это. У режиссёра этой картины (между прочим, создателя скандального 'Романса X') в этом фильме (?) попросту отказало чувство меры, в результате чего почти половину хронометража этого невеликого по продолжительности фильма (около 73 минут) мы вынуждены наблюдать самую настоящую порнографию, аналог которой надо ещё поискать. А есть здесь сцены вообще заставляющие усомниться в психическом здоровье госпожи Брейа (занятие сексом во время месячных, снятое наикрупнейшим планом; использование кровавого тампона в качестве заварки, после чего эта тошнотворная жидкость с невозмутимостью, достойной великого комика Бастера Китона, поглощается Рокко Сиффреди). Секс в этом фильме не является имитацией, что, отчасти, не удивляет, учитывая, что на главную мужскую роль режиссёр пригласила итальянского жеребца Рокко Сиффреди (кстати, снимавшегося в порнографии даже у нас в России!), готового заниматься чем угодно перед камерой. А вот участие в этой грязной картине Амиры Казар, серьёзной актрисы, снимавшейся в фестивальных фильмах современного молодого французского кино 'Ошибки молодости' и 'Потерявшиеся и ищущие', вызывает, как минимум, недоумение. Как она вообще ПОСМЕЛА принять участие в этой прикидывающейся серьёзным кино обычной, банальной порнографии, в которой все размышления на тему проблемы полов сводятся до уровня рассуждения двух героев-геев о достоинствах влагалища и мужского ануса?! За это эту весьма неплохую актрису вполне стоило бы подвергнуть хорошей прилюдной, а ещё лучше домашней, воспитательной порке. Впрочем, к чести этой девушки стоит заметить, что больше в подобных картинах она не снималась (может, и впрямь что дома произошло?), вернувшись в лоно по-настоящему серьёзного кино. А успех этой поделки у критиков можно объяснить только тем, что данные люди просто соскучились по тому 'славному' времени, когда порнушку крутили на вечерних сеансах в кинотеатрах. В заключении, в объяснение такой минимальной неплохой оценки, стоит сказать, что фильм достаточно легко смотрится (если в буквальном смысле закрыть глаза на два вышеуказанных эпизода) и снят достаточно профессионально. И было бы всё тип-топ, если бы создательница этой нетленки при попустительстве критиков не выдавала эту порнографическую ленту за что-то серьёзное и значительное. А если это действительно что-то серьёзное, как неубедительно вещает в своей рецензии незабвенный Сергей Кудрявцев, то уж точно не нашей земной Франции, родины братьев Люмьер, Жана Ренуара, Жан-Люка Годара и Франсуа Трюффо, а какого-то ирреального и аморального мира. 5 из 10

Припудренный свежим дерьмецом мир пробуждался, с беспечной лёгкостью сбрасывая с себя в утиль оковы прошлой бурной ночи, а непаханный горизонт рассвета звал к себе для продолжения всякого рода занимательного промискуитета, не обязательно с блэкджеком и шлюхами, но точно не без презренного группового секса и щекотания за щекой хорошо настроенным индуктором. Впрочем, на сей раз жизнь молодого поджарого гея, отправившегося в очередной вояж в кожаный бар для съема крепких бойлаверов, совершила неожиданный поворот, и он заключил странный и отнюдь не взаимовыгодный договор. Не с Дьяволом, хотя, наверное, с ним было бы намного предпочтительнее. Феминистический дискурс в карьере французской писательницы и режиссёра Катрин Брейя является в сущности главным художественным аргументом ее творчества и по гамбургскому счёту тотальным оправданием оного, что бы себе не позволяла вконец утратившая чувство меры и вкуса к первой половине нулевых досточтимая авторша, сумевшая резко снизить градус неадекватности лишь после выхода в 2007 году лесбийского софткора 'Тайная любовница'. Однако даже не в подражании Кристевой, Сиксу или Иригарэй заключается косная суть мировоззрения Брейя, разве что развившаяся вместе с эпическим ЧСВ болезнь постмодернизмом со всеми своими многочисленными кунштюками успешно довела француженку до терминальной стадии феминизма головного мозга с овладевшей всем ее сознанием идеей, что мол все мужики таки козлы, хотя, судя по обширной фильмографии Брейя, в особенности имеющей собственноручную литературную подоснову, бабы дуры тоже рулят. Пика же радикальный авторский феминизм, умноженный на очевидные в порядке гнусного и грустного возрастания нигилизм, мизантропию и недотрах, достиг в картине 2004 года 'Анатомия ада', по-видимому закрывшей для постановщицы окончательно тему гинекологического процесса познания женщины, которая, кажется, и сама толком не знает что хочет, кого хочет, когда хочет и где хочет; но ЧСХ только хочет, и в своем неутомимом голоде все сильнее отходит от канонов какой бы то ни было женственности, пускай и навязанной сверху этими мерзкими мужланами, в ускоренном порядке превращаясь по собственному велению в озверевшее существо с весьма впечатляющими половыми притязаниями, и мало в чем отличаясь на выходе от доморощенных маньяков с ножом в левой руке и резвым младшим братом в правой; излишне детальное внимание сексуальному аспекту, конечно же, говорит о том как слишком по-своему понимает постулаты феминизма Катрин Брейя, и хоть между 'Настоящей девчонкой' и 'Анатомией ада' был временной пласт почти в двадцать лет, явственного ощущения мировоззренческого авторского роста не замечено - только героини вышли из возраста спелых девственниц, преобразившись в зрелых двинутых тян, для которых любой кун(нилингус) лишь предваряет собой основной шахсей-вахсей с кровью, пытками и поиском глубинного смысла. Само собой, 'Анатомия ада' стала откровенно безнадежно вычурной лентой, в которой сомнительно возвышенная философия без отчетливой пропасти между М и Ж, высказываемая напрямую, хотя и с многозначительно задумчиво-пилоткострадальческим выражением морды лица (хотя в картине сильнее всего страдает как раз таки сантамария главной героини, как и хуанпедро главного героя, успевший где только не погостить и всем угоститься), незабвенно утонула в ярко выраженной форме исключительно физиологического эпатажа, тривиально плывя по поверхности насущной символики, но имея в своем активе пресловутый генитальный арсенал, часто весьма устрашающий за счет бестактной некрасивости и без того порнографических сцен, в которых, впрочем, приятное с полезным поделено на ноль, ибо секс сексом, а изумительно кричащие (не от оргазмического наслаждения) перверсии - по расписанию, и преподнесенные с должной долей авторских наваждения, возбуждения, ублажения - хотя и без зоофилии, некрофилии и прочего протохардкора. В назидание всем тем мужчинам, для которых весь женский род от Евы Адамовны до Кончиты Томасовны воспринимается лишь как вкусная мясная щель с ножками, по Брейя весь род мужской низведен до пресловутого прокачанного агрегата с ускользающей ориентацией и никакущими этическими принципами. Впрочем, на фоне бесспорной лоб(к)овой морали ленты, повторенной чуть ли не дословно за своим литературным первоисточником, представляющем из себя помесь радикального манифеста 'я не такая, я в плену' и ядреного потока сознания, подобная акцентация смотрится весьма странно, ибо четырехдневное бдение безымянного гея над не менее безымянной героиней, вместо души обнажившей свой эгегей, не завершается ровным счетом никак, а все возможные ответы на поставленные вопросы оказываются до абсурда ненужными. Картина оказывается концептуально изможденной и вторичной, ее киноязыковой набор распадается на элементы бессвязной гиперреалистичности, раздвигающей разве что ноги, чем сознание, да и то как-то слишком вяло, и не менее беспощадной в своей протоколированности сюрреалистичности, в совокупности не позволяя принять ленту как нечто гармоничное и созидательное, речи о равноправии и достижении понимания не идет даже на периферии, коль внешнее пространство ленты густо залито весьма несвежими выделениями. Брейя демонстрирует хтоническую сущность женщины, и чтобы ее познать - хотя реально ли познать непостижимое?! - наверняка стоит убить в самом себе и вообще Бога.

Антропология женского. Среди зрителей фильм 'Порнократия' вызвал сугубо отрицательные отзывы, сопровождаемые эпитетами «мерзко», «отвратительно», и т.п. Мне представляется, что фильм Катрин Брейя концентрированное теоретическое исследование, которое не может быть перенесено на реальные отношения мужчины и женщины и представляет собой «теоретический эксперимент», именно исследование, далекое от целей возбуждения зрителя. Об этом свидетельствует вступление к фильму, где сказано, что «кино – это иллюзия, и происходит не из реалити-фикшен и не из хеппи-энда, а из реальности произведения … ». Эту фразу можно понимать двояко, как указание К. Брейя на собственный литературный источник, и более широко - на культурный источник, интеллектуальную культурную традицию; но также на фильм как особый род иллюзии, который хочется отождествлять с жизнью, но который имеет отношение к жизни не более, чем «Мадам Бовари» Флобера к нравам его времени. Сексуальность как главная тема заявляет о себе уже с первых кадров фильма., репрезентируемых в буквальности гомосексуального орального акта и поцелуя. Обозначая в начале фильма гомосексуальные отношения, как форму чувственности мужчин друг по отношению к другу, Брейя впоследствии переключается исключительно на женскую сексуальность. Как можно предположить, Брейя полагает, что женское по-настоящему способно понять и увидеть, только то, что располагается принципиально по ту сторону, гомосексуальный мужчина, поскольку женское может стать глубинным ответом на природу его гомосексуальности. Гомосексуальность здесь, как и женская сексуальность, не имеют привязки ни к диагнозу, ни к социальным вариациям, и представляют собой исключительно бытийственный модус, можно предположить, что мы видим не столько индивидов, сколько припосредстве них - гомосексуальное и женское как самостоятельные модусы. Повторюсь, что данный фильм - представляется мне теоретическим предприятием, то есть концентратом смысловым и аффективным. Взгляды героев сосредоточивают в себе происходящее. Гомосексуальный мужчина смотрит на женщину, что может быть в его взгляде? Кого или что он видит? Что может видеть тот, кто не ангажирован сексуальным желанием, кто буквально безразличен? Не связан с предметом видения позицией вовлеченного, не является заложником отсроченного удовольствия, чувственного или эстетического. Беспристрастность – завоевание настоящего исследователя. Классический идеал науки предполагал, что именно этот взгляд может посмотреть дальше всего, быть по-настоящему объективным. Связь главных героев парадоксальна. Она не связана с желанием. Героиня, поднимаясь по лестнице «задела» спускающегося мужчину, и он каким-то образом «знал», что она делает наверху. Можно предположить – что оба героя движимы страстью исследователя, эпистемофилическим влечением, любопытством к себе и к странности другого. Героиня озвучивает свой запрос – она хочет узнать, что такое женское, что есть она сама. Это знание может дать ей только взгляд Другого. Узнать это ей позволит тот, кто максимально беспристрастен. «Чего мы должны опасаться больше небытия или жестокости». Как будет происходить исследование? Посредством смотрения. «Вы будете смотреть на меня» - говорит героиня. Беспристрастность и наблюдение – идеалы классической науки. Наблюдать за тем, что обычно не подлежит наблюдению. Декартово «когито» как непристойный жест. «Мне будет достаточно Вашего взгляда». «Это будет дорого стоить» - Эта фраза героя ясно говорит, что речь идет не просто о праздном смотрении, речь идет о чем-то ином, речь идет об исследовании, которое может стоить тому, кто на него пошел неожиданной траты. Траты, которая может стать необратимым изменением. Ему необходимо будет столкнуться с тем, что расположено по ту сторону его чувственности. Взгляд героя - свидетельство абсолютной серьезности поступка на который он идет. Перед нами не эротическое соблазнение и не эксгибиционистское выставление на показ. Нет. Беспокойство героев свидетельство серьезности происходящего. Представляется, что фильм ставит вопрос - что такое женская сексуальность. Ответ на него формулируется словами героя, он описывает страх, который в нем вызывает женское, женские половые органы, поскольку их пассивность, тот соблазн, который грозит самого его лишить силы, сделать пассивным. Отменит его брутальную мужественность. Здесь как видно гомосексуальность и мужское не отрицают друг друга. Можно вспомнить греческий мир. Но также гомосексуальность героя может быть понята через глубинный страх, который рождает женское тело, грозящим ему утратой, в пределе - растворением, страхом этого. Этот глубокий страх трансформируется в то, как в культуре закрепляется мужской тип поведения, связанный с насилием и подавлением женщин. Тем самым, Брейя реконструирует природу социальных и культурных паттернов, отсылающих к внутреннему, психическому мотиву. Это позволяет сближать позицию Брейя с психоаналитическим пониманием. Также в этом контексте можно понимать необходимость героя оставить метки на теле, которые подобно архаическим способам наметить территорию, символизировать пугающую и влекущую неизвестность, меткой, чтобы посредством этой метки вступать в отношения. То, что открывается глазам и героя и что, по-видимому, отмечает женское - это «сила непристойности». Еще один мотив - переплетение внутреннего и внешнего. Свойства анатомических органов представляют собой сущностные выражения женского и мужского. Сома и душа в своей сущностной связи. Другой вопрос, который ставится в фильме, это вопрос близости, как возможна близость, сводится ли она к близости тел, к интимности комнаты, к тесному пространству, близость как фактическое и смысловое событие. Детская инфантильная сексуальность, первые исследования на границе жуткого, любопытного, тревожащего, травматичного, также отображены в картине К. Брейя. Мифологическое расширение: мужское и женское как форма войны - обладание и ускользание. Вторжение и принятие, агрессия и пассивность – отсылают к фундаментальным категориям человеческого бытия. Принципиально конфликтной форме сосуществования мужского и женского. Фильм Брейя эпатажен и работает непосредственно со зрительской чувственностью. Аффекты ужаса, отвращения, соблазненности не столько декларируются, сколько генерируются в смотрящем. Единственный способ затронуть зрительскую чувственность – это поставить его перед лицом невыносимого зрелища.

Насколько прост сюжет этого фильма, настолько прост, а точнее, примитивен, его сценарий. У многих эта работа вызвала чувство внутреннего отторжения, доказательством чего служит низкий рейтинг на IMDB — 4,50 (и это при 4 297 голосах!). Попробуем разобраться почему. Катрин Брейа — известный и достаточно признанный французский режиссёр-писатель-феминист. «Порнократию» она сняла по собственному одноимённому роману (хотя в оригинале лента имеет отличное от романа название — «Анатомия ада»), чем сделала этот фильм четвёртой экранизацией собственного произведения. Если вспомнить ещё, что в сюжете говорится о четырёх ночах, что нужно провести в доме с четырьмя колоннами, то цифра 4, получается, окутана прямо каким-то мистическим ореолом. Не меньшее удивление вызывает и спокойное реагирование на эту эпатирующую ленту мировой общественности (к слову, на премьере в Каннах «9 песен» Майкла Уинтерботтома — фильма с похожим содержанием — разгорелся нешуточный скандал, а печальную судьбу «Последнего танго в Париже», особенно в СССР, все и так знают). Здесь поневоле задумаешься о влиянии мистических сил на сознание людей, чем объясняется их спокойное реагирование на эту картину. Сам режиссёр, кстати говоря, весной 2004 года приехала к нам в Москву представлять эту ленту о, как она сказала, битве полов, только с поправкой на феминизм её создательницы. Критики, писавшие об этом фильме чуть ли не как о новом «Последнем танго в Париже» (а Катрин Брейа, кстати, участвовала в этой теперь уже классической работе в качестве актрисы), так и не удосужились убедительно объяснить, что же такого серьёзного есть в этом фильме. «Порнократию» вообще нельзя рассматривать как серьёзное кино по причине поразительной нелогичности сценария. Почему главная героиня решает покончить с собой в туалете гей-клуба? Почему она просит героя-гея, спасшего её, провести с ней те самые четыре ночи в доме с четырьмя колоннами, наблюдая и созерцая её, словно картину на выставке? Почему главный герой так легко соглашается, особенно если учесть его нетрадиционную сексуальную ориентацию? Почему он, в конце концов, решает заняться с ней сексом? Увы, на эти «почему» нет ответа. Впрочем, хуже всего в этом фильме не это. У режиссёра (между прочим, создателя скандального «Романса X») в этом фильме (?) попросту отказало чувство меры, в результате чего почти половину хронометража этого невеликого по продолжительности фильма (около 73 минут) мы вынуждены наблюдать самую настоящую порнографию, аналог которой надо ещё поискать. А есть здесь сцены вообще заставляющие усомниться в психическом здоровье госпожи Брейа (занятие сексом во время месячных, снятое наикрупнейшим планом; использование кровавого тампона в качестве заварки, после чего эта тошнотворная жидкость с невозмутимостью, достойной великого комика Бастера Китона, поглощается Рокко Сиффреди). Секс в этом фильме не является имитацией, что, отчасти, не удивляет, учитывая, что на главную мужскую роль режиссёр пригласила итальянского жеребца Рокко Сиффреди, готового заниматься чем угодно перед камерой. А вот участие в этой грязной картине Амиры Казар, серьёзной актрисы, снимавшейся в фестивальных фильмах современного молодого французского кино «Ошибки молодости» и «Потерявшиеся и ищущие», вызывает, как минимум, недоумение. Как она вообще ПОСМЕЛА принять участие в этой прикидывающейся серьёзным кино обычной, банальной порнографии, в которой все размышления на тему проблемы полов сводятся до уровня рассуждения двух героев-геев о достоинствах влагалища и мужского ануса?! Впрочем, к чести этой девушки стоит заметить, что больше в подобных картинах она не снималась, вернувшись в лоно по-настоящему серьёзного кино. А успех этой поделки у критиков можно объяснить только тем, что данные люди просто соскучились по тому «славному» времени, когда порнушку крутили на вечерних сеансах в кинотеатрах. В заключение, в объяснение такой минимальной неплохой оценки, стоит сказать, что фильм достаточно легко смотрится (если в буквальном смысле закрыть глаза на два вышеуказанных эпизода) и снят вполне профессионально. И было бы всё тип-топ, если бы создательница этой нетленки при попустительстве критиков не выдавала эту порнографическую ленту за что-то серьёзное и значительное. А если это действительно что-то серьёзное, как неубедительно вещает в своей рецензии кинокритик Сергей Кудрявцев, то уж точно не нашей земной Франции, родины братьев Люмьер, Жана Ренуара, Жан-Люка Годара и Франсуа Трюффо, а какого-то ирреального и аморального мира. 5 из 10

Насколько прост сюжет этого фильма, настолько прост, а точнее, примитивен, его сценарий. У многих эта работа вызвала чувство внутреннего отторжения, доказательством чего служит низкий рейтинг на IMDB — 4,50 (и это при 4 297 голосах!). Попробуем разобраться почему. Катрин Брейа — известный и достаточно признанный французский режиссёр-писатель-феминист. «Порнократию» она сняла по собственному одноимённому роману (хотя в оригинале лента имеет отличное от романа название — «Анатомия ада»), чем сделала этот фильм четвёртой экранизацией собственного произведения. Если вспомнить ещё, что фильм снят в 2004 году, а в сюжете говорится о четырёх ночах, что нужно провести в доме с четырьмя колоннами, то цифра 4, получается, окутана прямо каким-то мистическим ореолом. Не меньшее удивление вызывает и спокойное реагирование на эту эпатирующую ленту мировой общественности (к слову, на премьере в Каннах «9 песен» Майкла Уинтерботтома — фильма с похожим содержанием — разгорелся нешуточный скандал, а печальную судьбу «Последнего танго в Париже», особенно в СССР, все и так знают). Здесь поневоле задумаешься о влиянии мистических сил на сознание людей, чем объясняется их спокойное реагирование на эту картину. Сам режиссёр, кстати говоря, весной 2004 года приехала к нам в Москву представлять эту ленту о, как она сказала, битве полов, только с поправкой на феминизм её создательницы. Критики, писавшие об этом фильме чуть ли не как о новом «Последнем танго в Париже» (а Катрин Брейа, кстати, участвовала в этой теперь уже классической работе в качестве актрисы), так и не удосужились убедительно объяснить, что же такого серьёзного есть в этом фильме. «Порнократию» вообще нельзя рассматривать как серьёзное кино по причине поразительной нелогичности сценария. Почему главная героиня решает покончить с собой в туалете гей-клуба? Почему она просит героя-гея, спасшего её, провести с ней те самые четыре ночи в доме с четырьмя колоннами, наблюдая и созерцая её, словно картину на выставке? Почему главный герой так легко соглашается, особенно если учесть его нетрадиционную сексуальную ориентацию? Почему он, в конце концов, решает заняться с ней сексом? Увы, на эти «почему» нет ответа. Впрочем, хуже всего в этом фильме не это. У режиссёра (между прочим, создателя скандального «Романса X») в этом фильме (?) попросту отказало чувство меры, в результате чего почти половину хронометража этого невеликого по продолжительности фильма (около 73 минут) мы вынуждены наблюдать самую настоящую порнографию, аналог которой надо ещё поискать. А есть здесь сцены вообще заставляющие усомниться в психическом здоровье госпожи Брейа (занятие сексом во время месячных, снятое наикрупнейшим планом; использование кровавого тампона в качестве заварки, после чего эта тошнотворная жидкость с невозмутимостью, достойной великого комика Бастера Китона, поглощается Рокко Сиффреди). Секс в этом фильме не является имитацией, что, отчасти, не удивляет, учитывая, что на главную мужскую роль режиссёр пригласила итальянского жеребца Рокко Сиффреди, готового заниматься чем угодно перед камерой. А вот участие в этой грязной картине Амиры Казар, серьёзной актрисы, снимавшейся в фестивальных фильмах современного молодого французского кино «Ошибки молодости» и «Потерявшиеся и ищущие», вызывает, как минимум, недоумение. Как она вообще ПОСМЕЛА принять участие в этой прикидывающейся серьёзным кино обычной, банальной порнографии, в которой все размышления на тему проблемы полов сводятся до уровня рассуждения двух героев-геев о достоинствах влагалища и мужского ануса?! Впрочем, к чести этой девушки стоит заметить, что больше в подобных картинах она не снималась, вернувшись в лоно по-настоящему серьёзного кино. А успех этой поделки у критиков можно объяснить только тем, что данные люди просто соскучились по тому «славному» времени, когда порнушку крутили на вечерних сеансах в кинотеатрах. В заключение, в объяснение такой минимальной неплохой оценки, стоит сказать, что фильм достаточно легко смотрится (если в буквальном смысле закрыть глаза на два вышеуказанных эпизода) и снят вполне профессионально. И было бы всё тип-топ, если бы создательница этой нетленки при попустительстве критиков не выдавала эту порнографическую ленту за что-то серьёзное и значительное. А если это действительно что-то серьёзное, как неубедительно вещает в своей рецензии кинокритик Сергей Кудрявцев, то уж точно не нашей земной Франции, родины братьев Люмьер, Жана Ренуара, Жан-Люка Годара и Франсуа Трюффо, а какого-то ирреального и аморального мира. 5 из 10 Текст 2009 года, со старого профиля

Припудренный свежим дерьмецом мир пробуждался, с беспечной лёгкостью сбрасывая с себя в утиль оковы прошлой бурной ночи, а непаханный горизонт рассвета звал к себе для продолжения всякого рода занимательного промискуитета, не обязательно с блэкджеком и шлюхами, но точно не без презренного группового секса и щекотания за щекой хорошо настроенным индуктором. Впрочем, на сей раз жизнь молодого поджарого гея, отправившегося в очередной вояж в кожаный бар для съема крепких бойлаверов, совершила неожиданный поворот, и он заключил странный и отнюдь не взаимовыгодный договор. Не с Дьяволом, хотя, наверное, с ним было бы намного предпочтительнее. Феминистический дискурс в карьере французской писательницы и режиссёра Катрин Брейя является в сущности главным художественным аргументом ее творчества и по гамбургскому счёту тотальным оправданием оного, что бы себе не позволяла вконец утратившая чувство меры и вкуса к первой половине нулевых досточтимая авторша, сумевшая резко снизить градус неадекватности лишь после выхода в 2007 году лесбийского софткора «Тайная любовница». Однако даже не в подражании Кристевой, Сиксу или Иригарэй заключается косная суть мировоззрения Брейя, разве что развившаяся вместе с эпическим ЧСВ болезнь постмодернизмом со всеми своими многочисленными кунштюками успешно довела француженку до терминальной стадии феминизма головного мозга с овладевшей всем ее сознанием идеей, что мол все мужики таки козлы, хотя, судя по обширной фильмографии Брейя, в особенности имеющей собственноручную литературную подоснову, бабы дуры тоже рулят. Пика же радикальный авторский феминизм, умноженный на очевидные в порядке гнусного и грустного возрастания нигилизм, мизантропию и недотрах, достиг в картине 2004 года «Анатомия ада», по-видимому закрывшей для постановщицы окончательно тему гинекологического процесса познания женщины, которая, кажется, и сама толком не знает что хочет, кого хочет, когда хочет и где хочет; но ЧСХ только хочет, и в своем неутомимом голоде все сильнее отходит от канонов какой бы то ни было женственности, пускай и навязанной сверху этими мерзкими мужланами, в ускоренном порядке превращаясь по собственному велению в озверевшее существо с весьма впечатляющими половыми притязаниями, и мало в чем отличаясь на выходе от доморощенных маньяков с ножом в левой руке и резвым младшим братом в правой; излишне детальное внимание сексуальному аспекту, конечно же, говорит о том как слишком по-своему понимает постулаты феминизма Катрин Брейя, и хоть между «Настоящей девчонкой» и «Анатомией ада» был временной пласт почти в двадцать лет, явственного ощущения мировоззренческого авторского роста не замечено — только героини вышли из возраста спелых девственниц, преобразившись в зрелых двинутых тян, для которых любой кун(нилингус) лишь предваряет собой основной шахсей-вахсей с кровью, пытками и поиском глубинного смысла. Само собой, «Анатомия ада» стала откровенно безнадежно вычурной лентой, в которой сомнительно возвышенная философия без отчетливой пропасти между М и Ж, высказываемая напрямую, хотя и с многозначительно задумчиво-пилоткострадальческим выражением морды лица (хотя в картине сильнее всего страдает как раз таки сантамария главной героини, как и хуанпедро главного героя, успевший где только не погостить и всем угоститься), незабвенно утонула в ярко выраженной форме исключительно физиологического эпатажа, тривиально плывя по поверхности насущной символики, но имея в своем активе пресловутый генитальный арсенал, часто весьма устрашающий за счет бестактной некрасивости и без того порнографических сцен, в которых, впрочем, приятное с полезным поделено на ноль, ибо секс сексом, а изумительно кричащие (не от оргазмического наслаждения) перверсии — по расписанию, и преподнесенные с должной долей авторских наваждения, возбуждения, ублажения — хотя и без зоофилии, некрофилии и прочего протохардкора. В назидание всем тем мужчинам, для которых весь женский род от Евы Адамовны до Кончиты Томасовны воспринимается лишь как вкусная мясная щель с ножками, по Брейя весь род мужской низведен до пресловутого прокачанного агрегата с ускользающей ориентацией и никакущими этическими принципами. Впрочем, на фоне бесспорной лоб(к)овой морали ленты, повторенной чуть ли не дословно за своим литературным первоисточником, представляющем из себя помесь радикального манифеста «я не такая, я в плену» и ядреного потока сознания, подобная акцентация смотрится весьма странно, ибо четырехдневное бдение безымянного гея над не менее безымянной героиней, вместо души обнажившей свой эгегей, не завершается ровным счетом никак, а все возможные ответы на поставленные вопросы оказываются до абсурда ненужными. Картина оказывается концептуально изможденной и вторичной, ее киноязыковой набор распадается на элементы бессвязной гиперреалистичности, раздвигающей разве что ноги, чем сознание, да и то как-то слишком вяло, и не менее беспощадной в своей протоколированности сюрреалистичности, в совокупности не позволяя принять ленту как нечто гармоничное и созидательное, речи о равноправии и достижении понимания не идет даже на периферии, коль внешнее пространство ленты густо залито весьма несвежими выделениями. Брейя демонстрирует хтоническую сущность женщины, и чтобы ее познать — хотя реально ли познать непостижимое?! — наверняка стоит убить в самом себе и вообще Бога.

Я благодарна подруге, которая посоветовала посмотреть этот фильм после того, как мы обе столкнулись с гомосексуальностью так близко, что необходимо было проанализировать истоки этого феномена. Хотя в «Порнократии» выдвигается лишь одна из причин, почему мужчины склоняются к своему полу, но она такая глубинная, архетипическая, подсознательная, что нельзя не проникнуться уважением к автору (и книги, и фильма) - Катрин Брейя - за попытку взломать эти защитные покровы мужской психики. Кому-то некоторые кадры могут показаться мерзкими, отвратительными, шокирующими. Я не могу их назвать таковыми, потому что в данном случае это – мучительный способ познания Другого. Здесь нет личностей и игра актеров, в общем, даже несущественна. Сюжет минимален, диалоги героев кажутся несколько искусственными, перегруженными смыслами, но от того не менее ценными. Они настолько философичны и глубоки, что хочется их записывать. Высказывание мужчины: Мы надеемся, что интимность комнаты сближает, но всё хуже. Мы пьем, потому что у нас нет никаких мыслей друг для друга. Юноша или девушка – нет никакой разницы, когда они предлагают себя любому в своей тленной плоти, когда предлагается отверстие в этой плоти. Тогда мне нечего больше смотреть и не о чем говорить. Мне нужен алкоголь. ..мне нужно забыть это скотство, это одиночество. Высказывание женщины: На самом деле они боятся, что женщины не будут им принадлежать. Они не верят в обязательность свободы. Они потрясают своим висячим замком, своим рецептом целомудрия, своей тупой моралью, потому что всегда нуждаются в самоутешении. Тем не менее, они прекрасно знают, что не нужно требовать доказательств, потому что тогда нет истинности в любви. На самом деле они никогда не понимали, что мы такое. Они боятся нас, как дети боятся темноты. Хотя можно сказать, что нет здесь и Мужчины и Женщины, а есть – маскулинность и фемининность как некие полумифологические общекультурные конструкты. Неслучайно, мужчину представляет гей – индивид, сошедший с дороги классической маскулинности. Может быть, именно им отчасти приоткрывается та нагота бытия, заставляющая их чувствовать страх и перед женской витальностью, вульгарным биологизмом её природы, и перед чем-то неведомым, непознаваемым классическим мужским средством – через рацио. Собственно, об этом и фильм. Мужчина, осознающий истоки своей гомосексуальности, говорит о «пугающей непристойности», «пагубной ничтожности» и «отвратительной лжи женской мягкости». И он прав. Всё это есть, но об этом не только не говорят, но и предпочитают скрывать от самих себя. Ведь осознание этого ведёт к эстетической и какой-то ещё более глубокой пропасти между полами, подавляющей и извращающей половой инстинкт. Знание этих вещей играет против Жизни. Хотя в этом случае не слишком логичным выглядит совокупление героев. Значит, пугающая неведомая мягкая темнота женской утробы, дионисийское начало, несмотря на аполлоническое мужское отторжение, несёт притягательную силу, которой невозможно сопротивляться. Хотя этот половой акт может быть объяснен намеренным погружением в отвратительное (с точки зрения гомосексуалиста) женское лоно с целью познания. Надо сказать, контраст между поразительной красотой лица героини и антиэстетической бесструктурностью её гениталий (да простят меня все женщины, которые так не считают) помогает лучше уловить «анатомию ада» - именно так в оригинале называется фильм. Посмотрев его, я более ясно поняла, что категории чистоты и скверны, без которых немыслима религия, происходят в том числе из мужского страха перед проявлениями женской физиологии. В самом деле, почему менструальная кровь – это нечистота? Потому что она непонятна для мужчин и пугает их. Они назвали это скверной и придумали ещё тысячу условностей, чтобы «защитить женщин от самих себя». Для кого этот фильм? Точно не для счастливых влюблённых, не для благополучных состоявшихся отцов и матерей семейств. Он для тех, кто не боится заглянуть в закоулки подсознания, ищет тёмные начала и бездну в отношениях мужчин и женщин, кто задаётся вопросами о связи гомосексуализма и понимании прекрасного. В общем – не для счастливых и гармоничных в своей любви. Любви в «Анатомии ада» нет и быть не может, как не может её быть в аду в принципе. 7 из 10

Александр Дольский прав. Мы, действительно, разделились и в чем-то мы весьма различны. Но, разве быть различными означает - быть враждебными? По-моему, не всегда и совсем не обязательно. Ведь можно и дополнять друг-друга, быть комплиментарными, по возможности. Моя оценка фильма несколько выше, чем его средняя оценка на этом ресурсе. По двум причинам. Во-первых, фильм удивил; во-вторых, я почерпнул из него нечто для себя новое. Прежде всего, я удивился, увидев небезызвестного Рокко в драматической роли. Хотя, должен заметить в скобках, что и раньше Рокко снимался, хоть и в порно-фильмах, но многие из них имели какой-никакой сюжет, и изображать какие-никакие эмоции от Рокко, все-таки, требовалось. Еще более я удивился, увидев Рокко в роли гея. Хотя и тут должен заметить в скобках, что гей из него так себе... В течение непродолжительного времени он трижды вступает в контакт с женщиной. И, как можно понять, всякий раз испытывает физиологическое удовлетворение от контакта. Как-то, немножно, не по гейски, нет? Вообще, надо сказать, я не соглашусь, что его роль в фильме свелась к роли прикроватной тумбочки. Отнюдь нет. И фильм он, по-моему, не испортил. Теперь о том, что было для меня новым. Лично для меня геи были всегда не более понятны, чем какие-нибудь марсиане с Юпитера. Не хочу сказать, что я осуждаю их борьбу за право жить так, как они хотят и все такое. Но это все вторично. Первично то, что я не мог понять, что именно испытывает гей, глядя на прекрасное (с моей точки зрения) женское тело. Герой Рокко в фильме мне это объяснил. И объяснил достаточно понятно. Он подробно рассказал, как он воспринимает морфологию женщины и некоторые особенности ее физиологии. Чтож, я готов признать, что, возможно, имеет право на существование и такая точка зрения. Ну и конечно, уделив столько внимания Рокко Сиффреди, я не могу не сказать о прекрасной игре великолепной Амиры Касар. В этой роли ей пришлось раскрыться максимально, подобно созревшему бутону розы, раскрыться как психологически, так и физически (я бы даже сказал - физиологически). И я не вполне верю тому, что было сказано перед началом фильма о муляжах. Не бывает настолько натуральных муляжей. Я, правда, не совсем понял финал фильма... Последняя сцена произошла реально, или только в сознании опьяненного алкоголем и всем произошедшим героя? Наверное, стоит прочитать повесть... 7 из 10

Фильм переведен в значении 'власть порно', но почему-то мужик при этом страдает. Это не просто мужик - это мужик-извращенец, а проще говоря - гомосексуалист. Женщина выступила оздоровителем угрожающего засилья гей-культуры. Исцели хотя бы одного мужчину, и ты спасешь мир! Конечно, для нормальных людей концепция фильма не представляет интереса. А для склоняющихся к гомосвязям, конечно, обязателен к просмотру. Хотя фильм весьма тошнотворен. Режиссер фильма увлечена идеей поглощения выделений женского организма. Извращенство в чистом виде! Вообще, в картине транслируется лжефилософия секса, гендерного предназначения и т.п. Все по Фрейду, но мало чем может помочь, думаю.. С точки зрения эстетики фильм также мало интересен. Не хватает полноты, завершенности и образности (единственное сравнение части женских гениталий с образом птенца).. Оставляет желать лучшего!

Порнографический артхаус - дело, казалось бы, привычное. Обилие сцен интимного характера призвано для олицетворения авторской мысли в кадре, а не для эрекции у мужской половины зрительного зала. Наверно, нет ни одного режиссёра независимого кино, который бы хоть единожды не прибегнул к этому приёму. В данном случае, режиссёр женщина, а камера в женских руках дело подозрительное и опасное. На деле же получилось гламурная порно-драма с типичной артхаусной идеей и заунылыми философскими диалогами. Для начала стоит заметить, что оригинальное название фильма 'Анатомия ада' в России приобрело ужасное и бессвязное 'Порнократия', в результате чего сильно пострадала авторская задумка. Фильм повествует о Мужчине и Женщине, которая выступает в качестве его зеркального отражения, воплощения тёмной стороны его души. Идея, мягко скажем, в духе 'Депрессии' Ларса фон Триера, но в руках Катрин Брейлла приобретает некий особенным оттенок, взгляд на проблему сквозь призму женского восприятия. Главная проблема фильма - взаимоотношения двух полов, и режиссёр, вроде бы, не должен открыто принимать ту или иную сторону. Увы, у Катрин Брейлла не получилось абстрагироваться от женской солидарности. Она готова заплатить Ему, чтобы Он в течение четырёх ночей просто смотрел на неё. Ничего больше, только взгляд. На этом, пожалуй, сюжет начинается и заканчивается, так как дальнейший час мы будем лицезреть одну и ту же картинку и вслушиваться в сложные диалоги, которые отнюдь не лишены смысла. Главным минусом фильма я считаю его однообразие. Одна комната, два героя, одна интонация речи, одна тема разговора. Разумеется, этому фильму не нужна динамика, но насыщенности очень не хватает, от чего происходящее на экране начинает утомлять. Диалоги, как я уже сказал, не лишены смысла, но увы, воспринимать их очень сложно в виду абсолютного отсутствия эмоций. Он: Мужчина не может давать жизнь. Он её берёт. Она: Он даёт смерть, а следовательно, вечную жизнь. Мужчина и женщина - два мира, которые находят друг в друге начало и конец. Замкнутый круг, по которому мы ходим день ото дня с момента сотворения мира. Главные герои выступают в роли Адама и Евы, судьи и подсудимого, Он осуждающе качает головой, а она и не нуждается в его одобрении, она хочет только говорить, доносить свои мысли до его слуха и не больше. Фильм целиком и полностью основывается на словах, и его можно было бы назвать последователем знаменитой Догмы-95, если бы не обилие красивых постановочных сцен и крупных планов. Фильм выглядит чересчур напыщенно и гламурно, что создаёт ощущение театральности и уносит наше восприятие всё дальше и дальше от реальности. Что касается игры главных и, пожалуй, единственных актёров, то сказать о них по сути нечего. Безэмоционально, инертно, они будто читают свой текст, не задумываясь над сказанными словами. В целом, фильм не цепляет, не оставляет осадка, и дело не в том, что кто-то его не понял, цело сугубо в подаче материала. Идея хороша, на её основе можно было снять отличное философско-рассудительное кино, но увы, в данном случае не получилось. 4 из 10 за идею

Катрин Брейя известный французский режиссер и сценарист. В кинематографе она очень давно, и в Европе ценят ее работы в кино. Истории Катрин чаще всего пересекаются с тонкой гранью человеческой сексуальности, желания и похоти. Ее фильмы скандальны и провокационные. Начиная смотреть любую ее кинокартину, надо приготовиться к нечто неловкому и через чур откровенному. Перед очередная драма Брейя под названием «Anatomie de l'enfer». У нас в российском прокате фильм перевели, как «Порнократия». На самом деле, это название ни совсем подходит к этой картине, и создает совсем другую сразу атмосферу и мысль. Конечно, надо было оставить оригинальное название. Фильм получился чрезвычайно странным и необычным, откровенным и ставящим в неловкость, некой холодной дрожью и чем-то нечистым. История грязная, и она раскрывает психологию женских и мужских сексуальных потребностей. С точки зрения режиссера, все получилось мерзко и грязно. История ставит зрителя в тупик и показывает темную грань женской натуры, подшей женщины, «королевы шлюх из всех шлюх», как назвал героиню главный герой. Мы видим, как четыре ночи проводят вместе загадочная женщина и брутальный гей. Она платит ему за встречи, но от него требуется лишь внимание и надо слушать. Откровенные разговоры, тайные мысли. Таинственная женщина обрушивает на мужчину нечто то, чего он не подозревал и не знал. Она утверждает, что любви нет, а все мужчины дегенераты. Раскрепощенность женщины и ее разговоры и откровенность шокируют героя, и он приходит к роковому решению… Для какой публики это кино? Для респектабельных интеллектуалов, изучающих сексуальность и грани человеческой откровенности? Наверное, да. Мне не понравился этот фильм. Постараюсь объяснит почему. Режиссер данной кинокартины показывает свою узкую точку зрения темы, которой раскрывает, и в ней всех плохо и депрессивно. Надо мыслить шире и глубже. Посмотрев это кино, жить не захочется. Уж слишком все грязно, мерзко и неправильно. В этой истории утверждается, что все в этой жизни бессмысленно, что любви нет, а есть только тело и желание. Что люди пьют, когда встречаются, потому что им нечего друг друга сказать. Это все не верно. Это депрессивное мнение режиссера, которая обрушивает на зрителя темную и муторную историю, в которой на самом деле ничего хорошего и глубокого нет. Повторюсь, мыслите шире. Главные роли исполнили Амира Касар и Рокко Сиффреди. Британская актриса Касар играет в кино уже очень давно, но она актриса неудачница, и лучшие роли обошли ее стороной. Данная ее роль чрезвычайно откровенная и сложная, и актриса играет смело и отдается своему образу убедительно. Ее героиня является чем-то безумным и пугающим, холодным и непонятным. Итальянский порно-актер Рокко Сиффреди играет незаурядную роль Его герой гей с весьма широкими взглядами. Он интеллектуал и думал, что уже все знает, но его ждал откровенный сюрприз. В картине присутствуют пикантные сцены секса, которые были настоящими. Это делает фильм еще больше привлекательным для зрителя и приближенным к правде, к чему-то реальному, но не делает кино лучше, лишь придает ему вкус щекотливости. Само же кино в целом для узкой категории зрителей. Оно холодное и мутное, заводящее во что-то шокирующее и неожиданное. «Порнократия» - французская, откровенная, психологическая драма 2003 года, к которой я отношусь нейтрально где-то между «да» и «нет». Перед вами не порно, но и не глубокая драма. Это нечто необычное и специфическое, «другое кино», не для всех. 5 из 10

На самом деле, данная французская дешевка - это прямо-таки панацея для людей, 'увлекающихся психологией', особенно ее клинической и психоаналитической отраслями. Сами посудите. Хотите увидеть пошлую аллюзию на теорию Зигмунда Фрейда - только для вас убогий эпизод с убитой птичкой. Желаете насладиться трагизмом существования гомосексуалиста, усомнившегося в своей сексуальной ориентации - предлагаем Вам неотразимого главного героя. Кому-то интересен суицид в целях привлечения внимания - а вот и наша героиня. А теперь внимание! Те, кого беспокоит проблема взаимоотношения полов - наш великолепный дуэт научит Вас уникальной методике, позволяющей познать саму сущность друг друга. Только учтите, что эта методика проводится лишь раз в месяц и на первых порах Вам потребуется тазик, поскольку ни один нормальный человек не сможет сдерживать отвращение, которое вызывает этот очередной позор французского кинематографа. 0 из 10

Меня зовут Дедушка Че. Недавно я вышел на пенсию. Теперь мне не фиг делать и я смотрю фильмы, сериалы, мультики, наблюдая почти круглосуточно мельтешение на экране. Рассказывая свою историю, не могу не рассказывать об этом… Никогда не был и, уже точно, никогда не буду школьным учителем, а посему не считаю себя вправе выставлять оценки. Я лишь рассказываю о том, что вижу. Ты будешь читать это? ШЕПЧУЩИЙСЯ СО ЗРИТЕЛЯМИ Сезон первый. Эпизод 27 Есть фильмы вызывающие какое-то странное единодушие. Анатомия Ада – а именно так правильно называется фильм, зачем то переименованный нашими прокатчиками – из этой серии. Французская дешевка… Скучный фильм…. Усыпляющие диалоги… Ни один нормальный человек не сможет сдерживать отвращение, которое вызывает этот очередной позор французского кинематографа…. Фильм для очумевших от безделья и отсутствия членов… Фильм на любителя такой выдуманной философии, от которой других тошнит… Только моральные уроды могут получать от подобных фильмов удовольствие и называть это искусством… Сразу хочу заметить, что фильм, всё-таки, для взрослых. Его просмотр запрещён лицам, не достигшим 21-летнего возраста, впечатлительным барышням и настоящим пацанам, которые считают, что фильмы по комиксам – это настоящее искусство, а всё остальное – ацтой… Больше того, если вам вдруг на глаза попалась эта рецензия, а вам нет ещё 21-го года или хотя бы 18-ти, а ну, брысь, отсюда… Действительно картина содержит откровенно порнографические сцены. Хотя, что считать порнографией, единого мнения нет. В одних странах, порнографией считается изображение эрегированных половых органов, в других – менструальных выделений, в третьих, например в Таиланде, лобковых волос… Все возможные изображения какие можно было бы считать порнографией Катрин Брейя в фильме собрала и продемонстрировала с особым цинизмом. Но при всём при этом, фильм совершенно не порнографический, больше того, антиэротический… Парадокс? Порнократия, будем его так называть, чтобы соответствовать принятому в России названию, фильм, созданный в традициях французского кинематографа, с одной стороны, и создающий новый жанр, который выходит за рамки кино в традиционном его понимании. Идея использовать текст как основное выразительное средство звукового фильма не нова. Достаточно вспомнить Любовь Моя. Хиросима Алана Рене. Вообще то, как использовать насыщенную литературную основу, каждый режиссёр решает по своему. Джузеппе Торнаторе берёт театральный монолог, написанный Алессандро Барико и превращает его в красивый фильм Легенда о Пианисте полностью уничтожая текст как таковой. Михаель Ханеке, экранизируя Пианистку Елинек, оставляет пунктир сюжетной линии, отказавшись от любых попыток оставить в фильме хоть каплю литературного текста. Фильм получается хорошим, но имеющем лишь отдалённое отношение к литературному первоисточнику и никакого отношения к литературе. Катрин Брейя, являясь автором романа, не может позволить себе уничтожить собственное литературное произведение. Жалко каждого слова, каждой запятой. Поэтому она идёт по пути создания нового жанра – кинокниги, аналогично, набирающим популярность, аудиокнигам. Любой визуальный образ, каждый кадр подчинены одной из двух целей. С одной стороны, привлечь внимание – тут трудно сказать кого, читателя, зрителя, слушателя – к, собственно, тексту. Для достижения этой цели в ход идут любые, самые скандальные и шокирующие методы. А с другой стороны, когда внимание захвачено, видеоряд не должен отвлекать от довольно забавной личной женской прозы. Рассматривая фильм с такой точки зрения, становится понятным использование в фильме Рокко Сиффреди в качестве носителя мужского достоинства внушительной величины. Он не актёр, а звезда порно и, по определению, не умеет и не должен уметь играть в кино. В данном случае он лишь символ, часть декорации на фоне которой происходит знакомство зрителя с прозой Катрин Брейя.

Был очень удивлен, когда увидел этот фильм по Рен-ТВ. При первом просмотре он показался набором бессмысленных тяжелых заумных фраз. А потом, когда пересмотрел его на DVD, поменял свое отношение. Фильм смысловой и многослойный. В нем очень много смысловой нагрузки. Автор действительно точно отразила положение вещей... Но фильм однозначно не для всех!

Удивительно, как в рамках такого занимательного жанра как арт-порно (условного, конечно, но всё же) можно сделать такой скучный фильм. Ни женофобный гей-мачо Рокко Сиффреди, ни красивая в своей женственности Амира Казар не удерживают зрителя от откровенного зевка даже при просмотре достаточно откровенных эротических сцен. Чтобы изменить своё мнение о фильме на более положительное, достаточно посмотреть его ещё раз, дабы уловить смысл всех усыпляющих диалогов, но желания это сделать не возникает абсолютно. И дело не в том, что как-то всё слишком заумно и не интересно, отнюдь, а в кошмарной затёртости такой формы выражения гендерной темы, как словесная полемика между Мужчиной и Женщиной. Учитывая то, что, собственно, мадемуазель Брейя таки дама, то результат спора становится понятным: мужчиной быть плохо, а женщины, хоть и стервы, но всё равно они не виноваты. На это указывает и та робость, с которой сексуальный верзила Рокко познаёт свою партнёршу по гендерным исследованиям и нелепость его познавательных действий (зачем он в субтильную барышню засунул вилы - ручкой вперёд, разумеется - остаётся загадкой), и какой-то вечный синдром жертвы у главной героини, которая разражается монологом о прям-таки прометеевской участи пользоваться гигиеническими тампонами. Скучно и по-грустному нелепо. 4, 5 из 10.

Печальное сосуществование гомосексуалиста и главной героини-неудачницы с больными фантазиями в четырех стенах. Смотрела по рекомендации, думала, 'оригинальное кино', а оказался полный бред. На мой взгляд, рассчитано на аудиторию, которая любит кино просто потому что оно 'нестандартно'. Не могу сказать, что была шокирована фильмом, скорее расценила сюжет и режиссерское решение как провокацию зрителя, на которую лучше не вестись. Фильм напичкан мерзкими кадрами, в связи с чем запоминается зрителю и оставляет неизгладимое впечатление. Откровенная провокация, не более того. Зря потраченное время. 0 из 10.

Начало. И так Вселенная захотела показать себя Человеку и пробудила его к жизни. Она предложила Ему познать Ее, смотреть на Нее тогда, когда Она сама себя не видит, а Он стал Ее раковой опухолью и обглодал Ее. Знала ли Она чем все закончится? Этот фильм — карта Вселенной. Здесь нет Мужчины и Женщины в буквальном понимании. Актеры играют роли намного глобальнее. Герой как проявленное начало, сознание, фаллос и героиня — хаос, подсознательное, непознаваемое интеллектуально, матка, дарующая жизнь. Режиссер сталкивает нас с самими собой, с последствиями нашей деятельности на Земле. Планета, которая дарит Человеку все свои плоды, оказывается совершенно беззащитной перед ним и где же та грань, когда нужно остановиться, грань между гармонией и разрушением, между стремлением к удовольствию и болью, цену которой мы извне должны принять, между раем и адом? Почему и кто должен платить за наши сумбурные и бесконечные прихоти и капризы и можно ли остановиться, вкусив их, просто отречься от уплаты, чтобы освободиться? Запустив колесо в одну сторону, что нужно вставить, чтобы развернуть его и пустить в обратном направлении? Большинство религий говорят о телесной жертве, но так ли это на самом деле? Главный герой - гей — архетип современного общества. Замкнутый круг материи. Никакого выхода в подсознательное. Пустота вещей. Пустота смыслов. Мы больше не ищем, не исследуем, не выходим их зоны собственного комфорта. Главный герой — гей и это не проблема полов. Ориентация здесь как метафора атрофированности человеческой души в целом. Мужчины и Женщины стали по сути одним — биологическим материалом. Фильм-шокотерапия. Это хорошо, когда реакция присутствует. Страх, боль, отчаянье и тотальное опустошение, как послевкусие. Это показатели порога слышимости современного уха. Пугает, что стук в дверь должен быть настолько сильным, что есть свидетельством того, что другие методы уже являются недейственными. Порнократия — новый виток эволюции контакта с человеческим сознанием после сакральных текстов, мифологии, религии и философии. Выйдя из лона вселенской Матери, женского аспекта, Человек сначала пытается познать его, а потом восстает в собственной слабости, неверии и желании присвоить. Первый признак человеческого бессилия — война. Мы пытаемся уничтожить только то, с чем не можем совладать. Мы не резонируем с окружающим миром, но противопоставляем себя ему как что-то более разумное. Конец. Герой не останавливается, несмотря на то, что начинает осознавать, что с ним происходит и что он делает. Он уже все знает, уже любит, но не хочет соединиться с объектом, который в его представлении значительно глобальнее по своей силе, чем его обособленная сущность. Удивляет ли такая развязка? Нет. Такова реальность. В этом состоит извечная философская проблема выбора: слияние, гармония и вечное блаженство то бишь понятие христианского рая и как его противовес — инстинкт самосохранения, животный страх быть отвергнутым лоном абсолюта как что-то нечестивое и греховное. Суть понятия греха — внутреннего бича Человека, который вызывает диссонанс всего его земного существования лежит между естественным стремлением к счастью и желанием быть наказанным. Две стороны одной медали — Эго. На этой корреляции построена вся история человечества. Мораль проста: хочешь быть счастлив — просто будь. Просто люби. Просто береги. Просто посмотри мир уже тебе принадлежит, а ты об этом забыл.