отзывы и рeцензии

Под электрическими облаками: отзывы и рeцензии

Трейлер фильма «Под электрическими облаками», состоящий из несколько сюрреалистичных и гламурных кадров недалекого будущего и многозначительных реплик, не только стильно исполнен, но и полностью решает задачу, которой служат все промо-материалы – заинтересовать зрителя, пообещав ему интересную историю, нечто новое и неизведанное. Однако, на деле оказывается, что видеоролик обманчив и не имеет к происходящему непосредственно в картине никакого отношения. Трейлеры блокбастеров критикуют за то, что в них зачастую содержатся самые зрелищные моменты, но монтажер ролика данной картины поступил еще более смело, собрав наиболее поэтичные фразы и самые красивые кадры, тем самым превратив гнетущую, алогичную историю маргиналов в возвышенную драму. Начинается фильм режиссера Алексея Германа-младшего с закадровой речи, из которой зритель узнает о том, что действие разворачивается в России 2017-го года, когда обстановка в мире, очевидно, близка к кризисной. Объектом рассмотрения автор декларирует тех, кого он сам называет «лишними людьми». Не переходя к критике, можно сказать, что такая прямолинейность превосходит даже злоупотребление закадровым текстом и означает топорность исполнения и непонимание того, что кинематограф это область искусства (как, впрочем, и любая другая), в которой главными инструментами служат метафоры и многосложность. Герман же действует, не прибегая к усилиям, не рождая смыслов, не ведя диалога со зрителем – он просто проговаривает о чем, о ком и каковы цели фильма, будто зачитывая реферативную работу. Заявив, что в центре сюжета будут находиться «лишние люди», под которыми принято понимать аристократов по крови (или же в более современном варианте – духу), не имеющих возможности для продуктивной/прогрессивной/свободной деятельности в качестве самореализации и на благо общества, из-за удушающих рамок сложившегося социально-политического строя (особенно иронично это выглядит в свете того, что финансирование лента получила в том числе и со стороны государственных органов РФ). Но то ли режиссер поверхностно знаком с литературой, хотя будут в картине звучать имена Печорина и Чацкого, то ли полагает, что зритель совершенно неграмотен, так как из семи глав, на которые поделен фильм, под определение лишнего человека можно подвести лишь героев «Места под застройку» и «Архитектора», а остальные представляются либо деклассированными элементами, либо рядовыми членами общества, не имеющими отношения к катализаторам социального развития. Претендуя на всеохватность, как это делали классики русской литературы, не разделяя зачастую собственно литературу и философию, Герман, тем не менее, не только не приближается к эталонным образцам, но показывает полный провал в раскрытии заявленной темы. Речь героев представляет несвязными обрывками, не просто неподдающимися осмыслению из-за каких-либо скрытых смыслов и аллюзий (как это бывает в художественных произведениях, из-за чего возникает многовариантность трактовки), а из-за банального игнорирования автором сценария аристотелевской логики. «Давай поиграем в карты? А где у нас постельное белье?» - без пауз и переходов, говорят все герои и одновременно никто. Очевидно, это авторская претензия на оригинальность взгляда, рассмотрение социума во всеохватности. Но Герман воспринимает художественные приемы буквально, что вызывает смех от шизофренического бреда, коим выглядит диалоговый массив и, одновременно, ужас от того, что подобное получило экранное время и главное – зритель потратил на просмотр «Под электрическими облаками» время и деньги, ожидая прекрасного, а получив нечто, лежащее вне критериев оценки. При профессионально выполненной, заслуживающей похвал работе оператора и цветокоррекции, превратившей мир героев фильма в вечное межсезонье со свинцовым небом, происходящее на экране наполнено физиологией в том виде, как ее воспринимают и транслирует постановщики, мнящие себя невероятными эстетами, способными в мерзости видеть красоту. Терзания плоти могут быть манящими и волнующими, выливаясь в нечто почти сексуальное, к примеру, в «Забавных играх». Или же, становясь объектом эстетизации, как в «Ганнибале» Брайана Фуллера или «Тите Андронике». А физиология во всей ее неприглядной бренности в конечном итоге становится прекрасной, если взглянуть под правильным углом, как сделал Джеймс Франко в «Интерьер: Садо-мазо гей бар». Но «Под электрическими облаками» демонстрирует лишь грязь и мерзость, настаивая на том, что это и есть реализм. Носовые кровотечения, слизь, грязные волосы, героиновые инъекции, мусор и неопрятная одежда (не говоря уже о том, что внешность большинства героев оставляет желать лучшего), жестокие убийства и мертвые животные – Герману нравится этот человеческий гной, он упивается им (странно, что не была показана рвота, дополнившая бы картину), моментом оргазма надо полагать можно считать зарисовку, в которой человека перемалывает строительная машина. Актеры фильма, как было уже сказано выше, выглядят крайне непривлекательно и демонстрируют отвратительную игру, бросая разрозненные безликие реплики, зачастую обладая при этом ужасной дикцией. На этом фоне выделяются лишь Мераб Нинидзе, Анастасия Мельникова и Луи Франк (последний, надо полагать из происходящей в фильме претенциозной чуши, был выбран режиссером исключительно из-за особенностей лицевой пигментации). Во-первых, они профессиональны и благородно красивы. А во-вторых, лишь новеллы с их участием заслуживают внимания. Нинидзе и Мельникова предстают в истории о разрушающемся музее, что скоро будет снесен либо застроен, и сама история в образе экскурсовода в костюме гусара покидает это место, оставляя его на усмотрение ничтожных людей, живущих днем сегодняшним. Рассказ с Франком хорош его персонажем – архитектором, которого все хвалят, но никто не слышит; человеком мыслящим, ищущим и не находящим. Также есть в «Под электрическими облаками» неплохой момент, где походя осмысливается роль и значение метафизики. «Я ведь никому не снюсь кроме тебя», - скажет миловидный черноокий мальчик, но этот пассаж занимает считанные секунды, а фильм меж тем идет два с половиной часа. Строительный мусор, речь Горбачева, бесконечный дождь, рефрены в сторону расовой нетерпимости и актриса Чулпан Хаматова зачем-то играющая мужскую роль, но не решающая этим никаких актерских задач (возможно, это особенности сексотипа и соответствующих предпочтений режиссера, кои он хотел показать в широком формате) – хаос, все и ничего. Цитируя в эпиграфе Поля Сезанна, Герман претендует на возвышенность и осмысленность, одновременно с этим бесстыдно настаивая на свой гениальности, позволяя себе совсем не задумываться о форме, так как содержание умещается в словосочетании «о великом». Сказать кому может быть интересна данная картина кроме режиссера и его знакомых трудно, ведь «Под электрически облаками» это не просто вторичность, но вторичность дешевая и примитивная, что не несет ни смысла, ни красоты. Гении, люди, опередившие свое время, зачастую гонимы и непоняты, но «Под электрически облаками» говорит не о гениях, а о маргиналах, живущих на помойке. Отрицая вековую историю искусства и культуры, режиссер Герман пытается повторить сказанное уже до него, притворяясь новатором, но и это у постановщика, культивирующего зрительский шок как основной метод своей работы, не получается, выходит лишь скудоумный рассказ об уродах, влачащих свое нелепое, грязное существование.

Как бы ни было тяжело найти сей фильм в кинотеатре, и как бы ни было легко в интернете, но, увидев восхитительную в своей лаконичности вырезку из отзыва The Hollywood Reporter о безупречности визуального ряда, я однозначно решил поддержать русско-польско-украинского производителя (Русского, благодаря Герману, здесь более всего) и сходить-таки в кинотеатр, не брезгующий показом артхаусного фильма. В предисловие замечу, что в российском кинематографе, а точнее, в лучшей его прослойке, то ли под действием кризисной ситуации конкретно в России, то ли из-за какого-то общественного настроя во всём мире, то ли из-за постоянной меланхоличности интеллигенции, представители которой, зачастую, и снимают артхаусное кино, наблюдается явная тенденция к съёмке фильмов, выносящих отнюдь не утешительный приговор нынешнему общественному устрою. 'Дурак' критикует, по большей части, бюрократию и власть, 'Левиафан' - всему русскому обществу, не только одну илиту, из-за чего некоторые обвиняли Звягинцева в русофобстве, а 'Под электрическими облаками', скорее всего, по задумке автора и не был призван критиковать крупные социальные институты, поскольку почти сразу нам дают понять, что кино это 'не о простых людях', а о людях 'лишних', коих в нашем, да и, впрочем, и любом обществе неоспоримое меньшинство, но у него это всё равно невольно получилось. Пусть центральными героями фильма и получились 'лишние люди', которых закадровый голос сопоставляет с Печориным, Онегиным и Чацким (Хоть в итоге никто из героев на оных и не оказался похож), но жизнь их, естественно, как и в первоисточниках, невозможна без людей простых, которые, по версии фильма, являются лишь инструментами в руках 'лишних' относительно исторического прогресса, рассуждений о котором, кстати говоря, побольше, чем в самом эпическом произведении Льва Толстого, упоминаемом, что интересно, в самом фильме. Таким образом Герману всё-таки приходится вводить персонажей второстепенных и третьестепенных, и тут он делит всех героев на три группы: прогрессистов, идущих вперед, особо не заботящихся о прошлом, консерваторов, ищущих спасение в прошлом, и эскапистов, которые всеми силами пытаются абстрагироваться от гнусной (В этом определении реальности режиссёр соглашается со Звягинцевым и Быковым) жизни и уйти то ли в себя, то ли в компьютерные игры, то ли в выдуманные миры фантастических книг - это, впрочем, не важно. Герман предоставляет зрителю судить о каждой из этих групп самостоятельно, без предвзятости описывая характеры представителей каждой из этих категорий, выделяя тем самым плюсы и минусы каждого мировоззрения. И, в итоге, мы имеем страшное преобладание минусов над плюсами всех из них, что, в конце концов, и можно назвать критикой, и критикой глобальной. Герман задает вопрос - 'Куда двигаться?' - и ответа на этот вопрос в фильме нет. Помимо этого в фильме присутствует, как уже мною было сказано, рассуждение на тему исторического развития общества чуть ли не в духе Льва Николаевича. Герман говорит о спиралевидной модели развития общества, которая предполагает прохождение человечества через одни и те же испытания (ось Х), но будучи на разных этапах технического и культурного развития (ось У). Некоторые персонажи, например, буквально сбежали из вишневого сада Чехова, сталкиваясь с проблемами, присущими дворянству на закате их существования как класса. Сценарная часть фильма имеет силу, но нетрадиционную - интересных и захватывающий диалогов здесь нет, но есть мысль и есть посыл. Вверх ли этот посыл, или вниз - выбирать самому зрителю, фильм оставляет много свободного пространства для личного мнения в составлении его трактовки. Герои прописаны неплохо, не многие персонажи остались к концу 'картонными'. Вкупе с хорошей актёрской игрой фильм обретает несвойственную артхаусу черту - реалистичность, которой многие иностранные и наши режиссёры часто пренебрегают в пользу углубления скрытого смысла, из-за чего действие получается слишком сюрреалистическим. Авторский почерк, во многом доставшийся режиссёру от покойного отца, узнаваем, и если Вам полюбился сравнительно недавний 'Трудно быть богом' не только из-за чернухи, то и эта картина, с фирменными взглядами актёров прямо в камеру и, совсем уж местами, жестокостью, скорее всего тоже Вам полюбится. Подытоживая, хочется сказать, что данный фильм сильно отличается от всего того, что уже было сказано в отечественном, да и в иностранном кинематографе, и уже хотя бы это делает 'Под электрическими облаками' много чести. Да, местами что-то не докручено, местами некоторые актёры не доиграли, но это на финальном впечатлении оседает совсем чуть-чуть, благо по большей части картина получилась универсально-хорошей почти для любого зрителя, решившего сходить на серьёзное кино. 8 из 10

Долгое время на Алексея Германа-младшего русские критики возлагали серьёзные надежды, считая его достойным представлять кинематограф России на европейских смотринах. С последнего полнометражного опыта режиссёра, однако, прошло уже целых семь лет. Связано это с творческим кризисом или поиском инвесторов, готовых вложиться в заведомо убыточное предприятие, сказать сложно. Однако, в феврале 2015-го года долгострой «Под электрическими облаками» попадает в основной конкурс на берлинском кинофестивале и получает Серебряного Медведя «за выдающиеся художественные достижения». Пора говорить о триумфальном возвращении? Начать рассуждение о фильме разумно с закадрового текста, объясняющего настроение и набор персонажей, выбранных Германом в качестве опоры для столь шаткой кинематографической конструкции. «Во все времена были да и есть люди, которых когда-то называли “людьми лишними”... Их часто не любят, объединяют по тому или иному признаку, но ведь как-то так устроено, что ничего в мире без этих “лишних людей” и не происходит. Без них не может быть картины мира, страны и времени». Не стоит питать иллюзий о способности режиссёра заполнить нарративный вакуум подлинными героями нашего времени. Круг избранных Герман очерчивает «невероятно модным, но бессмысленным» архитектором, честолюбивым экскурсоводом в костюме гусара, флегматичной юной наследницей империи миллиардера и другими ещё менее заметными фигурами. Фиксация Германа на ипохондриках, очевидно, симптом его личной истории болезненных отношений с миром. Персонажи - лишь бесконечные вариации автопортрета, за которыми тяжело усмотреть контуры зрелой личности. Автор проводит зрителя за руку через слабо связанные главы в попытке вызвать у него симпатию и сочувствие к рефлексирующей интеллигенции. «Они такие разные, такие интересные и особенные», - мягко, но настойчиво вещает режиссёр, блуждая оком кинообъектива по мелькающим маскам, за которыми нет и намёка на индивидуальность. У случайных посетителей кинотеатров, в отличие от русскоязычных профессиональных критиков, нет нужды скрывать неловкость за принуждённой улыбкой, наталкиваясь от сцены к сцене на плоские, невыразительные и, что хуже всего, неотличимые друг от друга характеры. Скептики, чьё мнение не обусловлено фактом личного знакомства с режиссёром, готовы поставить неутешительный диагноз: «Под электрическими облаками» не более чем экзальтированная пустышка. Технические находки лишь маскируют тематическую несостоятельность фильма и неспособность автора проекта придать набившего оскомину вопросу частичку той глубины, на которую были способны, например, выдающиеся литераторы XIX века. Тем не менее, тщательно проработанный визуальный ряд заслуживает похвалы: именно благодаря совмещению осенних образов «совковой» России с кислотными красками создаётся эффект мучительно безнадёжного будущего. Постыдно глупый сценарий, напротив, слишком буквален и прямолинеен, он не заполняет жизнью экранную вселенную. Герман-старший в двух своих последних работах выступал в роли архитектора чудаковатых, мрачных и пугающе детализированных миров. Сын бледной тенью следует за отцом, но ему не хватает таланта, чтобы выйти из-под влияния незыблемых авторитетов советского кино, сохранив при этом устойчивый интерес к себе со стороны фестивальной публики. Манипулирование эстетикой лёгкого безумия – признак нулевой результативности затянувшегося поиска новых художественных приёмов. Под электрическими облаками не находится места для оригинальных находок, но здесь легко наткнуться на безыскусную попытку скопировать чудаковатую гармонию случайных фраз из наследия Киры Георгиевны и Алексея Юрьевича, или атмосферу, присущую притчам Андрея Арсеньевича. Фигура Алексея Алексеевича Германа начинает терять свои очертания, медленно оборачиваясь зыбким призраком усталого киношамана, совершающего свои обряды скорее по инерции, чем из чувства внутренней непреодолимой потребности. Режиссёр изводит себя бессмысленной и натянутой откровенностью, отчаявшись в попытках произвести впечатление. За поэтическим надрывом не скрыть очевидного: важна не только идея, неплохо бы обладать уникальным взглядом на действительность и способностью выразить мысли посредством языка кино.

Россия недалекого будущего, пережившая процесс глобализации и застрявшая в эпохе постмодернизма; реклама отображается в небе, специально затянутом тучами; на дворе, кажется, круглый год поздняя осень; молодежь коротает время, реконструируя эльфийские баталии из фэнтези, читает книги философа, утверждающего, «что при Сталине было скорее хорошо, чем плохо, а Гитлер был не такое чудовище, как о нем говорят», и верит, что может «построить новый мир взамен старого, нужно только избавиться от всего балласта»; страна в очередной раз висит на волоске от большой войны. На фоне проникнутого тревожной неопределенностью общества нам показывают окраину какого-то мегаполиса на берегу моря, в центре сюжета – недостроенный дом и все, кто так или иначе с ним связан. Во вступительной ремарке сообщается, что фильм будет о людях, которые ничем не лучше и не хуже других, но без которых ничего никогда не происходит… Фильм состоит из семи глав, каждая из которых рассказывает о конкретном человеке (либо – людях), вовлеченном в общую авантюру строительства, как оказалось, никому не нужного дома: брошенный гастарбайтер, не знающий русского языка; дети богача, выдернутые из беспечной жизни и столкнувшиеся с шекспировски жестоким миром; юрист, мучимый воспоминаниями о друге юности; мирящийся с обстоятельствами полубедный искусствовед; архитектор, потерявший амбициозный проект и терзаемый ощущением бессмысленности жизни; и снова дети богатого отца, в неурочный час умершего, – так по-разному относящиеся к своему наследству, или, лучше сказать, наследию. И только этого самого отца в фильме не показывают: о нем неоднократно говорят, что он был «почти Бог», вот и обходят в картине молчанием образ Бога, как это заведено вообще в мировой культуре. Данный фильм просто высвечивает некоторый период из жизни людей, показывает их страхи и сомнения, их борьбу, их, в конце концов, обычное существование. А заодно – делает некоторый срез современного российского общества. Экскурсами автор отправляет нас то в период развала СССР, то в совсем недавнее прошлое и показывает, что в сущности, к 2017 году в социальном плане ничего не изменилось. Если подхватить авторскую ремарку о «лишних людях», то стоит задаться вопросом: а кого, собственно, Герман-младший называет таковыми? Любой советский и российский человек со школы знает об Онегине, Печорине, Чацком, Обломове, Базарове, о, наконец, Ставрогине – они являют собой энциклопедический пример «лишних людей». Школьные учителя обычно цепляются за слово «лишний», со смаком рассуждают о том, почему героев так называют, и в итоге говорят, что все они родились как бы не в свое время, общество попросту еще не готово их принять. Но у автора фильма трагедия заключается как раз в том, что лишних людей не спасло бы, если б они родились веком позже или раньше, в любое время они бы не были поняты современниками и получилось бы, как здесь: «над вами же все смеются». Контекст этой реплики дает, кажется, ключ к пониманию лишнего человека Германом-младшим: это «внутренняя невозможность жить иначе». И по этому критерию далеко не все герои фильма – «лишние». Сюжет картины – незамысловатый, линейный, разбавленный немногими флешбеками. Действие обычно неторопливое, манера съемки тоже, все происходящее подается максимально беспристрастно, словно просто для осмысления. Музыки в фильме минимальное количество, просто чтобы подчеркнуть колорит российской действительности и придать поступкам и словам героев каплю ностальгической задумчивости. Воздействие на зрителя достигается по большей части благодаря уникальному визуальному ряду: матовому, слегка замутненному с красиво растекшимися по экрану красками, коих здесь много. И, стоит отметить, такой визуальный ряд вполне соответствует сюжету, окрашивает его, с одной стороны, в легкий оттенок ретро, а с другой – не дает забыть, что действие происходит в пусть и ближайшем, но будущем. Все актеры играют хорошо, справляются со своими ролями, раскрывают характеры героев и показывают, где надо, всю гамму чувств. В одном из интервью о фильме, А. Герман-младший рассказал, что ему очень важно было подобрать соответствующий каст, найти интересные лица. Что ж, ему это удалось. Новый для российского зрителя Луис Франк с выразительным пятном на лице и играющая мужчину Чулпан Хаматова – на высоте. Также хотелось бы отметить Карима Пакачакова: практически без слов, одной мимикой он трогательно изобразил дезориентированного, а впоследствии обретшего надежду иммигранта. «Под электрическими облаками» будет интересен всем любителям отечественной классической литературы, здесь много рассуждений о русской истории, о русском человеке, «распятом между равновеликими прошлым и будущим», действия немного, а сюжет, характеры и идеи раскрываются через диалоги героев. Именно такое кино можно с полным правом называть Искусством, и именно с большой буквы! 10 из 10

Лица стерты, краски тусклы, То ли люди, то ли куклы. Взгляд похож на взгляд, А день - на день. Я устал и отдыхая В балаган вас приглашаю, Где куклы так похожи на людей. Андрей Макаревич «Марионетки» О чём Под электрическими облаками – раскинулась Страна которой выпало на долю множество испытаний, распятая на дыбе времени, не находящая себе покоя. Фильм Германа младшего – попытка рассказать о стране этой через её жителей, поразмышлять о судьбах и преемственности поколений, показать суть эпох через отдельные их проявления. Грустный закадровый голос в начале картины сообщает, что время действия – недалёкое будущее, 2017 год, ровно сто лет после русской революции. Символичный год. Знаковый. Как Кино визуально очень красиво. Голые, открытые пространства, просматриваемые на километры вглубь; игра неоновых огней в ночи; небо перед закатом; отрешённое море; завеса тумана перед глазами; и во всём – почти одинаковая цветовая гамма, смесь дождя и снега, белого и серого, и не видно где кончается земля и начинается небо. О семи новеллах и лишних людях. Когда от первой пыли, брошенной по началу горстью в глаза, от ожиданий каких-то глубоких и мудрых рассуждений на тему российской действительности и красивой картинки, углубляешься собственно в рассказ, постепенно, новелла за новеллой, история за историей, нагнетается общее ощущение бессмысленности, фальши и пустословия. Все герои, выдаваемые в фильме за «лишних людей», интеллигенцию, душу общества, являют собой на деле полную противоположность, а громкое обещание об их «преодолениях и борьбе» выливается в шатание туда – сюда по заснеженным просторам. Борьба – это по меньшей мере активность, деятельность, метания душевные; но никоим образом не унылая пассивность и отвратительная инфантильность германовских персонажей, особенно подчёркнутая к тому же тем, что хорошие актёры ведут себя в кадре как куклы, неестественно растягивая слова, выговаривая их абсолютно без эмоций и к тому же словно нарочно нечётко и невнятно. Обычное явление в фильме – разговоры с самим собой, этакие мысли вслух, не относящиеся ни к находящемуся рядом собеседнику, ни собственно к ситуации. Мало того, все главные персонажи отличаются носовыми кровотечениями и сопленедержанием, что видимо тоже должно являть собой некий скрытый высший смысл или олицетворять особую метку исключительности, чтобы было видно со стопроцентной ясностью – этот человек точно из «лишних». Каждая из семи новелл практически оторвана от реальности, каждый из её героев взят не от жизни, а возможно из представлений о жизни, подобных представлениям о солнце человека, ни разу не покидавшего четырёх стен своей комнаты. Новеллы перетекают из одного времени в другое, прыгая от развала Союза к современности, потом в будущее и обратно. Здесь речь Горбачёва чередуется с песнями ДДТ и именами американских писателей фантастов. «Чужая речь», история гастарбайтера, завершается неестественной и абсурдной ситуацией на пляже, где он случайно натыкается посреди бела дня на убийцу. «Наследники», рассказывающая о детях крупного бандита, нажившего состояние в «лихие 90-е», но пытавшегося «очиститься» столь же нелепы в сцене, где дочь заряжает найденный в доме автомат и при этом плачет. «Долгие сны…» пожалуй самое нелепое в череде нелепостей, - мужчина страдает (!) от постоянно возвращающихся снов о временах Советского Союза. Возможно, единственный не сфальшививший эпизод – это «Место под застройку», в котором на территории природно – архитектурного музея должна начаться стройка, все его служащие тихо и безропотно сдаются, и лишь двое идут наперекор, - тут по крайней мере хоть как то являет себя та самая «борьба» человека против обстоятельств за свои ценности и идеалы. Что касается остального… Где же вы батенька, рассмотрели столько хмурых лиц? Где же расстреливают подростков посреди улицы? Где же нашлись наркоманы с планшетами и телефонами? Где же вы видели такую холодную, спокойную реакцию окружающих на невероятно кровавую, жуткую смерть человека под трактором? Вы хотите, чтобы мы поверили? Чтобы увидели в этом – самих себя? Да бросьте. Стойка на голове, совершаемая в свою очередь на голове у памятника Ленину. Мрак. - Говорят, один из архитекторов здания поджёг себя в знак протеста. Двойной мрак. Недостроенный небоскрёб и серость. Небоскрёб, фигурирующий в каждой новелле то в виде просто далёкого силуэта, то нависающей вблизи громады, по задумке символизирует собой скорее всего страну. Спроектированный в виде спирали, он не достроен, он не вписывается в ландшафт, он никому не нравится, и никак не могут решить – пристраивать ему купол или нет. Герман видит Россию нелепой шаткой постройкой, акцентируя её потерянность во времени постоянным присутствием в кадре разрухи, грязи, нищеты и общей унылостью. Визуально настроение подчёркивается любыми способами - в фильме нет иной погоды, кроме пронизывающего холода, тумана, снега; вечная серость картинки и её нарастающая густота проникает в сознание неизбежными мыслями о том, как же всё плохо, как же всё надоело, как же всё мрачно, лучше никогда не будет, никакого просвета, только серость, серость, серость. «Под электрическими облаками» - очень пасмурная по своей натуре картина, а саундтреком в ней служит минорная игра на различных музыкальных инструментах, словно ненароком попавших в руки, - саксофон, барабаны, гармонь. Посыл Даже если принять всю безысходность, пропитавшую это неживое кино, даже если поверить, что всё так, как нашёптывает серость на экране, какой же выход, какое решение нам предлагается? Финальная выставка под открытым небом и опять же символичное таскание фигуры коня по песку просто и незамысловато сообщает под исполняемую унылым певцом песню Шевчука – «Это всё, что останется после меня…»: если чистые души объединяться и будут помогать друг другу – всё будет просто замечательно! Что ж, если это действительно - всё, что останется, то урожай весьма мал и к тому же болен меланхолией. 3 из 10

Поэтика картины, имеющей черты артхаусного кино, настраивает на иное восприятие искусства, наполненного интертекстуальными отсылками и аллюзиями. Восприятие на уровне ощущений, пробуждающих рефлексию. Потому сказанное мною, обусловленное моим видением, безусловно субъективно и является лишь маленьким пазлом большой мозаики. Происходящие события разворачиваются в России через сто лет после октябрьской революции, находящейся в тянущем ожидании большой войны. В перманентно серое небо устремлена громада недостроенного здания, с которым так или иначе связаны герои разных глав. В центре картины оказывается ''лишний человек'', с его попытками осмысления действительности, времени, себя в его координатах. Время вообще является одним из ведущих мотивов картины. Алексей Герман-мл, говорил, что его кино ''про страну, которая распята между прошлым, настоящим и будущим. Время вообще не линейно в России, мы в этом отношении страна парадоксальная, где стрелки часов могут двигаться сначала вперед, потом быть перемотаны назад, потом снова вперед». В сознании людей здесь перемежаются эпохи, будь то сны юриста по земельным вопросам, переносящие нас в 9О-е, новелла ''Место под застройку'', веющая духом дореволюционной России или рассуждения героев о мелочах, устремленные в будущее. Настоящее же представляется довольно эфемерным. Ещё одним мотивом является столкновения искусства и реальности. При том столкновение это порой вполне осязаемое. Например, бульдозер, наезжая на одного из архитекторов, убивает его. Непринятие реалий ''лишними людьми'' порой выливается в бессмысленную борьбу с ''неоновым'' миром в виде стрельбы в электрические буквы, рекламные щиты. Актёры говорят несколько театрально, их общение является скорее набором монологов. Каждый из них говорит о своём, будто не слыша собеседника, подобно персонажам Чеховского ''Вишнёвого сада''. Героиня новеллы ''Наследники'' снимает слуховой аппарат, не желая слушать брата, кто-то и вовсе затыкает уши. Во всём этом видится общий инфантилизм, о котором говорится при характеристике людей искусства: ''Я не такой инфантильный как ты, я смело смотрю жизни в лицо''. Герои несколько перепоэтизированы, из-за чего не каждый зритель может идентифицировать себя с ними. Часть актёрского состав не единственное, что перекочевало из предыдущего фильма. Герман цитирует себя, некоторые слова героев перекликаются с репликами из ''Бумажного солдата''. Юрист мучается вопросом почему ему снятся одни и те же сны, архитектору каждую ночь снится будто взрывается солнце, подобно доктору ''бумажного солдата'', которого преследует мучительный сон. Кино выдержано в стилистике Германа-мл., которая ещё оттачивается, но уже проявляет черты достойного приемника отца. В начале фильма появляются слова художника импрессиониста Поля Сезана, которые могут служить одним из ключей к пониманию картины. Фильм вполне можно назвать импрессионистским. ''Когда импрессионистов упрекали в том, что рука у них непохожа на руку, то не понимали, что важна не схожесть, а ощущение этой руки – передано оно или нет'' -говорил Герман-мл. Потому подобные упреки в адрес картины имеют место быть, но главным остается то, что ощущение передано. Да и актёры отмечали, что в фильме, в детальной прорисовке кадра больше от живописи, нежели от кинематографа. Актёр Луи Франк: ''Было огромным удовольствием смотреть, как одержимо Алексей и Елена Окопная (художник-постановщик картины, жена Алексея Германа-мл.) работают над каждым кадром – и каждой его деталью. Каждый маленький камушек менял своё положение в кадре, хотя казалось, что никто никогда этого не заметит на экране. Меняли ли свет, меняли линзы – это не объяснить словами, надо устраивать в следующий раз какой-нибудь специальный тур на съёмочную площадку Германа. Это уже не кино, это – живопись''. В подобном внимании к деталям видится что-то от Тарковского. Стоит отметить хороший визуальный ряд, по достоинству оценённый Берлинским кинофестивалем, за который операторы Евгений Привин и Сергей Михальчук получили серебряного медведя. Длинные кадры, создали нужную атмосферу и напряжение. ''Практически вся натурная часть картины снималась после захода солнца и до наступления темноты. За счет этого нам удалось добиться очень тонких, очень странных природных состояний'' — говорил Евгений Привин. Зимние и межсезонные окрестности Петербурга идеально подошли для создания уныло-безысходной картинки. Здесь несколько нелинейная структура, нет чёткой сюжетной линии, слова героев звучат, как подслушанные и озвученные кем-то внутренние монологи, они зачастую логически не связаны с происходящим. Порой создаётся впечатление, что фильм обо всём и не о чём, что режиссёрский замысел, замах не соответствует происходящему на экране. В этом есть правда, я сталкивалась с подобным мнением знакомых, любящих авторское кино, но не досидевших и до середины фильма из-за ощущения бессмыслицы происходящего. Но, на мой взгляд, метод авторского высказывания оправдан, так как цель, подкинуть зрителю вопросы или даже намёки на вопросы для размышления, достигнута, а вот уже принять их или нет личное дело каждого. В главе ''Архитектор'' один из эпизодических персонажей цитирует Бродского, как бы оправдывая обоснованность хаотических реплик героев: ''Я рассуждал: зевай иль примечай, но всё равно о малом и великом, мы, если узнаём, то невзначай.'' Безусловно, режиссёр волен выбирать язык общения со зрителем, но иногда хочется, чтобы основной смысловой пласт был доступен для понимания более широким массам, да и менее широким, собственно, тоже. Финальная, звучащая вдали ненавязчиво, как и всё музыкальное сопровождение фильма, композиция ДДТ ''Это всё'' наводит на мысль о том, что вопросы, мучающие людей, будь то мигрант или архитектор, о времени, пути человечества, родине и все их устремления на самом деле вытекают из одного главного вопроса, беспокоящего человека во все времена: ''Что останется после меня?..'' И даже если исчезнут все материальные труды: разрушат здание, застроят землю около музея, останутся вопросы, вызвавшие отклик в чьём-то сознании.

Человека, которому не наплевать на страну, в которой он живет, всегда будет заботить судьба его Родины. Мы привыкли к той мысли, что государстве власть диктуют только верхи, однако не задумываемся, что сами порой и чиним бардак. Важно помнить, что только человеческие поступки, а точнее, их совокупность может привести к разным последствиям. И важно не забывать, что порой обычные люди, которых мы часто отодвигаем на второй план, как раз и творят историю. Думаю, именно такая идея была заложена в основу драмы-повести Алексея Германа-мл. «Под электрическими облаками». Синопсис 2017 год. Несколько человек, так называемые ненужные люди, чьи судьбы ненароком пересекаются друг с другом, оказываются связаны между собой посредством строительства таинственного дома. Каждый из героев пытается наладить свою жизнь, построить будущее, но алчность, зависть и непонимание людей «нужных» только разрушают их надежды. Игра актёров Признаюсь честно, фильм производит специфическое впечатление по всем параметрам, включая игру актёров. С одной стороны, хотелось бы сказать, что актеры сыграли натурально, и их персонажи буквально живут на экране. Но, к сожалению, стоит отметить, что среди всего состава мне удалось узнать только Чулпан Хаматову и Анастасию Мельникову, поскольку остальных актеров я видел впервые в жизни, поэтому мне сложно судить о том, насколько убедительно они сыграли. Поразил тот факт, что Чулпан Хаматова в этом фильме вообще сыграла безмолвную мужскую роль персонажа, который в результате своей неудавшейся попытки спасти человека погибает. Если уж я кого бы выделил, то актрису, исполнившую роль дочери миллионера, которая вернулась в Россию, чтобы разобраться с наследством и с высокого поднятой головой принять то, что наворотил ее отец. Режиссура В плане режиссуры у меня никаких нареканий к Алексею Герману-мл. нет. Кино было снято в его классическом стиле, т.е. в фильме много разговоров, долгих дублей, герои порой говорят о высоких темах. Однако, пожалуй, самой отличительной особенностью фильма является то, что действие практически целиком происходит где-нибудь загородом, в холодной, окутанной туманом глуши, на фоне старых, обветшалых строений. Чем-то такой подход напоминает «Левиафан», но при этом режиссер не показывает героев бедными и несчастными. Как мне кажется, он, таким образом, хотел показать разные поколения на фоне современной России, одни из которых готовы отстраивать страну, а другие только ждут, когда все приготовят. Сценарий К сожалению, с сюжетом у фильма есть проблемы. Вообще по структуре сюжет фильма состоит из семи глав, каждая из которых освещает судьбы героев, которые вынуждены бороться по-своему за выживание или устанавливать порядок. Нам известно, что основной лейтмотив – это странный недостроенный многоэтажный дом. Не достроить его не могут, потому что то денег не хватает, то из-за того, что не могут придти к согласию, какой он должен приобрести внешний вид. Понятно, что этот дом – это метафора нашей страны, которая была построена на руинах другой страны и отстраивается до сих пор, но смена поколений с разными интересами, постоянно подрывает эту стройку. Главные герои – это есть представители этих разных поколений, одни из которых в своих ценностях опираются на героев знаменитых русских романов, а другие на приложения из Вконтакте и «яблочную» продукцию. Сценаристы намекают, что обязательно найдутся те, кто построит достойное будущее. Главное – не отчаиваться. На первый взгляд могло бы показаться, что все понятно. Но лично я пришел к этим выводам спустя долгое время, потому что «Под электрическими облаками» - это такой фильм, который вы будете переваривать еще несколько дней, чтобы понять, что вы только что увидели на экране. И в итоге у вас может сложиться вполне приглядная картинка, но есть подводные камни, которых из головы вряд ли можно выбить. Во-первых, иногда в своих диалогах или монологах герои несли такой бред, что тебя это просто сбивает с восприятия происходящего. Во-вторых, на мой взгляд, некоторые сюжетные линии не стоило вставлять в принципе. Я, например, не понял, зачем в сценарий была введена история с наркоманами, среди которых Чулпан Хаматова в мужском образе. Что авторы хотели этим донести? Какая идея лежала в основе такого хода? Глупо и противно. Наконец, слишком растянутое кино. На мой взгляд, стоило сократить сценарий, а не лепить лишние события, которые на экране смотрелись, как ни к месту. Итог Могу с уверенностью сказать, что «Под электрическими облаками» - это кино не для рядового зрителя. Тем, кто вообще не понимает арт-хаусы, даже не стоит пробовать посмотреть и, главное, понять картину, потому что вы будете переваривать увиденное очень долго. Однако, я хочу сказать, что фильм в принципе неплохой, в нем есть своя мудрость. Но чрезмерная затянутость, холодная и серая атмосфера, актеры, которые порой, как зомби – могут испортить впечатление. Поэтому я считая, что данная картина исключительно на любителя. 6 из 10

Мир фильма «Под электрическими облаками» режиссера Алексея Германа (младшего) настолько туманен, что в поиске ориентиров в пространстве фильма я обратил внимание на имена цитируемых и обсуждаемых. Сезанн, Бродский, Малевич, Паскаль. Берег Финского залива узнаваем, но предполагает ли сеттинг сценария узнаваемость Санкт-Петербурга? Может быть это просто город N., существующий в электронном облачном пространстве? Воспользуюсь советом Мераба Нинидзе, вернее словами его «гусара», и проникну в призрачный мир фильма посредством «Черного квадрата» Малевича. Ровно сто лет назад было написано полотно. В тоннеле, скрытом за холстом, сгрудились тонны цитат. Развалины трех революций и двух мировых войн мешают идти дальше. Я спотыкаюсь об их осколки и вдруг вижу впереди, в узком пространстве тоннеля, мерцание электронных слов. Это что, будущее? Я слушаю реплики персонажей. Персонажи произносят диалоги с такой интонацией, будто кто-то, сидя за экраном компьютера, торопливо читает сценарий, персонажи вторят читающему. Взгляд читающего то и дело отвлекается на всплывающие оповещения. Снег то идет, то исчезает. И вот, вслушиваясь в бубнящий голос давно умерших героев будущего, я медленно иду вдоль замерзшего залива и натыкаюсь на каркас строения. Остов возвышается над призрачным пространством и чуть не протыкает вечные облака. Будь я в реальном мире, сразу бы вспомнил строящееся здание Газпрома в СПб. Но здесь время растекается в разные стороны при каждом неосторожном шаге. Здание ли это? Каждая из семи частей фильма населена персонажами, воплощенными реальными исполнителями. Призраки соседствуют с людьми так, что сразу и не отличишь реального героя и его призрачное сопровождение. Но воплощение миллиардера отсутствует. Может быть этот каркас и есть его воплощение? Или символ его жизни? Или недостроенный памятник недожитой жизни. Зачем его дочь мучилась вопросом, как увенчать недострой – куполом или шпилем, при этом катая по песку залива воплощение погибшей лошади? Свое путешествие, путешествие дилетанта, в несуществующий, но воплощенный мир фильма Германа заканчиваю с большим количеством вопросов без ответа. Артхаусные фильмы я по-дилетантски различаю на вкус. И «Под электрическими облаками» напоминает мне горькую пилюлю. И горький вкус не потому, что за сто лет, прошедших с момента революции мы так и не научились жить в мире с самими собой. А потому, что так и не научились по-настоящему ценить свое прошлое. 7 из 10

Утихает светлый ветер, наступает серый вечер, ворон канул на сосну, тронул сонную струну. (Александр Блок) Недалёкое будущее в канун столетия Октябрьской революции с неотделимо пророческими ретро-голосами Горбачёва и Шевчука. Призрачная территория с анемичными обитателями, глухо резонирующими своим литературным собратьям и «сосёстрам». Германале с «Серебряным медведем» операторам Евгению Привину и Сергею Михальчуку… Полифония содержимого «Под электрическими облаками» продолжает извергать грозовые раскаты после ухода с экрана, и эхо отдаляющегося ненастья не отпускает ещё долго-долго… Жительница года 2017-го, изображаемая Анастасией Фоминой, барским жестом госпожи Раневской вместо золотой монеты презентует случайно встреченному гастарбайтеру-бродяге пальто, которое тут же растворяется в туманной дымке розовато-серых тонов вместе с самим осчастливленным. В эстетски приглушённых цвете и свете организована вся видеоинсталляция продолжительностью более двух часов. Общим стержнем семи новелл выступит недостроенное архитектурное творение, символическая Вавилонская башня, чей остов, похожий на останки огромного доисторического животного в «Левиафане» Звягинцева, будет интриговать и эстетизировать художественно-смысловое пространство фильма. Герои же его переполнены благими намерениями (спасти дом, музей, прошлое, настоящее, будущее, государство, человека, животное) и беспомощны, как малые дети. «Лишние люди», что с них возьмёшь! Алексей Герман-младший просвещал иностранцев: «Россия – страна, растворенная во времени. Оно в ней как круги на воде. Мы пытались через поэтическую форму проникнуть в эссенцию того, куда движется наша страна, показать мир в импрессионистическом ключе, запечатлеть снежинку на памятнике Ленину. Россия укрыта сумраком непонимания себя и непонимания её миром. В нашей стране много хорошего и плохого. Россия пытается нащупать свой путь. Наш фильм про её внутреннюю распятость. Комплексно о ней могут рассказать только стихи». «Учёные выяснили, что некоторые люди имеют генетическую предрасположенность к сложному взгляду на действительность». «Под электрическими облаками» – очередной парадокс современного российского кинематографа. Красивейшее и в то же время не приспособленное к жизни кино, точь-в-точь как наследники из второй новеллы; как нелепые памятники, разбросанные посреди стылого зимнего пространства на берегу Финского залива. Сейчас вверх тормашками на голове каменного Ленина делает гимнастическую стойку девушка Саша, а через какое-то время другого идола ставит себе на голову украинский паренёк Валька. Вот в кадре умирает лошадь под безутешные рыдания своей хозяйки, но очень скоро последняя, как Ёжика в тумане, бодро выгуливает на верёвочке 280-килограммовую металлическую ажурную кобылицу… «А ты знаешь, что в городе все над нами смеются?» Хоть и отрицая публично концептуализм «Облаков», поиском глубинных смыслов Герман-младший озадачивает и себя, и зрителя намеренно. Он как будто жаждет услышать не с экрана, а в жизни адресуемое уже себе, а не своему герою музейщику Николаю: - Вы какой-то такой… настоящий! И, скромно потупив голову, ответить: - Да я обычный. Какой я настоящий? На практике же выходит по-киношному, только из другой сцены: «Не хочу чувствовать себя карликом – я титан! Бумажник потерял… Как я стрелял? Здорово, да?» (Попадает под бульдозер.) Безусловно признавая масштабность подготовительных работ и визуальный вклад в проект художника Елены Окопной и двух операторов, признать содержательную ценность картины, а не совершенство её оболочки, неимоверно тяжело. Переосмысливая историю своей родины, по устоявшимся для её творцов обычаям задавая риторические вопросы, режиссёр отправляет в мир открытое признание: «Нет, я не знаю, где север. Я только знаю, где юг». Длинные позвякивающие серёжки героинь, выставка объектов искусства под открытым небом, носящееся в воздух электричество перенасыщают межсезонной фактурностью, но не утоляют духовный голод. И почему после просмотра нынешнего российского кино остаются метания по системе координат, одно и то же послевкусие-послемыслие? Хорошо или плохо? Глубоко или поверхностно? Мимолётно или неугасимо? Тебе раз за разом читают пьесу Беккета «Ожидая Годо», где действующие лица давно забыли подробности о самом Годо и растеряли предвкушения от его визита, да не в силах сдвинуться с места. Или ведут тебя в Пушкинский музей лицезреть полотно Сезанна «Пьеро и Арлекин», на котором ступни шагающей вперёд пары словно приклеены к полу суперклеем. Это такой постмодернистский крест, нести который вместе со Звягинцевым, Вырыпаевым, Бусловым, Германом-младшим, Хлебниковым и прочими художниками современности обречён и их зритель? А ведь тянется душа навстречу тщательно продуманным красивостям! Благодарно оживляет борозды-извилины изголодавшийся разум, но теряется одиноким парусом в густо напущенном поэтизированном тумане… «Полно, пойдёмте домой! Карфаген какой-то…» Так что же такое на самом-то деле последняя, четвёртая картина Алексея Германа-младшего «Под электрическими облаками»? «Русь, куда ж несёшься ты? дай ответ. Не даёт ответа». Ну, так с богом! Вечер близок, быстрый лёт касаток низок, надвигается гроза, ночь глядит в твои глаза. (Александр Блок)

Не знаю почему, но сразу после просмотра вдруг захотелось написать отзыв, на этот непохожий, непростой, необычный и весьма поэтический и вдумчивый фильм. Пересказывать содержание не буду, а только свои впечатления. Картинка и атмосфера вроде создана, а вот наполнения нет. Везде сквозит пустота. Право не знаю - может в этом и есть замысел? Людей настоящих вытесняют, полые и бездушные оболочки, внутри придуманного недостроенного мира, такого же, как незавершенный дом, вокруг которого вращается сюжет. Лента состоит из связанных между собой новел, которые должны объединится в единый облик восприятия мира. Но вот целостности как раз и не уловил, все сыро, сумбурно, недоделано. Насущный быт здесь чередуется с глобальными проблемами. То ли времени не хватило выразить все полностью и досконально, то ли режиссерской свободы мысли. Недоделанный чертог выступает символом крушения надежд - хотели, жили, ждали, строили свое будущее, а получили искусственную одинаковую реальность, где нет места творчеству и развитию. Получается какая-то пост апокалиптическая вселенная, в которой почти окончательно вытесняется духовная составляющая. Фильм о подмене ценностей. О том как реальный и живой мир, заменяется ненастоящим под электрическими облаками. Это говорит о том, что выросла огромная пропасть между старым и новым поколениями. Это кино как предчувствие, ожидание чего - то большего, грандиозного которое вот-вот наступит. Конечно настоящее искусство обязано расставлять и оставлять вопросы, но повинно и подсказывать выходы из положений, хотя бы намеками, которые каждый возможно поймет по своему. Пути или подсказки Алексей Герман мл. нам не дает, наверное потому, что он и сам не знает как быть. За незавершенность и незаконченность 7 из 10 А так очень атмосферно и креативно.

«Под электрическими облаками» А. Германа - это ткань растворяющаяся и растворяющая. Словно тончайший газ неопределённого цвета, фильм лишен плотности, тяжести, определённости. Он зовет пережить невесомость падения в облачный туман 'чистого искусства', которое не умеет наставлять, направлять, подталкивать. Зато в нем можно летать, трепетать, стонать саднящими вопросами: кто мы? где мы есть? кем мы стали? куда идем? или пришли? Риск сложных внутренних перемен и боль ответов, на которые подвигает Герман, скорее всего, оттолкнет слабые души, но порадует тех, кто любит трудное, травматичное, заставляющее думать и тратить сердце (а не время на просмотр и деньги на попкорн) кино. Кто способен в апокалипсисе разглядеть надежду, в постмодернизме – чеховский нерв, в пустынном пейзаже - свет поэзии, в сером тумане – небо в алмазах, в каркасе недостроенного здания – общий дом будущего. Каждый из главных героев семи «облачных» новелл страдает красивым интеллигентским раздвоением: маниакальной жаждой истины, идеала, чуда и неуверенностью в них, в себе, в своей мечте. Отсюда раздвоение атмосферы фильма: постоянные переходы из легкого абсурда в тяжелый сон вне времени и места... В героях тихо звучит унылая декадентская музыка. С призвуком ностальгии по жизни, которой не было. С призвуком старой веры: «когда-то мы должны построить нашу новую светлую жизнь». «Когда-то» - главное слово.

Русский футуристичный пост-апокалипсис. Мир на грани войны. На фоне - тяжелый для русской цивилизации переход от индустриального общества к постиндустриальному. В стране полно нищих, наркоманов и безработных. Художники создают никому не нужные объекты современного искусства. Образованные люди теряют надежду найти себя в современном мире. Прошлое перестало быть нужным, превратилось в свалку. Её облюбовали люди, ведущие поиски. Кто-то ищет друга, а кто-то - смысл существования мира... В фильме шесть сюжетных линий, объединённых постройкой небоскрёба. Каждая линия - история о том, как эта постройка повлияла на жизнь совершенно разных, напрямую не связанных друг с другом людей. К концу фильма некоторые линии пересекается. Одной целостной истории, на мой взгляд, не получается, и это - одна из главных проблем фильма. Складывается ощущение, что в этот фильм режиссёр слишком много всего встроил. Есть непонятные сцены, выбивающиеся из контекста фильма. Например, сцена с рабочим и убийцей кажется мне довольно бессмысленной и не стыкующийся с самой историей. Художественное оформление фильма - одно из его главных преимуществ (хоть к концу фильма оно уже не производит столь сильного впечатления, как в первой части). Действие фильма происходит по большей части в двух пространствах: в городе и на пустоши. О городе мало что можно сказать, местами он выглядит довольно футуристично, но зачастую это довольно непримечательные пейзажи. Пустошь – сплошной пост-апокалипсис: разрушенные здания, старые, некому не нужные памятники. За пустошь держатся так называемые «лишние люди», среди которых есть, как и интеллигенты, так и просто бездомные. Большинство интеллигентов-художников находят там убежище от нового мёртвого мира, где живёт лишь безразличие и лицемерие. Сама же пустошь напоминает свалку, на которую выкинули всё напоминающее о жутком прошлом страны (например, памятник Ленину, возле которого много времени проводит дочь архитектора). Операторская работа в этом фильме также заслуживает похвалы. Пейзажи сняты нестандартно и интересно, с применением общих и средних планов (видимо, для соотнесения главных героев с окружающим их мёртвым миром). Трудно сказать что-то про актёрскую игру, она, как мне кажется, мало бросается в глаза. Могу выделить героиню Чулпан Хаматовой - этот персонаж в фильме раскрыт гораздо больше, чем все остальные. Вообще с раскрытием героев здесь всё довольно сложно, даже имён большинства из них зритель так и не узнаёт. Если подводить итог, то можно с уверенностью сказать, что с визуальной стороны фильм прекрасен - хорошая операторская работа и необычная стилизация дают красивую и живую картинку, погружающую желающих в мрачный и безысходный мир фильма. Драматургия - слабее. А. Герману-мл. не удалось соединить все истории персонажей в один цельный фильм, хотя всё это не отменяет его содержательности и актуальности. Сам фильм намекает на то, что в России появляются режиссёры, способные выражать интересные и непростые мысли в любопытной форме. Думаю, что Германа-мл. ждут ещё много работ, столь же громких и несвойственных для русского кинематографа. 7 из 10

Картина Алексея Германа-младшего «Под электрическими облаками» продолжает традиции русской литературы и освещает бытие «лишних» людей, столь актуальное в наше время, «ведь на них мир держится». Но говорить хочется решительно не об этом, ничего существенно нового здесь сказать, увы, не получилось, да и нужно ли? Это не самодостаточное высказывание, а скорее, напоминание о том, что уже было озвучено и не раз, своеобразный референс. Гораздо больший интерес представляет философский пласт картины, потрясающий воображение своей проблематикой и масштабом абстракции, находящейся под прицелом авторского взгляда. Иосиф Бродский писал о том, что великие художники всегда препарируют либо пространство, либо время. И пока Кафка своим острозаточенным пером хладнокровно вскрывает поверхность замкнутого пространства, Марсель Пруст на страницах семи романов скитается в поисках утраченного времени. Для самого же Иосифа Александровича время воплощалось в жидкой субстанции: «Я всегда был приверженцем мнения, что Бог или, по крайней мере, Его дух есть время… я всегда считал, что раз Дух Божий носился над водою, вода должна была его отражать. Отсюда моя слабость к воде, к ее складкам, морщинам, ряби». Алексей Герман-младший делает еще один шаг вперед: он синергирует время и пространство и изучает их, как антиподов в одной упряжке. Истинная антропологическая трагедия есть существование «временного» человека в равнодушном к людским страстям, «вневременном» пространстве. Все наше прошлое записано затупившимся карандашом в нашей памяти: воспоминания разрушаются синхронно с клетками мозга; объективное невозможно отделить от его интерпретации; фантазия заполняет бессодержательную форму, имитируя истину и образуя таким образом заблуждение, а субъективность восприятия переписывает нашу собственную историю. В этой же плоскости обитает и наше будущее, которое по существу является нашим прошлым, ведь радужные представления о нем давно соседствуют в наших снах с детскими воспоминаниями. Прекрасное далёко- это долгожданная гостья, которая никогда не стучится в твою дверь, не заходит в квартиру, не садится за стол и не пьет приготовленный тобою чай из твоей же чашки. А ты каждый день накрываешь ей на стол. Истинное же будущее- это настоящее, запредельно близкое, оттого и жутко громкое; нарушающее твое личное пространство, вызывающее неизбежное раздражение, козыряющее перед твоим изможденным глазом своими явными изъянами. Что есть настоящее? Точка трансформации будущего в прошлое, столь минимальная, что невольно вспоминается высказывание Введенского: «Начнется мерцание. Мышь начнет мерцать. Оглянись: мир мерцает (как мышь)». Мышь пульсирует, но с такой высокой скоростью, что глаз не регистрирует эту пульсацию и может запечатлеть лишь сплошную череду отрезков времени отсутствия мыши в пространстве. Наш глаз подобен объективу фотокамеры или лучу света, выхватывающему из темноты определенное пространство в конкретный временной интервал. Но этот совершенный прибор фиксирует не только то, что в нем присутствует ( диван, стена, картина, ковер на полу), но и то, что отсутствует (покойная мама на диване, любимый пес на ковре), вызывая определенного рода чувства, не имеющие явных для нас причин. Так и с настоящим моментом: мы не успеваем его настичь и зафиксировать, не видим, но остро ощущаем. Эффект 25-ого кадра сомнительного содержания. Все, что вам остается-чувство тревоги. Каждый герой картины самостоятельно борется и с тревогой настоящего момента, и с фантомными болями прошлого, в котором заключалось ослепительное будущее. И все это на фоне совершенно беспристрастного пространства, которое своими необъятными размерами поглощает время посредством давления на человека-носителя этого времени. Сопротивляться бесполезно. Любой крик молчания тонет в выдающихся просторах. Визуальная составляющая постапокалиптична, хотя апокалипсис по сюжету лишь грядет- мир на грани войны. Но это похоже на обманку, ложный ход. Война прошла, и мы видим ее последствия. Человеческая культура навсегда проиграла стихии природы. Это особенно бросается в глаза в образе своеобразного брошенного музея под открытым небом. И памятник Ленину, и пародии на античные скульптуры обдуваются всеми ветрами и омываются всеми дождями. Человек, который не от хорошей жизни ушел в пещеру, а затем стал медленно, но верно всю историю человеческую укрываться за стенами в яростных попытках обособиться от природы, больше не желает или не может возводить крытые конструкции для созданных им артефактов. У него даже не получается построить новое бомбоубежище для собственного тела- застройщик умирает, проект останавливается. Блудный сын, жаждущий самоутверждения в полной автономии, но потерпевший крах, возвращается в материнский дом, но и он, и мать- уже совершенно другие люди. Футуризм Германа-младшего равен дьяволу, ибо, как и последний, заключен в деталях. Легкая штриховка здесь работает значительно эффективнее сочных мазков, коими иные художники от кинематографа рисуют нам дальнейшие перспективы. «Под электрическими облаками»- фильм-медитация, фильм-погружение. Неспешное, поэтапное, но основательное. Фильм-декламация, но без пассионарности в голосе. Фильм- головокружение от преисполненных красотой разрушения пейзажей.

Для меня фильм хорош своей насыщенной атмосферой, которая притягивает и поглощает. По-моему, это такой метафизический реализм, где люди пытаются вырваться из ментального сумрака, который наложен на них ими же самими. В начале фильма голос за кадром говорит о “лишних“ людях, которые есть во все эпохи и времена, и весь фильм, по сути, про то, как эти 'лишние' не вписываются в общую массу. Если раньше в русской литературе были герои-отщепенцы, то сейчас в ней героев нет, и в фильме Германа - это тоже лишь персонажи. Глядя на их отрешённые лица, понимаешь, что они слабы, растеряны, но всё же из последних сил не хотят мириться с 'душной' реальностью. Мне показалось, что у каждого из них есть ключевая фраза, которая точно раскрывает их внутренние переживания: Наследница состояния: “Я построю приют, не знаю для кого, для кого-нибудь несчастного“; Сотрудник музея: 'Я не знаю, где север, я знаю только, где юг'; Архитектор: 'Я архитектор, очень модный, но бессмысленный'; Девочка Света: 'Люди так себе, я ищу новую жизнь'. Неудивительно, что в финале они оказываются в одном месте. Как люди, ищущие свет в темноте, в конечном итоге неминуемо подходят к костру. 'Под электрическими облаками' можно назвать фильмом-молитвой о человечестве'. Все эти люди будто хотят спасения, и им не хватает Моисея, который приведет их к освобождению, поэтому они пытаются искать его внутри себя, но делают это скорее инстинктивно, чем осознанно. Но наблюдая за ними, начинаешь видеть в них и вокруг них какую-то иную реальность, проблеск чего-то иного. И в этом – вся ценность их существования, мне кажется, – в проблеске надежды в потерянных лицах. У фильма много схожего с 'Мелодией для шарманки“' Киры Муратовы. В фильме Германа проглядывает тот же лейтмотив – бесприютность людей, показанная через нелепые, где-то трагические, где-то абсурдные, ситуации. Причем у Германа абсурдность передаётся преимущественно через диалоги. Но и здесь, и там, фоновые персонажи меньше всего напоминают настоящих людей, это скорее куклы-марионетки, на фоне которых главные герои кажутся чуть более живыми. После второго просмотра пришло ощущение, что смотреть 'Под электрическими облаками' – это падать вовнутрь себя, как в кроличью нору. Замечательное кино.

Можно ли при помощи вещи, ощущения или усердия внезапно обрести лицо, не имея оного от рождения, или намертво залитое свинцом безразличия, при добровольном приобщении к легкомысленному карнавалу механических душ? Сомнительно. С обретением лица, пускай и на мгновение, к горлу подступает жгучий комок невыносимой, всеохватывающей впоследствии, пустоты. Да и зачем? Ведь с истинным ликом одни неприятности: бестолковые рефлексии, ненужная озабоченность, бесполезные столкновения с лишними людьми, отрыжками прошлого и уповающими на ненадежное будущее, пафосно (начистоту: у русских крайне редко выходит иначе) томясь в вымученных размышлениях. Помимо всего прочего, фиксируемого персонально, Герман мл. медитативно анализирует разруху в клозетах, организованную посредством разрухи головной. Во времена до 'попыток возрождения' ничего принципиально лучшего не происходило. Общество потребления всего-навсего почувствовало свободу в высказываниях и действиях, поскольку, к примеру, в эпоху правления мозговых сифилитиков-вождей, робеющий человек становился самим собой разве что дома на кухне, в то время как в хрониках кротко рассекал под знаменами, лаская восхищенными взглядами портреты гуру своей страны. То самое поколение, воспитанное в период 'видимости морального облика', - с великим усердием разрушало страну в 90-е, занимаясь развязкой локальных конфликтов, расслаивая общество изнутри. Форма изменилась, содержание на прежнем уровне. Остается вера в чудеса, непоколебимая извне, ярким светом вспыхивающая в конце тоннеля, по которому еще долго предстоит передвигаться, прежде чем убедиться в том, что лампочка перегорела от кульминационного напряжения. Авторское видение большинства российских режиссеров-экзистенциалистов базируется скорее на форме, нежели содержании. Неизбежность негатива от среднестатистического зеваки повышается в разы. Кто подумает за тебя, если не ты? Трагически-метафоричный и мрачно-одиозный взгляд сквозь тусклое стекло исковерканных аномальными условиями злободневности. Амбициозные пляски на костях своей сути, подкрепленные потрясением русской цивилизации, эпохальным сломом и мнимыми грядущими переменами, предвкушение которых магнетически вовлекает в атмосферу гнетущего величия. Хрупкая цепь туманного будущего, каждое звено которой не унижено, оскорблено или невзрачно, оно - отбившееся от стада, затерянное в ином измерении, блуждающее в предзакатной дымке новой жизни, попавшее не в тот мир, не в то общество, не в свою жизнь. Тлеющее всякий раз, сопротивляясь 'сегодня', снова выживающее, прикасаясь ко 'вчера'. Их открытые раны каплей гноя выдавливают из прозаичной обыденности. Кто-то проявляет напускную чуткость к ближнему, кто-то с богемной непринужденностью взращивает инфантильные мечты о фантастической свободе, кто-то меняет заскорузлые приоритеты, кто-то клянчит у коллеги деньги на новый девайс, параллельно досадуя на несправедливую невостребованность. Их объединяет одно - поиски уютного мира, новой жизни, навстречу которой каждый одиноко семенит сквозь густое марево фрустрационной анахренархии.

Прежде всего, хочется сказать, что просмотр этого фильма вызвал во мне куда более эстетическое удовольствие, нежели эмоциональное. Фильм холоден, как и практически не прекращающийся в нем снег, но гипнотичен, будто туман, в котором, подобно сюжету картины, скрывается едва различимый дом - краеугольный камень почти всех глав повествования. Это фильм-мозаика, погружение в который достигается благодаря потрясающей работе всей операторской группы (абсолютно заслуженный «Серебряный медведь» Берлинского кинофестиваля), художественного департамента и завораживающему режиссерскому мастерству мизансценирования. Плюс ко всему невероятный Мераб Нинидзе и интереснейшая Виктория Короткова. Ими хочется любоваться снова и снова. Далее поучительная цитата Германа: «Эта картина сделана «вопреки». В том числе, вопреки формату, в котором у нас существует кинематограф, не так важно, авторский или коммерческий. А нам хотелось сделать импрессионистский фильм. Когда импрессионистов упрекали в том, что рука у них непохожа на руку, то не понимали, что важна не схожесть, а ощущение этой руки – передано оно или нет. Мы хотели рассказать о том, как живое пробивается сквозь наледь. Было важно снять про людей, которые не ходят строем. Никаким строем. У нас сейчас ведь их много: колонна большая, колонна маленькая, колонна пятая, шестая, десятая. А мы снимали о людях, которые живут своей головой и органически из поступков дурных и недурных выбирают недурные. Не потому, что они герои. А просто так устроены. Такие люди всегда немного лишние – для всех сторон»

Занудное, красивое и напыщенное авторское кино с претензией, которому-таки удалось передать атмосферу наших дней. Надуманные диалоги, никакой сценарий, постоянная оглядка на стилистику Германа-старшего. Во время просмотра возникает некрасивый вопрос - а если бы не было отца-режиссёра, пошёл бы сын в режиссуру. И ещё вопрос: а скольким талантливым не дадут денег в минкульте в то время как снимает Герман-младший. За две вещи только спасибо - за натуру и за некоторых актёров. Натура в фильме - Петербург, каким мы его почти не знаем и вряд ли любим. Герман находит в городе-открытке жуткие пейзажи и навсегда оставляет их в своём фильме - потому что намыв на Васильевском острове скоро застроят и увидеть его таким страшным и холодным можно будет только у Германа. Петербург дарит не только атмосферу, но и наших актёров. Очень интересные лица подобраны для каждого эпизода. Дебют в кино у замечательной Виктории Коротковой, которую мы полюбили в мастерской Кудашова за её театральные работы. К сожалению, из театра она ушла. Но, надеюсь, кино приобретёт новую умную и глубокую актрису. Наша народная Ирина Соколова появляется в самой интересной, на мой взгляд, главе 'Место под застройку'. Как только появляется что-то актуальное и социальное, без претензии на умные и непонятные фразы, фильм сразу становится любопытным - как глава о музее, который хотят застроить... К сожалению, только в эпизодах мелькают Екатерина Клеопина и Александр Быковский из МДТ. Мне отчасти импонирует умный взгляд Германа на нас сегодняшних, попытка поговорить о героях нашего времени. Единственная и главная претензия - к его сценарию. Для короткого метра - интересно, но в большом кино не может оператор вести первую скрипку, хочется совместной работы всех сразу, а пока сценарий - самое слабое звено в интересной попытке вздохнуть о современной России и посмотреть в будущее с робкой надеждой. Хочется точнее вздохнуть и точнее посмотреть.

Взгляд на недалекое будущее, попытка предугадать и бросить взор на предстоящее. Совершить временной вояж по нашей истории. Показать насколько важно прошлое и как оно может повлиять на наше настоящее. Новый фильм Алексея Германа мл. 'Под электрическими облаками' это прекрасное полотно, на котором можно увидеть тысячу детально проработанных элементов, преподносящих тебе целостную картину показанного мира и времени. Но стоит только приглядеться поближе, как сразу становится заметно большое количество нюансов и различных оттенков не свойственных режиссеру. Я не говорю, что это ужасно или фильм Германа мл. не похож на фильм Германа мл., просто используя те же элементы в другом часовом механизме, не факт, что Ваши часы будут показывать точное и правильное время или заведутся вообще. 2017 год. Потерянные и забытые люди, которые есть везде и всегда. Одинокое здание стоящее посреди 'ничего'. Туман, разруха, холод, инфантильность, одиночество души. Абсолютно разнообразные персонажи охватывают больше человеческих различий. Это всё предает незабываемою атмосферу. Но не чувствуется в этом фильме самого главного - 'Германовского ключика'. Предмет, с помощью которого как старший так младший(хоть немного в меньшей степени), могли вскрыть человека не хуже любого отменного хирурга. Я ни в коем случае не сравниваю этих двух режиссеров, каждый по своему впечатляет и как ни странно у них всё же немного разные взгляды на те или иные вещи. У Германа младшего, от части, более размеренный темп повествования, не особо наблюдаются отголоски того броуновского движения персонажей или преданности одной стилистической гамме. Проблема фильма возможно в том, что Герман мл. немного упустил временной промежуток выпуска фильма. Робот, как элемент будущего, не смотрится так впечатляюще и удивительно, а является просто частицей, подчеркивающей время не совпадающее с реальным. Ощущения какой то сюжетной зыбкости присутствует постоянно. Безумно красивый, местами поэтичный, каплю остроумный, но вся эта солянка не дает одного окончательного сногсшибательного результата. 6 из 10

Отечественный артхаус принято хвалить - мол, вот это настоящее кино, не то что поделки 'для масс', которые лучше смотреть в голливудском исполнении. И я честно раз за разом пытаюсь разглядеть в этом 'кино не для всех' то, что приписывают ему критики. Иногда получается, иногда нет. И 'Под электрическими облаками' - к сожалению, второй случай. Сюжет, как это часто бывает, можно назвать в лучшем случае бессвязным, и уследить за ним довольно трудно. Хотя это и не нужно - важнее атмосфера картины, почувствовать которую, наоборот, очень легко. Она буквально пропитывает зрителя. В создании уныния и безысходности у Алексея Германа-младшего, пожалуй, нет конкурентов. И если вы хотите ощутить это, обязательно сходите на фильм. 'Под электрическими облаками' очень хвалят за визуальную составляющую, и она действительно необычна - в обычном кино такого не увидишь. Можно даже сказать, что упадок и разложение в картине получились стильными, местами интригующими. Это немного оживляет происходящее. А вот что касается актерской игры, то особых прорывов я в ней не заметила. Единственное, запоминается только актер в мундире - он вносит дополнительный диссонанс во всю картину. Чулпан Хаматова практически незаметна, хотя ее роль удивительна. Потом я прочитала, что у Германа снялась еще и Анастасия Мельникова, известная по 'Улицам разбитых фонарей', но ее в фильме тоже практически не видно. Если вы не являетесь поклонником артхауса, 'Под электрическими облаками' - не лучший выбор, чтобы провести вечер. С другой стороны, это без всяких сомнений необычная, талантливая и яркая (ярко серая, по крайней мере) работа.

Истории героев закручиваются вокруг дома, архитектурно выполненного в форме спирали DNA. И судьба этой спирали не определена, впрочем, как и всегда — люди. Здесь сразу же дует ветер со снегом и кожей чувствуешь — надо догадываться. Такой мир, где одиночные выстрелы добивают очередями отбойных молотков, сложный. Чутьём его брать надо, боковым зрением. Герман создал настоящее лакомство для тех, кто ест глазами. Цитата за цитатой на фоне совершенно космических декораций, будто не люди, а восставшие титаны русской земли общаются между собой. Герои полумертвыми подняты из давно забытых национальных недр, перешиты на новый манер и всё же играют, сукины дети! Отличный кастинг, чего стоит одна реинкарнация Сергея Бодрова. Когда видишь его снова, то понимаешь причины его популярности: очень родной и близкий русскому обаянию парень. Умер же человек, а актерская DNA живет, цветет типажом. Чудо же, ребята. Это всё — вечный русский транзит, сериал про жизнь. Это всё, что останется после меня — ДНК и дома из железобетона. Поиск национальной идеи снова в деле, пусть и скованный местами, хромоногий и кривой, но загудел наш кинематограф, греется. В нём есть теперь место для надежды. Транзит — перевоз товаров или пассажиров из одной страны в другую через лежащую на пути третью. 8 из 10