отзывы и рeцензии

Телохранитель 2: Отважный Сандзюро: отзывы и рeцензии

В отличие от шедевра Yojinbo этот фильм, ставший его сиквелом, не несет в себе печати гениальности. Tsubaki Sanjuro - во многом повторяет полюбившиеся по первому фильму сюжетные ходы и позволяет зрителю как можно больше наслаждаться игрой Мифунэ в образе Сандзюро. В сущности, картина показалась мне интересной лишь в самом начале и в конце. Начало интересно неожиданным появлением Сандзюро и его знакомством с новым, неизвестным ему ранее кланом. Практически сразу же он занимает позицию мудреца и тактика войны, очаровывая своих новых знакомых своей тактической дальновидностью. Ну а конец запомнится прежде всего коротким, но необычайно зрелищным поединком с фонтаном крови. Тацуя Накадаи опять, как и в первом фильме, прекрасно справится с ролью антагониста для главного героя. Однако, лента будет лишена ироничных ноток и замечательной музыки Масару Сато. Вернее, все эти элементы будут присутствовать, но сравнительно в весьма ограниченном формате. Да и сами приключения героя показались мне не слишком оригинальными - его интриги становятся тривиальными и предсказуемыми. Кстати, сама по себе игра Мифунэ совсем не удивила, образ его героя стал слишком прямолинейным. Мифунэ существенно увеличил количество своих 'фирменных' для Сандзюро передергиваний плечами и напустил на себя маску серьезного человека, готового принимать тяжелые и непростые решения. Как это не удивительно, но его исполнение показалось мне логической подготовкой к другой, более сложной и серьезной роли - доктора Нииде по прозвищу 'Красная борода'. 6 из 10

Продолжение легендарного 'Телохранителя' Куросавы. Блистательная актерская работа великого Тоширо Мифунэ под руководством не менее великого режиссера заставляет лишь сожалеть о том, что этот творческий тандем встречается в достаточно ограниченном количестве фильмов. Конечно, второй раз Куросаве не удалось достичь высот, заданных им в 'Телохранителе'. Но виной этому, скорее всего, стал лишь сам сценарий фильма, так как работа остальной съемочной команды не ниже чем в первом фильме. В принципе этого можно ожидать от продолжения, вышедшего через год после оригинала. Был ли сценарий недоработан, или именно это и хотел нам сказать режиссер - не мне судить гения от кино. 8 из 10

Понравилось. Про воинский дух. Интересно смотреть на нравы Японии. Там люди живут уже долго вместе и друг друга уважают. В почете хорошее и благородное. И это, видимо, потому, что рядом этот меч в руках человека готового умереть сейчас, не цепляющегося за свою жизнь. Интересно смотреть и на то, что такая готовность умереть соседствует с разумом и смекалкой. Конечно, нет этих теперешних спецэффектов, но так даже и лучше. Так смотришь на поступки и их цели, и эти свистелки и хлопушки не отвлекают. 8 из 10

Лично для меня японский кинематограф остаётся такой же загадкой, как и загадочная японская душа, поэтому я решился на просмотр картины 'Телохранитель' 1961-го года (одноимённый в нашем прокате фильм голливудского производства с Кевином Костнером, Уитни Хьюстон и песней 'I Will Always Love You' не является ремейком!) только после того, как увидел ленту 'Герой – одиночка' (вот этот фильм можно назвать с натяжкой, но ремейком) с Брюсом Уиллисом, когда место действия было перенесено в США во времена 'сухого закона', но суть бандитский разборок и нахождение в них главного героя будет оставлена. Ведь фильм был написан по мотивам рассказа Акиры Куросавы. Не зная японского кинематографа скажу, что вторая часть 'Телохранителя' меня привлекла лишь средней оценкой, которая выше 'восьмёрки', а также тремя составляющими картины: во-первых, это грандиозный режиссёр Акира Куросава, во-вторых, великолепный актёр Тосиро Мифунэ, а в-третьих - это уверенность в том, что вновь будет возможность лицезреть антураж средневековой Японии, когда на её просторах обитали люди со своим кодексом чести - настоящие самураи. Надо сказать, что при условии этих трёх составляющих, я получил всё, что ожидал. Акира Куросава даже в сиквеле доказал, что умеет создавать великое кино, в котором он раскрывается душу японского менталитета, такую сложную и неоднозначную для европейца, но умея преподнести её так, что кое-какие аспекты их жизни далеко перегнали нас в вопросах гуманности, чести, самопожертвования. Каждая сцена выдержана в условиях феодальной Страны Восходящего Солнца. Каждая реплика или же диалог - выдержаны так, что и сомнений не остаётся, что общаются люди, выросшие в те давние времена. А каждый участник действа - необходимая его единица, без которой общая картинка не существовала бы такой целостной. Но если все герои на своём месте, то Тосиро Мифунэ заслуживает отдельных слов. Его герой - самурай без хозяина. Насколько мне известно таких тогда называли ронинами, но могу ошибаться, там столько условностей и нюансов, что разбираться с этим и разбираться. Этот герой (как Вы понимаете зовут его Сандзюро) - любитель сакэ, отчего кажется, что его полудремлящее лицо всё время в состоянии алкогольного опьянения. Но, оказывается, что он всё время сохраняет холодный ум, а его хитрость покрывается внешним видом, будто этого спившегося искателя приключений не стоит боятся. Те, кто так решили - его враги и им стоит опасаться его вплоть до опасности быть зарубленными мечом Сандзиро. Но вот, что им движет на самом деле - для этого надо посмотреть фильм. Антураж, костюмы, декорации, причёски, грим... Не к чему придраться, всё сделано на высшем уровне. Команда создателей 'Телохранителя 2: Отважного Сандзюро' под предводительством великого режиссёра справилась на ура. После увиденного, честно, хочется побывать в этой неординарной стране. По сравнению с первой части не хватило немного напряжения и таинственности, ведь уже знаешь каков этот Герой с большой буквы - Отважный Сандзюро. Рекомендую к просмотру для расширения кинематографического кругозора. 8 из 10

С этим фильмом есть некоторая путаница. 'Цубаки Сандзюро' в международном прокате стал однозначным сиквелом 'Телохранителя', а в России вообще известен под названием 'Отважный самурай'. Герой в исполнении Тосиро Мифунэ носит имя Цубаки Сандзюро вместо Сандзюро Кувабатакэ. Изменение столь значительное, сколь и непринципиальное - корни этого фильма уходят в жанр вестерна, для которого важнее типаж героя, нежели его индивидуальность. Герои Джона Форда, Джимми Стюарта или Клинта Иствуда в каждом фильме получают новые имена и слегка измененные биографии, но это едва ли важно. Американские корни тут важны принципиально: 'Телохранитель' во многом опирался на бульварную американскую литературу, да и сам Куросава никогда не скрывал заимствований из Голливуда - он щедро отплатил ему тем же. Несмотря на явное пренебрежение психологизмом, герой Тосиро Мифунэ заметно эволюционирует. Это уже не авантюрист, берущийся за спасение невинных людей, а учитель, понимающий, что без него тут всё совсем развалится. Но сэнсэй из него весьма своеобразный. Он подчеркнуто пренебрегает субординацией и не хочет встраиваться в местную систему отношений: серьезный разговор - он ест, все носятся - он спит. Камера преимущественно статична. Геометрия кадра предельно строга. Дисциплинированное пространство подчиняет себе всех, за исключением главного героя. Его раскованые движения, неаккуратная прическа, живая мимика ярко контрастирует как со всеми остальными персонажами, так и с пластикой кадра. Но это ни в коем случае не праздная расслабленность, а экономия энергии перед решающим боем. Лаконичные и немногочисленные боевые сцены тут дают фору предшественнику - до блеска отточенная хореография, увеличенная продолжительность кадра. Практически полное отсутствие музыкального сопровождения заменяет превосходная работа со звуком. Крови и отсеченных конечностей стало заметно меньше, но жестокости ему не занимать. Куросава не упивается ей. Невероятно впечатляющий финальный поединок - самый кровавый и эффектный эпизод фильма, но и самый страшный. Это ни в коем случае не хэппи-энд. Здесь звучит важный вопрос Куросавы об оправданности насилия. Он редкий в своем роде пацифист, понимающий необходимость применения насилия, но нисколько не оправдывающий его. В 'Семи самураях' никто даже не отблагодарил героев за спасение жителей. Тут в оправданности содеянного сомневается и сам главный герой, несмотря на щедрые благодарности от местных. Но Цубаки Сандзюро не одержим рефлексией, поэтому просто уходит, решая всё оставить как есть. Но сюда он больше не вернется.

- Леди была права. Хороший меч должен находиться в ножнах. (с) Однажды в Стране восходящего солнца... Признаться, садясь за просмотр этой картины, прославленной именем божества японского кинематографа, я ожидал увидеть скучное зрелище, наивное феодально-средневековое повествование на черно-белой, измученной временем, кинопленке. Но постепенно не обремененная кручеными сюжетными поворотами история меня втянула, и к середине ленты я окончательно влюбился в фильм! Некто Кикуя, Управляющий, решил подставить доброго Камергера, который находился у власти одной из японских провинций, и, взяв в заложники его жену и дочь, пожелал заставить его подписать ложное обвинение. Сколотив небольшую армию во главе умного и проницательного начальника стражи, Управляющему осталось только избавиться от верных Камергеру 9-ти самураев, с чего и начинается картина. Но тут в дело встревает странный тип, свободный, своенравный, могучий, 'обнаженный клинок' Матсуто Санджуро, с кем мы познакомились еще в фильме 'Телохранитель', предыдущей картине Куросавы. Явных мотивов, кроме защиты справедливости, у самурая не было. Зачем он влез не в свое дело, лично для меня так и осталось загадкой. Но с этой самой поры, как можно догадаться, у плохих парней все пошло из рук вон плохо! Пожалуй, такие оставшиеся за кадром вещи, как мотивы Управляющего, добрый характер Камергера, предыстория развивающих событий, специально были выброшены за борт, чтобы не растягивать фильм, чтобы сохранить его динамику. Да и не в них суть! Самое интересное здесь - это шахматная партия между командой 'злоумышленников' и персонажем Мифунэ, волевым и своевольным самураем, который практически в одиночку победил соперника. В одиночку, ибо бегавшая за ним, словно утята за мамочкой, команда из молодых самураев, как была образцом человеческой глупости в начале, так ею и осталась в конце. Итак, нас с места в карьер окунают в действие. И хотя от событий и поступков, и тем более от диалогов, за версту отдает наивом, фильм подкупает душевностью, с которой он был создан. Весьма предсказуемый финал, ходы Матсуты - это просто игра. Но какая игра! Это настоящий триллер, захватывающий, напряженный, разбавленный для проформы фирменным самурайским экшеном, где владеющий катаной разрешает исход битвы. Поединки исполнены молниеносно. Пара секунд, и трое плохих парней уже корчатся в предсмертной агонии. Я несколько раз перематывал эти две секунды в замедленном действии. Сейчас так никто не снимает. Это слишком незрелищно. Но здесь, в 'Отважном самурае', это зрелищно, это круто. Десять секунд достаточно персонажу Тоширо Мифунэ, чтобы разделаться с полтора десятком бойцов, разбегающихся от него, как стадо овец от страшного хищника. Поверьте, сегодня это стоит десяти минут современного экшена с самыми мощными спецэффектами. Впрочем, не только совершенное владение мечом привлекает к себе образ бесстрашного самурая. Это харизма, мощная, непоколебимая внутренняя сила этого человека. Такого героя смог гениально воплотить на экране Тоширо Мифунэ. Он и ведет за собой приправленную японским средневековым колоритом историю. Что же касается постановки, то за нее отвечает Куросава. Внимательно понаблюдайте за композицией кадров. За операторскими ракурсами. За большим и в то же время изящным стилем этого виртуозного режиссера. Снятый на середине его жизненного пути, когда уже сформировалась полностью его манера съемок, 'Отважный самурай', кажется, так просто сделанный, гениален. Куросаве удается одним статичным кадром так много сказать зрителю! Так снимали великие мастера. Приведу лишь один пример, чтобы было понятно, о чем речь. В искусстве кватроченто, до прихода в живопись Рафаэля, ознаменовавшего наступление эпохи высокого Возрождения, были весьма распространены многочисленные фрески на различные религиозные сюжеты и групповые портреты с одной и той же композицией. Представьте картину с пропорциями широкого полотна в кинотеатре. На ней линией, так что портреты всех действующих лиц находятся на одном уровне, выстроены персонажы. Чаще всего каждый из них занят каким-то своим делом, кто-то разговаривает, кто-то смотрит в сторону и так далее. Так вот, в фильме Куросавы многие кадры выстроены по такому же принципу. Это экономия выразительных средств. Сейчас там, где современный режиссер раздробит кадр на десять кусков, не всегда удачно тратя время и силы на каждого персонажа, Куросава помещает все персонажи в один кадр, и он выглядит как фреска тех далеких времен. Но на этом стилистические особенности картины отнюдь не исчерпываются. Полувековой фильм Куросавы остался для нас свидетелем другой эпохи в истории кинематографа, являя его сильные и лучшие стороны. При этом он сам описывает совсем другую эпоху, феодализм в Японии, будучи нетленным шедевром, который может послужить добрым уроком начинающему киномагистру. И пусть здесь тяжеловесная бурчащая музыка, пусть звук похрипывает после стольких лет жизни пленки! Такое кино нужно и можно любить. Оно закалено временем, как сталь самурайского меча. Мое почтение.

знакомится с главным героем почти сразу. И далее, коль скоро окажется готов дождаться титров, если и расстанется с ним, то ненадолго. Потому, что этот герой нового, на момент 1962 года, фильма Куросавы уникален в своем роде и уверенно заполняет все доступное ему пространство картины. Его премьерное появление на экране по задумке автора совпадает с постулированием персонажем своей роли в фильме — он, впервые, входит в комнату только для того, чтобы уверенно исправить готовую стать трагической ошибку своих неопытных коллег и продемонстрировать и впрямь мудрое решение проблемы. После того же, как по собственному почину он присоединяется к походу новых знакомых на недругов - «сами не справитесь» - эта модель диалога между безмерно умелым наставником и относительно туповатыми учениками воспроизводится снова и снова. Там, где подаваны неминуемо гибнут, он с видимой легкостью переступает через опасность, попутно успевая зевать, ухмыляться, чесать пузо и просчитывать дальнейшие шаги соперника на манер крутого шахматиста. Зритель, возможно, узнаёт здесь архетипичный образ талантивого мастера, вознесшегося в своем искусстве до недоступных простым смертным высот ( это без каких-либо фокусов демонстрируется в финальной сцене ) - и оказывается прав. Мастер этот, конечно, совсем не полубог, он ест ( вспоминает периодически про пустое брюхо), спит ( в то время, пока подопечные занимаются мелкими заданиями ) и, наконец, переживает какую-то внутреннюю — и смыслообразующую в рамках рассказываемой истории — борьбу. Зритель с готовностью предположит, кто же в конце концов победит, идет ли речь о борьбе со злодеями или внутренними бесами— и снова будет вознагражден. Но всячески выпячиваемая мною предсказуемость происходящего на экране все равно останется непринципиальной. *** Фигура самурая — единственная, где зритель способен нащупать второе дно. Он единственный герой, стоящий особняком ото всех прочих, который претерпевает перемену по итогам действия, чей характер полностью раскрывается — что синонимично эволюции — лишь по ходу сюжета. До встречи с хозяйкой дома единственное, зато принципиальное, внутреннее противоречие Сандзюро, противоречие между вынужденной потребностью и нежеланием быстро и много убивать, не акцентируется никак. Но вот после действие фильма вполне осознаваемо становится иллюстрацией к разрешению этого конфликта: с того момента, когда впервые звучат значимые слова хозяйки поместья о том, что «хороший меч должен лежать в ножнах» - и вплоть до конца фильма, когда эта фраза, продублированная самим героем, приобретает характер доказанной раз и навсегда теоремы. Все остальное наполнение киноленты: сюжет, мотивы, ракурсы, эпизоды, фигуры персонажей да и сама, конечно, граница кинокадра — все это служит обрамлением к создаваемому на экране портрету живого воплощения самурайской доблести. Как действующий персонаж, он неоднократно готов оступиться — но преодолеваемое несовершенство лишь полнее подчеркнет целостность и совершенство его личности. Это совершенство — путь к пониманию сути произошедшего. Человек по имени Акира Куросава не дает в своем фильме элементов, не относящихся прямо к сюжету, так же, как и герой появляется на экране «почти» завершенным, настолько, что все происходящее сосредотачивается вокруг одной-единственной проблемы. Все это позволяет говорить, что режиссер скорее трудился над созданием актуального мифа, чем привязанной к каким-то конкретным историческим или социальным реалиям истории. То, что действие разворачивается именно в средневековой Японии, а не где-то или когда-то еще, пожалуй, лишь делает весь спонтанно возникающий дискурс о чести и этике предельно заостренным, хотя живость поднятой темы должна сохраняться в любом другом окружении — именно так и происходит, иначе миф не был бы мифом. Помещенная «где-то в глубине веков», отделенная от нас далью временной, пространственной и отсутствием избытка излишних деталей, история приобретает известную анонимность и значимость далеко за пределами поселка, показанного в фильме. Она, так сказать, направлена сразу в обе стороны и неограниченно далеко по временной прямой, как и дорога, по которой герой уходит в неизвестном направлении в преддверии финальных титров. Воспринимать фильм можно и проще. Понравится он и любителям не стремящихся к эпатажу сказок о добре и зле, и любителям лицезреть эффектные боевые искусства в действии, и тем, наконец, кого впечатляют циновки, Фудзияма и чайные церемонии — если все предыдущие рассуждения не успели произвести впечатления. Да и всем ценителям просто «старого доброго» - однозначно смотреть. 7 из 10