Маски: отзывы и рeцензии

Elpedifor80 • 23 апреля 2016 в 21:52

Гримасы блогополучия

Многие фильмы Шаброля отличает весьма интересная атмосфера. Это атмосфера опасности в мире, который всеми силами демонстрирует свое благополучие и пытается убедить тебя в том, что опасности никакой нет. Почему с самого начала, когда мы попадаем в дом к успешному телеведущему, дом, красиво обустроенный, где много приятных воспитанных людей, нам сразу становится не по себе? Этот дом похож на дома с призраками из стандартных ужастиков, тогда как призраков и даже намека на них нет и в помине. Шаброль виртуозно создает напряжение, не показывая ничего пугающего. Конечно, бесподобен Филипп Нуаре. Лицо его улыбается вежливо и приветливо, но в глазах у него странный металлический холод. Этот холод из его глаз распространяется по всему дому. Кажется, что от него нельзя скрыться. В этом доме нельзя согреться теплом семьи. Шаброль создает детективное настроение в истории, в которой нет внешних примет детектива. Нет убийства, которое надо раскрывать, нет убийцы, которого надо искать, нет жертвы. А мы тем не менее хотим разгадать какую-то важную тайну. И все-таки преступление задумано. Способ устранения препятствия пугает и зачаровывает одновременно. Жертву лишают не жизни, а воли. Из несчастной крестницы долго планомерно вытравливают жажду жить. Какой необычный и кошмарный прием. Телеведущий, многие годы работающий с людьми, понял, что им только того и надо, чтобы их водили за нос. Он просто воплощает в жизнь свое знание. Прекрасный образ. Мы все — лишь телезрители, у которых телевизор отнимает желание думать, интересоваться реальной жизнью. А мы и не против. Фильм завершается хэппи-эндом. Девушка спасена, любовь торжествует. Но финальный монолог Леганьера возвращает нас в его дом. Нет, мы не выбрались из глянцевого усыпляющего мрака. Мы перестали разбирать, где лицо, где маска. И это, как ни крути, нас вполне устраивает. 9 из 10

galina_guzhvina • 7 сентября 2010 в 23:38

В розово-глянцевой телестудии, на фоне декора из розовых сердечек разных видов, размеров и функциональной принадлежности, перевязанных розовыми ленточками подарочных коробочек и одетого в розовое оркестрика, популярный телеведущий Кристиан Леганьёр (неподражаемый Филипп Нуаре) расцвечивает розовым жизнь пенсионеров — участников телешоу для тех, которым за. Как добрый Дед Мороз, он дарит этим божьим одуванчикам — таким трепетным, таким трогательным, — надежду на выигрыш телевизора, путешествия или спутника жизни, ведь любви все возрасты покорны и счастье доступно всем вне зависимости от возраста. Bonheur pour tous — вот лозунг Легарньёра и его шоу. С уст телеведущего обильно текут патока и мед, он исходит нежностью и умилением по отношению к своим гостям, и сердца телезрителей звучат с ним в унисон, они утирают слезы и аплодируют, полные благодарности к этому человеку, делающему столь гуманное, столь благородное дело. Не знают они, ох не знают, что за склизкая, подлая, меркантильная гадина скрывается за фасадом милейшего, добрейшего телеведущего… В фильме «Маски» Клод Шаброль едва ли не впервые поднимает проблему телевидения как универсального средства торговли иллюзиями, превращающего, как царь Мидас, в звонкую монету все, к чему прикасается, вплоть до сердечности, сочувствия, понимания — того, что ранее в денежном эквиваленте выразить не удавалось, стирающего грань между подлинным и профессионально сработанным заменителем, хуже — заставляющим большинство предпочитать розовый и глянцевый эрзац не всегда достаточно навощенному оригиналу. «Маски» — это щелочь на искусственно наведенном глянце, разъедающая его до трещин, из которых ощутимо попахивает скелетами (и полуразложившимися трупами) в шкафах благородных семейств добропорядочных буржуа. Шабролю в этом фильме удается быть одновременно игривым и циничным: он легко жонглирует говорящими фамилиями (Леганьёр — победитель в конце-концов проигрывает, имя Вольф оказывается псевдонимом журналиста Шевалье, и перед нами предстает рыцарь в волчьей шкуре…), не стесняется указывать на то, что не пристало старикам задрав штаны бежать за комсомолом, не боится обвинений в сведении с телевидением личных счетов, красноречиво заканчивая фильм кадрами собственной руки, выключающей телевизор. Его фильм немного сродни последнему, блистательному монологу Леганьера, в котором тот честно признается, как достали его сопливые дурачки, способные любить его передачи, и посылает свою публику лесом… Блестяще, 10 из 10