отзывы и рeцензии

В тумане: отзывы и рeцензии

Скажу сразу, ставлю отрицательную рецензию. И вот почему. Сейчас на повестке поругание СССР и воспевание фашизма, так? Ну так вот, тут равновелико как поругали партизанов, так и фашистов с полицаями. Напрашивается вывод что коммунизм, что фашизм одно и то же. Вот какой сделает вывод тот кто смотрел, но не читал. Тот кто читал книгу увидит подвох. Мораль книги Быкова в том, что человек должен оставаться человеком в любых условиях. Как Сущеня не стал предателем и когда его пытали и когда свои же по ошибке пришли расстрелять тоже вел себя достойно. В контрасте с Войтиком, который при сравнительно небольшом нажиме со стороны 2 полицаев сдал красноармейца. Вот где смысл то. Но передается он читателю только когда он читает. Здесь же в этом фильме оставили внешние обстоятельства, диалоги, то есть шелуху. С одной стороны не погрешили и вроде бы передали книгу, но в одно и то же время извратили ее смысл до нужного теперь уравнения фашизма и коммунизма. В целом же фильм смотрится довольно убого и скучно. Два часа какой то тягомотины, то спину покажут, то ворону, то елку… Пустое какое то кино, бездушное. Такое снять нужно уметь, ведь книга то какова! Воплотили как сейчас все и делается, ничего нового. Взяли подходящую идею из книги, подправили под «нужное» теперь мнение аккуратно по иезуитски, и все, денежки в кармане, звенит библейское серебро…

Сочетание слов «в прокат вышла новая картина Сергея Лозницы» вызывает лёгкое волнение. Лозница – болезненного вида худощавый человек, с тонкими чертами лица и бесстрастными глазами то ли хирурга, то ли маньяка – два года назад наделал шуму картиной «Счастье моё» (2010). Фильм этот удостоился сравнения с балабановским «Грузом 200» (2007) и заслужил звание «поклёпа на российскую действительность». Впрочем, аудитория разделилась поровну, и вторая половина признавала ленту безоговорочным шедевром. В свете всего этого, новую работу Лозницы ждали с особым нетерпением. Одни – для того, чтобы вывалить всё, что на душе накипело по случаю очередной клеветы и провокации. Другие – чтобы вновь выразить восхищение. Сразу скажу, для первой категории зрителей Лозница поводов не оставил. Во всяком случае, если особо не вдумываться. «В тумане» является экранизацией одноимённой военной повести Василя Быкова. Обращение Лозницы к материалу войны вполне ожидаемо. Так, одной из самых горестных страниц Великой Отечественной посвящена его известная документальная работа «Блокада» (2006). А в «Счастье моё», помнится, основная история прерывалась военным эпизодом, имевшим большое значение для понимания концепции всей картины. Что же происходит «В тумане»? Белорусская деревенька, второй год Великой Отечественной. Поезд пошёл под откос, немцы арестовывают четверых обходчиков, троих вешают, одного, рослого мужичину по имени Сущеня, освобождают. Ясное дело, думают местные, Сущеня - предатель. Спустя недельку-другую к нему приходят партизаны, дабы расстрелять. Случай позволит Сущени растолковать своим палачам, как что было на самом деле. Правда, толку от этого окажется мало. Вот такая, в общем-то, нехитрая, но оттого ещё более пронзительная и ужасная история уложена в семьдесят два кадра, составляющих два часа экранного времени. Ужас здесь состоит в том, что на протяжении всего повествования единственным человеком, сохраняющим трезвый ум, остаётся приглашённый на казнь Сущеня. Но его слов никто не слышит. На войне правит не здравый смысл, не истина, не справедливость и, в общем-то, даже не случай. На войне правит туман, в метафорическом смысле, конечно же, как некая сила, начисто стирающая людей до небытия. Идея с туманом у Лозницы, хоть и блестяще реализованная, не оригинальна в нашем новом кино. Помнится, война, как жуткое явление, где люди исчезают разом, необъяснимо и навсегда, была в картине Алексея Германа-младшего «Последний поезд» (2003). Пыльный ветер, снежная вьюга, дым и туман помогали скрыть последние следы существования несчастных жертв. Лозница ограничился одним туманом. Надежда Сущени на то, что кто-нибудь когда-нибудь разберётся в его истории – наивна. Череда нелепиц уничтожит его, а туман схоронит все свидетельства о его судьбе. Такова логика войны. Впрочем, Великая Отечественная для Лозницы - это скорее хороший материал для разговора о человеке. Словами самого режиссёра: «Картина не о войне, а о людях в определённых условиях». В «Счастье моё» Лозница исследовал человека, живущего, по сути, в окружении перманентного апокалипсиса. Вышеназванный военный эпизод там служил ключом к пониманию того, как этот апокалипсис сложился и даже стал привычным в сознании людей. Зритель Лозницу не понял, или понял, но не так, и режиссёр взялся растолковать свою позицию ещё раз. Применяя категории коммерческого кино, Лозница сделал приквел к «Счастье моё», в котором объяснил, почему в «ЭТОЙ стране» творится «ТАКОЕ». «В тумане» обращает нас к корню проблемы вражды внутри нашего народа, показывает, что война является одним из тех явлений, что внесли наибольший вклад в разобщение людей, земляков, односельчан, родственников, близких. «Наши поступки будут влиять на наших детей и внуков» - говорит Лозница, и доказывает, что страшное и печальное настоящее – результат соответствующего прошлого. Не случайно обе картины режиссёра во многом схожи: по сложной структуре с применением флешбэков, по типу сюжета – сюжет испытания-разочарования, по характеристике главного героя. В той и в другой ленте главный герой – обыкновенный такой парень, лишённый каких-либо особенно выдающихся, ярких черт, но определённо положительный. По ходу сюжета он проявляет такие качества, как честность, доброту, отзывчивость, ну и так далее. И в обоих случаях это служит косвенной причиной всех его несчастий. Окружают главного героя сплошь люди с исковерканным сознанием. А судьбой его движет череда нелепиц и случайностей. Как говорит Лозница: «Человек не всё может. Бывают ситуации, когда он не может ровным счётом ничего». Если, опять же, возвращаться к «Счастье моё», то по Лознице, в России подобная ситуация полной неспособности что-либо изменить является нормой. Герои обоих картин постоянно хотят одного, но окружающие обстоятельства не позволяют им осуществить желаемое, а вынуждают идти по самому скверному и мучительному пути из всех возможных. «Судьба, что говорить» - обречённо вздыхает Сущеня и растворяется в тумане. 8 из 10

В юности мы с друзьями снимали фильмы на кинокамеру 'Аврора'. По проществии времени эти снятые метры пленки кроме чувства умиления по поводу прошедшего детства никаких чувств в душе не вызывают, потому как полная самодеятельность. Сразу скажу, сел смотреть этот фильм в хорошем ожидании, потому-что люблю творчество Быкова, но... с первых кадров становится понятно о полной профнепригодности режиссера - массовка приблизительно одетая 'по эпохе' старается что-то изображать, два человека (уже не массовка) едут по лесу на лошадях и тоже пытаются (изо всех сил) что-то изображать. Длинные паузы, во время которых эти два 'героя' смотрят в разные стороны - один в камеру, а другой куда-то вверх. Картина крестьянской белорусской избы, где на стене висит ковер со среднеазиатским узором (вспомните, это 40-ые, а не 70-е), освещена изба судя по всему мощными софитами с потолка, хотя якобы свет дает только керосиновая лампа на столе. В общем все это напомнило мои юношеские экзерсисы в кино. Но как же обидно из-за таких халтурщиков за наш российский кинематограф! 0 из 10

Перед просмотром картины я уже была наслышана о ней. Отзывы были как положительными, так и с негативным окрасом. Последнее нисколько меня не расстраивала по причине того, что считаю: хуже вердикта безразличия нет ничего. А вот если обсуждают, значит, есть за что. Кинолента оказалась продолжительной по хронометражу, но думаю, это было необходимо, дабы каждый смотревший смог полностью погрузиться в атмосферу войны, наполненной не только страданием, но и безысходностью, а также безызвестностью. Время, про которое идет речь, всем знакомо из учебников истории или уроков литературы. Являясь поклонником Быкова, мне было очень интересно наблюдать за тем, как сыграли свои роли действующие лица, как подошла к поставленной задаче съемочная группа. Я искренне радовалась, когда не обнаружила в картине пафоса, лишь предельно ясное положение вещей, требующее выбора от каждого рассматриваемого героя: остаться в живых любой ценой или остаться человеком пусть и в памяти близких. Я искренне недоумеваю: за что Сущеню нарекли безвольным? Ведь безвольный человек не стал бы спасать своего палача (Бурова), друга детства, который ошибался слишком во многом и не должен был вершить правосудия, основываясь лишь на догадках. В фильме есть еще один 'элемент'. Это жалкий партизан Войтик, сопровождающий Бурова в его предприятии по устранению человека, вина которого заключалась лишь в том, что он не умер с теми, кто устроил диверсию на железнодорожных путях. На вопрос, почему Сущеня не остановил своих 'братьев по несчастью' от поломки рельсов могу ответить лишь так: немцы заслуживали наказания, однако сам главный герой, миролюбивый и добрый по натуре, не мог убить, предать или, как в данном случае, наказать оккупантов, хоть и осуждал их. Но ненавидел ли? Чистота души главного изгнанного обществом героя завораживает. К сожалению, судьба ему не дарует шанса на оправдание. Все поглощает туман. Примечательно, что все события изображены в довольно реалистичной манере. Образ села и виды природы такие, какие они есть на самом деле. Еще большему погружению способствует отсутствие какое-либо музыкального сопровождения, лишь естественные звуки. Кинолента не только заставляет задуматься о человеческой сущности, но и оставляет без ответа некоторые вопросы. Я бы добавила: это сделано для того, чтобы каждый думающий смог самостоятельно найти на них ответы. Всем приятного просмотра, ибо картина точно заслуживает Вашего внимания! 10 из 10

Есть человек, который привык поступать всегда прямо и честно («но да будет слово ваше: 'да, да'; 'нет, нет'»), и до определённого момента это комфортно и ему самому и окружающим его людям. Но когда жизненные обстоятельства резко меняются (война), то поведение большинства людей вдруг резко приобретает неожиданные размытые оттенки ('туман'), в попытке приспособиться и выжить. И когда главный герой продолжает оставаться и в «войне» тем же самим собой, то он осознаёт свою отторженность от других. Ему не верит никто, даже самый из возможно близких людей, жена, сомневается в нём. Попытки объяснить другим то, что правда всегда остаётся правдой и что невозможно поступить по другому, то есть против этой правды, наталкиваются на неверие и непонимание. Да, это не Истина, а правда Сущени, которая звучит в его словах немцу о том, что он не может работать на них, так как это невозможно именно из-за абсолютности этой аксиомы внутри героя; которая в аккуратности вырезания собачки для сына и придании аккуратности трупам партизан; в словах о неправильности его расстрела в избе и закапывании его тела в торфе возле реки... Сущеня понимает, что чем дальше он будет жить, тем более он будет затягиваться в этот убийственный водоворот невозможного словесного объяснения, внутренних мук от режущего контраста правды с её порядком и красотой внутри него и усиливающихся потоков неправды с её хаосом и уродством вне его, приводящего во внешних деяниях к смертям других людей. Не найдя ничего, за что бы он мог зацепится в жизни, он стреляет в себя. Главный герой находится между двумя крайностями, изображёнными двумя партизанами, пришедшими за ним (Войтик – «трус», Буров – «напролом»), не выбирая не одну из этих крайностей. Сущеня не разу не проявил трусости, но в то же время, он и не берёт в руки оружие, чтобы убивать немцев. В эпизоде с порчей железнодорожных путей, он выступает против этой затеи, выглядя при этом инфантильно и трусливо, но дальнейшие события показывают правильность его действий (подобно мудрой матери Бурова, чувствующей, к чему в результате приведёт уничтожение машины её сыном). В фильме отчётливо показано действие Божественного Провидения, незримое, но неумолимое. Если Войтик постоянно попадает в ситуации, когда его обнаруживают, что открывает его трусость, то в отношении Сущени Оно до последнего бережёт его (спасая от повешения, от расстрела, от обнаружения в лесу). Сущеня не видит этого, так как занят внутренней войной, но возможно именно Божественное Провидение спасает в итоге для вечности его душу, уничтожая бренное тело.

Фильм режиссера С. Лозницы по повести Василя Быкова. Режиссер скульптор, Быков глыба, повесть камень (хоть и не читал), фильм не положительный, не мотивирующий на партизанские подвиги, не идеологически правильный. Еще одна особенность, не поддается описанию, его нужно смотреть и отложить себе куда-нибудь в болотистое место своей души. Даже, если не получится отложить, он все равно там останется, потому-что не проходящий. Я бы поставил данный фильм между 'Иди и смотри' (1985г, Белорусьфильм, реж. Э. Климов) и 'Спасти рядового Райяна' (1998г, Голливуд, реж. С. Спилберг), только в обоих случаях в противоположность им. И это было-бы не совсем верно. Фильм будет долго перевариваться. Его не смогут переварить нынешние свядомиты, идущие по пути будущей измены Родине, он им поломает зубы, тяжбой и останется до конца жизни. Фильм не дает им чести, где они показаны и не про них. Переварить смогут только верные сыны своего Отечества, это их не побудит к победе, но поможет сохранить порядочность и подготовит достойно встретить смерть. Правда с последним трудно согласится. Фильм также не дает им чести, хоть они главные герои, потому-как больше о судьбе. В том, что одним отложится тяжбой, другим характерной чертой, именно в этом его определенная польза. Фильм достоин нетленной коллекции белорусского кино в номинации посмотреть хотя-бы один раз в жизни. Быкову за это можно ставить памятник - где он по отечески благославляет своих сынов не на победу, а на войну. ПС Сам того не зная, Быков написал повесть про себя, волею судьбы оказавшись в лагере предателей, он сам им не был.

Второй художественный фильм Сергея Лозницы, также, как и дебютный «Счастье мое», попавший в основную программу Каннского кинофестиваля, заставил говорить о режиссере, как о новом явлении в мире русскоязычного кино. «В тумане» поставлен по одноименному роману Василя Быкова, и повествует о путевом обходчике Сущене, который оказался поставлен перед тяжелым выбором в годы Великой Отечественной Войны, будучи обвиненным в сотрудничестве с фашистами. Действие, основанное на реальных событиях, разворачивается в оккупированной немцами Белоруссии в 1942 году. Удержаться от сравнений «В тумане» и «Счастье мое» довольно тяжело, так как у обеих лент оказываеся немало общего – тот же путь главного героя в никуда, флэшбэки, призванные внести ясность, едва заметная новеллизация повествования, когда оно почти незримо делится на несколько связанных между собой историй. Сравнение идет явно не в пользу этой работы. Фильм утопает в длительных паузах, которые даже не компенсируются диалогами героев, потому как диалоги оказываются довольно скупы (кроме финального монолога главного героя). Излишняя медитативность повествования начинает оказывать эффект пресловутой многозначительности. А вот что здесь доведено до совершенства, так это техническая сторона. Даже слишком идеальные кадры, запечатленные оператором Олегом Муту, оказывают магическое действие и переводят картину в разряд сугубо созерцательных. Безупречна также работа со звуком. К сожалению, это царство потрясающе выверенных кадров белорусской природы оказывается интересным лишь с визуальной точки зрения, где остальные признаки кино оказались упрощены и даже приобрели какую-то «картонность». 6,5 из 10

Мне кажется только подобные фильмы, без лишней стрельбы и оглушающих взрывов, способны показать истинное лицо войны. Здесь нет героев и предателей (я не могу полицаев назвать таким громким словом как предатель, они падшие люди, мне их жаль), здесь есть люди, которым хочется жить, они просто выбирают разные пути - кто-то уходит в лес и даёт отпор, кто-то прогибается и теряет право называться человеком, а кто просто пытается остаться в сторонке и всё это, чтобы сделать очередной вдох, это их выбор, их совесть и только время вправе судить и оно показало кто был верен в своём жизненном выборе. В фильме три главных героя - два партизана и, якобы, предатель, простой житель деревни. Показаны поочередно их истории, их характеры, авторы сталкивают их лбами и показывают кто есть кто. Простой житель, которого фашисты ошибочно обвиняют в диверсии, они пытаются его завербовать, запугивая казнью через повешивание с другими пойманными партизанами, их предложение он стоически отвергает. Немцы немного разобрались в психологии партизан и отпускают его, зная, что ему всё равно не избежать расправы, только уже от своих. Его монолог про доверие запал мне в душу, вся деревня, в которой он прожил всю жизнь, от него отворачивается, им легче поверить врагу и в низость односельчанина, он не понимал как это возможно, потому что был настоящим человеком, которого не поменяют ни какие обстоятельства. Также были два партизана, абсолютно разного содержания. Один из них суровый, но справедливый, уважающий чужую жизнь и смерть, готовый и умереть сам, трусостью он не страдал. Другой, какой-то вертлявый тип, который при первой же опасности сдаёт партизан и его отправляют произвести расправу, ирония судьбы. У него не хватило смелости пойти в полицаи, но и воевать, быть мужчиной смелости у него тоже не хватает, жалкое зрелище. Работа оператора и режиссёра и актёрская игра, были просто на высоте. Любой актёр, играй он даже третьестепенного персонажа, смог передать трагизм того времени, здесь нет массовки, здесь есть актёры. Мне, вот только, не очень понравилась концовка, а точнее я с ней в корне не согласен. Такой поступок не в характере человека, который наделён моральными принципами, в первую очередь, он подумает о семье, раз уж так разрешилось дело и плевать на пересуды. Фильм настоятельно рекомендую к просмотру, это хорошая, атмосферная, правдивая военная драма, драма жизни наших предков. Для большинства людей война именно таковой и была, отсутствие какой-либо драматизации, просто попытка выжить во чтобы это ни стало. Мой дедушка из Белоруссии, он всё своё детство провёл в лесу, по болотам, он рассказывал, но не охотно и совсем немного - он видел войну, он видел как умирают люди, не было каких-либо великих геройских поступков, они выживали, а кто больше не мог, тот просто тихо умирал. Он, мой дедушка, выжил, для меня он не просто герой, а живой герой, который видел невообразимо ужасные вещи и не разучился улыбаться. Приятного просмотра!!!

Прежде всего хочу сказать, что фильм совсем не плох. Во-первых, потому что первый игровой фильм Лозницы 'Счастье моё' – филигранный шедевр. Во-вторых, номинации на двух фестивалях что-нибудь да значат. В-третьих, есть здесь интересные мысли. Но чем больше я смотрю фестивальные фильмы, тем яснее усматриваю нехорошие тенденции такого кинематографа. Беру навскидку: кичливая пошлость Стива МакКуина 'Стыд' (5 фестивалей, 3 награды), мастерская провокация Ханеке 'Любовь' (взял Оскара и Золотой глобус, победа в Каннах), фруктово-овощной винегрет Каракса 'Святые моторы' (2 фестиваля). Все эти фильмы несут какой-то посыл обществу, но режиссёры в попытке развить мысль ходят вокруг-да-около, иногда включают дефибриллятор, чтобы реанимировать ушедших в киносны зрителей (то ягодичным стейком Фассбендера, то яркими перевоплощениями Дени Лавана, а то и бессмысленной смертью в 'Скрытое'). Хотя бывает, что режиссёры всё-таки радуют. Тот же Ханеке 'Белой лентой', особенно Ульрих Зайдль 'Рай: Вера'. И вот второй фильм Лозницы 'В тумане' – меланхоличное увядание загадочной славянской души, эдакий выдох от первого фильма. Чтобы не пересказывать сюжет, замечу только, что нитью, на которой держатся драматические события в жизни главного героя Сущени – это безволие. Его не повесили вместе с другими саботажниками, потому что он не смог выбрать между смертью и предательством. Да и в саботаже он не участвовал, только наблюдал. И не смог бросить умирать своего потенциального палача. Фильм без титров длиться 119 минут и в основном нам показывают лес, село, полицаев. Есть интересные события в домах, там и диалоги 'кудрявей'. А вообще диалоги ужасно скучны из-за длиннющих пауз в них. Да и всё в этом фильме сильно размазано по всему хронометражу, как недоеденная манная каша по тарелке. Я люблю манную кашу, но на завтрак и в глубокой тарелке. А в фильме – увольте. Собственно в этом фильм полностью оправдывает своё название, вы в глубоком тумане от начала до конца, хотя смысл в фильме всё же есть. Что ж, теперь решайте – смотреть или не смотреть фильм, учитывая его явную фестивальную направленность, длинный хронометраж и расплывчатую философию смысла. А я бы рекомендовал 'Счастье моё' Лозницы, 'Собачья жара' и 'Рай: Вера' Зайдля. Там драматичность и смысл находят свой апогей. 5 из 10

Белоруссия, 1942-й год. После диверсии на железной дороге бригаду устроивших её путевых обходчиков немцы приговаривают к смертной казни, но на виселице оказываются только трое. Четвертого обходчика по фамилии Сущеня, фрицы отпускают домой. Через пару недель к нему пожалуют ночные гости и скажут: «Собирайся». Сущеня, уже ждавший партизан, всё сразу поймет, что идти придётся не на свадьбу, а на собственные похороны. И сам же предложит взять лопату. Однако исполнение приговора, теперь уже партизанского, пойдет не по плану. Совсем не по плану. Но для «предателя» это ничего принципиально не изменит: список обреченных уже не подлежит пересмотру. В трех флэшбеках будут предложены предыстории, знакомящие с каждым из главных героев, удивительным образом напоминая серджио-леоновский расклад - «хороший, плохой, злой». Но только внешне. Герой, предатель и тот, кто старается сохранить «нравственный закон внутри себя» - все тут одинаково жертвы. И какой бы каждый не сделал в конечном счете выбор, лежать все равно придется рядом с вытянутыми ногами. «В тумане» - тот фильм, в котором себя, несмотря ни на что, крайне неуютно чувствуешь. Поскольку не хочется ни с кем идентифицироваться, даже с тем единственным, кто вроде бы блюдет этот самый нравственный закон. Ибо это всё одно, что добровольно согласиться стать агнцем на заклание. Это вроде как бы неактуальное и почти бессмысленное сегодня кино о презумпции невиновности во время войны, когда все личностные максимы были подвластны общезначимому императиву, то есть законам этого самого военного времени. Но Быков и Лозница не просто реабилитируют безвестную жертву, собирательного или, даже скорее, вымышленного героя, отчего ни ему, ни тем более нам сегодня «ни холодно, ни жарко». Они апеллируют к тому самому нравственному закону, который где-то там спит у нас, или дремлет, за ненадобностью в условиях, когда все конфликты более-менее сбалансированы и не требуют жертв. По крайней мере, таких, как здесь. Отчего же тогда это беспокойство во время просмотра? Отчего тогда мурашки бегут по спине, и систематически перехватывает дыхание? И это притом, что Лозница максимально сдерживает себя по части давления на эмоции зрителей. Поэтому «В тумане» - это такое анти «Иди и смотри». Но показанная здесь трагедия от этого не становится меньше. В отличие от ненависти Адамовича/Климова, у Быкова/Лозницы все куда как неоднозначнее. Это другая оккупационная правда, которая 30 лет назад была бы если не костью в горле советской патриотической пропаганды, то уж точно той самой соринкой в глазу, которую бы сразу заметили бдительные цензоры. Но спустя семьдесят лет после означенных событий, когда ВОВ для большинства населения стала почти такой же далекой абстракцией, как и Первая мировая или война 1812-го года, это очень локальное и камерное кино способно рассказать о нашей последней большой войне ничуть не меньше, и где-то даже больше, чем классические фильмы прошлого. Жизнь под немцами - на оккупированных территориях, и восточнее - за линией фронта, это, что называется, две большие разницы. Оккупация – это даже не двойной пресс, это тотальный стресс, вызванный необходимостью отвечать на проклятые экзистенциальные вопросы. Это особенно четко видно в прозе Василя Быкова, которого хоть и печатали, но смотрели на него почти как на диверсанта. Его правда была неудобной, сеявшей нежелательное сомнение в вещах, сомнений не терпящих. Выбор, который приходилось делать каждому белорусу мужского пола после прихода фашистов, был куда как серьёзнее, нежели у тех, до кого армия Германии так и не дошла. Риторический вопрос «Кто ты?» не терпел никаких двусмысленных ответов. Партизан или полицай. Но далеко не все могли сделать однозначный выбор. Сущеня – «практикующий экзистенциалист», не принявший ни одной из сторон и по этой причине ставший «духом» уже при жизни. Лозница разрушает складывающуюся десятилетиями мифологию о великой войне и смотрит на героическое прошлое без ура-патриотических придыханий. Он стоит в стороне от убогих запросов нынешнего времени и продолжает традиции русскоязычного военного кино, выводя его проблематику на экзистенциальный уровень. И сдержанность бывшего документалиста в выборе художественных приёмов приходится здесь очень даже кстати. Однако пару раз режиссёр всё-таки ей изменяет. Так мне показался явно излишним, и даже пижонским, кадр, где немецкий офицер буквально «делает ручкой» уходящему из комендатуры Сущене. Равно как и финальная точка, на место которой, мне кажется, так просилось многоточие: открытый и неопределенный конец сделал бы картину глубже. Вопросы, которые здесь поднимаются, в наше неосознанное время кому-то могут показаться столь же актуальными, как припарки для мертвеца. Однако вряд ли они становятся от этого менее значимыми. На фоне современного кинематографического ландшафта, который от мелкотемья искусственных тем год от года становится всё более пологим, экранизация Быкова выглядит если не горой, то, по крайней мере, высоким холмом, на который не удастся взобраться, не приложив достаточных усилий.

22 июня в 4 часа дня, решил, наконец, посмотреть драму Сергея Лозницы «В тумане» по одноимённой повести Василя Быкова. В прошлом году картина приняла участие в основной программе Каннского кинофестиваля и получила там приз ФИПРЕССИ за лучший фильм. До этого Лозница был знаком мне лишь по 50-минутной работе «Блокада» 2006-го года, посвящённой жизни осаждённого в годы войны города на Неве. Это была чрезвычайно талантливо смонтированная компиляция из редких кадров хроники, снятых нашими военными операторами. Из небольших фрагментов (ручные камеры того времени заряжались всего 30 метрами плёнки) Лозница тогда создал цельное полотно о жизни Ленинграда и ленинградцев. В «Блокаде» не было произнесено ни единого слова, весь фильм был построен на сильной атмосфере отчуждённости и отрешённой созерцательности. Его новая работа «В тумане» рассказывает историю о деревенском мужике Сущеня, который, попав под немецкую оккупацию, стал работать на местной железной дороге. Однажды вместе с тремя товарищами он портит железнодорожное полотно. Оккупанты ловят саботажников, вскоре троих вешают, но Сущеню почему-то отпускают. Все в деревне считают его предателем, жизнь становится невыносимой, но и покончить с собой он не может, ведь окружающие это расценят как признание вины. Оттого со спокойным смирением он встречает двух партизан, которым приказано его расстрелять… В то время, как многие российские режиссёры, не имея ни достаточных средств, ни соответствующих навыков, пытаются снимать картины в духе Голливуда, Сергей Лозница, очевидно, ориентировался на европейское фестивальные кино. Его фильм – это, главным образом, слегка обесцвеченная, по-европейски красивая и стерильная «картинка». Герои немногословны и выдерживают пространные паузы в диалогах. Очень длинные планы подчёркивают неспешность развития сюжета. Говоря языком того десятилетия, в котором происходят события фильма, режиссёра хочется обвинить в формализме. Кино действительно получилось красивым, даже стильным. Но атмосфера отрешённости и созерцательность, отлично сработавшие в «Блокаде», играют уже против фильма «В тумане». Главная проблема в том, что его просто довольно скучно смотреть. Кадры выстроены безупречно, актёры играют на удивление здорово, но сюжет, при хронометраже в два с небольшим часа, размазан по картине слишком тонким слоем. И я склонен полагать, что дело не в какой-то моей испорченности Голливудом – ведь такие созерцательные работы, как «Космическая одиссея: 2001» или «Коянискатси» я в своё время смотрел взахлёб и на одном дыхании. Казалось бы, в фильме Лозницы даже есть душа, но она похоронена излишним нагромождением изобразительных приёмов и образов. За ними не видно самого главного – того, что зрителю приходится додумывать самому – метаний и мук человека, которому некуда деться ни на этом, ни на том свете. Режиссёр решил снять своё кино так, как сейчас модно в Европе: холодно, бесстрастно, безучастно. Но в итоге красивая форма наносит ущерб содержанию. «В тумане» – кино хорошего среднего уровня. Сделано качественно и с большим старанием, но в определённой степени бездушно. Это один из очень и очень немногих российских фильмов о Великой Отечественной войне, к которому не хочется применять такие эпитеты, как «бездарный», «богомерзкий», «тошнотворный». Так что на общем фоне он смотрится вполне выигрышно. Посмотреть фильм Лозницы можно, но заранее запасшись терпением и отказавшись от чрезмерно высоких ожиданий. 7 из 10

«Лучше быть тебе либо холодным, либо горячим!» (Откровение Иоанна Богослова 3:15). Температура и визуальная точность Лозницы, воспетые кинокритиками, по иронии судьбы, главный недостаток этого фильма. Режиссер, нагрузив себя миссией борца с мифами войны (см. его интервью) и экзистенциальными проблемами, взялся за работу, сделать которую абсолютно «холодной» не давали сюжет и тема, а довести градус до температуры плавления, хотя бы свинца, он явно не хотел. В итоге, становится не совсем понятным, на какого зрителя и на что рассчитывал Лозница, снимая такой фильм, тем более что простой посыл режиссера-мифоборца: «всё, мол, было не так однозначно в те страшные годы», по нашим искушенным временам почти трюизм. Как бы там ни было, зритель постсоветского пространства имеет свою эстетику такого большого направления как «кино про Великую Отечественную Войну», которая всё-таки базируется на «пристрастности» режиссера, потому что ни одна семья на этом пространстве не осталась «беспристрастной». И не надо быть настолько внешне отстраненным от происходящего перед кинокамерой, чтобы снимать экзистенциальную драму о неоднозначности военных времен. Например, великому Алексею Герману это не требовалось в «Проверках на дорогах». И даже Лариса Шепитько, тоже экранизировавшая одну из повестей Василя Быкова, на мой взгляд, очень посредственного писателя с хорошими сюжетами, не нашла нужным так отстраняться от этических перипетий, а пропустила всё через сердце, пусть образ Сотникова-Христа и вызывал у меня сомнения. Ко всему прочему этой ровной и четкой экзистенциальной драме вторит язык киногероев, который контрастирует с их образами и создает эффект ряженых. Просто, на мой притязательный взгляд, Лозница, уроженец Белоруссии, мог бы дать себе труд также тщательно, как с кадром, поработать с гладким русским переводом повести «У тумане» беларускага пісьменніка, и сделать, например, из персонажа с такой звучной фамилией Сущеня не петербургского интеллигента, а парня из белорусской деревни, который хоть местами, хоть в акценте, но обращается к национальному языку. Таким образом, я не знаю, что мне делать с этим фильмом, не «холодным» и не «горячим», куда его пристроить в сердце и памяти. А восхищаться и обсуждать ТОЛЬКО профессиональный аспект фильма про Великую Отечественную Войну я не желаю, не досуг. «Но так как ты только теплый, а не холодный и не горячий, то Я изрыгну тебя изо рта Моего!» (Откровение Иоанна Богослова 3:16).

Главным плюсом картины я назвал бы нешаблонность и многогранность характеров, в ней обыгранных, хотя это, наверное, больше заслуга писателя Василя Быкова, по одноимённой повести которого Лозница и снял свой фильм. Действие происходит в оккупированной немцами Белоруссии в 1942 году. Главный герой — путевой обходчик Сущеня, обычный белорусский мужик, работяга и семьянин. После неудавшейся диверсии на железной дороге его троих товарищей-обходчиков вешают немцы, а ему предлагают сотрудничество. Несмотря на отказ, ему сохраняют жизнь и отпускают. Почему? Сущеня и сам не знает. Он и рад бы висеть вместе с товарищами, но всё сложилось так, как сложилось. И теперь все считают его предателем, думая, что он вступил в сговор с оккупантами. Даже собственная жена ему не верит. Как дальше жить?.. Но он живёт. И ждёт. И дожидается. Через три недели, поздней ночью, за ним приходят два партизана — Буров и Войтик. Один — герой, другой — крыса. Приходят, чтобы отвести в лес и расстрелять, как предателя. Сущеня не сопротивляется, для него смерть — это избавление от мнимого позора. Но в итоге всё получается совсем по-другому… Тяжёлый фильм, на самом деле. Страшно представить, сколько таких вот эпизодов было во время Войны, о которых так никто и никогда не узнал. Сколько людей приняли наказание, будучи невиновными, и сколько крыс выжило, умалчивая о поступках, о которых никто никогда не узнает? С другой стороны — кто, кроме Бога, имеет право судить? И есть ли уверенность у каждого из нас, живущих сейчас, в убаюкивающем тумане современной российской реальности, что на месте того или иного персонажа фильма поступил бы иначе? Страшно подумать и страшно представить… Постановка, актёрская игра, работа оператора — всё в фильме на высшем уровне. После просмотра второго полнометражного художественного фильма Сергея Лозницы я испытал поистине колоссальное уважение к режиссёрской работе этого человека. С нетерпением жду его следующего фильма! Сильное кино. 9 из 10

«В тумане» (Сергей Лозница), снятая по повести Василя Быкова и, получившая приз ФИПРЕССИ в основной программе Канн’12. Сергей Лозница - режиссёр документалист, не так давно, как и многие другие, 'пересевший' на художественные фильмы. Записан обществом в ярые антисоветчики и 'антироссиянины'. Сама картина напоминает некую упрошенную, аскетичную, вариацию на тему, поднятую в «Восхождении» Ларисы Шепитько, снятой всё по тому же Быкову. Экзистенциализм военного времени, передаваемый через тему партизан, полицаев, о морали, нравственности, патриотизме, душевной чистоте, вере и человечности. В отличие от «Восхождения» герой не предавал ни страну, ни себя, но был предан обществом. Уважаемый многими, добродушный человек, в одночасье стал изгоем, оставшись наедине со своей правдой, душевной чистотой и высоко-духовностью, в которые никто не верит, проецируя свою низменность, эгоизм и страхи на героя, что для него страшнее смерти. «- Получается, что немцу верят, а своему нет. Переменился? Как это я переменился, если меня родили таким. - Ещё как меняются, неустойчивые элементы, если жить захочется - Вот именно, если жить хочешь, так как же идти на подлость? Это, когда смерть, так может и всё равно уже, но ведь живой на живое надеется.» Но, главным отличием от Быковского произведения, снятого Шепитько, я считаю, является то, что при явной, последовательной и прочерченной религиозной подоплёке, акцент на неё делается лишь образно-визуальный. Владимир Свирский показывает невероятную игру, отдалённо напоминающую классическую школу. Взгляды, монотонность и отрешенность монологов, поведение, да и всё игра в целом, полноценно передают потерю веры, душевные терзание и опустошение героя. Не смотря на то, что в своей второй художественной работе, Сергей таки доказал особую любовь к пафосным, молчаливым, европейским финалам, фильм получился, пусть менее самобытнее, но гораздо сильнее и качественнее его художественного старта – скандальной картины «Счастье моё»(2010). Хоть, я и не любитель сравнивать велосипед с апельсином, но в данном случае, просто приятно видеть явный режиссёрский прогресс и, при желании, даже найти сходство в этих двух совершенно разных вещах.

Ещё в школьные годы, на уроках белорусской литературы творчество Василя Быкова меня как-то не очень увлекало. Хотя он – фигура, несомненно, оригинальная и выдающаяся. Сам пройдя за годы войны не одну версту, В. Быкаву довелось многое повидать и испытать. Возможно, уже тогда в глубине души он понял, что пронесёт эту боль через всю жизнь, не просто сохранит в душе – расскажет о ней людям. И на самом деле, фактически всё богатое наследие Василя Быкова (кроме последних его произведений) посвящено тематике Великой Отечественной. Но эти произведения не только рассказывают о героической борьбе с фашистами (в первые послевоенные десятилетия подобных книг вышло не мало), они о чём-то большем – судьбе простого народа под оккупацией. При этом герои его произведений не имеют явной положительной или явной негативной окраски. В том-то и особенность его книг и снятых по их мотивам кинофильмов. Военное время ломало людей, иных, наоборот, закаляло. Вчерашний партиец и ярый коллективист мог оказаться полицаем, тихий и забитый на первый взгляд крестьянин – заступиться за своих односельчан, наперёд зная, что его геройского поступка никто не оценит, да и наоборот – посчитают за ненужную жертву, но ведь он и не может поступить иначе. В советское время всё должно было быть понятно и ясно, именно поэтому В. Быкова не очень жаловали (не любили его и позже, но уже по другой причине – причастности к оппозиции). А ведь главное для него – было донести моральную составляющую его героев, чтобы читатель сам мог оценить их поступки, решить для себя кто прав, а кто – просто струсил. И писатель/режиссёр за него этого делать не должен. Таков был принцип В. Быкова. Даже для Войтика из одноимённого кинофильма по его повести «В тумне», что предстаёт перед нами этаким слабохарактерным приспособленцем, эгоистом и себялюбом, даже ему В. Быков пытается найти оправдание. Ведь он всего лишь цеплялся за собственную жизнь, да и повидал на своём пути немало плохих людей, за что затем сильно поплатился – почему же сейчас он должен поверить этому предателю Сущене, ведь на его месте он уже поступал иначе. Сдал же полицаям своих соратников партизан – «дык разве вінаваты ён, что гэтых паліцаяў сустрэлі на хутары стрэламі праз дзверы». Трое героев – три разных характера. Односельчанин Сущени Буров, которого послали отплатить предателю, искренне верил в непогрешимость своих действий, хотя в глубине души и сомневался, видя какой добрый и чистый этот человек, что и мухи-то не обидит. Сам Сущеня – личность положительная и глубоко духовная, хотя никто вокруг его и не понимал. Как можно было оставаться человеком в таких нечеловеческих условиях? Он долго не понимал, почему полицаи отпустили его и избавили от неминуемой смерти. Ведь все вокруг посчитали его за предателя. И хоть автор не говорит открыто причину такого странного поступка, вместе с Сущеней понимаем – немцы знали, что за предателем придут, дабы отомстить – а потому можно их поджидать. Не зря же их преследовали всю дорогу полицаи. Повстречавшись не раз с людской ненавистью и равнодушием, Сущеня хорошо знал, что надеяться не на что. Уже тогда, во время пыток он горько пожалел, что выпускают – лучше уж с ребятами висеть, да погибнуть геройски, а так такое пятно. Его беспокоит то, что пострадают близкие – сын и жена, ведь на них также ляжет клеймо предателя, и разбираться уже никто не станет. Оттого и тянул на себе тело умирающего Бурова, что поверил ему – ведь это единственная ниточка к спасению, и если не его самого, так семьи. А потому он и не мог поступить иначе… Вообще «В тумане» - хорошая психологическая киноповесть. Здесь нет жарких перестрелок, нет кровавых битв или описаний зверских пыток. Зато хватает действий и обстоятельств – далеко не однозначных, что заставляют нас задуматься и поразмыслить. Хотя фильм, на мой взгляд, слишком монотонен и затянут – что как раз в стиле артхаусного кино, только на широкого телезрителя он вряд ли рассчитан. Эта первая из работ белорусской киностудии (хоть и снятая совместно с коллегами из России и Германии), удостоенная столь высокой награды (в 2012 году в Каннах ей была присуждена особая номинация). Из многочисленных наград фильма Сергея Лозницы стоит назвать: • Приз международной федерации кинокритики «FIPRESCI» на 65 Международном кинофестивале в Каннах (Франция); • Гран-при шестого международного кинофестиваля имени Андрея Тарковского «Зеркало» (Плес, Россия) • IX международный кинофестиваль «Золотой абрикос» (Ереван, Армения): приз в номинации «Игровое кино»; • XXI Открытый фестиваль кино стран СНГ, Латвии, Литвы и Эстонии «Киношок-2012» (Анапа, Россия): приз за лучшую мужскую роль • Одесский международный фестиваль (ОМКФ) (Одесса, Украина): приз за лучший фильм; • XXII Международный фестиваль восточно-европейского кино (Котбус, Германия): приз «За лучшую мужскую роль» Владимиру Свирскому; • XIX ММКФ «Лiстапад» (Минск, Беларусь): Гран-при кинофестиваля; • X международный фестиваль TOFIFEST (Торунь, Польша): приз имени Зигмунта Калюжинского за лучшую сцену в фильме; • 15 премия «Белый слон» Российской Гильдии киноведов и кинокритиков (Москва, Россия): Лучшая мужская роль – Владимир Свирский 8 из 10

Во время просмотра фильма 'В тумане' Сергея Лозницы меня больше всего удивило то, что наши критики умудрились сразу же отнести это кино к довольно старомодному советскому, которое снималось ещё в 70-е годы. Вот при всём желании увидеть в картине Лозницы хоть какие-то приметы прежних кинолент из времён существования СССР - это надо быть абсолютно зашоренным и не замечающим очевидное. Все недостатки, которые имеются в данной работе Сергея Лозницы, уступающей его дебюту в игровом кинематографе ('Счастье моё' было куда сильнее по энергетике и явно взвинченнее по манере), проистекают именно из новомодного следования 'эстетике стороннего наблюдения', какой-то 'отчуждённой и отрешённой созерцательности'. Немало сцен сняты так, что камера Олега Муту как бы тупо и равнодушно следует за героями, позволяя лицезреть нам всего лишь их спины с движения. Перефразируя знаменитую есенинскую фразу, можно было бы сказать так: 'Лицом к спине лица не увидать - весь мир нам видится на расстоянии'. Словно эту повесть Василя Быкова, которая вызывает душевное потрясение при чтении и классический катарсис в финале, вздумали экранизировать братья Дарденн или Гас Ван Сэнт, хладнокровно и отстранённо фиксируя на плёнку то, что безэмоционально, анемично и заторможенно пытаются воплотить будто бы и не актёры, а непрофессиональные натурщики. Как ни странно, что-то живое и натуральное появляется только в игре двух исполнительниц - Юлии Пересильд и Надежды Маркиной. Особенно Пересильд поразительно чувствует и передаёт внутренний нерв происходящего буквально за три-четыре минуты своего пребывания на экране. А сам Лозница, который целых 10 лет бился за то, чтобы поставить свой давно написанный сценарий, выступает практически как бесстрастный и вообще взирающий с холодным любопытством документалист с кинокамерой, для кого вся эта душераздирающая история 70-летней давности скрывается в густом тумане.

«В тумане» - классический современный пример европейского кино, снятый по классическому же материалу – одноимённой повести Василя Быкова, воспевателя великого (без кавычек) белорусского партизанского движения в годы Великой и Отечественной. Быков создал тяжёлое по своей психологичности произведение, которое воплотил на экране режиссёр Лозница. Пару слов о последнем. Сергей Лозница родился в Белоруссии, учился на Украине, стал кинематографом в России, эмигрировал за счастьем в Германию. Изначально документалист, он затем прославился художественным фильмом «Счастье моё», к которому в России отнеслись очень неоднозначно. Мне понравилась следующая критическая ремарка: «Жестокая притча о современной России, фильм, красивый как синяк». «Счастье моё», как и «В тумане» – участвовал в программе Каннского фестиваля. И уже в этом мне сразу видится претензия. Я чту Пальмовую Ветвь, но почему российскому режиссёру надо стать гражданином Европы, чтобы Канн распахнул перед ним ворота дважды? «В тумане» заявлен как фильм Германии, России, Латвии, Нидерланды, Белоруссии. Зачем? В сюжете есть только лес, два-три села. Из людей – только белорусы (партизаны, крестьяне, полицаи) и немцы-оккупанты. Сюжетный масштаб не требует столь международного участия. Особенно, если учесть, что всё финансирование проекта полностью осуществила частная компания GP Group. В центре сюжета фильма три человека, живущие в оккупированной немцами Белоруссии: железнодорожный рабочий Сущеня, которого обвиняют в предательстве, и двое партизан, которые приходят его казнить. С первых кадров стало ясно, фильм снят щедро. Не скупясь. И я имею в виду не финансовую составляющую. Лозница щедр на метраж: долгие пешие проходки по лесу, статичные крупные планы, длинные взгляды – всё это снимается… со смаком, что ли. Режиссер не задумывается о динамике, которой нынче так озабочен Голливуд. В живописи это называется техникой крупного мазка. Крупномазковые картины нельзя смотреть вблизи, они понятны лишь на расстоянии. В случае с кино расстояние заменяет время. Повествование медлительно. Не затянуто, а именно медлительно. Герои медленно идут по лесу, наматывают портянки. Также говорят. Каждая фраза как брошенный в колодец камень. Кинут и смотрят, слушают, как он падает. Фильм для финнов. Но проходит время, и ты начинаешь понимать, что всё в картине: движения, диалоги – всё формирует особый ритм. И этому ритму подчиняется любое действие. Даже бегство от врагов. Медленное. Поэтому, когда на железнодорожной станции начальник вдруг резко бьёт Сущеню по морде – это воспринимается как шок. Как сто взрывов в каких-нибудь «трансформерах». Выход из ритма! Вот только зачем нужен этот ритм, я так и не разобрался. Ещё одной особенностью фильма является полное отсутствие саундтрека. Ни музыки, ни песен. Когда в кадре никто не говорит (а это бывает довольно часто), слышна лишь гнетущая тишина. «В тумане» критики охарактеризовали экзистенциальной драмой. В принципе, это верно. Близость рассказу Сартра «Стена» очень заметна (даже сюжет схож: и там и там повествуется о партизанах). Всё произведение посвящено поиску соотношения жизни-существования и внутренней свободы. Что есть жизнь. Чего она стоит. Ради чего стоит умереть. Сущеня, отпущенный немцами из плена, всеми воспринимается как предатель. Он не может ни жить полноценно, ни даже умереть, потому что все решат, что его совесть замучила. В нём борются обречённый фатализм и очистить своё имя Проблема выбора встаёт перед всеми героями фильма. И все решают её по-разному. При этом, не стоит забывать что это фильм о Войне. Удивительно, но в нём практически нет немцев. Не в кадре (тут они присутствуют), а как участников драмы. Они только создали для неё условия, отпустив Сущеню на свободу. Всё остальное разыгрывается между белорусами. Партизанами, полицаями. И третьими. Которые просто живут. Но разве возможно просто жить в эпоху общей беды. И всеохватывающего конфликта. В этой ситуации всегда в ком-то проявляется Скот, в ком-то – Зверь, а в ком-то – Человек. Несмотря на то, что фильм снят по повести советского автора, «советского» в нём практически ничего нет. Нет никаких следов советского быта и образа жизни. Нет никаких советских, коммунистических мотивов для действий. Даже в борьбе с фашистами. Ненависть людей к захватчикам всегда мотивирована конкретно: у кого-то враги забрали машину, кого-то бьют в морду. И за это белорусы идут на борьбу, готовы умереть. За это, а не за Советскую родину, за Сталина, за свободу народа, наконец. Весь «совок» в фильме вычищен. Он не очерняется (как бывает), его просто нет. При этом, критики утверждают, что сюжет фильма передан очень близко к тексту. Странно, но я не могу отметить в фильме работу актёров. Они неплохо сыграли. Всё передано сильно, достоверно. Однако из-за авторских режиссёрских особенностей ленты им приходится быть лишь чёткими исполнителями воли создателя. Они делают только так, как велит режиссёр. И это видно из зала. Что ради крупного плана им надо сидеть или идти строго так, как удобно оператору. Что делать и говорить надо только в заданном режиссёром ритме (я прямо вижу, как он стоит с метрономом возле камеры или считает им на ухо: «раз-два-три-четыре»). Ради общей картинки, ради целостного впечатления. Актёры здесь сотворцы в гораздо меньшей степени, чем в любом другом фильме. 7 из 10

Сергей Лозница подробно экранизировал одноименную повесть Василя Быкова, где два партизана приходят мстить односельчанину и у обеих сторон своя правда. Как и в «Счастье мое», реалистичное повествование является поводом к философским размышлениям о судьбах Родины. На этот раз Лозница концентрируются, пожалуй, на единственном, что объединяет жителей столь разобщенного постсоветского пространства – памяти о Великой Отечественной Войне, точнее, на советском мифе о ней. Троих друзей путевого обходчика Сущени повесили оккупанты, а его освободили. Два партизана приезжают в хутор, чтобы наказать предателя. Сущеня знает о своей невиновности, но, смирившись с неизбежным, послушно следует за партизанами в лес. Все дальше и дальше углубляясь от общества и человеческих законов. Место, время событий и, даже, профессии героев выбраны не случайно. Во время второй мировой войны на белорусской территории развернулось крупнейшее в Европе партизанское движение - как следствие жесткая реакция фашистских захватчиков привела к гибели чуть ли не до четверти жителей республики. Одной из задач партизанского движения было препятствие подвоза немецких подкреплений к фронту, атаки на немецкие эшелоны с живой силой и боевой техникой – вот вам и профессия главного героя и ключевая завязка. Как свидетельствовал министр оккупированных восточных территорий Розенберг, партизаны опирались на однозначную, массовую поддержку населения - вот вам и общественное осуждение Сущени, недоверии к нему даже его жены. Здесь даже важно не что рассказывает Лозница, а как. Он деконструирует миф о Войне, десятки лет навязываемый государством ради пропагандистских целей советской номенклатуры. Персонажи – далеко не рыцари без страха и упрека, а обычные люди. На контрасте с монументальным ликом героев Советского Союза выглядят мещанами. Каждый пошел в партизаны или попробовал нанести удар по оккупантам не из-за строгих идеологических убеждений, а из-за обиды, какой-то житейской мелочи или просто случайности. Война была Священная и Оборонительная, но Лознице было важно показать, что народ поднялся убивать захватчиков еще и потому, что был готов к насилию, привычен к нему в обыденной жизни. «Свои полицейские, свои машину отбирают, свои же взрывают, свои же уходят в лес, поэтому у героя погибает мать, поэтому все попадают в такую историю. Свой же начальник на станции бьет в морду, свои же хотят ему отомстить. Но люди готовы к этим отношениям. Это и есть агрессивная атмосфера, из которой возникает война», - говорит в одном из интервью режиссер фильма. Что важно, при этом нет даже намека на антисоветизм. Видимо для этого, дотошно следующей тексту Лозница, не включает в ленту эпизод из повести, где инспектор райзо Войтик с шофером Буровым подвозят бабку; а в сцене фильма на ж/д станции один из друзей Сущени даже немного демонстративно бросает про начальника на станции, что «такие при любом режиме устраиваются». Как это и можно было ожидать от документалиста, фильм снят в реалистичной манере. В отличие от игрового дебюта «Счастье мое», который, в общем-то, скорее был набором эпизодов, требующих немалых интеллектуальных усилий по интерпретации, «В тумане» вполне можно посмотреть и только ради сюжета. Это сознательное решение Лозницы. Он растянул описание мотивов и логики действий персонажей на два часа, чтобы «с чувством, с толком, с расстановкой» подвести зрителя к финальному монологу главного героя в заключительные 7 минут фильма. Если честно, от столь разжеванного изложения автор обзора успел расслабиться и даже чуть-чуть заскучать. А вот после монолога Сущени он встрепенулся. Словно прорвало плотину: несколько часов размышления, спровоцированные монологом, полностью захватили голову. Лишь сон временно приостановил их, однако утром они продолжались дальше. Однако, внимательный киноман углядит в повествовании и насыщенный символизм и сложные метафоры. Почему Сущеня несет на себе героев Бурового с Войтиком? Что значит, что все действия происходят в тумане, кроме того, что освободившись от внешнего давления социума, «святой - сомневающийся – преступный», как назвал троицу Лозница в другом интервью, предстают такими, какие он есть на самом деле? Почему Войтик трижды не может пересечь дорогу, тогда как Сущеня принимает на ней правильные решения? Выбранный режиссером аскетичный киноязык оставляет зрителю максимально возможное пространство для интерпретации, не позволяя перебрать все возможные гипотезы. А уж тем более, уместить их в жесткие рамки небольшого отзыва. Да и, если честно, автора обзора и для себя не ответил толком на все эти вопросы. Возможно это удастся после просмотра вам. 7 из 10

[Участник конкурсной программы VI кинофестиваля им. Тарковского «Зеркало»] Когда читаешь произведения великого Василя Быкова, порою становится страшно за настоящее: разве существуют сейчас глубоко моральные, сильные духом личности, каких он описывает в военных историях? Подрастающее поколение обязано знать творчество писателя, чтобы впитать в себя незыблемые правила жизни, где люди как люди, а не крысы. Нельзя грех оправдывать, сваливать вину на обстоятельства, ибо ложные принципы ведут к бессовестному бытию. Если начнешь себя обманывать, легко прощать за серьезные проступки, то не успеешь оглянуться, как с той же легкостью станешь глядеть на чужие проступки сквозь пальцы, поддерживая общую духовную деградацию. Как это актуально для сегодняшней России! Недавно в одной из центральных газет заметили: 'У Достоевского герой ещё никого не убил, а уже мучается угрызениями совести'. Что мы наблюдаем сейчас? Замешан в коррупционном скандале - повышение. Слажал с реформой милиции - остаешься в бюрократическом кормящем аппарате. Дал взятку чиновнику - никто не осудит, это же нормально, так делают все. Страна живет не по чести, а по понятиям. Спрашивается, нужен ли такой стране фильм Сергея Лозницы, такая история, что напоминает зрителям о самом неудобном, о чем-то, что они согласились забыть за временную стабильность после 90-х? Отвечать не беремся, пусть вопрос решат сами зрители. Фильм, как и повесть, лишен героизма: главный персонаж не совершал подвигов, но попав в ловушку, не стал причинять боль ближним своим. Владимир Свирский поразительно передаёт портрет Сущени - уважаемого семьянина и работника в довоенное время, ставшего изгоем после отказа тайно сотрудничать с немецкими властями. Когда актер обреченно, так простодушно произносит 'Это что же, получается, немцам они верят, а своему не верят...', сердце замирает от тоски, что испытывает Сущеня, обычный путевой обходчик. Речь не идет о справедливости или несправедливости, мы чувствуем, что Сущеня очень хочет снова стать своим, но возвращение невозможно. В этих диких условиях, когда ты и не свой, и не чужой, трудно оставаться человеком, но герой находит в себе силы ради маленького сына, отдавая отчет, что когда-нибудь народ все же разберется, как все было на самом деле. Его диалог с антагонистом Войтиком (прекрасная работа Сергея Колесова) о том, что война ничего не меняет в поведении людей ('Почему я должен был поменяться, если родился таким?..') стержень фильма, моральная кульминация. Войтик искренне считает, что правильно ради спасения шкуры идти на преступление, но Сущеня не понимает и не принимает столь изворотливую логику. Он флегматично продолжает нести на спине больного Бурова, своего друга детства, собиравшегося застрелить Сущеню за измену Родине, в то время как Войтик то прячется в лесном укрытии, то посылает другого человека вперед перейти опасное место. Наверняка большинство зрителей пусть не симпатизируют Войтику, но вполне разделяют его ложные принципы. Умирать никому не хочется, а кто хочет, тот идиот - примечательно, что эту мысль на протяжении всего фильма высказывают разнополярные герои (немецкий офицер, мать Бурова, Войтик). Но не будем забывать о том, как легко переступить черту, цепляясь за драгоценную жизнь. Примерно об этом же говорит другая картина кинофестиваля Тарковского - 'Комната 514' израильского режиссёра Шарона Бар-Зива, где женщина-следователь пытается вразумить бригадира элитного спецподразделения, говоря о недопустимости превышения полномочий, когда нанесли побои палестинской семье на глазах у ребенка. Документалисту Сергею Лознице, адаптировавшему повесть Быкова для полнометражного формата, удалось передать как торжество морали, так и её уязвимость. Разве поймет кто Сущеню, захочет разделить с ним судьбу отверженного? Разве оценит кто его волевые поступки? Мягко стелется туман, укрывая спины соглядатев, безмолвные деревья и трупы подле них. Где-то там ждет Сущеню жена Анеля, убежденная в его предательстве. Где-то там ждёт Бурова мать, понимающая, что не вернется он никогда уже. Где-то там висят тела трех незадачливых саботажников. Машет рукой коварный немецкий офицер. 'It's complicated' - пожимают плечами люди, переступившие черту. Все просто - плохое остается на их совести. Ничего не видно в густом тумане. И кажется, будто современные россияне ведут себя так же - находясь в тумане. Напакостят, авось никто не заметит. Не заблуждайтесь. Мне тоже стыдно. Я из своих, что живут, как все. В тумане.