отзывы и рeцензии

Бункер: отзывы и рeцензии

Часто слышу, что лучшим немецким фильмом о восточной войне является 'Сталинград'. Не соглашусь. Все, что сказали немцы 'Сталинградом' - это то, что вина за войну и ее зверства лежит на военной верхушке рейха, солдаты же просто воевали и выполняли приказы. Но на главный вопрос, мучающий немцев до сих пор, вопрос о том, как это могло произойти с Германией, - ответа в немецком кинематографе нет. Первый фильм, который, на мой взгляд, близко приблизился к ответу - это фильм Хиршбигеля. Главное его преимущество перед другими ( очень немногочисленными) немецкими попытками кинематографического разговора о войне - это смелость. Хиршбигель снял фильм для русских. А для этого нужна недюжинная отвага и предельная честность. 'Бункер' снят на русских улицах, с русскими актерами ( одна из наших актрис даже играет немку), русская речь звучит в исполнении русских, а не поляков, как обычно в немецких фильмах, снятых для своих. Фильм не делает попыток оправдаться, фильм даже более жесток к немцам, чем это можно ожидать. Но не суровостью с соотечественниками подкупает Хиршбигель российского зрителя. Фильм несет важные послания. Первое, что однозначно утверждает режиссер, - это то, что вермахт победили русские. В фильме практически отсутствуют другие участники военного противостояния. Сейчас много желающих присвоить себе победу, поэтому четкая (и заметим, авторитетная) позиция немцев в этом вопросе не может не вызывать уважения. И второе, не менее важное для нас, а для немцев, может быть, решающее. Ведь немцам надо найти какое-то объяснение той эпохи без тотального отрицания национального самоуважения. Хиршбигель дает нам это понять на самых последних минутах фильма, когда из всех жертв войны выделяет именно шесть миллионов уничтоженных евреев. Я видела реплики российских зрителей, недовольных этим моментом фильма. Почему опять евреи, ведь русских уничтожали так же планово и вдвое больше? - А потому не о русских раскаиваются немцы, что по-солдатски не считают русских жертвами. Советские люди, ведя с фашистам невиданную по ожесточенности партизанскую войну, не были для немцев мирным населением - воевала вся страна и нигде для немцев не было тут тыла. Конечно же, это нельзя сравнить с тем, как расправлялись с евреями, не оказавшими режиму сопротивления. (Что нашло отражение, например, в фильме 'Список Шиндлера' или, еще ярче, в 'Пианисте'.) Но в восточной войне против немцев воевала не просто армия, а вооруженный народ. Именно поэтому советский солдат вошел в Берлин. А перед солдатом не каются. Перед солдатом-победителем молча склоняют голову, безусловно признавая его силу. 'Бункер' - честный, мужественный и правильный взгляд немца на войну. Если немцы могут снять такой фильм, значит, они в состоянии освободиться от вины за свое прошлое. Только такой подход может им это дать. Ни одна нация не заслуживает жить вечно с тяжким игом сознания страшной вины. 9 из 10

Кто лучше всех может рассказать про войну? Конечно мы, русские, те кто сражался за Родину четыре года, те кто больше всех потерял в этой войне. Кто может рассказать про последние дни перед капитуляцией Германии? Конечно немцы, лишь они своим менталитетом могут понять и передать в художественной форме то, что происходило тогда в Берлине. Конечно, фильм спорный. Также отметил 'плевок' в сторону русских в последней строчке фильма, что из 50 млн. погибших в войне, 6 млн - евреи. Почему выбрана эта цифра, а не 30 млн русских? Однако не соглашусь с теми, которые относятся к немцам (ко всем немцам и в настоящее время) как к зверям, только потому что у них были Гитлер, Геббельс и концентрационные лагеря. До сих пор у меня осталась ассоциация 'забитая' в голову с детства, что немец и фашист это синонимы. Почему это должно быть так? Почему я должен ненавидеть всех немцев? Почему я должен ненавидеть? Да, были фашисты, которые сжигали людей в печках. Про это можно посмотреть в документальных фильмах (тот же 'Великая Отечественная' Кармена). Но почему я должен ненавидеть всех людей немецкой нации, с начала её образования, а также всех ещё не родившихся потомков? Почему маленькие дети Геббельса должны быть зверями, как не были людьми их родители? Разве может маленький ребёнок быть плохим? Даже если он родился у нелюдя? Тогда следуя такой логике нужно и нам убивать всех детей и родственников в 10-ом поколении всех тиранов! Не превратимся ли и мы тогда в этих монстров? Не станем ли и мы тогда такими же как они - человеконенавистниками!? Ненависть убивает в человеке человека. Лично я не смог смотреть как убивает детишек жена Геббельса. Очень трагичная сцена. Они не виноваты, что родились в неподходящее время, и не в той семье. Я не увидел ничего вызывающего в этом фильме. Такого, про что можно было бы сказать что это пропаганда национал-социализма и фашизма, что это ложь 'во всех ипостасях' и фильм нужно запретить к просмотру. Более того, это очень корректный фильм, т.к. снимался бы он в другое время и другими людьми он мог бы быть явно пропагандистским. К счастью, политики в фильме нет, и кроме некоторых замечаний претензий тоже. В целом фильм понравился, трагичный, раскрывающий ощущения тех людей которые оказались у краха, краха идей и краха жизни.

Мой запоздалый просмотр этого фильма совпал с сообщением о том, что 20. 04. 2008 г. в Парке Победы, в Санкт-Петербурге группой из 8 скинов было совершено убийство Дениса Ездауцкиса (как сообщают газеты, убийцы были несовершеннолетними и одной их них была девушка (!). Я не знал этого парня, но не могу оставаться равнодушным к таким новостям. А тут этот фильм, режиссер которого, Оливер Хиршбигель, как мне показалось, тоже не может и не хочет уживаться рядом с такой идеологией, хотя и не все так просто. В основу фильма легли биографический трехтомник И. Феста «Гитлер», а также воспоминания и дневники ряда непосредственных участников тех событий. Одним из таких участников была Траудль Юнге, стенографистка и машинистка фюрера, которую в ленте сыграла Александра Мария Лара. Но это не главное действующее лицо и не повествователь «истории», а лишь один из свидетелей, хотя ее личная речь (она умерла в 2002 году от рака на 81-ом году жизни) начинает и заканчивает фильм. Большое количество источников, участников, а также сложность самого времени, в котором разворачивается действие, обусловили решение режиссера взглянуть на все как бы и со стороны, и глазами многих персонажей. В фильм вплетено большое количество сюжетных линий, наверно, каждая из которых могла быть удостоена отдельной киноленты. Здесь и Адольф с Евой, во многом противоположные персонажи, но объединенные преданностью своим идеям (Гитлер был предан социал-национализму, а Браун - мужу) и безумием последних дней, и всё фанатичное семейство Геббельсов, и «наивная» (возьму я пока это слово в кавычки) фройлейн Юнге, и рассудительный и спокойный рейхсминистр Альберт Шпеер, и достаточно собирательный образ германского генералитета, хотя и не без отдельных колоритных персонажей. Также в картине присутствует персонаж полковника-врача Эрнста Гюнтера Шенка. Для описания таких сложных времен авторы часто прибегают к «выгодному» образу «хорошего» доктора, который руководствуется в первую очередь своей врачебной этикой (доктор Живаго в одноименном романе Пастернака, врач в романе Камю «Чума» и т. д. ). В «Бункере» это образ, естественным образом, «отягощен» отличительными знаками войск СС (как мне стало известно, я не специалист в этом деле, со званием Шенка связан один из ляпов фильма – он носит отличительные знаки старшего лейтенанта, а к нему обращаются «полковник»). В целом, это большой сложный клубок из нитей судеб и взглядов разных людей одной эпохи, что можно ставить в достоинство киноленты. К плюсам еще можно отнести высокую степень документальности, не смотря на достаточное количество исторических промашек. Но, на мой взгляд, художественные фильмы не должны становится учебниками истории, и присутствующие в фильме фактологические ляпы не должны смущать зрителя, лишь бы суть не менялась. Но вот что мне не понравилось, с кинематографической точки зрения, так это недостаточный уровень психологического, душевного, напряжения, что может вызвать скуку у неискушенного зрителя. Иногда кажется, что все это понарошку. Хотя нельзя не отметить сцену умерщвления детей четы Геббельс руками собственной матери, от которой все внутри сжимается. В некоторых местах, на мой взгляд, недостаточно сильно или неправильно расставлены акценты. Один из героев фильма, маленький симпатичный мальчик лет десяти, готов с помощью зенитного орудия и нескольких других членов гитлерюгенд постоять за честь Вождя в осажденном Берлине (кстати, Вождь награждает его железным крестом). Отец мальчика отговаривает сына и другую упрямую молодежь от безрассудного поступка, но тщетно, юнцам промыли мозги и в этой отваге они уже видят смысл. Ближе к концу фильма мальчик, заглянув в глаза смерти, как и любой ребенок бежит к отцу, который его ждет дома, несмотря на стихийную эвакуацию и зверства своих же солдат (если быть точнее, солдат СС, не дело это вермахта), веря что блудный сын вернется. Казалось бы, шикарный сильный сюжет! Но он в фильме скомкан и не очень заметен. А теперь о главном – за чем сняли это кино? После фильма долго над эти думал - ну, наверное, для исторической правды, покаяние «наследников» или что-то в этом духе. Но вот как-то мне этих целей не хватало, ведь режиссер, как и любой другой художник, как писал, например, Б. Шоу, должен быть ответственным за свое произведение, а при такой тематике – вдвойне. Да и по 'Эксперименту ' видно что режиссер - Человек. Страшнее Второй мировой войны человечество не знало, и забыть никогда не должно. А та идеология, которая насаждалась умелыми подлецами есть, опуская философские рассуждения о категориях, абсолютное зло (!), и это надо твердо помнить. Видимо, в этом то и все мои сомнения – фильм «мягковат» и даже не фильм, а персонажи, вроде и Гитлер не так «демоничен», вроде и Геббельс внушает уважение своей преданностью, вроде и Гиммлер рассудительный и приятный человек, как, впрочем, и Шпеер. Несомненно, они тоже в чем-то были людьми, но это не главное! Поэтому считаю, что фильм хороший, но неподготовленный зритель, особенно подрастающий может неправильно его воспринять, тема то опасная. Вся эта «честь», «отвага», «преданность» и «сила» вполне могут вдохновить молодое поколение, а таких скотов из Питерского Парка победы еще предостаточно. Хотя может они такое кино и не смотрят. В конце фильма сама Траудль Юнге покаялась – не может молодость, вроде как наивность, оправдать ее причастности к преступлениям нацистов, - но боюсь, что у меня нет достаточных оснований, чтобы снять кавычки со слов «наивная», она почти три года была рядом со Зверем. П. С.: М. А. Булгаков в своих письмах жаловался на то, что люди часто характерность принимают за положительность: «Читал труппе Сатиры пьесу. Все единодушно вцепились и влюбились в Ивана Грозного. Очевидно, я что-то совсем не то сочинил» (Письмо П. С. Попову от 28. 04. 1934 // Булгаков М. Дневник. Письма. 1914-1940).

Перед тем, как посмотреть этот фильм, нужно подготовить себя к тому, что война будет показана с другой стороны, с той, которую еще не показывали на киноэкранах. История, рассказанная в фильме, неразрывно связана со всеми нами, война коснулась наших родных, унесла жизни многих из них. Я старался отбросить субъективную точку зрения, просматривая этот фильм, хотя это было трудно. Сюжет фильма – десять последних дней Гитлера, когда русские уже были на подходе к Берлину, и практически все оставшиеся в живых военные оставались в бункере. Гитлера нам показали издерганным больным уставшим человеком, над которым за спиной смеялись все - от рядового до генерала. Фюрер, еще незадолго до самоубийства, отдает нелепые приказы, пытается разработать планы изгнания русских из Берлина, но весь старший состав уже понимает, что эти попытки «показать зубы», оказавшись в западне безнадежны, и открыто перечат своему вождю. Гитлер, не привыкший к такому поведению своих подчиненных, считает их предателями и трусами. «Все генералы, которые заслуживали уважения, уже пали, а вы просто трусы. Надо было перестрелять весь офицерский состав, как это сделал Сталин» - говорил фюрер. В итоге, поняв, что больше ничего не сделать, Гитлер приказывает всем солдатам не сдаваться и раздает им яд. Многие солдаты, сидящие в бункере, в том числе и раненые, застреливаются, многие пытаются заглушить страх перед безысходностью алкоголем. Одним словом, когда пропала надежда фюрера на перелом войны, солдаты пали духом. Сам фюрер вместе со своей женой покончил жизнь самоубийством. Когда оставшимся в живых солдатам было предложено капитулировать, половина из них предпочла застрелиться. Игра актеров порадовала. Исполняющий роль Адольфа Гитлера актёр, очень похож на своего героя. Я слышал, что этот актер играл фюрера не только в этом фильме. Также запомнилась роль профессора Эрнста Шенка. И еще произвёл впечатление момент в фильме, когда одетый в парадный костюм генерал Уэйдлинг, подрывает всю свою семью во время ужина. Понравилась и работа оператора. Многие кинолюбители знают работы Райнера Клаусманна по фильмам «Эксперимент» и «Вторжение». Музыки в фильме немного, но она подчёркивает напряжённые моменты. Зрители в ожидании, что будет дальше с героями фильма. И будет ли? Я не очень знаком с работами режиссера Оливера Хиршбигеля, но, судя по фильму «Эксперимент»,его работы глубокие и заставляют задуматься.. В целом, Бункер – это непростой фильм, и я не думаю, что кто-либо сможет его оценить достаточно объективно. Но факт остается фактом – война показана под совершенно другим ракурсом, и это действительно новое направление в кино.

В наших краях этот фильм больше известен сценой с орущим Гитлером, которая стала мемом. Однако этот 2.5-часовой опус намного глубже, чем просто пересказ последних дней нацисткой Германии. История ведется глазами Траудль Юнге, личной секретарши Гитлера (которая пережила войну и прожила до 2002 года). Когда-то она, воодушевленная фигурой немецкого вождя, с удовольствием работает у него, веря в непоколебимую мощь германского государства. Проходят года, и вся нацистская Германия теперь зиждется в крохотном бункере, чьи обитатели медленно сходят с ума. Гитлер, Геббельс, Шпеер, Вейдлинг — когда-то могущественнейшие на планете превратились в жалких дрожащих детей, то и дело думающих о самоубийстве. Ибо попасть в руки Красной армии хуже. Только недавно они вели высококультурную жизнь, танцевали с Евой Браун свинг, а теперь носятся пьяные и голые по городу, лишь бы утолить последние животные желания. А по улицам гуляет военная полиция, расстреливающая всех тех, кого считают дезертирами. Ведь когда еще удастся пострелять по беспомощным целям? После просмотра я понимаю, почему в России и отечественные кинокритики не оценили сие полотно. Все потому, что нацисты здесь показаны с максимально человечной стороны. Может показаться, что создатели пытались вызвать сочувствие у зрителей, наблюдающих за страдающей верхушкой Вермахта. Но это в корне неверно. Главный посыл не в том, что надо пожалеть бедных немецких генералов, что только выполняли приказ своего обезумевшего вождя. Нет, главное здесь — война всегда возвращается бумерангом, и она ужасна для каждой нации без разбора. Можно читать отзывы и рецензии о том, что советская армия показана в ленте как жестокий и кровавый народ. Нет, Красная армия здесь — это рок, что гулким раскатом словно карма возвращает всю жестокость немецкой армии обратно в Германию. Советские солдаты — это абстрактная неведомая машина, символ надвигающегося конца и безысходного будущего. И под таким гнетом и живут обитатели бункера. Да, Адольф Гитлер здесь показан совершенно с другой стороны. Мы привыкли больше к карикатурному изображению или воплощенным абсолютным злом, который вечно орет. Гитлер в «Бункере» — в первую очередь историческая личность. Со своими идеалами и убеждениями. Например, несмотря на свою откровенную жестокость, он был вегетарианцем и очень любил своего пса. И даже под предвиденный конец все еще мечтает построить тот самый Зал Славы. Ну, и очень любил трапезничать с секретаршами, ибо ужин с генералами всегда уходили в политику. Это относится и к другим обитателям. Несмотря на советский марш, что грохочет над головой, они до конца верят своему лидеру, будто вот-вот он переломит ход истории. В это верит и сам фюрер, не видя очевидных провалов его империи. Да, это фильм не про бункер, а про падение империи. Какую бы ты ни построил могущественную машину, ее все равно сокрушит человеческая воля к свободе. Даже уже повзрослевшая Траудль Юнге в конце фильма говорит, что если задавать правильные вопросы, а не слепо верить идеалам, то можно сразу раскрыть обман и ложь. И когда все становится очевидным, то монстр, вобравший себе все абсолютное зло мира, оказывается трусливым и дрожащим от страха испуганным мальчиком, который когда-то хотел поиграть в миропостроение. Кому советовать: для тех, кто хочет увидеть последние дни жизни Адольфа Гитлера и его свиты не с карикатурной стороны. 7 из 10

В первую очередь было, очень ново посмотреть на ВОВ глазами врага(немцев). У меня постоянно возникали ассоциации с подобными русскими фильмами. И я отмечал одинаковые режиссерские ходы, музыкальное сопровождение, смысловое содержание, что и в российских фильмах. Это как бы посмотреть наше кино в зеркале, в немецком зеркале. Фильм отражает рефлексию германского народа по поводу 2 мировой и 3 рейха. ?Как мы могли, чем мы думали... Что с нами случилось, что мы следовали за Гитлером и восхваляли нсдап?? Этот вопрос задал режиссер по ходу фильма и на него он старался ответить. Неспроста в начале фильма приведена часть интервью Юнге Траудль, личного секретаря Гитлера. Где она ищет раздумывает над собственными мотивами. Я читал выдержки из различных книг, статей, интервью офицеров и солдат Вермахта, в которых те недоумевают как они могли выполнять зверские приказы по отношению к неарийцам. Их можно понять, трудно отстаивать идеологию всеми признанную, как зверская, крайней жестокости. Но, я в этом вижу, к сожалению, лишь лицемерие. ?Как мы могли, чем мы думали...' - но выполняли же. Например, приказ «О применении военной подсудности в районе Барбаросса», который гуманным не назовет ни один здравомыслящий человек. В общем, ?Бункер? пропитан любовью, жалостью к немецкому народу, к его страданиям, которые умножались безумным абсолютизмом Фюрера. Он считал, что сильный может и должен уничтожать слабого, что жалость это порок. Но вот мне как русскому человеку сразу вспоминался Иосиф наш Виссарионович, который положил раза в четыре больше своих соотечественников, чем Шикльгрубер. Почему то обратил внимание на то что при эвакуации из бункера на каждом каска, у каждого консервы и это в самый сложный для рейха период, а наших в первый год войны отправляли в атаку без оружия, учили отнимать у немцев. Вспоминал что на артиллерийскую батарею в день приходилось по 2 снаряда. В фильме есть пара сцен, которые хотелось бы обсудить отдельно. В конце когда офицер советует Юнге не смотреть русским в глаза. Ну что русские звери что ли, чтобы им не смотреть в глаза. И вообще вся эта сцена напоминает американские фильмы времен холодной войны. Неприятно, но похоже идеи национал-социализма совсем не забыты, и даже пестуются теми, кто пытается откреститься от расизма. Также очень тронула сцена убийства Магдой Геббельс своих детей. Ее старший сын до конца жизни не смог простить матери смерти своих братьев и сестер. Это конечно кульминация всепоглощающей и всеразрушающей силы 3 рейха. Монстр сжирает сам себя. В общем очень хороший фильм, рекомендую к просмотру. 9 из 10

Не стоит рассматривать эту ленту как историческую хронику, как и любой другой художественный фильм. Изучайте архивные документы или труды историков той или иной идеологической направленности. В крайнем случае смотрите документалистику, если хотите ориентироваться в именах и хронологии, но не в фактах и их оценках. Фильм не содержит пропаганды или чувства вины. Да, вставки с Траудль Юнге, а также предфинальные титры сделаны из соображений политкорректности, но этим дело и ограничивается. Самобичевание, которое до сих пор требуют от современной Германии 'освобожденная' Европа, а также потомки жертв холокоста, чем-то напоминает тот комплекс неполноценности, который и привел в итоге к власти национал-социалистов, вполне кстати демократическим путем. Но не будем углубляться в политику, которая еще не стала историей. Реалии таковы, что мы, вне всяких сомнений, титульная нация, одержавшая победу во Второй мировой войне, должны собственным примером показать, что война осталась в прошлом, что мы способны трезво и непредвзято осознать те события, муки и горечь утрат, которые пришлось пережить многим семьям по всему миру, но особенно в России и Германии. Пережить по вине кучки людей, которые пришли к власти в ведущих державах после Первой мировой войны, когда произошел крах империй, смена эпох. Мы должны детально разобрать исторические процессы, приведшие к величайшей трагедии в истории, понять логику и мысли людей, по вине которых она произошла. У зла нет национальности, а история имеет свойство повторяться. Время идет и победа становится историей. Залечивание ран не может продолжаться вечно, а воинская слава уйдет вместе с последним ветераном, хотим ли мы этого или нет. Мы должны помнить былое, но нужно двигаться вперед. Государственная пропаганда, сопутствующая победе в Великой отечественной войне, должна уступить холодному анализу, в том числе и нашей собственной истории. Мы живем, а часть из нас и родилась, уже в другой стране, и вечная эйфория от победы, как и вечная боль должны перерасти в национальное достоинство и светлую память погибшим. Что касается самого фильма. В первую очередь это драма. Драма о неминуемом крахе идей, коллапсе системы, где страх граничит с самопожертвованием и обманом. Мельчайшим элементом этой драмы является не война, не государство, не режим, но люди. С исторической точки зрения на экране показан ничтожный отрезок времени - несколько недель, исход которого уже ни у кого не вызывает сомнений, но спектакль должен продолжаться, а действующие лица вынуждены продолжать игру. И современные актеры, кажется, совсем неплохо вошли в эти роли. Бруно Ганц сумел создать цельный образ такого одиозного персонажа как Адольф Гитлер, пусть и с некоторыми поведенческими паттернами, которых возможно не было в реальной жизни, но безусловно добавляющих в образ еще больше трагизма и обреченности. Геббельс усилиями Ульриха Маттеса получился внешне еще более зловещим, чем он был в реальной жизни. Особого внимания заслуживает Коринна Харфух в роли фрау Геббельс, которая была очень убедительна. Возможно кому-то покажется, что верхушка третьего Рейха, достигшая таких высот, создавшая могущественную империю в короткие сроки и умело манипулирующая людскими массами за счет навязанной ей с помощью тотальной пропаганды веры, сама не могла состоять из столь идейных личностей, в чем-то одержимых, которым не чуждо даже некое понятие о долге и чести, которые готовы умереть за идею. Современная жизнь учит нас тому, что это невозможно, что истеблишмент по природе своей рационален и не верит в собственные идеи, спускаемым сверху. Как было на самом деле, остается только догадываться, но одно можно сказать точно. Не стоит недооценивать уроки истории и переоценивать собственную уверенность в том, что она больше не повторится. 8 из 10

Сразу отметём в сторону вой интеллигенции про «очеловечивание Гитлера». Дескать, показали его не монстром, а человеком, и от этого он якобы стал вызывать сочувствие. Так могут говорить только те, кто кино смотрел боком. «Бункер» — это не про сочувствие. Это — аутопсия. Клинический, беспощадный разбор того, как выглядит зло в момент своего краха. И зло это, как выясняется, выглядит не как демон с рогами, а как жалкий, трясущийся, свихнувшийся старик в грязном мундире. И от этого оно становится только страшнее. Про что кино на самом деле? Фильм показывает последние дни Третьего Рейха. Но это не эпическое полотно о битве за Берлин. Это клаустрофобный триллер, запертый в тесных, вонючих коридорах фюрербункера. Наверху грохочут наши пушки, город превращается в руины, а внизу, под землёй, доживает свои последние часы верхушка нацистской Германии. И то, что мы видим, — это не штаб великих стратегов, а паноптикум. Сборище фанатиков, трусов, интриганов и просто психопатов, которые до последнего цепляются за свою безумную идеологию, пока мир вокруг них горит синим пламенем. Пункт первый: Фюрер в агонии. Главное достижение фильма — это, без сомнения, игра Бруно Ганца. Он не играет карикатурного Гитлера из советских фильмов. Он играет человека. Больного, сломленного, с трясущимися руками от Паркинсона, но всё ещё способного одним словом отправлять на смерть тысячи людей. Его Гитлер — это не демон. Это — бездарный художник, ставший бездарным политиком, который доигрался. Он сидит над картой и двигает несуществующие армии. Он орёт на своих генералов, обвиняя их в предательстве, потому что они не могут остановить русские танки силой его гения. Он то впадает в старческую сентиментальность, поглаживая свою овчарку, то приходит в звериную ярость. Он полностью оторван от реальности. Вся Германия для него — лишь сцена для его личной драмы. И когда он понимает, что проиграл, он выносит приговор не себе, а всему немецкому народу: «Если война проиграна, нация тоже должна погибнуть. Этот народ оказался слишком слаб». Пункт второй: Паноптикум в бункере. Окружение фюрера — это отдельная песня. Кубрик показал нам кабинет для ядерной войны в «Докторе Стрейнджлаве», а Оливер Хиршбигель показал нам реальный сумасшедший дом. Семейство Геббельс. Это — апофеоз всего этого безумия. Йозеф — фанатик до мозга костей, который до последнего бормочет про «окончательную победу». А его жена Магда — это вообще за гранью. Она методично, одного за другим, травит своих шестерых детей. Потому что, по её словам, «мир без национал-социализма не стоит того, чтобы в нём жить». Это не трагедия, это логическое завершение их идеологии: если наш мир рухнул, то и весь остальной мир должен сдохнуть вместе с нами, начиная с собственных детей. Сцена убийства детей — одна из самых грустных в истории кино. Крысы, бегущие с корабля. На фоне фанатиков вроде Геббельса особенно мерзко выглядят прагматики. Вот Геринг, толстый боров, уже шлёт телеграммы, пытаясь перехватить власть. Вот Гиммлер, главный мясник Рейха, пытается через шведского графа договориться с союзниками, чтобы спасти свою шкуру. Вот Альберт Шпеер, архитектор и технократ, вдруг прозревает и саботирует приказ фюрера об уничтожении Германии. Весь этот сброд, который вчера орал «Хайль Гитлер!», сегодня думает только об одном — как бы подороже продать себя победителям. Военные. На этом фоне генералы и офицеры, которые пытаются хоть как-то организовать оборону, выглядят единственными вменяемыми людьми. Генерал Вейдлинг, назначенный комендантом Берлина, прекрасно понимает, что всё кончено, но вынужден исполнять приказы сумасшедшего. Врачи в госпиталях, пытающиеся спасать раненых без медикаментов. Эти люди — винтики машины, которые до последнего выполняют свой долг, даже когда сама машина уже разваливается на части. Пункт третий: Взгляд со стороны. Вся эта история подана через восприятие Траудль Юнге, личной секретарши Гитлера. Она — «простая немка», которая попала в самое сердце зверя и была очарована им. Она не нацистка, она просто хотела быть рядом с великим человеком. Она — идеальный пример того, как работает пропаганда и обаяние зла на наивную, аполитичную душу. Весь фильм она просто фиксирует происходящее, как печатная машинка. И только в самом конце, когда она прорывается через наши позиции вместе с детьми из гитлерюгенда, до неё начинает что-то доходить. Вставленные в начало и конец фильма документальные кадры с реальной Траудль Юнге, где она говорит, что «молодость — не оправдание», — это и есть главный моральный вывод. Незнание и наивность не освобождают от ответственности. Итог «Бункер» — это кино не для развлечения. Это тяжелейшая историческая драма, снятая с немецкой педантичностью и беспощадностью к собственной истории. Фильм не даёт простых ответов. Он заставляет думать. Он показывает, что самые страшные преступления совершают не демоны, а люди. Люди, ослеплённые идеологией, тщеславием, страхом. Образцовое историческое кино. Смотреть всем в обязательном порядке. 10 из 10

Думал, что весь фильм будут показывать Гитлера в бункере, его потери надежд и мучительные страдания. Оказалось, что фильм, вполне раскрыто, показывает и Берлин. Весь фильм как бы поделен на 2 части: бункер, где фанатик со своими преданными фанатиками, в страхе перед неминуемой карой один за другим уходят в небытие, и Берлин, в котором все в нем ещё имеют надежду убежать, сдаться, спастись. Гитлер здесь больной человек, который винит всех, но только не себя. Его окружение пьет, истерично вопит о спасении, преданно и пламенно кричит о своей преданности. Сцена с фрау Геббельс - пик этого фанатичного упования своей избранной роли в истории: спокойное убийство детей, как выражение высшей любви в Рейхе. Фильм заслуживает высших оценок за бескомпромиссный показ фанатизма, собачей преданности, истеричной пальбы в голову, страха и истерика, полного краха идеологии. Но два момента, которые бесят: Перед уходом из бункера, героиня слышит совет: «Не смотрите в глаза русским». И в итоге героиня не слушает совета, но мы видим не героические, полные ненависти и снисхождения глаза, а пьяные, не адекватные глаза, которые уже не могут отличить, где свои, где чужие, а только молча протягивают кружку. Вот такой современный немецкий взгляд на советские войска, на войска Победителей. Ну и, конечно же, евреи. В фильме нет концлагерей, нет самих евреев, казней (здесь немцы казнят немцев за отказ воевать, но не евреев), только небольшое упоминание Гитлера о них и всё. Но в конце мы обязательно узнаем в титрах о 6 миллионах погибших евреях, а о более 20 миллионах погибших советских граждан знать не надо. 6 из 10

Честно говоря, весь фильм хотелось проявить к героям какие-то эмоции, сочувствие что ли, и видно, что режиссер даже пытался выдавить слезу из зрителя, но, к сожалению (для режиссера) - не получилось, в моем конкретном случае. Воспитание мое не позволяет испытывать к этим людям хоть грамм сочувствия. Но фильм хороший и его стоит смотреть. Гитлер - человек, потерявший всякую веру в победу, и подчеркивает это неверие своими нелепейшими приказами, но я немного сомневаюсь насчет руководства войной по карте невидимыми частями, или он и вправду помешался? И неужели все генералы были настолько ему преданы, что просто стояли и смотрели на это? Видимо после Сталинграда они действительно уже проиграли войну. Геббельс - фанатик, до последнего преданный фюреру, но в отношениях с женой явно не он главный, мне в конце показалось, что она за него замуж вышла только ради того, чтобы быть ближе к фюреру и она им руководила в его фанатичности, так как она явно здесь больший фанатик, чем сам Геббельс. Очень понравилось как ясно из нескольких уст была донесена идея нацизма: 'Народ сам виноват, что доверил нам руководство', и еще дословно не помню, но суть, что немцы сами виноваты, что проиграли, слабый народишко, то оказался; но считаю, что все-равно слишком уж мало ее в фильме, но режиссер видимо хотел чтобы хоть капелька сочувствия была вызвана к Гитлеру, а все-равно не вышло. Остальные персонажи, вот, например, секретарь, очень хорошо у актрисы получилось донести образ девушки, преданной своему фюреру, а не идее, т.е. именно человеку. И сцена награждения детей, их немой восторг перед фюрером, точное чувство благоговения, перед властью, несмотря ни на что. А не понравилась в фильме Боярская, потому, что я знал, что она русская и ну никак на немку не похожа, так сказать русская, извините за выражение, рожа мешала воспринимать ее объективно, да и адъютант доктора тоже особо доверия не вызвал. А еще очень обидно, когда съемки ведуться в Питере, а как страну создатель не указывают и Россию в том числе. Сам фильм, на мой взгляд хороший и заставляет подумать на очень многие темы. 8 из 10

А ведь таких немцев уже нет… Нет карателей, уничтожающих несчастных стариков и прочих «дезертиров». Но нет и офицеров имперской закваски, не боящихся пустить себе пулю в висок, лишь бы не нарушить присягу. Нет фанатичных женщин, подобных Магде Геббельс, хладнокровно травящей своих детей. Но нет и тех девочки и мальчика из Гитлерюгенда, так страшно и так красиво убивающих себя на развалинах Рейха. Пугающее время. Время дикой жестокости и отчаянной смелости. Время гнусного предательства и благородного самопожертвования. Мы смотрим на все это и содрогаемся, и стараемся убежать, укрыться от этого ужаса. Мы – обыватели сытого либерального века, мнящие себя гуманными, мудрыми, правильными… зачем нам это? Действительно, зачем? Зачем Оливер Хиршбигель снял этот фильм? Что он хотел показать своим современникам? В общем-то, мы и так отвыкаем от стереотипов прошлого. Мы знаем, что Гитлер не был взбесившимся идиотом, а Геббельс – плюющимся неврастеником. Но даже столь одаренные люди способны на величайшие преступления. Мы знаем, что диктатор обладал уникальной способностью привязывать к себе людей, особенно женщин. Но при всем своем обаянии он мог заходиться в гневе, в истерике. Мы знаем, наконец, что немецкий народ в той войне познал не только великий позор, но и великую славу. Но она развеялась как дым от костра, на котором сгорели идеалы германской расы… О чем же хотел напомнить Хиршбигель немцам? Надеюсь, также и о том, кто именно победил Германию в той войне. Русские в «Бункере» где-то в стороне, за кадром. И хотя режиссер имел полное право рассказать о зверствах советских солдат, мстящих за свою растерзанную родину, он не стал этого делать (слышал, что из российской версии фильма вырезаны два эпизода, но не знаю, о чем они). И это вселяет надежду! Надежду на дружеские отношения между великими народами, которых минувший век дважды так нелепо развел по разные стороны от линии фронта. Единственной «ложкой дегтя» для меня стало документальное (?) интервью с пожилой Траудль Юнге в начале и в конце фильма. В чем оправдывалась бывшая секретарша Гитлера? Или она также повинна в… военных преступлениях? Ее слова о «мемориальной доске», благодаря которой она якобы прозрела, прозвучали помпезно и выспренно, и почему-то сразу вспомнились наши идеологические слоганы. Вероятно, вставка интервью в фильм – дань современной идеологии, равно как и непонятно зачем подчеркнутая цифра о шести миллионах погибших евреев. 9 из 10

Великолепный фильм. Смотреть можно не отрываясь. Но Гитлер получился почти положительным персонажем. Даже наивным слегка. После этого фильма возникли противоречия в душе. Война показана с другой стороны. Что ставит под сомнения практически всё, чему учили в школе. Так что есть о чём подумать...

Неоднозначные впечатления. С одной стороны это очень субъективный взгляд. И очень критичный. Иногда даже начинаешь уставать от критики. Сам образ Гитлера, скорее всего, далек от идеального воплощения, хотя я могу и ошибаться. Однако актеру, сыгравшему его – мой низкий поклон, это действительно талант изобразить этого человека подобным образом С другой стороны, фильм как не странно стильный, если конечно можно так выразится. Стильный и красочный. Сочный. Возможно даже глянцевый. Я заметил некий уход от жестокости по началу, естественно сделанный намеренно. Потому как все внимание сконцентрировано на образ вождя. Но, даже не смотря на это фильм достаточно тяжелый и непростой. Военные действия отраженны по настоящему выразительно. Очень много деталей, различных образов. Все это создает положительное отношение к картине. Я не могу поставить фильму низкий балл, фильм того не заслуживает, однако вынужден признать, что фильм затянут. И даже очень. От просмотра можно устать, но не потерять интерес. Фильм достоин право существовать. И быть наравне со многими выдающимися фильмами о второй мировой войне. 8 из 10

Манн, Фрейд, Гейне торжественно ликуют, когда в пламени нацистского костра горят свидетельства преступлений Третьего рейха. Узники грабительской идеологии в темно-зеленых кителях мечутся по содрогающейся земле, словно ища выход из платоновской пещеры. Теперь горит Германия, теперь дым в небе над Берлином. Копотью покрыты не советские деревушки, а холеная архитектура Шпеера; смерть пожирает не евреев в Аушвице, а простых немцев. Гитлер проиграл, но до сих пор в порывах блаженного самообмана верит в сокрушительный удар по русским, когда над его бункером снаряды превращают улицы в огороды. Как и зомбированные соотечественники. Права на панацею нет ни у гитлерюгендовцев, ушедших с уроков к пушкам, ни у высших чиновников. Последним, конечно, даны шнапс и свинг на откуп: веселитесь, пока танк не разворотил ваш ресторан. Но закругляйтесь, ибо скоро подниматься на эшафот. Больше нет шанса на спасение, даже если Эйзенхауэр придет раньше красноармейцев. Сначала кавалерами крестов были Роммель, Хартманн, Рудель, Геринг. В апреле 1945-го – смелые школьники. Среди истинных арийцев не остается героев. Приближается закат нацистской Германии, но фюрер продолжает играться в великого кайзера, разбазаривая награды на фоне постыдной стены с грязью под ногами. Ветер истории может сдуть пыль с имен Арминия, Бисмарка, с нибелунгов, однако величайшего преступника облетит стороной. В глубине души он прекрасно все понимает. 56-й день рождения некогда энергичный оратор встречает сгорбленным, уставшим, подавленным стариком. Никуда не пропадает артистическая натура, выражающаяся раскованными эмоциями и жестами. Только аккумулируется она в истерики, а не в громогласные заявления с трибун перед многотысячной толпой носителей свастики на локте. «Трусы! Предатели!» – кричит и плюется Гитлер за обедом где-то в недрах своей столицы на бывших компаньонов в порабощении Европы. Обида за военные поражения экстраполируется с себя-любимого на других гиен. Скользкие крысы бегут с тонущего корабля, лишь самые отпетые сохраняют преданность лично фюреру: тот говорит, что нужно хранить преданность, что нельзя проявлять слабину перед врагом... Но долго ли его будут слушать? Не просто так рассказчиком событий и ее главным свидетелем является секретарь Гитлера Траудль Юнге, она же Гертрауд Хумпс. Она входила в кулуары фюрера вместе с подругами, чувствуя неслыханные мандраж и трепет, ведь скоро перед ней предстанет суперзвезда современности, главный вершитель новейшей истории. Прошло три года, улыбки с лиц рассосались, дух от присутствия вождя испущен. Но механизированная рука все так же встает под 45-градусный угол с волшебным «Sieg Heil!» из уст, какую бы чушь Геббельс ни нес в массы. В канцелярии бардак, как и в тылу. Аптечки собирают по всему городу, отбирая их у приконченных калек. Дети продолжают гнуть линию своего повелителя, готовые застрелиться, только не уйти в лапы коммунистам. И Берлин плодоносит урожаи трупов, пока главная фанатка Гитлера Ева Браун танцует на пире во время чумы. Кругом творится какой-то абсурд. Гертрауд видит все, и где-то внутри нее зарождается ломка по обществу без нацизма. Советские солдаты замыкают кольцо вокруг Вильгельмштрассе 77, громя вражеские дивизии и вынося по 15-20 тысяч офицеров. СССР не простит убийства товарищей, возможностей спастись может не быть... Самой не понятно, почему она остается в бункере. Даже вернейший Гиммлер решает сгинуть, вступив в диалог с американцами. Сдать ополоумевшего вегетарианца, который уже не стоит свеч. От бессилия он прикажет расстрелять одного, лишить полномочий другого, имитируя забродившую власть, прикрываясь гордыней и морально заставляя поступать так остальных. Это ли не трусость, это ли не предательство, когда льется кровь юных красавиц и умов нации за компанию, когда спутница жизни счастлива умирать за компанию? В рейхсканцелярии не нашлось психологов, убедивших бы людей в несостоятельности позиции Адольфа Гитлера. Достаточно выйти наружу из подземных катакомб и увидеть на виселице стариков или заглянуть в госпиталь, заваленный телами лишних. Или нет?.. После десятка лет возвышения над планетой трудно признать поражение. У младшего состава есть выбор угореть в хмеле, они понимают, что дальше дороги ведут в советские лагеря – помирать, так с музыкой! Пепел Йодля, Бормана, Магды Геббельс и прочих подонков – лишь иллюзия предубеждения, что неповиновение любой ценой есть веха бравой стойкости. Вот кто были настоящими трусами, испугавшимися не столько военного трибунала и петли на шее, сколько подкрадывающегося понимания – Гитлер обманул нас. Эта мысль скрипела в мозгах многих нацистов, но они истово вгрызлись в тотальную и неосязаемую силу своего фюрера. Настолько истово, что Геббельс плакал как мальчишка, когда был отправлен правителем в бегство куда-нибудь вслед за Эйхманом и Менгеле. Но какой выбор у тех, кому строить будущее новой Германии? Той страны, где не допустят проявлений неонацизма? Страны, ужаленной вторым подряд поражением, которую задушат в обновленной версии Версальского договора? Ее очистят от скверны идеологии душегубов, где немец не побежит вешать немца за желание жить. Тем не менее, не поверить и простому народу тяжело. Если сам министр пропаганды был верным псом партии, куда до тех, кто не знал про 50 миллионов убитых... Рано или поздно бункер откроется, и солнце проникнет в закрома преступного подполья. Под шум глупого балагана бойцов Красной армии люди наконец-то получат возможность увидеть торчащую арматуру и битое стекло вместо шикарных дворцов с мраморными скульптурами. Тогда и Траудль Юнге, возможно, настигнет тлетворная правда об ужасно проведенном времени. Равно как и мальчика с обесцененной наградой, тонкой красной нитью пронзенного через это кино, и профессора Шенка, тоже пораженного проказой преданности в начале ленты. Мы знаем, какая участь ждала высокопоставленных нацистов, учебники по истории не умолкая напоминают нам о них сквозь десятилетия. Гораздо важнее увидеть искупление жертв пропаганды. Ведь «Бункер» – фильм не про последние недели жизни отчаявшегося диктатора (и не про высший состав НСДАП с непохожими на него актерами), а про то, к чему приводит слепое доверие отчаявшемуся диктатору. Про то, как тянулись на дно вместе с распсиховавшимся Гитлером, блестяще сыгранным Бруно Ганцем, медики, генералы, министры, охранники, секретари, фольксштурмовцы – целое государство одураченных какой-то пацанской демагогией про братство, верховенство чистокровных арийцев. Оливер Хиршбигель на фоне реконструкции последних дней войны в Европе продемонстрировал, какой раковой опухолью может разрастись машина пропаганды, с горьким плачем по личной трагедии вождя, когда по воле одного человека создается нация подхалимов. Прихвостни оправдают геноцид тем, что «красные хуже», пока Нюрнберг окончательно не разубедит их. А такие, как Гертрауд, вернув голову, навсегда разочаруются в варварах, утопивших в крови эти благородные земли. Чудовищная цена за справедливость... 7 из 10

Как писал Эрих Мария Ремарк в «На Западном фронте без перемен»: «Какие-то люди, которых никто из нас не знает, сели где-то за стол и подписали документ, и вот в течение нескольких лет мы видим нашу высшую цель в том, что род человеческий обычно клеймит презрением и за что он карает самой тяжкой карой». История о последних десяти днях жизни Адольфа Гитлера в бункере, который из защитного сооружения превратился в склеп. 1945 год, советская армия прорывает границы Берлина, в то время, как немецкие войска стараются придумать обманчивые манёвры, хитрости, надеются на переломный момент. У нас в стране, особенно перед 9 мая, уже все привыкли видеть военные картины, но оценить обратную сторону, сторону зла и тирании в лице фашистов было запрещено. А что в это время было в Германии? Ответ можно получить из исторических источников, но в виде экранизации познать факты намного понятнее и нагляднее. Безусловно, картина направлена не на возвышение или справедливость фашистских действий, а на демонстрацию глубинной преданности, на демонстрацию ужаса войны и гибели невинных людей. Последнее прибежище фюрера полностью передаёт обстановку страха и ужаса. Для глубины проникновения в бункере много совершенно разных людей: помимо военных, которые знают положение вещей, присутствуют их жёны, прислуга, дети. Противоречивые чувства проявляются в процессе просмотра, так как я знаком с бесчинством фашистов, с ужасом войны и политикой концлагерей, но тут, в убежище, иная обстановка. Страдают невинные люди, которые восхваляют своего лидера и верят в его правоту. «Лучше сладкая ложь, чем горькая правда» - обратная версия поговорки, которая описывает и женщин, и детей, и врачей – всех тех, кто не покидал пределы столицы Германии. Под периодическую бомбёжку города жизнь в бункере идёт своим чередом. Детей успокаивают, а кадры военных планов ещё больше ужасают. План Адольфа? Безумие. Бруно Ганц отлично справился с ролью, хотя и отказывался от неё долгое время. Болезнь Паркинсона, нервные выпады, крики и желание достичь полноценного влияния достигают своего апогея. Рассудительные предложения не хотят приниматься, а чувство величия и гордости затмевают разум, отравляют организм, опьяняют сознание подобно опиуму. Никакой капитуляции – биться до конца. Оценочный взгляд эта история принимает от лица юной девушки Траудль, которая устроилась новым секретарём к фюреру. Приказы, пометки, замечания – под надзором своего идола девушка замечает переменчивые вещи, делает выводы и верит в мир и справедливость. Для неё не существует того мира, который знаем мы, после титров у реальной Траудль Юнге берут интервью, где раскрываются ужасные вещи фашистов. Что же, власти в какое бы время не жили мы, контролируют СМИ и манипулируют народом, давая только корректированную информацию. Таково было и окружение в бункере для секретарши Траудль – верность Гитлеру и вера в правоту. Из бункера нас переносят на разрушенные улицы Берлина, где немцы переживают отличную от подземной (какая ирония) жизнь. Поражают кадры детей, верных своему лидеру и рейху. Ненависть по отношению к Красной армии понятна, так как для них – Советский союз такой же, какой для нас фашистская Германия. Иной стороны они не знают, ложь во благо Родины. Ухудшения состояния в убежище Адольфа достигает своего пика, когда с плохими новостями все приходят к одному и тому же выводу – бежать или наложить на себя руки. Нежелание лидера верить, взглянуть правде в глаза, толкают сторонников на опасные поступки. И вот тут поднимается выбор: верность до самого конца или предательство с вероятностью остаться в живых? Сложное психологическое испытание для людей. Накал страстей можно даже прочувствовать. Пусть Адольф и безумен, но другие власти же не утратили способность мыслить здраво. Проблема в том, что мнимая преданность взрослых распространяется на всех членов семей. Отчего возникает вопрос: зачем должны страдать невинные? Это глупо, но тогда было только так. Политика у Гитлера жестокая. По его словам, самый страшный грех – это жалость к слабым. В пример приводится естественный отбор в природе. Философски, но неоправданно жестоко. Такими вещами можно оправдывать для себя все фашистские действия. Далее кадр переносит нас на детей, где исторический драматизм проявляется с новой силой. Взрослые решают за детей. У малышей нет будущего! Переменчивыми кадрами фильм подводит к самым страшным событиям. Осознание своей беспомощности и поражения в войне способствуют роковым планам. Человек – сам хозяин своей судьбы, но когда лидер и покровитель бросает свой народ в самое неподходящее время –это говорит о трусости. Это чувство витает в воздухе, но никто не решается произнести то, что у него на уме. Скрытно проходят действия. Даже в самом бункере есть секреты друг от друга. Кадры с детьми самые шокирующие – очередное доказательство того, что за поступки властей страдают невинные личности. Что же в итоге? Страшное падение Третьего рейха, которое показывает, что простой народ – пленники своего государства. Когда это осознаёшь, то последствия войны обретают новый, более страшный уровень познания. Картина вышла сложной. Многие спросят, почему проявляется жалость в такой переломный, исторический момент? Потому что безумные диктаторы – это одна сторона войны, а невинные люди, отдающие свои жизни за идолов и верность, окутанную ложью – другая сторона войны. С человеческой точки зрения – фильм проникновенный, демонстрирует «маски» опасных людей и очередной раз доказывает, что мы должны жить в мире и понимании.

Дебютный в большом кинематографе фильм Оливера Хиршбигеля - 'Эксперимент' (2001) - вышел чрезвычайно сильным, но даже он уступает невероятной кинематографической мощи, с которой снята картина о последних днях существования национал-социалистической власти в Германии на шестом году Второй мировой войны. Ключевая характеристика этого фильма состоит, на мой взгляд, в том, что Хиршбигелю удалось успешно выйти за пределы конкретной исторической темы, поднять творческий взгляд над конкретными историческими событиями, и, таким образом, создать вечный символ тотального краха определённой политической, социальной, экономической и любой другой идеологии вследствие неумолимого движения истории человечества. Именно 'Крах' - один из возможных вариантов перевода оригинального названия фильма. Своему главному и лучшему фильму Хиршбигель придал ступенчатую модель повествования, при которой постепенно разворачиваются, раскрываются, проявляются, содрогаются и обрываются в пропасть три магистральных уровня краха - военный, политический и философский. На первом - военном - уровне краха главным персонажем выступает сам Берлин (и, метафорически, любой другой город и страна, столкнувшиеся в прошлом - или которым суждено столкнуться в будущем - с подобными событиями). На этом уровне Хиршбигель демонстрирует свой изрядный постановочный талант, поскольку невероятно впечатляюще смог снять, смонтировать и передать на экран чудовищную энергию хаоса, страха, паники, отчаяния, ужаса, безумия, которая становится ещё кошмарнее от осознания того, что погибающее коллективное сознание на протяжении многих предыдущих лет обрекало на гораздо более жуткие страдания миллионы других людей во многих странах по всему миру. Крайне удачным является также и использование Хиршбигелем очень сложного и чрезвычайно глубокого художественного приёма - отказа от введения в повествование противоположной стороны (можно вспомнить этот приём, например, в 'Тропах славы' (1957) Стэнли Кубрика). И хотя советская сторона в этом фильме всё же эпизодически присутствует (на переговорах и при сдаче), она не задействована в повествовании именно с военной точки зрения, поэтому и не участвует в вышеупомянутой энергии падения города на первом - военном - уровне краха. Таким образом, режиссёр смог создать впечатление, что нацистский Берлин (и шире - вся Германия) окружён не конкретными военными силами определённого противника, а самой Историей и самим Временем, пришедшими исполнить вынесенный этому режиму, этой власти и этой идеологии ещё в конце 1930-тых годов страшный и неизбежный приговор. На втором - политическом - уровне краха главным персонажем продолжает выступать Берлин, однако уже под значительно иным углом зрения. Пав военным образом, город (и всё, что он символизирует) начинает коллапсировать именно от гибели политической идеологии, которая, как минимум, 12 лет в огромном количестве оставляла чрезвычайно глубокие и невероятное болезненные шрамы на его памяти. На этом уровне Хиршбигель демонстрирует уже свой драматургический талант. Жуткая реалистичность и ошеломляющее количество самоубийств (и убийств членов семьи) достигают здесь практически беспрецедентного в мировом кинематографе уровня. Можно сказать, что в этих сценах крайне остро прочувствована и максимально достоверно отображена колоссальная бездна, разверзающаяся в истории человечества при каждой подобной гибели старого мира и возникающем разломе прошлого с будущим (в 'Гамлете', например, это выражено словами 'Распалась связь времён', или 'Порвался времени поток'). Учитывая, что эти два уровня краха - военный и политический - не разведены по хронометражу картины, а сосуществуют в единых времени и пространстве, фильм набирает потрясающе эпический размах при поразительной глубине восприятия, а сама его концепция становится схожей с фильмом Джеймса Камерона 'Титаник', в котором вода (в данном случае - хаос, страх, паника, отчаяние, ужас, безумие) медленно, но необратимо затопляет отсеки (бункер) гигантского корабля (Берлин и вся нацистская Германия). На третьем - философском - уровне краха главным персонажем выступает сам бункер. Мечтавший о мировом господстве на всей планете, национал-социалистический режим оказывается заперт в пределах одного бункера, который явственно символизирует и его подлинную, настоящую, истинную сущность, и других подобных ему тоталитарных и авторитарных режимов, созданных на основе человеконенавистнических идеологий. Ведь, во-первых, бункер - это символ вечной, никогда не прекращающейся войны, без которой просто не может существовать подобный режим, которую прямо подразумевает подобная идеология и истинную сущность которой гениально описал Джордж Оруэлл в своём шедевре '1984'; во-вторых, это символ ограниченности, например, интеллектуальной, когда рождаются не то что антинаучные идеи, но даже целые псевдонауки; в-третьих, это символ ограждения от внешнего мира, закрытия границ (которые, как известно, существуют, прежде всего, в голове), обрыва контактов с другими людьми, странами, народами, вследствие чего возникает их непонимание, которое, в свою очередь, превращается в страх, как раз и толкающий одних (в данном случае - нацистов) на создание бункеров в своих головах, а других (в данном случае - немецкий народ) на их заселение. Таким образом, бункер превращается в ужасный заколдованный круг без конца и начала. Однако, хоть у него нет ни конца, ни начала, но из бункера всегда есть выход. И вот именно здесь - на последнем, крайнем уровне краха - Хиршбигель наконец-то разрывает оставшихся в своём бункере нацистов и тех людей (в данном случае - Германию будущего), которые смогли (а вернее, просто захотели) из него выйти. И оказывается, что выйти из бункера гораздо легче, чем представляется отравленному страхом сознанию. Потому что История и Время всегда будут стоять против таких бункеров, и тех, кто их строит, и тех, кто заходит в них, а значит - на стороне выходящих. 10 из 10

В фильмах про фашистов всегда есть 'плохие' и 'хорошие', причём 'плохие' - это сами фашисты. Фильм 'Бункер' выбивается из этого ряда, потому что в нём нет 'плохих' и 'хороших', в нём все 'плохие' по определению. Однако давайте попробуем на мгновение абстрагироваться от 50 миллионов погибших во Второй Мировой Войне. Что же мы тогда увидим? Мы увидим людей, загнанных в угол, находящихся в безвыходном положении, до которого они, безусловно, сами себя довели, но это уже другой вопрос. Интересно, что даже в безнадёжной ситуации никто из них не прекратил верить в национал-социализм как в лучшее будущее для Германии и всего мира в целом, и верить в Гитлера как в единственного человека, способного обеспечить это самое будущее, тоже никто не прекратил. И они все были уверены в том, что уничтожение евреев - это правое дело, которое свершается во благо всего человечества. Я уверена, что Траудль Юнге тоже знала об этом преступлении и принимала его. Другое дело, что она могла не знать о концлагерях и истязаниях, которым подвергались евреи, и на Нюрнбергском процессе эти известия повергли её в шок, но в то, что она не знала об уничтожении евреев как нации, я никогда не поверю. Да, она не была идейным фашистом, но их действия явно не вызывали у неё неприятия, иначе она бы просто не работала с Гитлером. Отсутствие слепой веры в национал-социализм и помогло ей сохранить жизнь, хотя ампула с цианистым калием, подаренная ей Гитлером, наверняка была с ней до последнего дня. Особого внимания заслуживает игра актёров. Бруно Ганц не только замечательно вжился в роль величайшего преступника всех времён и народов, но ещё и сумел показать нам тонкие грани его характера. Мы видим слабого немолодого человека, который фактически убил миллионы, но при этом его самого даже трудно представить с автоматом в руках. Я думаю, что Гитлер был бы заботливым отцом, если бы не развязал Вторую Мировую Войну. При этом известия о неудачах на фронте совершенно его преображают, и он начинает строить военные планы, превращаясь в настоящего безжалостного диктатора - совсем другого человека. Впечатляет игра Юлиане Кёлер: ей удалось изобразить неподдельное счастье, оставшись с любимым человеком в ожидании конца. Порадовал Томас Кречманн, который чуть ли не в каждом втором фильме играет фашистов, и надо признать, что ему хорошо это удаётся. Мой совет всем, кто собирается смотреть фильм 'Бункер', - стараться увидеть в фашистах 'других' людей. Конечно, это крайне сложно - оставаться беспристрастным, когда все знают об их бесчеловечности и невинно убитых ими людях, но всё же ради этого фильма стоит попробовать. Фашисты тоже люди, из плоти и крови, мыслей и чувств, но со своей страшной и неприемлемой идеологией, за которую они умерли и забрали с собой свои семьи. Слова Магды Геббельс: 'Я не хочу, чтобы мои дети росли в мире без национал-социализма' - квинтэссенция всего фильма. По моему убеждению, отдать жизнь за идею - это прекрасно, только вот идея должна быть правильной. 10 из 10

Гитлера принято считать абсолютным злом со всеми прилагающимися к этому титулу атрибутами - могущественностью, жестокостью, умением вселять ужас. Гений Оливера Хиршбигеля состоит в том, что он взял это вселенское зло и низвёл его до понятного и очень реалистичного образа стареющего мужчины с целым букетом болезней и страхов. Обуреваемый паранойей, озлобленный, цепляющийся за власть - и всё же уже почти беспомощный, он живёт в своём мире, имеющем очень мало общего с реальностью. В мире, где нацистская Германия всё ещё сильна и непобедима. А снаружи - вторая половина апреля 1945-го года. Советские войска прорываются к Берлину, уничтожая одно за другим нацистские укрепления. Большая часть офицеров понимает, что война проиграна, что каждый час битвы стоит жизни сотням и тысячам не только солдат, он и гражданских. Они пытаются донести это до Гитлера, однако фюрер непреклонен: если его народ не может победить в этой войне, значит, он не достоин того, чтобы выжить. Первое, что хочется отметить - это восхитительную игру Бруно Ганца. Гитлер в его исполнении отвратителен до дрожи, он истеричен, полубезумен и, чёрт возьми, как же реалистичен. Во время особенно эмоциональных сцен от Ганца невозможно оторваться: настолько мощные перформансы он выдаёт. И я нахожусь в недоумении от того, что эта роль, пусть и была в номинациях нескольких европейских премий, по итогу ничего не выиграла. Второстепенные актёры тоже отлично справились, но просто Ганц затмевает всех. Кстати, смотреть рекомендую исключительно в оригинале с субтитрами. Второе - это, конечно же, атмосфера, царящая в бункере. Связанные клятвой, данной фюреру, нацистские солдаты и рабочий персонал не могут уйти, оставив Гитлера. Сам же диктатор непреклонен: он предпочитает умереть в Берлине, нежели бежать. И даже когда осознаёт, что Германия побеждена, отказывается объявлять капитуляцию, брызжа слюной на всех тех, кто предлагает ему это. А потому бункер содрогается от предсмертного, отчаянного, истеричного веселья. Кто-то пьёт, кто-то танцует, а кто-то даёт яд своим детям и стреляет себе в голову, ведь жизнь без национал-социализма - не жизнь. Несмотря на то, что главным действующим лицом, конечно же, является Гитлер, 'Бункер' - не только о нём, недаром фильм идёт ещё полчаса после того, как фюрер пускает себе пулю в лоб. Он и о настроениях, царящих среди нацистов в конце войны, он о слепой вере, о преданности, которая на самом деле являлась фанатизмом, он о влиянии одиозной личности на податливые умы. Этот фильм обязательно нужно посмотреть. После него вы не будете ненавидеть Гитлера меньше, но он точно перестанет казаться вам всесильным злом. 8,5 из 10

Апрель 1945 года. Берлин в шаге от падения под натиском советских войск. Высшее командование Третьего Рейха во главе с Гитлером и Геббельсом укрывается в подземном бункере, надёжно защищённом от бомб и снарядов. Поняв, что сопротивление бесполезно, болеющий и полубезумный диктатор отказывается от побега и готовится к своим последним дням. Но далеко не все обитатели бункера готовы окончить свои дни в подземных катакомбах разрушенной столицы. Немецкий режиссёр Оливер Хиршбигель начинал свой путь в большом кино с великолепной, драматически ужасной ленты 'Эксперимент', поставленной по мотивам жёсткого психологического испытания, проведённого в 71 году американским психологом Филиппом Зимбардо. И хоть за пределами Европы эта лента не получила широкого признания (по крайне мере, пока американцы не сняли её ремейк), на мой взгляд, это один из лучших фильмов, которые я видел в своей жизни. Хиршбигель продемонстрировал своё умение нажимать на самые чувствительные точки зрительского восприятия, доводя уровень сопричастности до максимальных пределов. Уже спустя несколько лет Оливер взялся ещё за одну реальную историю. В качестве первоисточника Хиршбигель выбрал две документальные книги. Во-первых, это произведение известного немецкого историка Иохама Феста под названием 'Падение. Гитлер и крах третьего рейха'. Во-вторых, это мемуары Траудль Юнге — личного секретаря Гитлера, одной из немногих обитательниц бункера, кому удалось пережить войну и последующие судебные процессы. За моральную основу фильма взято именно её восприятие истории, заключающееся в словах: 'Признаю, я была очарована Адольфом Гитлером. Он был приятным начальником и отеческим другом. Я сознательно проигнорировала все звучащие во мне голоса предупреждения и наслаждалась временем, проведённым в его обществе почти до самого конца.'. И действительно, лучшее, что есть в фильме это противопоставление образа Гитлера и его деяний. По сути, в этой картине мы видим уставшего, одинокого, печального и в чём-то даже трогательного человека, которого без адекватного понимания ситуации, которого не было у девицы Траудль, хочется даже пожалеть. И я не считаю, что Хиршбигель поступился какими-то принципами или сознательно решил обелить этого человека. Наоборот, в таком свете его деяния становятся ещё более ужасающими. А вот уж кто выведен в качестве действительно мощных негодяев исторической действительности, так это семейка Геббельсов, в особенности Магда, собственноручно отравившая шестерых детей. Бруно Ганц идеально подошёл на роль постаревшего, поломанного судьбой и своими же делами, фашистского лидера. Актёр справился с задачей и отбросил в сторону все самые распространённые лекала. Здесь почти нет того самого безумного, одержимого взгляда, резких движений, громких криков. Тем контрастнее выглядит чуть ли не единственная сцена, где всё это проявляется в полной мере. Та самая сцена, которую из-за многочисленных пародий, к сожалению, практически невозможно смотреть без улыбки. А ведь это одно из ключевых мгновений картины. Кажется, что вот, сейчас Гитлер встрепенётся, возродится из пепла, снова станет тем, кем он был на протяжении долгих лет. Но нет, проходит минута, другая — и на экране вновь сломленный старик с болезнью Паркинсона. На мой взгляд, 'Бункер' — это очень неплохая картина, интересно выстроенная с психологической точки зрения. Не без недостатков, конечно: некоторые второстепенные линии показались мне лишними, да и отдельным актёрским работам я не поверил. Но всё окупают Бруно Ганц и общая постановка вопроса: действительно ли условная Траудль видела Гитлера именно таким, или всё-таки она всё понимала, но сознательно закрывала глаза на его политику? 8 из 10

Фильмы Оливера Хиршбигеля «Эксперимент» и «Der Untergang» («Бункер») относятся друг к другу как лабораторный опыт и натурное наблюдение. В первой ленте автор показывает зарождение жестокости из объективных условий, возникновение желания подчинять, словно спонтанного сгустка разрушительной энергии в абсолютном вакууме, который представляет собой сознание цивилизованного человека, вроде бы лишенного хищнической жажды крови и стремления к подавляющей власти. В следующей работе Хиршбигель вырвался за пределы белых стен научного центра и попал в серые стены последнего пристанища верхушки Рейха, одержимого предсмертной агонией накануне вторжения союзников. Однако этот фильм значительно расширил поле драматургии и масштаб разворачивающихся событий, включив каждую камерную сцену в гигантский исторический контекст и одновременно проведя крушение народов через страдания отдельных людей. Картина тяготеет к театральности и по большому счету состоит из череды эпизодов, разыгранных одними лишь эмоциями актеров и внимательной камерой Райнера Клаусманна, которая, схватывая детали интерьеров и крупные планы взглядов, порой создает ошеломляющее впечатление. С точки зрения оригинальности идей, лента не стоит особого внимания: историческая роль Гитлера известна, события после окончания войны – тоже, даже подробности Нюренбергского трибунала можно при желании раздобыть и прочитать, как политики всего мира осуждали «преступление нацизма против человечности». Но «Бункер» все равно бьет наотмашь, заставляя замирать в моменты возвышенных трагедий, в минуты сжигающей самоотверженности, с которой эти монстры фашистского режима идут на смерть и, подобно легендарным титанам, падают в бездну небытия от осознания крушения их мира. И Хиршбигель не даст повода упрекнуть себя в оправдании национал-социализма, ибо ни единым кадром он не вызывает сострадания к фашизму как к строю. Его режиссура превращается в скальпель, разрезающий лозунги, догмы, всю партийную униформу, которая, спадая, обнажает человеческую сущность. Без нагромождения документальных свидетельств обо всех зверствах, без Холокоста, без 50 миллионов погибших – на короткий вздох в дымке экранной иллюзии Гитлер вдруг становится ничтожным стариком, мучающимся паркинсонизмом, с затуманенным рассудком, хватающимся за галлюцинации. Некогда огромная непобедимая армия, преданность генералов, величие арийской расы – все оказалось ложью, плодом одурманенного сознания. И Гитлер, безотчетно и совсем бесцельно рассуждающий о вредности милосердия как противоречащего естественному отбору, видится еще более мерзким. Однако это отвращение возведено в ту степень трагедийной патетики, доходящей до сердца через осознание страшной невыносимой боли, которую переживает в этот момент человеческое существо. Хиршбигель использует свойство экрана доносить до зрителя мощь и ярость, величие и силу одним лишь шепотом, оборванными монтажными фразами, драматичной тишиной, когда глаза превращаются в сухие слезы, а вселенская мука глохнет беззвучными спазмами, сдавлено прорывающимися из глубины тела. Единственное, что гремит в фильме, это взрывы снарядов и бутылок шампанского, которым фашизм провожает свою ужасную извращенную эпоху и даже перед кровавым закатом собственной жизни не забывает безумной привычки пировать на костях. Все оборачивается пляской смерти, а в бетонных коридорах этого храма будущих призраков то и дело слышны выстрелы самоубийц. И перед каждым кадр на секунду останавливает оцепеневший, поразительно экзистенциальный взгляд, еще долго резонирующий в обескураженной памяти. Картина состоит из целой коллекции блестящих актерских открытий. Ведь, когда человек забывает себя и всем своим существом превращается в другого, это нельзя назвать иначе, кроме как «открытие». Образы Евы Браун, Магды Геббельс, вместе с настоящим творческим подвигом Бруно Ганца, сыгравшего Гитлера, восхищают не только перевоплощением, но и тем, что за этими и другими именами в фильме стоят реальные судьбы. Многие из тех, кто был в том самом бункере, надолго пережили 9 мая 45-го. Среди них и Траудль Юнге, по книге которой был поставлен фильм. И лишь одна мысль не дает покоя: как можно жить дальше с этим неизлечимым шрамом памяти, с прошлым, через которое пролегли мировая трагедия, исторический излом, насколько может быть исковеркана жизнь катастрофой минувшего? В 2002-ом году Юнге, работавшая секретарем Гитлера, не твердит о своей непричастности к преступлениям фашизма, она понимает, что все, кто хоть чем-то помогал этому режиму, приложили руку к смертям миллионов. И потому не избежать ужасающего сочувствия сотням людей, попавших в ловушку истории: тем же женам гитлеровских генералов, которые по собственной воле умирали вместе со своими отпрысками, детям, оборонявшим Берлин от советских войск и в бессилии стрелявшим себе в висок под возглас: «Heil Hitler!» - и врачам, что лечили фашистских солдат и толпы больных гражданских в полуразрушенном городе.