отзывы и рeцензии

Сезон туманов: отзывы и рeцензии

Грустно констатировать, но одно неоспоримое достоинство советского кино мы, кажется, действительно потеряли безвозвратно. Я говорю о горьковской по духу драматургии советских социальных лент, окончательно покинувшей российский кинопроцесс к нулевым. Драматургии, с ее полилогами, огрубленным (по сравнению с чеховским) символизмом, столкновением неоднородных мироощущений, ощутимым брожением мысли не только наиболее адекватной, когда речь идет о фиксировании и типизации крупных социальных явлений, но и обеспечивающей формат наилучшей усвояемости этих явлений ясным, широким, падким на яркую образность и языковую соль русским умом. И пусть по мере вызревания советской эпохи 'Добровольцы', 'Офицеры', 'Коллеги' вынуждены были все больше тесниться, дабы дать место 'Лимите', 'Подранкам', 'Ворам в законе' - в смысле работы с материалом и те, и другие были из того же теста, что и 'Мещане', 'Варвары', 'Дачники': они формулировали некий достоверный и качественный рабочий стеретип, который можно было углублять и дополнять деталями, от которого можно было отталкиваться критике и опровержению. А рабочие стереотипы обществу жизненно необходимы: практика, увы, слишком хорошо показала, что свято место пусто не бывает - при наличии отсутствия необходимых апдейтов там будет истираться до дыр стереотип устаревший (и это в лучшем случае), а чаще - просто нагло расположится какой-нибудь кустарный миф о людях с песьими головами. Огромная тема 'русских жен' за границей исключением не стала. За неимением сколько-нибудь вменяемых современных осмыслений сего явления художественными средствами народ по старинке видит его в категориях 'Интердевочки' и 'Зимней Вишни-2', выстраивая привычные ассоциативные ряды, в которых местная пьянь и рвань противопоставляется заморским подтянутым и денежным (хотя и жадноватым) господам, а русская крылатая душа героини бьется в клетке золотой и рвется на родину, что, однако, воспринимается зрителем, чаще всего не подвергающим сомнению основополагающий тезис о том, что 'все в том острове богаты, изоб нет - везде палаты', не иначе, как суебесие. Ибо тоска по Родине есть давно разоблаченная на Родине же морока. Потому-то и конвейер, поставляющий дунек в Европу, до сих пор работает бесперебойно... Анна Чернакова, надо отдать ей должное, на поводу у стереотипов не пошла. Более того, рассказанная ею история отдельно взятой русской жены достоверна в бытовом и эмоциональном планах, точна в деталях и не лишена покушений (зачастую - удачных) на психологическую тонкость. Беда в том, что в фильме ее изначально отсутствуют какие бы то ни было амбиции обобщить, схватить тип, возвыситься над частным и повседневным, он не замахивается даже на то, чтобы четко обозначить конфликт. Чернакова снимает вариацию на тему, толком не заявив самой темы, и оттого заведомо обрекает свой проект на сугубо внутреннее пользование в междусобойчике темой владеющих. Основной драматический узел повествования (и обычный удел русской жены за границей), а именно невыносимая (особенно для женщины образованной и талантливой) унизительность профессиональной ситуации, невозможность хоть как-то реализовать себя как личность и мучительный стыд при встречах со старыми знакомыми, заставляющий врать и изворачиваться, пользоваться их неосведомленностью и ненавидеть себя же за это - погребен в фильме под пыльной мишурой банальной и совершенно ненужной любовной интрижки (ибо назвать это историей язык как-то не поворачивается). А актерская харизма Чонишвили, его абсолютное, бесспорное профессиональное превосходство надо всеми иными задействованными лицедеями как раз ее (интрижку) и выводит на первый план. Более того, истошно-русские интеллигентские замурзанность и бытовая неудельность, и нелепое товарищество, и взгляд побитой собаки - все это сыграно им с такой достоверностью и убедительностью, что у зрителя велик соблазн заключить, что в лице Марины и Саши встретились два одиночества, два потрепанных и обманутых жизнью неудачника. Между тем как - уж давайте начистоту - быть второй, а не первой скрипкой в квартете - это все-таки не то же самое, что работать парикмахершей, будучи при этом дипломированным филологом и зная, что если работать перестанешь, рухнет все хрупкое, кредитами подпитываемое здание твоей условной материальной устроенности - то единственное, ради чего и погибли юность и талант... А ведь сколько вопросов можно было бы поставить! И об удивительной стойкости этой слепой, наивной веры в Эльдорадо по ту сторону границы - даже у самых образованных, самых искушенных; и об удивительной легкости, с которой наши женщины кладут свое самое сокровенное на все, что хотя бы отдаленно алтарь напоминает; и об особенно понимаемой порядочности; и о той, наконец, что не отвяжется, как ее ни умоляй, как ни погибай от вязких наплываний... Может быть, кто-нибудь из авторитетов возьмется когда-нибудь? Гордон, Галин, Снежкин, на худой конец?