отзывы и рeцензии

Любовь Свана: отзывы и рeцензии

«Любовь Свана» — первый опыт кинематографической адаптации прозы М. Пруста, несущий на себе все признаки первоисточника: фрагментарность повествования, обилие авторских отступлений, чрезмерную детализацию в описании интерьеров и внешнего вида персонажей. За исключением двух сцен (в начале и в финале) Шлендорф не использует возможности резкого монтажа, который мог бы хорошо передать вспышки памяти, причудливое ассоциативное воображение Пруста. Авторы сценария попытались вычленить в романе хоть какое-то подобие сюжета, и это им удалось — история не столько любви, сколько ревности свана к куртизанке Одетте если и не захватывает внимание зрителя, то, по крайней мере, привлекает его. В атмосфере фильма есть почти осязаемое ощущение перверсии, патологии, хотя он никак предметно не выражено, ничего из ряда вон выходящего не происходит. В отличие от большинства фильмов об аристократах (даже декадентских лент Висконти) в этой картине все персонажи оставляют неприятное ощущение своей скользкой, пресыщенной манерой общения, начиненной грубыми шутками и праздными сплетнями. В любом другом фильме, посвященном этому сословию, кроме «Любви Свана» (даже у Висконти, зачастую показывающем распад, деградацию целых семей), присутствует явственное ощущение сожаления, что этот мир безвозвратно уничтожен Первой Мировой. В картине Шлендорфа нет налета даже малейшей ностальгии по утраченным временам, тем более — идеализации: нет никакого особого изящества манер и стиля жизни аристократов — все это, безусловно, не может не подкупать зрителя некой подлинностью. Из-за фрагментарности в фильме прощупывается очень сбивчивый, вялый ритм. В большинстве эпизодов из-за холодности, чрезмерной эмоциональной сдержанности персонажей на первый план выходит фон — интерьеры, реконструированные с такой же маниакальностью, как и в книге Пруста. Камера Свена Нюквиста в этом фильме статична, в ее скупых движениях нет сложной хореографии Паскуалино Де Сантиса, которая была способна оживлять даже самые перегруженные деталями, почти музейные интерьеры Висконти. В картинах этого итальянского мастера всегда присутствовало ощущение неумолимого, разъедающего жизнь, движения времени, именно оно — источник деградации, старения и умирания родов и целых эпох в его фильмах. У Шлендорфа этого движения нет вовсе, из-за чего картина напоминает окаменевшее образование, забронзовевший памятник эпохе. Игра почти всех актеров, за одним исключением, может быть названа «деревянной» не больше, не меньше: невыразительная, однотонная, предсказуемая. Лишь Ален Делон оживляет каждый эпизод, в котором появляется — его барон Шарлюс пластически, мимически, интонационно выразителен на фоне этой галереи статуй. Сам внешне очень похожий на Пруста, Делон должен был стать Сваном в так и не реализованных проектах Висконти и Лоузи, однако, на момент съемок фильма Шлендорфа уже не подходил по возрасту, ему досталась второплановая роль скрытого гея, весельчака и гедониста, комически оживляющая безжизненные эпизоды фильма. Однако, самый главный просчет фильма связан с выбором музыки — атональных композиций Х. В. Хенце, пытающихся реконструировать эксперименты Новой венской школы, современные событиям, описываемым Прустом в книге. Эти атональные композиции, видимо, были призваны подчеркнуть дисгармонию, ощущение приближающейся катастрофы Первой Мировой, однако, музыка Хенце выглядит историческим анахронизмом, звучит слишком современно и вряд ли подобные эксперименты были так популярны в салонах, как это показано в фильме. Кроме того, такая музыка создает эффект отстранения, не давая погрузиться в изобразительный мир картины. В целом, проза Пруста экранизируема, только если использовать кинематографический эквивалент литературы «потока сознания» — свободное сочетание прошлого, настоящего и будущего, реальности, снов и воображения в пространственной и темпоральной композиции фильма — метод, знакомый нам по картинам А. Рене, Ф. Феллини, З. Хусарика и А. Роб-Грийе. Используя классическую, линейную манеру повествования, достигнуть такого эффекта невозможно, что и демонстрирует лента Шлендорфа, поскольку рассказываемая история рассыпается на фрагменты, персонажи получаются анемичными и поверхностными, мир фильма не способен увлечь ни визуально, ни сюжетно, ни музыкально. В данном случае режиссер пал жертвой сложностей, имплицитно содержащихся в самой прозе Пруста, и собственного, склонного к классицизму стиля.

Определенно и однозначно Шлендорф старается стилистически соответствовать Висконти. По наитию получается нечто похожее на «Смерть в Венеции». Переживания Свана вовсе не ограничиваются романом с Одеттой. В сущности, их роман не что иное как аналог увлечения фон Ашенбаха Тадзио. это такой бескомпромиссный прыжок в бездну жизни. Стремление «пожить», прочувствовать заново всю свежесть простых жизненных эмоций. Определенно и однозначно Свана раздражают все эти аристократические условности. Увлечение Одеттой — это такой гордый вызов, усмешка этикету и морали. Здесь будет бунта больше, чем страсти. Ведь он так и не сможет вырваться из аристократических трущоб своего комфорта. В конечном итоге, даже брак с Одеттой никого большим счетом не удивит. Ставки сделаны. Зеро, господа. В дружбе Свана с бароном де Шарлюсом нет двойного дна. Оба жертвы системы. Они выжжены и пережеваны. Сил для внутренней борьбы уж нет. Ну а в нетрадиционных увлечениях барона я вижу такие же ростки бунта, как и у Свана. Занимая позицию изгоя, он провоцирует напряжение со своим окружением. В конце концов, он конформист до мозга костей. Нужны же поводы для осуждения тех кто рядом. Его экстравагантность несет истоки в самозабвенном эгоцентризме. Конечно Шлендорф — это совсем не Висконти. Его рассказ излишне суховат. Не будет тут и фееричного финала. Зато, неспешный темп затягивает — автор навязчиво затянет нас в трясину бесцельно проведенной жизни. Тут будет несколько островков, позволяющих судить о бытийности. И Шлендорф их очень точно передаст. Прежде всего — это де Шарлюс. Ален Делон ни капли не переигрывает. Он будто срастается со своим персонажем. Ключ к пониманию барона вовсе не в его ориентации. Это — эгоцентричность, которая присуща и Делону. Тут эти двое здорово похожи. Точное попадание. Второй раз торжествовать успеху режиссера приходиться во время любовных сцен. Именно в них полностью проявляется личность Свана. Джереми Айронс на мгновение оживет испытывая муки страсти с Одеттой. Просияет, чтобы вскоре вновь погрузиться в унылую маску скучного зомби-аристократа XIX века. Гораздо больше о своем персонаже он расскажет нам во время секса с проституткой. Походя, быстро, расспрашивая интересующие его подробности он выполнит свою мужскую функцию. Главное, что даже там, увлеченный плодами Эроса, он не сможет забыть о своем аристократическом предназначении. Остается еще раз повторить, что перед нами вовсе не творение Висконти. Тут не будет ничего гениального — прагматичная проработка, безупречный кастинг, талантливый Свен Нюквист. Но картина вышла солидной. 8 из 10

Париж, конец ХIХ века. Богатый денди Шарль Сван, ценитель и знаток искусства, завсегдатай высшего общества, влюбляется в куртизанку Одетт де Кресси, и хочет на ней жениться. Друзья пытаются отговорить его от этого шага, но выбраться из любовных сетей Одетт уже невозможно… Экранизация знаменитого романа Марселя Пруста «По направлению к Свану», которая, в свою очередь, является одной из частей неприкасаемой святыни французской культуры — цикла романов «В поисках утраченного времени», занимающего около 3000 страниц. Пригласив к себе в соавторы сценариста Бунюэля, Жан-Клода Карьера, и оператора Бергмана, Свена Нюквиста, Шлендорф благоразумно ограничил себя обращением только ко второй части романа, которая так и называется — «Любовь Свана» и представляет собой историю отношений падшего ангела и аристократа, разыгранную в роскошных интерьерах парижских салонов 1885-го года. Выверенный и где-то даже холодный академизм стиля заметно снижает эмоциональный градус фильма. При всей пикантности и соблазнительности интриги Шлендорф старается максимально сохранить верность духу первоисточника, знаменитого среди прочего своей «нечитабельностью». Пожалуй, единственным исключением является здесь довольно откровенная (во всяком случае, для этой ленты) сцена в публичном доме. Некоторый образом оживляет рассказ появление символа мужской красоты — Алена Делона, который играет в гротесковом ключе и делает почти карикатурным образ гомосексуалиста — барона Шарлюса. А вот британец Джереми Айронс, сыгравший Свана, как раз после этой роли стал именоваться не иначе как «одним из главных невротиков европейского кино». Надо также заметить, что «В поисках утраченного времени» неоднократно, но безуспешно, намеревались экранизировать такие корифеи, как Лукино Висконти и Джозеф Лоузи.

Давайте не будем глубоко задумываться, о чем мечтал немецкий режиссер Фолькер Шлёндорф, экранизируя французского писателя Марселя Пруста, писавшего эпопею «В поисках утраченного времени» 15 лет своей жизни. А глянем на драму француза и немца неромантическим глазом понедельника — и нам всем будет очень весело. Французский писатель Марсель Пруст был глубоко убежден: счастливой любви не бывает. Бывает неразделенная. Если вы неврастеник. Если вы «безумно любили женщину, которая вам не нравилась». Если вы спрашиваете своего лучшего друга: «Ты с ней спал?». Если вы дурак — и платите за удовольствия других мужчин. Если ночью вы не могли уснуть от страсти и бились во все ее окна, пока не перебудили жильцов и она вышла к вам через дверь. Если любимая провела вас в свою спальню и позволила расцеловать, но в самый ответственный момент вы подвинули ее, вскочили с дивана и понеслись обыскивать ее дом. Если вы открыли двери комнат, сбежали по лестнице, распахнули дверь ограды — нет ли кого убегающего? — и, по возвращении, на всякий случай взглянули за шторы и открыли шкаф… — - то вы Сван (возможно, и подемоничнее, чем Джереми Айронс). Если вы путаете 18 век со Средневековьем. Если вы живете в ритме: «Я ничем не занята — я всегда свободна». Если вы не готовы пожертвовать удовольствиями ради любви. Если вам есть, что скрывать, но за лишнюю банкноту в шкатулку вы готовы рассказать возлюбленному об опыте лесбийской любви. Если в постели вы намекаете ему на замужество, опираясь на пример женатой подруги, но не обходитесь без того, чтобы как обычно все не напортить: «Когда-нибудь ты меня разлюбишь…» — - то вы Одетта (даже если у вас не такая грудь, как у Орнеллы Мути). Если же вы не Сван и не Одетта — то, возможно, вы Ален Делон в роли высокосветского гомосексуалиста или Фанни Ардан, надевшая черные туфли под красное платье. Нет? «Снято!». Красиво. Замечательный швед Свен Нюквист (который через два года после этого, в 1985-м, будет снимать в Стокгольме и на Готланде последний, седьмой, фильм Андрея Тарковского «Жертвоприношение») умело рассыпал по фильму единый прием съемки двух уровней повествования: на волнующие моменты прошлого накладывается одиночество настоящего. Нет больше орхидеи, приколотой к груди любимой, пуста кровать, на которой сидела Одетта, и в кафе вместо Орнеллы Мути за роялем — бренчит на своем инструменте какой-то безвестный мужик… Есть в «Любви Свана» и впечатляюще-символичный кадр «со стеклом»: где по одну его сторону — Шарль Сван, по другую — пронзающие Шарля взгляды женщин света, устремленные на него. Это стекло между ними — Одетта. 7 из 10 (см. фильмы Лукино Висконти)

Картина «Любовь Свана» меня заинтересовала не столько как экранизация, сколько как не известная мне работа интереснейшего режиссера Фолькера Шлёндорфа. Не удивительно, что на его предложение откликнулись европейские звезды мировой величины, пребывавшие в период съемок на пике славы Джереми Айронс со своим маниакальным амплуа и чаровница Орнелла Мути, а блистательные Ален Делон и Фанни Ардан согласились на роли второго плана весьма не характерных для себя персонажей… При всей моей предубежденности против костюмного кино, вскоре после начала фильма я вздохнула в облегчением: в нем нет и флера маскарадности, когда исторический антураж только подчеркивает несуразность современных по манерам и специфике речи актеров. Картина вполне убедительно в показе естественной чопорности общества, в атмосфере которого родилась и получила свое развитие поистине цвейговская страсть богатого бездельника к томной красотке, которую никоим образом не могли принять люди его круга. Благодаря естественной энергетике одной из красивейших, на мой взгляд, актрис мира Орнелле Мути, фильм насквозь пронизан тонким эстетичным эротизмом, музыка изумительно точна, а о передаче атмосферы свидетельствуют номинации Британской академии 1985 года за «Лучшие костюмы» и «Лучший фильм на иностранном языке». На «Сезаре» того же года картина по праву получила главные награды за «Лучшие костюмы» и «Лучшие декорации». 8 из 10

Марсель Пруст — писатель во всех отношениях сложный: и читатель его сложно, и понимать его сложно, а уж экранизировать… И все же: «Любовь Свана» — это экранизация фрагмента из цикла романов «В поисках утраченного времени», касательно именно сюжетной линии отношений Шарля Свана и его возлюбленной — куртизанки Одетты. Отдельное браво актерам — в первую очередь конечно же Джереми Айронсону. У него великолепно получаются подобные герои — такие мужчины, безупречные денди или наоборот — закоренелые злодеи, скорые на расправу или наоборот нерешительные и робкие — в целом же острохарактерные персонажи с яркой харизмой — стоит вспомнить его работу в фильме «Дом духов» или того же Гумберта в «Лолите». Орнелле Мути — за то, что ее Одетта — именно земная женщина и по красоте и по поступкам. Это вообще редкое явление для художественного произведения в целом, а уж для кинематографа и подавно — редко когда в качестве главной героини предстает именно «реальная» женщина, а не идеализированная кукла с ярким макияжем и идеальной прической, которые у нее на лице даже в сцене утреннего пробуждения в постели. Очень красивые съемки — Париж ощущается прямо физически — Триумфальная арка, статуя Жанны Д`Арк, Елисейские поля… Уютные милые палисадники перед домами в тихих переулочках, железные витые решеточки оград с воротцами… В целом — очень неплохой фильм, грамотно поставленный, красивый, со смыслом, о любви и не только. Любителям Пруста, всего французского, исторических фильмов — очень советую.