Первой отснятой сценой в картине была сцена, где Шарлотта Рэмплинг танцует с голой грудью.
Дирк Богард согласился сниматься при условии, что Лилиана Кавани перепишет сценарий. В итоге, из первоначального варианта выкинули одну сюжетную линию и большую часть разговоров персонажей о политике. Кроме того, по ходу съемок Дирк Богард не раз сокращал реплики своего Макса. Это всегда приводило к жарким спорам с Лилианой Кавани.
Когда съемки подходили к концу, у продюсера Роберта Гордона Эдвардса закончились деньги. Съемки пришлось приостановить, группа и актеры разъехались по домам. Судьба фильма висела на волоске. Финальную часть (натурные съемки в Вене) удалось доснять только спустя месяц.
Съемочная группа очень опасалась гнева жителей Вены, которые могли неоднозначно отреагировать на нацистскую форму Дирка Богарда. Но в итоге все страхи оказались напрасны. Когда Богард, как он вспоминал позже, «с тревогой и страхом» вышел на улицу в мундире со свастикой, толпа зевак... громко зааплодировала. А кто-то даже выкрикнул: «Heil!»