отзывы и рeцензии

Изгнание: отзывы и рeцензии

Мне, выросшей по большей части на американских фильмах, где режиссер и съемочная группа не тратят и секундочки дорогого времени на 'пустые' моменты, которые в дальнейшем не будут иметь значения и развития, этот фильм запал в душу и залег на самое дно. Мало слов. А зачем?! Здесь они не нужны. Здесь со зрителем говорит картинка. И какая картинка! Ах, какие божественные пейзажи. Кадр - как картина импрессиониста. Зеленое дерево, одиноко стоящее в поле. Серая церквушка. Кладбище с немногочисленными крестами, вросшими в землю, как родные, как будто нечеловеческая рука их там оставила. Голубые стены в комнате на первом этаже. Это все картины, которые разговаривают непосредственно со зрителем. Мы читаем их краски, расположение предметов на них, замечаем текстуру тканей и чувствуем, как ветер колышет колосья и траву, слышим, как стрекочут сверчки. Мы буквально сами сидим на веранде двухэтажного дома, одушевленного предмета (братья не продали этот дом после смерти отца, не сделали ремонт, не перестроили, ничего не добавили и не убрали, этот дом - как мать, ждет их в любое время года). Фильм вне времени. Нет ни намека на год, место. Имена интернациональные, марки машин непонятны. Не надо ассоциировать все это с определенной страной и годом. Не надо знать историческую и политическую обстановку. Не надо зацикливаться на времени и в конечном счете списывать все на эпоху. Здесь история людей. Которая могла и может случиться хоть в Новой Зеландии, хоть в Аргентине. Нам нужно одно - люди, их эмоции, переживания. Нам важно только это, все остальное антураж. Меня поразило, как режиссер смог передать столько моментов, столько эмоций в одном фильме. Каждая минута, каждая сцена там, где нужно. Все стоит на своих местах. Про историю говорит трудно. Вся изюминка в том, что до конца остаются непонятными некоторые моменты. И тут каждый должен понять и оценить ситуацию со своей 'колокольни'. Додуматься и закончить самим. Решить приятную задачу, а может, оставить все, как есть. Но мне кажется, что нет единого мнения об этой истории. Каждому свое. Но мне запомнился ответ Марка (Балуев), когда он сидит в машине брата и говорит, что любой вариант, который выберет Алекс будет правильным. Золотые слова. Так сделаешь - правильно, этак сделаешь - тоже правильно. Мы не можем советовать людям, что им делать со своей жизнью, мы не можем их судить. Поэтому и фильм каждый должен рассудить по-своему, и каждый сделает это правильно.

«Изгнание» — картина порабощающая с самых первых кадров. Индустриальный город, дождь, пронзительная музыка, ощущение тотальной отчужденности и чувство необратимой трагедии. Именно так и начинается, один из лучших фильмов в истории, засасывая в свой мир зрителя и не отпуская его до финального аккорда. Андрей Звягинцев затрагивает самую важную тему в жизни многих людей, тему — Любви. Зрительскому взору предстают два любящих человека. Алекс и Вера. Мужчина и Женщина. Фильм в самых детальных, наглядных подробностях раскрывает то самое ощущение, когда двое уже не чувствуют друг-друга. Делает он это элегантно, донося до нас эту мысль символами, либо же прямолинейно демонстрируя в диалогах. Мы видим настоящее человеческое затмение и невозможность... Любви. В лице Алекса, художник представляет нам человека поглощенного своей эгоистичностью. Семья для него, лишь фон, дополнительная, бессознательная оболочка, сопровождающая его как приятное дополнение. Он безусловно любит их, но любит исключительно для самого себя. Стоит отметить, так же, его некую инфантильность и в следствии этого неспособность принятия какого-либо решения, без помощи своего брата. Вера, полная противоположность Алекса. Она чиста и полна искренней любви к своей семье. Прибывая в глухом одиночестве, страдая от него, она таит надежду на изменения... Визуальная составляющая. Можно выразить одним исчерпывающим термином — безупречно. Каждый кадр приводит в восторг, будь это невероятной красоты природа, или же поражающей своей меланхоличностью город. То, как выстроен кадр доставляет неподдельное, визуальное наслаждение. Вспоминая дождь, капли которого разбиваются об стекло автомобиля начинаешь испытывать настоящее чувство эстетического 'оргазма', настолько это красиво. Отдельного упоминания заслуживает загородный дом семьи. Место, словно центр мира. Чувствуется эстетика Эндрю Уайета, прекрасно переданная в фильме. Межсезонье, поражающей величины просторы, большие пастбища и одинокий семейный дом... Самым главным украшением ленты, совершенно точно является скандинавская красавица играющая Веру, прекрасная Мария Бонневи. Её божественное лицо с невероятными, лучезарными глазами настолько сильно передаёт весь характер героини, что ты ощущаешь всё тепло, излучаемое ею прямо на себе. Изумительная работа. Звуковое оформление. Божественно, как в прямом, так и в переносном смысле. Пронизывающее хоровое пение, трогающее за самые тонкие ниточки. Прекрасная работа композитора. Настолько сильно передать в музыке ощущение 'Изгнания' - определенно, талант. Идея. Автор, заложил в эту картину необычайно важный смысловой посыл, важный для любого человека, живущего сейчас на нашей планете, неважно где именно, в России, или Америке. Проблема затронутая здесь находится вне национального разделения. Воодушевляет то, как именно автор преподносит свой замысел. Он не пытается нас учить какой-то очевидной, известной всем морали, он не пытается прописать какую-то таблетку, которая принесёт нам спасение. Он даёт нам лишь пищу для размышления. Художник не тычет в нас разгадкой, которую и так все знают, он лишь задаёт загадку. Давая фантастические образы, полные символизма. Нам, зрителям, нужно лишь осмыслить их. Место действия картины умалчивается, но это и не имеет значения. Эта картина происходит в данный момент, в душе смотрящего. Зритель переживает этот опыт, ощущает трагедию на самом себе. Задача же автора, в данном случае посеять зерно, которое прорастёт в душе смотрящего и подарит ему важнейший опыт. Зритель пройдя это испытание, осмыслив подаренный автором опыт, придёт к Катарсису. Нам довелось лицезреть трагедию Веры, возможно, её поступок, был направлен не только на Алекса? Заключение. Фильм - сокровище в океане мирового кинематографа.

Мое недавнее знакомство с работой Андрея Звягинцева настолько меня впечатлило, что я решил не останавливаться на достигнутом, а глянуть еще какой-то его фильм. Уж очень мне приглянулся его стиль. По описанию меня больше заинтриговала вторая полнометражная драма режиссера, поэтому я и остановил свой выбор на ней. Ну, теперь я могу более четко охарактеризовать его стилистику. Здесь, как и в 'Елене', главными героями становятся обычные люди с обычными проблемами. Опять же отмечу, что арт-хаус подойдет не каждому зрителю. Тут очень неторопливое развитие сюжетной линии. Грубо говоря, новое действие происходит один раз в 10 минут. Поэтому первая половина фильма может показаться слишком затянутой. Зато ближе к концу сюжет набирает обороты. Даже слишком, что мне не очень понравилось. Да, оригинальный разворот событий, но концовка получилась перегруженной, на мой взгляд. Но понравилась сама атмосфера фильма. Ощущение того, что тучи сгущаются над главными героями, не покидало меня. Музыкальное сопровождение особенно это подчеркивает. А вот сам сюжет сомнительный. Честно говоря, я не понял драму главной героини. Хотя это не совсем так. Вроде с одной стороны все предельно ясно, но с другой - никак не получается поставить себя на ее место и понять мотивацию такого поступка. Ну, неужели она испытывала такой панический страх и чувство собственного бессилия и безысходности?! Неужели не было другого пути?! Неужели очередная беременность выбила ее из колеи?! Этот клубочек страстей человеческих очень уж странный. Но вот к постановке у меня никаких претензий нет. Я люблю, когда сначала одни мысли в голове, а потом ты видишь ситуацию с другого ракурса и понимаешь, что твои прежние доводы были ошибочными. И актеров можно похвалить. Наиболее запомнившееся мне сцены - это сцена на веранде, когда Константин Лавроненко кинулся на Александра Балуева (наверное, самый эмоциональный эпизод во всем фильме), и когда он же влепил оплеуху Марии Бонневи. Она вообще хорошо сыграла. Не зря ради нее перенесли съемки почти на год. Такая игра стоила тех ожиданий. В общем, своеобразный фильм. В чем-то мне понравился, некоторые моменты я не смог понять, концовка уж слишком мудреная получилась, но все вместе, конечно, запоминается. Поставлю нейтральный балл. 'Елена' впечатлила меня сильнее. Но и этот фильм на фоне всего русского кинематографа смело можно причислить к удавшимся работам. 6 из 10

Если начать с положительного, то этот фильм безумно красив. Очень фактурен, я бы даже сказала академичен. Замечательная работа оператора. Фильм взрослый, видно, что это законченное произведение - все доведено до ума, и над фильмом немало работали. Но на этом положительные моменты заканчиваются. И начинается отрицательный - сценарий. Показать историю вне времени (эпохи) и конкретного пространства - идея неплохая. Хотя непродуманная. С одной стороны, одежда так этак 40-50х годов, с другой - автомобиль 2000-х. Это не о чем не говорит. Но вот делание оборта на дому под строгим секретом вызывает вопросы. Так же как и фраза Марка мол настучи куда надо, ее и уберут. Телефон с непонятной переадресацией - вобщем, на мой взгляд, не придерживание эпохи неоправдано или же не соблюдено. Далее, ну какие могут быть проблемы бытия, когда у героев все диалоги исключительно бытовые? Герой на протяжении картины должен развиваться, менятся, показывать, по какому пути прошла его душа, и что я вижу в этом фильме? Если главный герой Алекс ( а имена - американо-русско-еврейские - это вообще отдельная тема), то абсолютно никакого развития его героя не наблюдается. Каким был вначале, таким остался и вконце. Такой равнодушный, никакой. Ничему его эта история не научила - чему она может научить зрителя? В фильме должны быть моральные и духовные ценности - именно они являются ценностью кино, его душой. Какая здесь мораль? Не решай свои проблемы сам, сходи за советом к брату? Он любил для себя, как вещь - но любил же!!! Черт возьми, любил и не изменял. К тому же в первой половине фильме ( может, я, конечно, и не понимаю чего) настроение в семье было никаким не по вине мужа. В первую очередь настроение подавленности было у героини. И вполне можно было решить, что семейное счастье разбивается о быт. Где это видно, что что обращался с ней, как с вещью, с ее слов??? И разве это был повод так жестоко обмануть его?.. Вобщем, сценарий вызывает слишком много компроментирующих вопросов. А если сценарий спорный - то и фильм такой же. Музыкальный ряд оставляет желать лучшего. Актерская игра спорная - местами сильная, местами неуместная. Актеры будто просто не смогли прочувствивать своих персонажей. Ну а по поводу аллюзий с Тарковким - то это вообще нонсенс. Сам Звягинцев говорит, что именно Тарковский является его вдохновителем в кино и он на него равняется. Но равнятся и пытатся повторять - разные вещи. Ведь эти не к месту длинные планы - это подражание Тарковскому. Но если у Тарковского они обоснованы, то у Звягинцева отнюдь. Это фильм стоит посмотреть один раз - чтобы увидеть, что происходит в авторском кино в России сегодня. Чтобы оценить самому. Но выдержать этот не в меру длинный хронометраж дважды - бесславный подвиг.

После триумфального 'Возвращения', отмеченного 'Золотым львом' Венецианского кинофестиваля, Андрей Звягинцев снял 'Изгнание' - фильм не столько о сложных взаимоотношениях мужчины и женщины, сколько о природе человеческой натуры как таковой. Звягинцева по праву можно назвать великим режиссером хотя бы потому, что он своими работами возрождает отечественный кинематограф, погрязший в 'однодневных' малобюджетках и дешевых сериалах, поднимает его на международный уровень. 'Изгнание' также отмечено высокой наградой Каннского кинофестиваля за лучшую мужскую роль (Константин Лавроненко). 'Изгнание' - экранизация повести Уильяма Сарояна 'The Laughing Matter'. Когда смотришь ее и одновременно осознаешь, что данная картина - продукт российского кинематографа, - просто распирает от гордости за наше кино. Потому как фильм Звягинцева ничем не уступает европейским лентам, конкурировавшим с ним в программе Каннского кинофестиваля. 'Изгнание' - невероятно красивая в художественном исполнении лента. Малая доля динамики и диалогов абсолютно не вредит - такое кино можно и нужно понимать без слов, размышлять и думать при просмотре. Режиссерская постановка и операторская работа заслуживают самой высокой оценки. Картина изобилует длинными планами, камера всегда ровна. Музыки тоже очень мало, но то, что есть, великолепно дополняет гамму общей картины. Еще одним примечательным фактом является то, что Звягинцев намеренно стер этнические и временные грани в своем фильме. Невозможно с уверенностью определить, людей какой национальной принадлежности нам показывают, так как у всех них стандартная европейская внешность, они носят интернациональные имена. Также мы не можем догадываться о времени, в котором происходит действие. Даже марки автомобилей - и те не поддаются точному определению. Актеры превосходно справились со своими ролями. Константин Лавроненко вполне заслуженно получил награду в Каннах. Шведская актриса Мария Бонневи (в фильме мы слышим голос Елены Лядовой), к сожалению, выглядит серо, но в эпизоде с Робертом показывает свой талант. Александр Балуев также отлично вписывается в картину, даже не припомню, когда еще я видел его в авторском кино. 'Изгнание' можно считать гордостью современного российского кинематографа. Такие фильмы можно увидеть не каждый день, их не выпускают десятками тысяч в год. Сейчас, в век всевозможных блокбастеров и погонь за высокими кассовыми сборами, такие картины нужны как никогда, иначе в скором времени понятие 'кинематограф' навсегда утратит свое первоначальное значение 'важнейшего из искусств', как говаривал Владимир Ильич... 10 из 10 Жемчужина российского кино на фоне 'Дозоров', 'Турецкого гамбита' и 'Самых лучших фильмов'.

«Изгнание» Андрея Звягинцева – это не хорошо и не плохо, это какой-то особый жанр, особый мир, который можно охарактеризовать словом «пустота». Наверное, поэтому после фильма так пусто: его пустота вытянула из меня силы и внимание. Об этом фильме очень трудно говорить, потому что он сделан качественно, грамотно. Многие рецензии обращают внимание на то, что в «Изгнании» нет ни одного случайного кадра, ни одной случайной фразы. Не соглашусь с этим, но соглашусь с тем, что от каждого кадра, каждой сцены ждёшь чего-то важного, все они кажутся значительными. Но именно кажутся… Каждый кадр «Изгнания» хорош, но существует сам по себе. Это потому, что многие кадры можно вырезать и выбросить – фильм в целом ничего не потеряет, только укоротится. Внутреннее состояние и атмосфера создаётся не длиннотами, а иными средствами. Но у Звягинцева своё решение. Правильное оно, удачное, точное – тут судит каждый зритель в отдельности. Сколько бы ни хвалили ту или иную сцену кинокритики, взвешивая «ценность» нового фильма на весах профессионализма, фильм живёт или умирает лишь благодаря зрителю – массовому или немассовому, но зрителю (чаще всего далёкому от профессиональных тонкостей и принимающему кинофильм просто сердцем). Кому-то «Изгнание» нравится, а мне – нет. Это не значит, что моё мнение – единственно правильное. Есть целый ряд довольно примитивных фильмов, которые я принимаю с детским восторгом. Мы принимаем произведения искусства такими, какие они есть, а не такими, какими мы хотели бы видеть их. И авторы подают их нам тоже в том виде, каком хотят этого. Вряд ли Андрею Звягинцеву что-то «не удалось». Убеждён, что он сделал именно то, что задумывал. Значит, в этом был свой смысл, своя логика. И логика «пустоты», и логика «затянутости», и логика «недоговорённости»… Знаю, что многие причисляют «Изгнание» к категории интеллектуального кино. Не соглашусь. Некоммерческое кино – да, тут не поспоришь. Но не интеллектуальное. Что касается Звягинцева, то он всё-таки следует «законам» (более того, он следует законам коммерческого кино, набрасывая на них изысканную вуаль заторможенности, которая создаёт иллюзию чего-то «непростого»). Эти законы драматургии просты, даже примитивны, как и законы стриптиза – что показать и как показать, дабы приковать ваше внимание. Если называть вещи своими именами, то эти законы есть не что иное как лекалы, по которым изготавливается одежда для массового пользования. Это не платье от кутюр, а ширпотреб. Зритель должен проглотить. Массовый или немассовый, но должен проглотить крючок. Для этого профессионалы пользуются наработанными приёмами. Вспомним сцену «Изгнания»: в машине сидят два брата, одного играет Балуев, другого Лавроненко. Обсуждают супружескую неверность. На вопрос Лавроненко, как быть дальше, как отнестись к измене жены, Балуев говорит: «Простишь – правильно. Убьёшь – тоже правильно». Когда Лавроненко после этого возвращается домой и видит в выдвижном ящике пистолет, вполне понятно, что Звягинцев пытается заставить зрителя поверить, что сейчас свершится убийство. Но законы драматургии требуют только создать напряжённость, обмануть зрителя – и Лавроненко кладёт пистолет обратно в шкаф. Примитивный «перевёртыш», к которому прибегают 90% драматургов, следуя классическим правилам построения сюжета. И сразу возникает вопрос: если фильм считается «интеллектуальным», то зачем такой примитивный приём? Следом появляется ответ: фильм вовсе не интеллектуальный, но его целенаправленно выдают за таковой. Отсюда и пустота, отсюда и тягостность восприятия. Та же сцена – два брата в машине. «Убьёшь – правильно. Простишь – тоже правильно». Эти слова производят на зрителя гипнотическое впечатление. Они кажутся не просто глубокомысленными, но бесконечно мудрыми. Они будто взяты из какой-то древней притчи. Приняв за данность, что «Изгнание» есть фильм непростой, наполненный метафорами и «библейскими» словами, зритель готов видеть «зашифрованность послания» в каждой детали. Даже белая рубаха, в которой ходит по просторным полям и по деревенскому дому, начинает вызывать вопросы. Ну не ходят «наши» люди в белоснежных рубахах и отутюженных брюках по высокой жёлтой траве! И что с того? Пусть не ходят! Зато эта рубаха шикарно смотрится в угасающем вечернем свете. И вообще подчёркнутая «цивильность» главного героя заставляет ежеминутно напрягать мысль – а что это он такой? Сработало ведь. Обсуждают именно на этом уровне. Что ещё нужно? Трудно обсуждать фильмы, книги, картины. У каждого есть своя волна, на которой он воспринимает окружающий мир. Кто-то обязательно опирается на чужие мысли, не умея построить свою логическую конструкцию. Кто-то всегда приводит в своих письмах выдержки из полюбившихся книг. Кто-то – как-то ещё… Зрителю, хорошо знакомому с кинематографом, сразу бросится в глаза цитирование Звягинцевым чужих фильмов. Наверное, в этом нет ничего плохого (вспомним хотя бы, что Жан Люк Годар не стеснялся цитировать чужие картины и даже превратил цитирование в некий стиль), все художники берут что-то у своих предшественников. С помощью цитирования Годар объяснялся в любви кинематографу. Но цитирование цитированию рознь. У Педро Альмодовара цитирование чужих фильмов достигает новых высот. Вспомним «Женщины на гране нервного срыва», где объяснение в любви идёт через фрагмент голливудского фильма – там мужчина и женщина объясняются в любви. Альмодовар поручил своей героиню участвовать в дубляже того фильма. Озвучивая слова голливудской звезды, она открывает свои чувства зрителю. Это не просто находка. Это уникальная находка. Но… кто последует за Альмодоваром, будет лишь подражателем. В картине Звягинцева меня обескуражило то, что его манера цитировать предсказуема. Поскольку Звягинцев от начала до конца пропитан Тарковским, то Тарковского видишь в нём на каждом шаге. Например, когда задумавшийся мальчик уныло бредёт по дому, то копаясь в углях камина, то глядя в окно, берёт книгу и начинает её пролистывать, невольно ждёшь, что между её страниц вдруг обнаружится старенький засохший цветочек (ведь у Тарковского непременно есть листики и цветочки в перелистываемых книгах). Так оно и случилось: мальчик обнаруживает сухие листики. И вообще с первых же деревенских кадров «Изгнания» меня не покидало ощущение, что вот-вот появятся персонажи из «Жертвоприношения». Режиссёр научился идеально подражать своему кумиру, но не наработал ничего своего. Это не означает, что режиссёр плох и что ему нечего сказать; просто он слишком хочет быть похож на своего кумира (осознанно или неосознанно – не имеет значения). И результат налицо.

Что можно было ожидать от «Изгнания» режиссёра Звягинцева? Да, у него есть осенённое Золотым Львом «Возвращение». Но это всё, что у него есть. Однако именно это обстоятельство давало повод для оптимизма, превращая желательность просмотра второго полнометражного фильма режиссёра в необходимость, которой предстояло развеять неопределённость. На удивление: режиссёру удавалось сохранять эту неопределённость почти до середины своей новой ленты. Он тянул. Подолгу не переходя от одного кадра к другому, медленно плывя в нудном однотонном звучании закадрового саунда, похожего не то на вой, не то на мычание мучительно задумавшегося школьника. Всё время отдано тому, чтобы показать нам семью. Именно показать. Не представить, не рассказать о ней. Просто показать. Семью, в классическом её составе: муж, жена, сын и дочь. Город. Просто город. Улица. Просто улица. Режиссёр, определённо, скатывается в абстракционизм. Абстрактный город, абстрактная семья, абстрактные отношения. И это отношения мужа и жены. Мужчины и женщины. Отсюда – полный отказ от работы с детьми, которые, теряя связь со своими родителями, оказываются пресной приправой драматического сюжета. Их используют, как используют всю массовку этого фильма, - для создания антуража всё тех же абстрактных отношений и событий, являющихся фоном, подводкой, но никак не сутью этой картины. События и герои представлены вне времени и пространства, со всего окружающего стёрты приметы места действия и эпохи. Режиссёр долгое время демонстрирует размытый фон, никак не решаясь сфокусироваться на главном. Возможно, ему кажется, что он ведёт нас за руку, хотя на самом деле, сам плутает в тумане потерянных мыслей. Устав от бесконечности искусственного бытия, он просто избавляется от фона, убрав из кадра всех ненужных персонажей, открывая дорогу потоку чувств и эмоций. До этого момента всё ограничивалось скупыми фразами и сдержанными движениями, деревянными позами и незаконченностью кратких мизансцен. Показалось, что Мария Бонневье, в отсутствие активных событий, какое-то время не могла ощутить себя плотью своей героини, лишь изредка порываясь разбить каменную стойкость привычного ко всему Константина Лавроненко, который умудряется играть кого-то, и одновременно – никого, не создавая образа, выражать состояние. Иссушенное действие великим напряжением актёров, становится не самым великим злом, каким оказываются обесцвеченные речи и диалоги действующих лиц, пестрящие то тут, то там зияющими дырами нелепых несуразиц, наибольшее число которых выпало на долю Александра Балуева, даже не пытавшегося избавиться от шлейфа своих предыдущих ролей. Бонневье расцвела, когда её героиня увяла, но вряд ли этому способствовало появление в кадре Дмитрия Ульянова, на месте которого мог оказаться каждый. Просто, наконец, сценарий подарил ей ясное и конкретное, ёмкое земное чувство в унисон с которым забилось сердце этой необыкновенной актрисы. Сам же Звягинцев, так и не сошёл с выбранной в начале колеи абстракционизма, стремясь сохранить холодность отстранённого классика, вкладывающего своё видение вкраплениями двусмысленных фраз, ничего не значащих жестов, визуальных виньеток и цитат из евангельских текстов. Ждёшь громкой речи, а вместо этого - невнятное бормотание задумчивого ученика. Запах есть, запах камня, могильного камня, которым веет от этой истории, печальной и лаконичной, как эпитафия на могильной плите.

Почему я решил посмотреть эту, мягко говоря, неновую картину? Именно картину, не фильм, набор слайдов, неторопливо сменяющих друг друга… По ряду причин, на самом деле. Во-первых, потому, что лето в Петербурге в этом году не очень похоже на лето, хотя, в общем, тепло - настроение соответствующее. Во-вторых, потому, что у меня сейчас такой период жизни, когда хочется наверстать какие-то моменты, которые были упущены, зияют пробелами. Касается это и кино – смотрю всего Джеймса Бонда, Тарковского. В-третьих, в ходе общения вспомнилась мне картина «Возвращение», посмотренная давным-давно, но оставившая след тогдашней шумихой вокруг нее, пронизанная пронзительной игрой молодых актеров и великолепными видами любимого Карельского перешейка. В-четвертых, фамилия Звягинцева теперь хорошо известна, отношение к ней в высшей степени неоднозначное, захотелось пополнить зрительский бэкграунд в параграфе «С чего все начиналось?». Примерно так. В таком настроении и посмотрел. Что сказать? Картина не вызвала никаких эмоций, абсолютно не тронула. Ни в одном моменте. Головой все понимаешь, но чувства молчат, как пень об лед. Почему? Возможно, потому, что я не увидел ничего, за что смог бы зацепиться. Действие происходит в некой абстрактной стране, ландшафтами напоминающую коэновского «Бората». Автомобили героев – старые американские, с «кочергой» под рулем, хотя присутствует и «Волга». Город – ряд индустриальных и рабочих районов, скудно показанных для контраста со степью, баннер с надписью «HOTEL» на одном из домов… Наших героев называют западными именами – Дядя Виктор, Алекс, Кир… Т. е., эти имена можно встретить на всем земном шаре, удобно. Но неправдоподобно. А нужна-ли здесь какая-то правда? Авторам удалось создать некий сферический уездный мирок, который, в принципе, может быть где угодно, хоть на Луне. Ведь это притча. Но, что интересно – с западным уклоном. И уже сквозь вышеперечисленные мелочи проступает неприятное мне желание автора продвинуть свой бренд на иностранных площадках. Не просто заработать денег, а именно угодить, понравиться. Замаскировать свой замысел околобиблейскими притчами, и угодить. Это неприятное чувство. По прошествии лет становится понятно, что замысел удался. Ну и хорошо. Наверно. Плюсом картины я могу назвать отсутствие чернухи. Хронометраж настолько велик, что ей просто негде сконцентрироваться. Но, диалоговая составляющая все же намного слабее, чем в «Возвращении». Событийность здесь низкая, и в конце зритель видит развязку. Я к тому, что в подобной картине ее могло и не быть. Но, нет. Здесь карты раскрываются. Хоть, в общем, и предсказуемо. И все-таки хочется отбросить все политическое или коммерческое. И сказать, что с реальной жизнью есть очень конкретное пересечение, а именно - мораль. Я оформил бы ее в две фразы: 1. «Все не то, чем кажется». Ну, многое, по крайней мере. Сталкивался с подобным, некоторые ситуации до сих пор для меня загадка. Поэтому отдаю их на откуп времени, не форсирую; 2. «Не руби сплеча», ведь см. п.1. И кто знает, мой друг, кто знает? Вот такое оно, звягинцевское «Изгнание». Почему-то после него незамедлительно хочется пересмотреть «Жизнь как чудо» Кустурицы.

Дорога рассекает кадр, точно шрам или морщина на хмуром лбу – первая из вертикальных линий этого длинного холодного и пустого фильма. Дождь, первый из дождей фильма, заливает ветровое стекло, размывает кровавым пятном сигнал светофора. Серые пустынные улицы под серым дождем, лабиринт асфальта и камня, мертвая земля, познавшая поступь каинитов… А под кожаной курткой – набухший темной влагой рукав и развороченная пулей плоть. Но это не начало истории, даже не намек на него. Мало слов, много символов, которые можно трактовать так, или иначе… или вообще никак, ведь они похожи на двери, нарисованные мелом на стене, на обязательный атрибут «высокохудожественного кино». Звягинцев технично катает обязательную программу: пистолет, ждущий своего часа в комоде, может и не выстрелить, но если в первом акте появляется Ева, то чуть позже ее непременно попросят передать яблоко. Реальность обезличена, словно подтерта ластиком. Просто Город, без людей и без имени. Просто старый отцовский Дом среди полувырубленного сада – обветшалый, заброшенный Эдем, куда бессмысленно возвращаться, даже если ангел, преграждающий путь изгнанникам, отлучится пообедать. Просто семья, вернее, видимость семьи. И из каждого угла, из каждого кадра укоризненно и печально смотрит Андрей Арсеньевич, не то восторженно скопированный, не то бесстыдно обнесенный, вплоть до приснопамятных таза и кувшина, до молчания, разделяющего героев, подобно слоистой и твердой воде. А где же сюжет? Не спешим с ним, как не спешит сам фильм. Завязку приходится ждать целую вечность. Еще полвечности – чего-нибудь, напоминающего действие. Стакан крепкого для храбрости и признание. Три слова правды, три слова лжи: «Я жду ребенка. Он не твой». В сущности, с самого начала понятно, что это не история об измене, а нечто иное – игра, шахматная партия. Вера сделала свой ход, свою последнюю отчаянную ставку и выжидает, улыбаясь кротко и растерянно. Но ход ложный, и надежд все меньше, и нервная дрожь, заставляющая кутаться в кофту, прятаться от теплого кладбищенского ветра, пророчит недоброе и совсем недалекое… Ожидание, вечное ожидание, упущенные возможности, растраченное время. По словам режиссера, в этом ожидании и есть пластика кино, и ему, безусловно, виднее, но эта пластика лишена оформленности, напряжения, силы. Фильм не вызывает скуки или раздражения, но и интереса тоже – сеанс отстраненного созерцания, которое можно без сожалений оборвать в любой момент. Разгадка надрывна, вполне внезапна и повергает в глубокое недоумение. Ибо… ее нет. «Я ничего не могу ему объяснить,» - рыдая, говорит Вера. Но беда в том, что и сама себе она ничего объяснить не может. Есть одиночество, есть холод, есть детское «не хочу так». И надо просто сесть и поговорить. Но для мужа нет слов - есть поступки, решения, действия, Евангелие от Марка: хочешь убить – убей, хочешь простить – прости. А у нее нет сил бороться, искать, даже жить. Вертикаль в ряду вертикалей, предмет в ряду предметов, платье цвета губ, платье цвета кровати, длинный понурый силуэт… Смоковница, не желающая плодоносить более. При желании смысл можно найти везде и во всем: например, трактовать ее нелепый поступок как искупительную жертву, как попытку возродить любовь. Но жертвы здесь нет, как нет и любви. Любовь все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь не радуется неправде, не ищет своего, не вынуждает любимого помочь наложить на себя руки, подтолкнув за грань, где жизнь немыслима. Благовещенье не состоялось – Мария приняла аборт. Посмотреть фильм можно, и не без приятности. Особенно во второй раз, когда, в свете истины, видно, как тонко, экономно и верно отыгрывает свою роль Мария Бонневи. Можно с восхищением смотреть на этот снятый на просвет дом, любоваться возведенной в культ отстраненностью. Но все-таки не зря Звягинцев обезопасил себя фразой: «Смотреть историю и примеривать ее к жизни - в корне неправильно». Потому что, если примерять, выйдет короткий и печальный рассказ о психозе, усугубленном гормональными перепадами в начале беременности.

Весь фильм не покидает ощущение плагиата, слишком уж 'под копирку' передернуты приёмы Тарковского при формировании видеоряда с пейзажами, водой, возникающими на их фоне фигурами (если в Зеркале Тарковского был человек, то здесь - машина). Очень уж бросается в глаза это, хотя надо отметить, что выполнено всё превосходно, не придерёшься, так и хочется воскликнуть: Тарковский жив, покуда появляются такие фильмы. Однако это лишь инструменты. Второе сходство заключается в том, каким образом возможно воспринимать этот фильм. Как целостность, как музыку, как неделимую элементарную частицу, стоит лишь попробовать что-то измерить в ней, как тут же что-то разрушается и целостная картина превращается в разбросанную мозаику. С точки зрения сюжета я считаю есть много существенных недочетов. Конечно столь вычурно-абстрактная манера повествования подводит нас к соответствующему восприятию сюжета, но многое представляется крайне нелогичным. Прежде всего не ясна мотивация Веры, сообщающей своем мужу, что она беременна, причем не от него. Надо быть полным идиотом, чтобы полагать, что фразу 'я беременна, причем не от тебя' муж может воспринять иначе чем её воспринял герой Лавроненко. Что характерно Вера даже не пытается его переубедить, видимо в этом и есть задумка автора - показать полное пренебрежение Веры к своему мужу в силу её такого душевного состояния, но здесь уже нет места для любви. Весьма спорный способ 'вернуть мужа'. Очень неестественна показалась улыбка актрисы, играющей Веру в диалогах с мужем. Я могу воспринять это лишь как полную отрешенность Веры от жизни, ей всё равно что подумает муж, она от всего этого устала и ей нужно хоть что-то пошевелить, что-то сдвинуть с мёртвой точки существующий склад вещей. Надо сказать, что Вера вообще ни разу не подумала о судьбе детей, когда пыталась и в итоге совершиа то, что намечала, что странно для женщины с большой буквы Ж. Действия мужа в отличие от Веры, кажутся более ясно мотивированы и более или менее правдоподобно выглядят. В общем логики в поведении героев в этом фильме искать не приходится. Причем в отличие от абстрактных фильмов Тарковского вопросов, на которые зритель могу бы ответить сам для себя, здесь нет. Слишком очевидны накладки и нереальность в поведении героев. Однако главная мысль, которую я увидел в фильме заключается в том, что любовь - это не вещь которую можно потрогать, забыть или подарить. Её нужно оберегать, о ней нужно заботиться, её нужно питать и конечно нужно уметь её дарить. И это невозможно сделать, когда люди замкнуты друг для друга, нужно говорить, обсуждать проблемы вместе, потому что в семье не бывает чужих проблем, они касаются всех членов семьи. Мда... Пожалуй здесь я больше высказал своих собственных мыслей, чем нашел в фильме. Но для меня смысл фильма был именно в этом. Итак, что мы имеем: потрясающий видеоряд, в унисон к которому звучит музыка и звуковое оформление. Пожалуй ради одного этого, уже этот фильм посмотреть, как музыку, как картину. Малореалистичный, хотя и неплохо закрученный сюжет. Игра актеров в среднем на 4+. Достаточно мощный идейный посыл, хотя я ожидал, что столь выразительный и чувственный инструментарий будет использован для чего-то большего. Пожалуй не хватает больше всего в этом фильме некого полёта мысли. Все сказано, подытожено, написано и довольно просто. А над чем же зритель думать то будет, если и так всё ясно? Одним словом - внутренней борьбы нет здесь, а лишь осознание несовершенства. 8 из 10

Я очень люблю Звягинцева и считаю его одним из лучших современных режиссеров. Если не лучшим. 'Возвращение' - шедевр, почти единственный фильм, где я вообще не вижу недостатков, где не к чему придраться. С 'Изгнанием' он явно перемудрил. Получилось тяжеловато. По ощущениям напомнило 'Эйфорию' Вырыпаева. И не скажу, что меня обрадовало это сравнение. Фильм оставляет какую-то тяжесть, хотя во время просмотра напряжения не ощущается совсем. Несколько раз ловила себя на том, что зеваю. Тем не менее, это Звягинцев. И в фильме он сохранил свои лучшие традиции. Первое-это простой, жизненный рассказ о семье. По сути, то, что мы видели в 'Возвращении'. С тем же безумно талантливым Константином Лавроненко в главной роли. Только в 'Возвращении' была показана история отца и детей, в ограниченном пространстве и с минимумом героев, то здесь - рассказ о взаимоотношениях мужа и жены, в которые оказываются втянутыми другие люди. Главная мысль, как я ее понимаю, мне очень близка. Сформулировала бы я ее в нескольких словах: говорите друг с другом! Когда между людьми нет понимания, которого они и не пытаются достичь, когда руководствуются принципом 'о чем говорить, все и так ясно', тогда и получается Изгнание. Здесь невозможно сказать, кто прав, а кто нет. Конечно, Алекс неправ. Его затронутая мужская гордость и бог знает что еще, у которых он пошел на поводу, ни к чему хорошему не привели. Но и Вера очень неправильно, на мой взгляд, себя вела. Странную вещь она придумала, чтобы сделать мужа ближе. По сути, это рассказ о двух эгоистах, которые не слышат друг друга. Весь фильм ждешь кульминации, взрыва... Второе-это визуальные эффекты, по которым однозначно можно сказать - Звягинцев! Его облизанные, отшлифонные кадры вызывают много споров. Как-то он сказал: 'Мне неинтересно воровать у реальности, мне нравится ее создавать'. И надо сказать, делает он это блестяще. Не знаю, получился бы такой прием еще у кого-нибудь, но Звягинцев справляется на все 100.Каждый кадр-произведение искусства. Хоть на стену вешай. Он продумывает все, вплоть до, казалось бы, случайных мелочей, как улитки на дереве или часы, всегда показывающее без пяти. Что еще мне безумно нравится, так это северность, которой веет от звягинцевских картин. В них прямо чувствуется скандинавский размах, масштабность. И недосказанность. Зрители, особенно российские, особенно воспитанные на советском кинематографе, привыкли к стандартной схеме: завязка-кульминация-развязка. Звягинцев делает очень качественное кино, а его молодость дает надежду постоянно ждать чего-то еще, чего-то большего. 6 из 10

Фильм может нравится, может не нравится, но в нём есть две вещи: его интересно смотреть, и он заставляет задуматься; а это значит, что время, потраченное на просмотр фильма, не пройдёт бесследно. Нет Бога – нет любви. Изгнание из души Бога ведёт к самоубийству. Сначала ты убиваешь свою душу, а после и тело. «Изгнание» фильм о любви. В центре внимания одна семья. Строгий муж, двое детей и одинокая жена. Жена страдает от непонимания мужа. Муж суровый, но заботливый. Строгий, но справедливый отец. Но обратите внимание: в фильме показана ещё одна семья. Пьяница муж, верующая жена и трое детей. Пьянство унижает гордыню, поэтому муж, если бы и хотел – не смог бы быть излишне строг к детям и жене. Эта вторая семья проходит в фильме эпизодом, но сравните её с первой. В ней есть любовь, а в первой нет. А почему? Жена верит в Бога. И её любовь к мужу идёт через Бога. В семье главных героев любовь к мужу идёт через эго жены. «Ты меня не понимаешь, и никогда не понимал». Здесь нет Бога. Здесь только Я. Одинокое, несчастное, уставшее Я. Как этому Я найти любовь и понимание? Никак. Нет Бога – нет любви. Вспомните маленький эпизод (на 83-ей минуте фильма), когда мать троих детей, она же жена пьющего мужа даёт прочесть вслух перед сном отрывок из Библии. Что есть любовь? Многие люди, прожив жизнь, так и не нашли правильный ответ на этот вопрос. А ведь в детстве ответ знали все. Но с возрастом человек начинает придумывать своё определение, далёкое от жизни и Бога. С этим можно спорить, но на то он и фильм, что бы спорить и думать. «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.» Первое послание к Коринфянам святого апостола Павла. Глава 13. Это можно было бы вынести эпиграфом, но всякий эпиграф – это подсказка. Думайте сами. 9 из 10

- Мамочка, он Линде голову оторвал! - Ну, и зачем ты это сделал? - Хотел посмотреть, что там у нее! - И что? - Ничего. Параллельная вселенная Андрея Звягинцева условно делится на две части. Залитые солнцем сельские пейзажи с дорогами, убегающими вдаль, с широкой линией горизонта, бескрайними полями и холмами, с вершин которых открываются неоглядные дали. Места, где можно дышать полной грудью, где ни душа, ни тело не испытывают давления, как бывает в замкнутом пространстве. Первозданный край, новый Эдем. С другой стороны – город. Мрачные промышленные зоны, по которым днем и ночью разносится грохот железнодорожных составов; узкие улицы, дома-коробки с темными парадными и стенами, разрисованными пролетарскими граффити; тесные квартиры, похожие одна на другую, неуютные, словно нежилые. Интерьеры созданы с маниакальным вниманием к деталям, но по ним невозможно определить время и место, где происходят события. Все кажется знакомым, но в то же время чужеродным, возможно, даже ненастоящим, сновиденческим. Попадание в этот мертвый мир вызывает внутренний дискомфорт и физическое желание высвободится из цепких лап лишенного географических координат города. Герои вырываются из урбанистического пространства и оказываются в своем маленьком рае. Алекс, Вера и двое детей – Ева и Кир. С их приездом наполняется жизнью старое родовое гнездо: сквозь открытые окна в дом врывается свежий воздух, умиротворяюще потрескивают дрова в камине, спальни наполняются ароматом свежего белья… Но что-то тревожное витает в воздухе, а Вера и Александр слишком холодны, слишком погружены в себя, слишком отстранены друг от друга, чтобы их брак выглядел счастливым. Да и сами они похожи на больших механических кукол, запрограммированных на выполнение традиционных, веками складывавшихся функций: мужчины и женщины, мужа и жены, отца и матери. И если Вера время от времени, будто бы, выходит из сумеречного состояния, если ее взгляд наполняется нежностью и теплом, то Алекс безэмоционален на протяжении всего фильма. Пустота окружающего мира заполнила и его. Вера пытается бороться с этой пустотой, но безуспешно. Постепенно теряется связь не только с мужем, но и с детьми. Отчуждение, которое стало основой отношений главных героев, на самом деле, много больше, чем проблема одной несчастливой семьи. Люди словно существуют каждый в своем микрокосме, в своей невесомости, где они безвольно и неприкаянно скитаются, безуспешно пытаясь найти точку опоры. Это эмоциональный вакуум, куда не проникает чужая боль. Это мир, стены которого обиты шумоизаляционными панелями, не пропускающими звуки чужой речи, поэтому единственный выход – просто перестать разговаривать. Попытки вести диалог страшат, потому что их единственным итогом будет глухое непонимание. Разговор Веры и Алекса все же состоится, и во время него между героями будто бы возникнет стеклянная стена, подобная тем, что на свиданиях в тюрьмах разделяют посетителей и заключенных. Усталое признание героини, что она ждет ребенка, но не от мужа, сделанное то ли от отчаяния, то ли от овладевшей женщиной апатии, поставит супругов перед дилеммой. По словам Марка, брата Алекса, классического прагматика, превыше всего ценящего рациональное начало, любое решение будет верным, потому что человек является мерилом всего. Но, единожды сделав неправильный выбор, Адам и Ева были изгнаны из Рая. И если дочка Веры, которая еще не утратила свою душевную чистоту, символически отказывается от предложенного ей яблока, то ее родители проявляют слабость духа и вкушают запретный плод. Их выбор отравлен душевной глухотой, отчуждением, непониманием и внутренней пустотой. В них не осталось любви, что долготерпима и милосердна, что не завидует, не превозносится и не гордится. В тот самый момент, когда дети, для которых открыто Царствие Небесное, внимают Первому посланию святого Апостола Павла к Коринфянам, их родители отрекаются от божественного начала, верша акт самоизгнания из своего Эдема. Страшно, когда умирает вера. Вслед за ней неизбежно уйдет из жизни тот, кто проповедовал торжество свободного выбора, тот, кто торопился скорее ее похоронить. Люди покинут райские кущи, и дом, который мог стать обителью любви, погрузится во мрак, когда местный фельдшер, исполнив роль ангела смерти, заколотит досками пустые глазницы окон. Грянет небесный гром, и под его раскаты Алекс вернется в мертвое серо-каменное тело города – не в Ад, но в Чистилище. Стеной прольется на землю очищающий дождь, оживет давно иссохший ручей, воды которого устремятся к брошенному дому, омыв по пути утопающее в грязи каменное сердце. Когда предана любовь и убита вера, у человека все еще остается надежда. Быть может, мучительное раскаяние, очищение болью смогут, если не стереть память о злодеяниях, тяжким грузом лежащую на сердце, то, хотя бы, дать шанс на перерождение. Ничто не будет по-прежнему, но на рассвете мир сможет засиять новыми красками, наполниться жизнью, прекрасной в своей простоте, как песня жниц, разносящаяся по бескрайним просторам условного рая и плавно переходящая в церковное песнопение. В молитву о грешных душах, израненных осколками пустоты.

Фильм выворачивает душу наизнанку. Трудно облечь в словесную форму то, что рождает в душе этот фильм. Я не понимаю, как мог Звягинцев так глубоко передать невыносимость глухоты и непонимания между людьми. Не поняли, не уберегли. Ключевые слова: «Я должна что-то сделать, если так будет продолжаться – все умрет». Мое сознание настолько испорчено «остросюжетными» фильмами, что я поверила во внешний характер конфликта в фильме. Как в сериалах: она беременна не от мужа. Трудно сразу довериться нормальности фильма. Я повелась на слова «Я жду ребенка. Это не твой ребенок». Хотя любому мало-мальски проницательному человеку станет все понятно. Была немного разочарована, когда сама же трактовала слова Веры как измену, а не вопрос взаимопонимания. Когда досмотрела до конца, пришлось пересмотреть сцены разговоров Алекса и Веры, Веры и Роберта, чтобы все встало на свои места. Вера глубоко несчастна, так как не понята своим мужем. Внешне красивая пара, симпатичные дети. Никто вокруг не видит, что происходит на самом деле. Вначале супружества было больше понимания, но постепенно оно ушло совсем, на его место пришла глухота. И Роберт, я думаю, не до конца понял, что происходит. Он увидел, что не все в порядке, был смущен и напуган свалившейся на него горой эмоций непонятной и чужой женщины. Но хотя бы постарался ее понять, выслушать, не перебивать. Наверное, как и в начале отношений Веры и Алекса. Алекс – само олицетворение мужества. Сильный, статный, властный. Но при этом, когда надо принимать решение, идет к брату и готов вверить свою судьбу другому человеку, что выдает в нем немного инфантильного человека. Нашел себе авторитета – брата, который оставил семью, играет, пользуется услугами проституток. Как можно следовать совету такого человека, если очевидно, что у братьев разные идеалы. По крайней мере, Алекс обожает своих детей и не собирается с ними не общаться. Степень непонимания между супругами становится обозримой в конце, когда становится совсем понятно, что внешнего воздействия нет. Как можно было принять одиночество и боль Веры за влюбленность и тоску по кому-то другому? Особенно показателен разговор, когда уже Алекс сам пришел поговорить. Два человека разговаривают на разных языках, абсолютно не слышат друг друга. Кир будет похож на своего папу и дядю. Оторвал голову кукле, чтобы посмотреть что внутри. Пожал плечами, даже не смог точно обозначить мотивы поступка. Про художественные средства. Не очевидно, в какой стране происходит действие, в каком году. Необычные имена, чтобы размыть внешние ориентиры. В том числе с помощью этих средств происходит фокусировка на внутреннем. Везде неуютно, везде серые стены. И в отцовском доме – старой мельнице, и в городской квартире. Ставлю фильму 10 из 10, за силу и чистоту.

«Изгнание» — второй полнометражный фильм Звягинцева. Фильм удостоился номинации на Каннском кинофестивале. За мужскую роль даже получили серебряную премию. Я положительно отношусь к режиссёру Андрею Звягинцеву. Его фильмы выделяются среди большинства. Он один из тех, кто поддерживает культуру и стремится к ней. Каждый его фильм — высокохудожественное полотно. Но, на мой взгляд, «Изгнание» не лучшее его творение. Фильм, несомненно есть за что похвалить. Оператор Михаил Кричман снимает очень красиво и естественно. Его долгие планы, мизансцены. Радостно, что он вместе с Звягинцевым работает в тандеме. У них это замечательно получается. Вот и «Изгнание» — красивая картина со своим внутренним миром, который ты можешь не просто увидеть, а ощутить. Это, пожалуй, лично для меня, самый существенный плюс фильма, в основном, благодаря которому, фильм и приняли очень тепло. Но у красивой обёртки по идее должна быть и вкусная конфета. И картинки недостаточно, все мы это знаем. Чего, по моему мнению, Звягинцеву не удалось. Хуже всего, не когда фильм глуп, а когда он очень скучный. Просмотр «Изгнания» по-настоящему утомительное дело. Не подумайте, я смотрел и трёхчасовые, и даже восьмичасовые немые фильмы. Достаточно насмотрен, и продолжительность какого-либо фильма меня вовсе не пугает. Но в случаем с «Изгнанием» — всё слишком затянуто. Всю суть картины можно было уместить в стандартные полчаса. Но это ничего, становится куда нелепей, когда Звягинцев тут и сям оставляет библейские отсылки. Одинокое дерево, как символ дерева познания добра и зла из эдемского сада. Дети собирают пазлы из картины Леонардо да Винчи «Благовещение» 1475 года, на которой изображён библейский сюжет из евангелия, когда архангел Гавриил сообщил Марии весть о будущем рождении Иисуса Христа. Скрещенные доски на дверях образующие очертание креста — аллегория страданий и мучений Христа. Девочка, читающая Библию, а именно слова апостола Павла собранию в Коринфе. Я даже скажу точно, какие стихи она читает, и которые режиссёр явно хотел выделить, это 1 Коринфиням 13:4-7, где сказано, что «любовь добра, всё переносит» и т.д. В одной из сцен фильма на стене мы видим маленькую картину девы Марии. Связано ли это как-то между собой? Да нет. Сюжет рассказывает историю одной семьи. Жена, муж да детишки. Надо сказать, очень мрачная семья. Понимаю, надо показать весь ужас измены, но наводить такую депресняк было необязательным. Сопереживать главному герою тяжело, так как фильм не богат на диалоги и раскрытия. Только долгие планы и грустные лица. Зато библейских отсылок полно. За что критики со всех сторон обласкали фильм. Такое ощущение, что сними свой фильм с «библейскими» отсылками, его сразу заклеймят «искусством», будут искать в нём глубокий смысл и подтекст. Рабочее название фильма «Изгнание» — «Запах камня». По моему, так и надо было оставить. Идеальное название, характеризующее весь фильм. Звягинцев, вы отличный режиссёр, вас ещё не раз отметят наградами на фестивалях, я буду ждать каждый ваш следующий фильм, но вы не Тарковский, не пытайтесь быть кем-то большим. Вы и так самодостаточны, и хороши этим. Именно поэтому «Изгнание» получилось скучным претенциозным произведением, в котором библейские отсылки как оправдание художественному гению.

На фестивале в Каннах приз за лучшую мужскую роль получил Константин Лавроненко, главный актер двух последних фильмов Андрея Звягинцева. И в 'Возвращении ' (которое мне не очень понравилось своей 'глянцевостью ') и в 'Изгнании ' Лавроненко играет сложные роли отца семьи. Если в первом фильме основное внимание сосредоточено на двух мальчиках, то в 'Изгнании ' разыгрывается драма между мужем и женой. Собственно это и весь сюжет. 'Притчеобразность ' повествования и надлежащая такому способу изложения фирменная звягинцевская картинка, не позволят мне сказать о сюжете больше, а, скорее, заставят взглянуть. Очень красивые видовые съемки проходили на территории нескольких стран, в титрах встречается и сама Россия, и Молдова, и Франция, и Бельгия. Работа была проведена немаленькая, к примеру участвовавшие в съемках дом, мост, церковь и кладбище, строили буквально с нуля. Съемки также затягивались в связи с ожиданием шведской актрисы Марии Бонневи (Maria Bonnevie), которая была задействована в Шведском Королевском театре на целый сезон. А вот применяемые светофильтры и искусственность интерьеров, меня немного раздражали и в первом фильме, но если исходить из все той же 'притчеобразности ', то к середине фильма, можно даже попробовать получить удовольствие от деталей. Жизнь в отсутствии любви или её невозможность. Это и есть главное сообщение закодированное не слишком сложно и лежащее в некоторых сценах буквально на поверхности. На это ли указывает первоисточник — повесть Вильяма Сарояна, точно не скажу, увы не читал. Однако вопросы к фильму после просмотра остаются. Возможно сомнение и некий внутренний конфликт вызывает способ изложения и подачи материала, возможно, я, как человек любящий подробную детализацию (как например у Коэнов) слишком привязывался к конфликтным бытовым фактам. Но и фактом будет то, что фильм трогает почти однозначно. Трогает потому, что вопрос существования любви, работы над нею и над необходимостью прощения через неё, невероятно важен и так сложен в бытовом понимании. Занятно то, что местами мыслями я возвращался к 'Проекту Александры ', такому непохожему по стилистике и манере, но в чем-то невероятно близкому фильму. Похоже скорый пересмотр 'Проекта ' столь же обязательный, сколько предопределены дальнейшие размышления над 'Изгнанием '. Создавайте любовь.

Слишком уж много положительных рецензий на этот фильм. Прям не порядок. И о чём люди думают?! А вдруг это кто-нибудь посмотрит?! Два с половиной часа жизни насмарку! Вот и захотелось отрицательную написать. Так сказать уравновесить. Попытаться внести свой вклад. Спасти положение. Надеюсь у меня это получится… Хотя бы чуть-чуть… И так, начнём-с. Разберём это слайд-шоу по пунктам. 1)Актёрская игра. Это, наверное, самый отвратительный момент всего фильма. Видимо Андрей забыл снять, как в начале фильма, все его персонажи попали под действие какого-то боевого снаряда. Ибо они все напрочь контуженные! Говорят откровенную муть односложными предложениями и выдерживают паузы по пять минут. Эмоций никаких у них нет. Глав герой пару раз побесился, но очень неубедительно и недолго. Глав героиня меня вообще смешила весь фильм. Это что у неё за выражение лица было? Она вообще что хотела изобразить? Косоглазие? Но я уверен этому есть объяснение – просто её контузило сильнее всех основных. И как результат – дурацкое сокращение мышц лица. И выражение глаз тоже. Дети такие же зомби-тормоза, как их родители. Единственным вменяемым персонажем оказался дедушка. Но он, видимо, играл самого себя. 2) Попытка режиссёра изобразить вненациональность и вневременность места действия. Не получилось. Было потрачено куча денег, привлечены иностранные специалисты дизайнеры, состроены декорации и т.д. Но не получилось. А что же получилось? А получилось русская действительность, но с использованием устаревшей техники и американо-еврейскими именами у персонажей. Это чтобы международным кинокритикам легче было узнать в героях себя и дать автору денюжку. Другими словами – фильм не русский. Там ничего от России и для России нет. Сюда же стоит добавить, что “лучший русский режиссёр” снимал короткометражку для сборника “Нью-Йорк, я люблю тебя”. И этот факт лишь подтверждает мои слова. Плюс к тому – фильм коммерческий. Нехилый бюджет просто-напросто улетел вникуда. На прихоти режиссёра. Напомню, что вневременности удалось добиться например Ким Ки-Доку в фильме “Весна, лето, осень, зима… и снова весна”. Причём с существенно меньшими затратами. Исключительно режиссёрским мастерством. 3)Долгие планы. Они тут совершенно не в тему. Фильм, абсолютно без ущерба для всех его составляющих, можно было бы сократить вдвое. В них ведь ничего нет. Никакой эмоции. Это связано ещё и с тем, как отвратительно была подобрана музыка. Композициям ни разу не удалось меня “тронуть”. Сразу вспоминается, как в подобных планах должны звенеть струны души. Как они звенят при просмотре фильмов Тарковского, Антониони, Ван Сента, Ки-Дока, Ангелопулоса и других. И какая скука охватывала меня в фильме Звягинцева. Очень неудачное подражание. 4) Сюжет. Может сама задумка и хороша, но оценить её объективно, после всех вышеназванных недостатков просто не представляется возможным. Всё было испорчено. 5) Операторская работа. Великолепно! Вот тут нет никаких претензий. Михаил – вы просто молодец! Талант! На грани гениальности! Очень красивые планы иногда были взяты. Очень… Но на одном операторе фильм не вытянешь… Пожелания: 1)Искренне желаю Василия Сигарёву, Евгению Гришковцу, Никите Михалкову, Тимуру Бекмабетову, а вместе с ними и Андрею Звягинцеву, счастливых и долгих лет жизни… вне кинематографа. 2)Искренне желаю Михаилу Кричману бежать от Звягинцева, и пробовать свои силы в настоящем искусстве. Уверен – у него получится. Шанс ещё есть. Итог: продажное фестивальное кино. И ничего больше. Абсолютно не стоит потраченного на него времени. Шлак. Моя оценка: 3 из 10

Гулкие шаги, шум дождя, растворенный в вакууме воздуха ток шелеста листвы... Звягинцев не пишет с Тарковского, Звягинцев экспериментирует с Тарковским. Игра в символы возведена, пожалуй в ранг статуса, а значит, неуловима. Что можно сказать о главном герое? Рожать от него мертвецов не согласились бы немногие женщины, но так случайно выбор упал... (Память о солнце в сердце слабеет. Что это? Тьма? Может быть.) За ночь прийти успеет зима. Только завтра нет. Финала практически нет, а жить так хочется, что невмоготу. Свет изо всех сил пытается вытянуть улыбки из всех действующих лиц, но даже дети пропитаны ядом, усталым и грустным. Грусти вообще очень много. Грустно начинаются дни, грустно они клонятся к закату. Грустно звучат имена, не понимая к кому они относятся, ибо имен нет, а это уже как-то настраивает правое полушарие мозга на боевую готовность, грустная логика пытается отыскать смыслы поступков, а душа уже давно восприняла всю грусть существования и не надо говорить, что возможность осталась. Грустно главная героиня рассказывает единственному другу свою историю, и он действительно теплый, пожалуй, единственный из всех, как тот чай, что стоит между ними, внимает и грустит и пытается что-то сделать, но попытки не засчитываются. Фильм пронизан ощущением неизбежного конца, тянущегося как нуга в шоколадном батончике - вроде бы ее и нет, а послевкусие сумасшедшее. Форма чем-то напоминает Фолкнеровскую - как у того можно вычитать все, что угодно, а останется-то всегда бессмысленный шум с тонкой прослойкой ярости, так Звягинцев позволяет восхищаться бредом, вытаскиваемым из глубины Юнговской Тени, или пожимая плечами, разводить руками, качая головой и не понимая - зачем, к чему, в чем смысл? Отречение, изгнание смысла и есть основа. Эта история не могла произойти с каждым. Большой вопрос, могла ли она произойти вообще, но родившись в чьем-то воспаленном мозгу, она автоматически получила право на существование. Звягинцев копнул глубоко, пожалуй, во многом слишком - смерть, единственная на все повествование, с трудом принимается - убивать, чтобы не родить мертвеца и не родиться мертвым. А мнение формально мертвых редко принимается в расчет. Надежда на спасение как-то мягко угасла, и, оказывается, давно - ее не было с самого начала. Ну что, кто-нибудь еще не верит в предопределенность? Я нет. А вы?

Трудно увидеть у Звягинцева собственный подчерк. Многие считают Звягинцева, чуть ли не единственным российским режиссером, который может снимать художественные фильмы – делать из них произведения искусства, а не пошлятину, которую уже снимают из года в год. Но назвать Звягинцева художником, который нашел свой собственный язык, было бы неверным. Почти каждый кадр дышит фильмами Тарковского. С первого кадра кажется, что смотришь Тарковского. Эти деревья уже мы видели в «Жертвоприношении», эту семью, сидящую под деревом, тоже мы видели в «Жертвоприношении», этот дом мы тоже видели в последнем творении Тарковского. Движение камеры буквально изъята из «Зеркала» Тарковского, любимая манера Тарковского запечатлеть событие через отражение в зеркале тоже здесь присутствует. А так же и здесь любят нам показать персонажей из спины, показать семейный стол, покоящийся на улице, снимать через окна, снимать эти распахнутые двери, окна и занавески тоже любят. Так же, как и Тарковский, Звягинцев тщательно оформляет интерьер, везде поставит хрустальные вазы, светильники, лампы, кровать с ковкой, а так же обязательно покажет лошадь, древо и котенка. Черт, здесь даже есть кусок из Евангелия о любви, который мы уже слышали в «Андрее Рублеве». Ну, а главное, здесь есть вода. Вода, любимая Тарковским, перекочевала из «Сталкера» в этот фильм. А еще есть дождь. К сожалению, Звягинцев не умеет снимать дождь. Он у него фальшивый. Потому что он переигрывает с этим дождем. Просто видно, что это не дождь, а вода, выходящая из шланга. И рука перед огнем, которая нам запомнилась в «Зеркале» тоже здесь есть. А главная героиня похожа на героиню из «Соляриса», да и главный герой похож на главного героя из того же фильма. Хорошо, что здесь нет снов, переходов из черно-белого изображения в цветной. Перечислять можно долго и уперто. Но кроме того чтобы заимствовать стиль Тарковского, Звягинцев взял освященную лампой машину, по которой льется дождь, как из ведра, и бар из фильма «Проклятие» Белы Тарра и музыку из фильма «Джерри» Гаса Ван Сента. И это нереально уже разозлило меня. Зачем все так открыто копировать? Вот и кажется, что все это время смотрел на любимых режиссеров, но самого Звягинцева я в фильме не увидел. Хорошо, что режиссер заимствовал все это бережно, не лишал эти «художественные фишки» духовности, но вся эта созерцательность в фильме, весь этот экзистенциализм выглядит не таким духовным и не таким экзистенциальным, каким и должен быть на самом деле. И это мешает понять фильм, который нужно воспринимать через подсознание. Почему в этой истории, которую нам поведает режиссер, все произошло так? Что это за люди в фильме? Почему этот парень в начале фильма приехал с прострелянной рукой? Что это за шлюха в фильме была? Почему один парень ушел в нулину всего из-за пары бокалов вина? Естественно, нам этого не расскажут. Мы должны все додумывать сами, что мы и делаем после просмотров фильмов Антонини, Тарковского и Белы Тарра. Но после этого фильма не хочется мыслить. Но, как бы там ни было, хочется похвалить режиссера и оператора за то, как они мастерски показывали на протяжении всего фильма обручальное кольцо. Вот это было сделано метко, признаю. А так же круто режиссер изъял из фильма место действия, личностей, время действия. Вся эта история происходит вне времени. История семьи – это вечная и самая актуальная история. Это история человечества. Какой вывод можно сделать на этом? Опыт показывает, что как и многие писатели вышли из шинели Гоголя, так и многие режиссеры смотрят в зеркало Тарковского. В этом случае, это уже почти провал. Нельзя снимать, как Тарковский. Он, понимаете, один. Есть, конечно, Ангелополусы, Тарры, которые вдохновлялись Тарковским, но они из всей этой «тарковщины» вышли на свой собственный стиль. А Звягинцев этого делать не собирается. В этом и проблема кинематографа. Кажется, что Тарковский снял все. Он за все свои парочку фильмов нашел огромное количество разнообразных художественных находок. Их так и тянет найти снова. Что и делают многие режиссеры из всей Европы. Но искать нужно свое.

Нельзя написать коротко, нельзя плашмя затронуть тему и так же легко от нее уйти. Не в этот раз. «Изгнание» - настоящий переворот, который произошел без меня, но слава богу, что произошел. С горечью выдавливаю из себя слезу из-за отсутствия маркетинга, наплевательского отношения к рекламе у продюсеров этого фильма и режиссера в частности, ибо видно, что это авторское кино, как и все остальное, что делает Андрей. Почему не было рекламной кампании – загадка. Успех был бы колоссальный – это во-первых, а во-вторых российское кино стало бы более интенсивнее прогрессировать, опираясь уже на современника, лидера в СНГ по многим аспектам, которые щас попытаюсь раскрыть. В общем-то я вижу три условия, играющие ключевую роль во многих фильмах, эдакий краеугольный камень получается. Первое – это стилистика, в которую входят все визуальные и аудио эффекты, со всем своим бесконечным многообразием. Второе – сценарий. Третье – актеры. Каждый закон живет своей жизнью, но общее впечатление о фильме складывается суммарно из всех. И честно говоря, нечего мне сказать о последних двух, кроме того, что все получилось хорошо, на самом деле хорошо и даже восхитительно. А вот первый пунктик очень интересный. Главной фишкой режиссера стал стиль! – Самое больное место российского кинематографа стало самым сильным. Вот такая метаморфоза, друзья мои. Это с одной стороны меня удивило, а с другой стороны к тому же заинтриговало, что дает мощнейший саспенс в нашей симфонии. Стиль мрачный, очень динамичный, мои нервы как струна резонируют от каждого телефонного звонка, которые предвещают плохие вести, от каждой бытовой мелочи, которая играет важнейшую роль в сладком обмане. В обмане, потому что верю в то, чего нет, в сладком, потому что хочу знать продолжение, и все эти факторы взаимосвязаны. Режиссер понимает принцип игры и делает все, чтобы каждая деталь была естественной, натуральной, без всякого силикона и пафоса не к месту. Он угадал почти все мои желания, как мог бы сделать только писатель с помощью книги, что намного проще, т. к. я сам дорисовывал бы то, что сам считаю нужным. Здесь же – все идеально подобрано для моих глаз, ушей и сердца, конечно же, с некоторыми поправками и сравнениями. Помимо прочего есть постоянное, сильное чувство присутствия, что меня еще больше затягивает. Теперь о сравнениях. Русское кино на самом деле в заднице, испокон веков так было. Но как известно - в любой истории есть конец. И я чувствую, что вот-вот и славянский кинематограф станет одним из лучших, нужно только думать, анализировать и воплощать. Можно сказать, что «Изгнание» претендовало на мировую критику и какие-нибудь серьезные фестивали, но не в этом мире. А вот для СНГ – Звягинцев сделал настолько потрясающий прорыв, как в свое время первый полет Юрия Гагарина в космос. Буду следить за его творчеством и всех прошу обратить внимание! 10 из 10