отзывы и рeцензии

Камилла Клодель: отзывы и рeцензии

Я с предвкушением ожидал просмотра «Камиллы Клодель», потому что знал про семь Сезаров, премию Берлинского кинофестиваля, две номинации на Оскар и множество других наград и номинаций. Исполнительница главной роли – одна из величайших актрис французского кино Изабель Аджани – внушала дополнительную уверенность в исключительности данного фильма. Камилла Клодель одержима искусством и в 19 лет она становится ученицей и возлюбленной Огюста Родена. Она противопоставляет свое искусство против ханжества, лицемерия и предрассудков современного ей общества, но после того, как Камиллу оставляет Роден у нее начинает мутиться рассудок… Во время просмотра не покидает ощущение, что фильму чего-то не хватает. Несмотря на то, что все составляющие для шедевра у «Камиллы Клодель» есть, он так и не смог «взлететь». Изабель Аджани играет профессионально, но без глубины и надрыва ее лучших работ. Если во время просмотра «Истории Адели Г.» зритель переживал весь спектр эмоций вместе с Аджани, чувствовал внутреннюю пустоту и был готов стоя аплодировать за потрясающую актерскую игру, то после «Камиллы Клодель» ничего особенного не чувствуешь. Одной из причин сухости данного фильма является выбор режиссера. Брюно Нюйттен потрясающий оператор, но «Камилла Клодель» его первый фильм в качестве постановщика. Он не чувствует актрису и не может правильно расставить акценты. Если цитировать Изабель Юппер: «Я чувствую себя кусочком теста в руках режиссеров», то Нюйттен не смог правильно «слепить» героиню. По моему мнению, если бы «Камиллу Клодель» снимал Франсуа Трюффо, Эрик Ромер или Жак Риветт, то получился бы шедевр. Большой хронометраж не идет на пользу фильму. Почти три часа экранного времени нарушают атмосферу подлинной трагедии, необходимой для подобного фильма и напрашивается очередная аналогия с «Историей Адели Г.». В «Камилле Клодель» нет фальши и наигранности, но нет в нем и подлинных эмоций. Сильной стороной данного фильма является техническое, в особенности визуальное, исполнение. Прекрасно справились оператор, костюмеры, декораторы и монтажеры. Франция конца XIX - начала XX века воссоздана правдоподобно до мельчайших деталей. Отдельного упоминания достойна прекрасная музыка Габриэля Яреда, очень красивая и наполненная трагизма. Нужно отдать должное организаторскому таланту Изабель Аджани, выкупившей права на книгу, основавшей собственную кинокомпанию и выступившей одним из продюсеров фильма Мало рецензентов обращают внимание на игру актеров второго плана, в особенности незаслуженно обходят вниманием Алена Кюни. Он прекрасно изобразил мудрого отца, распознавшего гений дочери и готовый на что угодно ради творчества дочери. Одной из самых сильных сцен фильма является диалог между Луи-Проспером и Камиллой, где он пытается убедить дочь порвать с Роденом, использующим ее, и начать творить самостоятельно. Подводя итог, хочется сказать, что данный фильм был сильно переоценен критиками. «Камилла Клодель» прекрасна снята с профессиональной точки зрения, но суха и однобока с эмоциональной точки зрения и однозначно не самая лучшая роль Изабель Аджани. Решение киносообщества о присуждении Сезаров за лучший фильм и лучшую женскую роль кажутся сомнительным, учитывая очень сильную программу, представленную на соискание данной премии в 1989 году. Я с предвкушением ожидал просмотра «Камиллы Клодель», потому что знал про семь Сезаров, премию Берлинского кинофестиваля, две номинации на Оскар и множество других наград и номинаций. Исполнительница главной роли – одна из величайших актрис французского кино Изабель Аджани – внушала дополнительную уверенность в исключительности данного фильма. 8 из 10

Я оказалась мало подготовлена к фильму с исторической точки зрения (плохо знакома с реальными персонажами, событиями, обстановкой, отраженными в нем). Поэтому судить, насколько картина достоверна как биография, не могу. Остается только поделиться впечатлениями. Подобная 'Камилле Клодель' категория французских фильмов обладает для меня особой магией, такой же неповторимой в своем роде, как шедевры немого кинематографа, черно-белые ленты или классика с блистательными кинодивами своего времени. Особая цветовая гамма, преобладание холодных тонов, волшебная 'живая' музыка, соответствующая атмосфера, подчеркнутая натурными съемками, и, безусловно, загадочные и прекрасные, чарующие французские лица. Актерский состав необычайно хорош, особенно главные герои. Депардье, невероятно элегантный и притягательный в роли Родена, истинный гений, знающий себе цену и любящий больше, чем себя, разве что скульптуру. Аджани, с ее божественной красотой и утонченностью, в образе капризной, талантливой и амбициозной Клодель, не сумевшей превзойти своего учителя, смириться, взять себя в руки и бороться до конца. Хочу отметить один из основных мотивов фильма, а именно: красота человеческого тела. Очень эффектно преподано, особенно игра света и тени на изгибах шеи, спины, рук. Истинное эстетическое удовольствие. Очень сильны по своей эмоциональности сцены ссоры Камиллы и Родена, момент, когда Клодель с неистовством лепит из глины, когда прощается с уезжающим в Америку братом, борется с обезумевшей Розой. Интересны кадры самозабвенного поцелуя любовников на фоне чинно обедающей за стенкой семьей, их мимолетного воссоединения (раз Роден обернулся - никого нет, два - и возникнувшая будто из воздуха Камилла уже бежит ему навстречу), создания портретов друг друга по памяти.. Фильм понравится поклонникам Клодель и Родена, ценителям скульптуры и любителям красивого французского кино. Единственное, что утомляет - это продолжительность. Даже для такой картины почти 3 часа - все же многовато.

У Кортасара есть рассказ 'Дальняя' - о благополучной аргентинской сеньорите, преследуемой странными полугрезами-полуснами: ей кажется, что она, живущая в богатом предместье Буэнос-Айреса, играющая в теннис, бридж и фортепианным дуэтом с одобренным родителями женихом - не настоящая она. Настоящая живёт в иммигрантском квартале одного из центрально-европейских мегаполисов, страдает от нищеты и побоев полулюбовника-полусутенера и каждый день ходит к Дунаю в надежде встретить настоящую себя, согретую солнцем теплых стран, пропитанную ароматами глициний и свежесобранного, свежесмолотого кофе. В конце концов девушки встречаются между Будой и Пештом, на мосту, обнимаются и возвращаются каждая - в своё настоящее тело: сеньорита чувствует слякотный холод в рваных туфлях, иммигрантская бродяжка - ласку кашемира на загорелой шее... Если верить опубликованным отрывкам из дневников, именно этот рассказ вспоминала Изабель Аджани, вернувшись с одной из рядовых роденовских выставок в Люксембургском дворце. Настоящую себя Аджани внезапно увидела на незаметном, плохо сохранившемся снимке одной из пассий мэтра, подписанном 'Камилла, сестра Поля Клоделя, нашего прославленого поэта и политического деятеля, бывшая некогда скульптором, закончившая свои дни во время оккупации, в приюте для умалишенных'. 'Эта коротенькая сноска содержала для меня все возможные в моей вселенной грани трагизма: пристрастное забвение художника и его наследия в пользу куда менее яркого родственника, предательство со стороны семьи, холодное равнодушие того, кого любила, а главное - агрессивное неприятие таланта миром, в изображении красоты и ярости которого талант был более прочих бескорыстен. Я поняла, что моя миссия - извлечь Камиллу Клодель из пыльной кладовки академического хлама и по возможности воздать ей должное - уже моими собственными художественными средствами', - писала Аджани Дзефирелли, на которого надеялась как на потенциального режиссера своего проекта. Сотрудничества с Дзефирелли не получилось, командование принял Брюно Нюиттен, известный, главным образом, как оператор, но фильму это парадоксально пошло на пользу: Изабель Аджани удалось, ни на кого не оглядываясь, воплотить в нем все задуманное и загаданное, начиная с хронометража и заканчивая кастингом. Во многом благодаря целокупности авторской идеи, 'Камилла Клодель' Нюиттена-Аджани стала непревозойденным по сей день образчиком байопика на тему изящных искусств, едва ли не единственным вообще фильмом, убедительно и стилистически адекватно изобразившим служение и сгорание художника. Аджани в 'Камилле Клодель' сделала маленькое, очевидное, но удивительным образом провороненное корифеями до неё открытие: изобразительные средства фильма о той или иной области искусства должны быть максимально приближены к эстетике этой области искусства. В раздельной чёткости лучей и в чадной слитности видений всегда над нами - власть вещей с её триадой измерений. Визуальный ряд фильма о скульпторе должен стать предельно вещественным, вещным даже. А потому беломраморные руки Аджани мнут, теребят, нежат глину, ломают, отёсывают, оглаживают гранит, режут, гранят, дробят и собирают яшму. Подол её платья вечно заляпан грязью, богатые волосы - осыпаны известкой, предплечья изрезаны резцом, ноги натружены многочасовым стоянием в выстуженном мастерской. Она тягает, ворочает, таскает многокилограммовые глыбы, каолин - в подоле, гипс - в ридикюле, обломки статуй - в балюшоне. Её творчество конкретно, физически многотрудно, осязательно ощутимо. На его фоне лжива и неприлична любая метафора, любое 'дроби, мой гневный ямб, каменья!' Собственно, в эту работой взрыхленную, потом политую почву и падает роковое зерно конфликта Клодель с миром: власть над пластической сущностью вещей, приобретенная мастерством и одержимостью, зовет к созиданию мира собственного, лучшего, чистейшего, не отягченного первородным грехом. Молодая Камилла воспринимает свои побегушки у Родена во время работы над 'Вратами ада' как очищение, избавление экзорцизмом от душевных уродцев, накопившихся за недолгий, но уже покалечененный обыденностью век. Воссоединение с единственным, кто близок ей строем мыслей и особой поцелованностью божьей - это врата из её персонального ада скользких тварей, ревущих от сознания бессилья, поскольку на плечах у них - ещё не появившиеся крылья. Камилла - окрылена, плоть её, по молодости, непритязательна и не взыскует ничего, кроме любви. Всё бренное ей нестерпимо скучно, ей всё жальче размениваться на дрязги, интриги, амикошонство, униженный поиск меценатов и покупателей, завистливо-корыстный интерес к тому, что делают коллеги: её жизнь утончается, уточняется, кристаллизуется - мастерская, глина, натурщик, вечерняя усталость, бархатное тепло камина, Роден. В какой-то момент её мир самозамыкается, закрывая ей последнюю лазейку вовне... Аджани не боится прямо заявлять, что по масштабу дарования её Камилла Клодель многократно превосходила Родена - тяжеловесно-волатильного, привязанного к времени, месту, конъюнктуре, колебаниям уровня Сены и курса франка, смерти Гюго и открытию Суэцкого канала, Родена по-французски практичного, жуликоватого, трусоватого, совершеннейшего буржуа богемы, предпочитающего жить с трухою гипсовой после мраморов Каррары, ибо так - спокойнее. Сумевшего, да, всем девятнадцатым столетьем упасть на гулкий тротуар. Тогда как Камилла Клодель сумела восстать из забвения, той темноты, что окончательнее смерти, возродившись в чертах француженки прелестной.

Обласканный европейской критикой и даже ставший двухкратным номинантом на Оскара фильм, при ближайшем рассмотрении здорово разочаровывает. На фоне длиннющего хронометража мы оказываемся вовлеченными в любовные и душевные страдания возлюбленной Родена. Брюно Нюйтен старательно акцентирует внимание на ее внутреннем мире, поисках и многочисленных разочарованиях. Здесь можно было бы многозначительно кивать в сторону критиков, которые признали безусловный талант гениальной Аджани, настаивать на особой атмосферности, но если взглянуть на все без призмы регалий фильма... То нашему вниманию будет представлена нервная Аджани, простой сюжет, более чем скромная и точно не выдающаяся игра других актеров, затянутость, скучность. Ясное дело, что для Аджани участие в этом фильме служит логическим продолжением раскрытия на киноэкране известных женщин. До Клодель в ее багаже были такие лакомые характеры, как Адель Гюго, Эмилия Бронте, Антониета. Конечно тут все было под нее подведено. Но можно ли считать, что эту роль она сыграла на уровне превосходящем исполнение роли Антониеты или Адели Гюго? На мой вкус, точно такое же ровное и профессиональное исполнение. Ничего выдающегося. Возводя в фетиш ее работу в Камилле критики как-то неосознанно принижают ее роль в той же 'Антониете'. Так что, моя оценка обусловлена по большей мере лишь одним обстоятельством. Фильм неимоверно скучен и односложен. Вот и вся правда. И уж однозначно, к лучшим работам Аджани я бы его не причислил. 3 из 10

Нет, это не 'Фрида', совсем другое кино: иная эпоха, иной континент, иные страсти. Это Париж 19 века, гоод изящных искусств, город безумных художников. Тема, на мой субъективный взгляд, абсолютно беспроигрышная. Судьба художника - отличная фабула для романа или киноромана. В фильме три главных героя - искусство, Роден и его ученица и возлюбленная Камилла, которая могла бы превзойти своего учителя. Однако она была просто женщиной, влюбленной в скульптуру и в человека, который принял и признал ее как скульптора. И ее любовь к метру оказалась сильнее всего. Она привела Камиллу к границе между творчеством и безумием, а перейти ее довольно просто, конечно, если нет желания притормозить. У Камиллы же не было повода останавливаться. Грустный, трагичный и красивый фильм с великолепным актерским составом. 10 из 10

Сложно судить о чем-то, не зная первоисточника. Я не знал ни Родена, ни его ученицу-любовницу Камиллу Клодель. В этом смысле мы, несомненно, являемся игрушкой в руках кино, хоть и сами этому причина. Так кино может показать каких угодно Родена и Камиллу Клодель и необразованный зритель типа меня поверит. Поэтому приходится полагаться на ряд других чувств. А в основном просто наслаждаться игрой Аджани, Депардье и атмосферой 19 века. В этом смысле, на мой личный взгляд, все смотрится отлично. И перерождение разгоняющейся Клодель – капризной девицы, с амбициями и желающей быть оцененной мастером Роденом, в больную Клодель, которая, став признанной этим мастером, но по любовным причинам отвергнутой, в Клодель, видящую только преследование и насмешки Родена в силу психических нарушений, в возникновении которых помог ей зеленый змий, – перерождение это Аджани переносит со свойственной ей надрывностью в характере, откровенностью и вызвано это, я так чувствую, ее принадлежностью к той самой эпохе, в которой и находится ее персонаж. Аджани умничка в этом смысле – по полной раскрывает свой талант и каждый ее образ напрямую связан с ее внешностью. Сам по себе настолько классически французский, что никаких особых чувств он не вызывает, разве что зритель будет переносить на себя чувства героев, которые в индивидуальном плане не интересны, на них смотришь как на историческую зарисовку, не более, поэтому требований то и нет никаких, по крайней мере, у меня. Обычный приятный фильм на тему знаменитых творцов искусства и немного отношений между ними.

Режиссёр фильма Брюно Нюйттен больше известен как оператор в 'Вальсирующих' с участием Депардье. Это первый режиссёрский опыт Брюно. Историческая, биографическая тема о знаменитом французском скульпторе-женщине Камилле Клодель. Главную роль исполняет очаровательная монико-беллучи-подбная Изабель Аджани. И, конечно, Жерар Депардье! Кстати, Депардье в роли великого скульптора-мужчины Родена, знаменитого по роденовскому 'мыслителю', изображает отрицательный персонаж. Нам может показаться, что роль сыграна плохо и сыро. Думаю, именно в естественной нетеатральности может заключаться разгадка образа Депардье. С другой стороны, если Роден напоминает кусок холодного мрамора, влюблённая Камилла постепенно сгорает в экспрессии своего упорного, гордого и фанатичного характера. Роль Камиллы, на мой взгляд, немного неровная. Фильм длится около трёх часов. Тема сама по себе очень тяжёлая, а матерьял насыщенный, поэтому смотреть кино-шедевр не так уж и легко. Особенно впечатляет изображение атмосферы франции 19 века. Точные детали, изумительная картинка, глубокая музыка. Очаровательная и талантливая девушка погибает под гнётом любимого ей человека. Особенно тяжело, когда женщина того времени теряет всё своё мужское окружение: ушёл из жизни отец, потерялось доверие брата. Невероятной силой обладает диалог двух скульпторов разного пола. Вот где приоткрывается тайна взаимоотношений талантливых людей. Финал немного растянут и недокручен. Хотя я и испытал шок. Подобные исторические полотна уже стали классикой. Подумать только: 1988 год! К сожалению, не каждый сможет выдержать испытание настоящей трагедии.