отзывы и рeцензии

Европа: отзывы и рeцензии

Большая война закончена, но подрывная деятельность все еще продолжается. В центре внимания интересов нескольких кланов становится простой проводник - молодой мужчина, который имеет весьма поверхностный роман с богатой девушкой и нескольких влиятельных друзей. Через него власти собираются выйти на подрывников... Успех этого фильма представляется мне скорее сиюминутной удачей, нежели заслуженным и обоснованным достижением. При всех операторских и монтажных достоинствах, вышедший в тот же год 'Кафка' совсем не представляется аутсайдером даже при беглом сравнении. А если опираться на эмоции, то фильм Содерберга оказывается куда глубже и красочнее. Все решила специфика. Содерберг ушел в фантазийную абстракцию, а Ларс фон Трир спикировал в сторону социального реализма. Несмотря на сюжетную витиеватость он едва ли не манифестом провозгласил те тезисы, которые волновали не одно дестилетие многих в Европе: - титул 'спасителя евреев' можно было купить - люди за плату давали показания. Причем, покупали этот титул те самые богачи, в интересах которых и велась война. Фон Трир показывает, что среди населения было много недовольных, сочувствующих и несогласных. Тех, кто видел в солдатах 'Гитлерюгенда' детей, которых ни в коем случае нельзя убивать. Именно вокруг этого скелета Ларс построил своего виртуального кино-мамонта, аллюзию о призраках прошедшей войны которых все еще можно застать на узких европейских улочках. Время прошло и обо многом стало можно говорить открыто - фон Трир просто оказался 'в нужном месте и в нужное время'. Его визуальные эксперименты, несущие свои основы у картин Орсона Уэллса и Терри Гиллиама, блестяще интегрировались в фильм, позволив отвлечь зрителя от занудных морализаторских постулатов и 'полишинелевских' разоблачений. При этом, пожалуй, именно после падения Берлинской стены такой фильм и мог быть в полной мере востребован. Сними фон Трир это кино годами десятью позднее, то наверное, такого резонанса (да и призов крупных фестивалей) лента бы не увидела. Остается лишь напомнить о совершенно феноменальной игре Барбары Зуковой. Актриса, которой было около сорока лет была более чем убедительна в роли молоденькой девушки. И это касается не только фигуры - глаз. Дорогого стоит. Да и Эрнст-Хуго Ярегорд был привычно хорош. Ну а в целом, я полностью соглашусь с мнением, что этот фильм - визуальный шедевр. Только с небольшой оговоркой - шедевр конъюнктурный, рассчитанный на злобу дня. 8 из 10

'Европа' Триера — это замкнутый мир со своими четкими границами, который существует сам по себе. Символический европейский континент окаймляет голос гипнотизера, который держит каркас сюжета, предсказывает события, ведет героя и зрителя по темным закоулкам тамошней реальности. Лучший эпитет, описывающий этот мир - 'кафкианский'. Мрачный, тягучий, по-своему красивый, но главное — абсурдный. Главный герой — чужеродный элемент для устоявшейся системы. Он внедряется в мир с благими помыслами, желая нести добро. Но правила системы и внешние обстоятельства со временем меняют его, заставляя идти на поводу у главных действующих лиц системы. Последние не верят в торжество добра, они привыкли действовать иначе и потому используют главного героя в своих целях. Как результат: крылья доброго человека обломаны, его душевные порывы растоптаны. Изменить мир в одиночку — не удалось. Фильм даже не столько о послевоенной Германии, сколько о любом человеке, который чужероден системе. Ты либо встраиваешься в нее, либо погибаешь — третьего не дано. Другая мысль - в переломные моменты держать нейтралитет невозможно. В критических ситуациях приходится выбирать сторону конфликта, даже если ни одна из них не нравится. До тех пор пока человек пытается оставаться в стороне, им будут манипулировать, чтобы 'выжать' из его положения максимально возможный выигрыш. И не остановятся до тех пор, пока в итоге не погубят неопределившегося.

'Европа' Ларса фон Триера - фильм почти гениальный! Жанр его определить нереально. Это не драма, не триллер и уж явно не историческое кино... 'Европа' - это 'Европа'. Ближайшая аналогия к этому фильму - книги мрачного гения Франца Кафки. Фильм явно создает впечатление абсолютно бессмысленного, гнетущего, но вместе с тем невероятно притягательного абсурда, имя которому одно - Кафка. Так что, если кто любит мрачного гения - смотреть обязательно. Кафкианский стиль хорошо ложится на исторический фон - раскуроченную войной послевоенную германию. А ведь старина Ларс немножко сочувствует верным идее нацистам! Есть такое в фильме... Не иначе видел себя благородным боевиком последнего оплота Тысячелетнего Рейха - зловещего 'Вервольфа'! И даже форма железнодорожных служащих и та с нацистской срисована! И оккупационный американский режим - уж больно сволочным выставлен... Ну да ладно, оставим эти робкие симпатии на совести автора. Уж больно талантливая картина, так что простим. В техническом смысле фильм тоже сделан прилично: игра цветом, операторская работа. Присутствуют оригинальные художественные приемы: рельсы, счет до десяти... Так что... Вы не пожалеете, если на счет десять окажетесь в 'Европе'...

Великая соседка Дании для Ларса фон Триера - это Германия. История этой страны, а особенно кинематограф экспрессионистов 30-х очень повлиял на режиссера - это сильно ощущается в 'Европе'. И как ни странно, Триер, который любит ломать правила монтажа и операторской съемки в этом кино демонстрирует как надо идеально снимать фильмы. Все ровно, раскадрировано и продумано до мелочей. Все рирпроекции и цветные вставки смотрятся красиво и к месту. Это звучит дико, но приятно даже смотреть на то, как директор железнодорожной корпорации 'Центропа' режет себя опасной бритвой в ванной - потому что кадр снят с глубины керамическо посудины. И визуально и сюжетно - это 'кино киномана'. Читая интервью режиссера про 'Европу' можно понять как появилась на свет картина, что она соткана с многих влияний и впечатлений - это напоминает работы Тарантино, которые всегда имеют отсыл к фильмам эпохи 'новой волны'. Возможно когда Роман Поланский сидел в каннском жюри в 90м, ему было непросто, ведь за главный приз боролась 'Европа' и Коэновский 'Бартон Финк'. Победу одержал второй, хотя я бы предпочел 'Великую соседку Дании'!!!

Пока это единственное из фон Триера что далось мне с трудом. Возможно, из-за того что мне не совсем понятен мотив приезда Кесслера в после военную германию. Неужели он настолько наивен, раз полагал, что война в Германии закончена? Он что правда надеялся своим присутствем сделать побежденную страну счастливей? Я бы назвала 'Европу' черно-белым фильмом со цветными вставками, наверное, это было сделано для придания картине бОльшего эффекта драматизма, но в целом меня не впечатлило (возможно, от того, что фильмы про войну вовсе не моё). Равномерные, спокойно развивающиеся события в картине немного расслабляют, но нужно знать Ларса фон Триера - всё самое насыщенное и динамичное он припас на конец. Концовка заслуживает отдельного внимания. Очень наглядно показывают реакцию человека, доведенного до самой грани, до срыва. И в тот момент, когда этот срыв происходит человек порой не отвечает за свои поступки, но самое главное он делает то, что хочет, а не то, что ему приказывают. Главный герой то наивен, то неуверен. То, вдруг, самоотвержен и непоколебим. Весьма удачные сочетания. Никак не могу назвать 'Европу' лучшим из того, что снял Триер, но и негативной реакции фильм не вызвал. Особо не шокирует, задуматься есть над чем, но на этом не акцентируют пристального внимания. 6 из 10 Никогда не просите прощения, жизнь слишком коротка для этого (с)

Изобретательность Фон Триера не знает предела! «Европа» это смесь «Догвилля » и «Элемента преступления» помещённая в военную Европу, и доведённый до совершенства, во всех смысла. Фильм завершает трилогию «Е» («Элемент преступления» «Эпидемия» «Европа»). «Европа» это идеально сняты фильм. Мастерская работа оператора и режиссёра. Некоторые кадры поражают! Наверное создатели хотели показать и без того необычную историю ещё более необычным способом, и им это удалось. Смесь 3Д, псевдо ретро кино, а фирменного Триеровского метода – в совокупности выходит что арт-хаус (Ларс единственный кто умеет снимать настоящий арт-хаус)не только в прямом смысле на экране. Что до сюжета то вы как всегда будете шокированы финалом, как всегда, полном меланхолии. 10 из 10

Моя любимая работа фон Триера, признаюсь сразу, потому здесь будет множество восторженных откликов и отнюдь не смыслообразующих высказываний в духе 'а картинка-то, картинка, ну вы гляньте, это же невыносимая, невозможная попросту красота, интересно - а в реальном мире он всё видит ровно так же, или специально подстраивается под очередной сюжет, и всё это великолепие рассыпается, будто карточный домик, при финальном 'снято'?' Практически все киноведы и киноманы в курсе, что фон Триер - это вот тот самый парень, который день начинает с водки и красной икорки, никому доподлинно, к слову, неизвестно - так ли это на самом деле - но, по меньшей мере, в собственных полуавтобиографиях он не устаёт о том рассказывать, тем самым только что в прямую не говоря 'ребят, не особо-то мне верьте, то, что я вам тут показываю, с моей личной реальностью коррелируется слабо' - однако же, исходя из его ранних картин, легко можно сделать банальнейший, в общем и целом, вывод: приукрашивать действительность Ларс, конечно же, научился, а вот лгать - не совсем, потому как, не погружаясь полностью в свой же материал, настолько искренних работ снимать бы он просто не смог. Возвращаясь к 'Европе' - её можно легко рекомендовать к просмотру как любителям годной и адекватно освещённой со всех сторон истории века двадцатого, так и тем, кто начитался всякой невнятной гитлеровщины, и решил раскрыть тему чуть более явно, так и тем, кто пересмотрел документалок и решил немного от них отдохнуть, так и тем, кому просто нужна годнейшая лента на вечер, над которой потом можно и нужно будет спокойно поразмыслить. Эдакий маст-see для всех и каждого, по сути-то. Я всегда провожу для себя чёткую границу - 'ранний' и 'поздний' фон Триер, равно как и 'ранний' и 'поздний' Нолан, равно как и 'ранний' и 'поздний' Лелюш, потому как работы разных периодов у них отличаются не то, что будто небо и земля, а скорее уж будто газовое облако и ледяная твердь. Полярности практически. И ранний фон Триер - это дичайшая смесь цвета поверх чёрно-белой зернистой плёнки, склеек, будто вдохновляли на работу его одни лишь коллажи, крупных планов чуть затёртых, монологов, вписанных явно поверх текста и далеко не всегда включённых в общую канву фильма целиком, это вот то самое, когда в конечном счёте только зритель и решает - а о чём именно фильм он сейчас просмотрел, и каковы его личные выводы, да и есть ли они, в принципе. 'Европа' - история проводника, волею судеб оказавшегося, прямо скажем, не в том поезде. Не в том смысле, что не в своей тарелке, а в том, что поезд имеет ровно одну смысловую нагрузку - 'не выберешься ты из него, товарищ проводник, уже никогда'. Проводник, разумеется, узнаёт о том слишком уж поздно - то он был занят сдачей экзаменов, чтобы его на роль этого самого проводника и приняли, то размышлял о собственной судьбе в нынешнем, столь изменившемся и не совсем ему понятном, мире, то попросту страдал, то паниковал и пытался справиться с собственной паникой... В общем, занят был парень по самое не могу - и не до реальности в общем и целом ему было. Реальность, в общем-то, ему вторила, не слишком-то интересуясь его личной и частной жизнью. Всё по-честному, скажете? А вот и нет. Реальность - расцвет нацизма. Дальше продолжать будем? Да будем, конечно. Нацизм - интереснейшая эпоха, все знаем, все в курсе, читали, смотрели, думали, озадачивались, правильно ведь? Так вот и главный герой наш - тоже и смотрел, и думал, и пытался как-то к себе всё это применить, и понять - как же ему быть-то дальше, если в его голове всё ещё по-старому, а тут-то вот, в этом самом поезде, в котором он работает, всё вообще иначе. И вопросов-то ведь гора, на самом-то деле - а везде ли оно так, или только в его поезде, а если только в его, то можно ли как-то сбежать, пока не совсем поздно, а если сбегать - то как, ведь он же уже устроился на эту работу, и так о ней мечтал, и если сейчас сбежать, а окажется, что там всё ровно то же самое, что и в его поезде - то обратной-то ведь дороги уже не будет? И куда ему тогда прикажете деваться? И это он ещё не обдумывал все те варианты, которые обдумывали бы мы, находясь в 2016м - а вдруг это временная петля, а вдруг я сейчас спрыгну, а там просто невидимая стена, я в неё впечатаюсь и окажусь снова в поезде и придётся всё по-новой начинать, а я только экзамен сдал, а вдруг вообще всё это только в моей голове и надо не выход искать, а проснуться попытаться? Возможно, он их и обдумывал, конечно, но скорее всего, что нет, потому как в том времени вопрос самоидентификации всё-таки не настолько сложным и многогранным являлся ввиду чуть меньшей усложнённости текущей реальности. Однако же говорить о том, что герою было максимально просто, и вообще задаваться вопросом - 'а чего он так мучается, если уж угодил в переплёт - так надо просто учиться в нём жить?' - тоже не выходит. И дело даже в наличии любовной линии, которая осложняет и без того не самый простой жизненный выбор главного героя, а скорее в том, что этот самый кажущийся выбор приходится делать в тех условиях, в которых сама возможность этого выбора не наличествует. Ну какой, к чертям собачьим, выбор в эпоху нацизма? Да понятное дело, что никакого - но это мы сейчас с вами понимаем, когда уже почти сотня лет прошла, куча книг, фильмов и прочего на эту тему снята и написана, нам всем в школе рассказали, кто же это были за ребята и как именно они мыслили, мы уже и войну пережили, и увидели, собственно, как падал этот самый режим... И сейчас я просто вопрос в лоб задам - а как вот вы думаете, кто в итоге падал у фон Триера? Шутейного вида вопрос, конечно. Проводник и падал. И вот тут, складывая два и два, и получая почему-то одно лишь пять, можно брать и начинать 'Европу' пересматривать ещё на раз. А потом ещё на раз. И ещё раз. Потому как фон Триер скрутил тут идеальное самозамкнутое историографическое рондо, из которого реально выхода никакого нет.

Вскоре после Второй мировой в Германию приезжает Леопольд Кесслер (Жан-Марк Барр). Американец-идеалист, он хочет проявить к этой интересной стране немножечко доброты, но сам становится центром пересечения недобрых интересов. ** Небольшое отступление. Когда-то Бернгейм погрузил человека в гипноз и внушил ему, что, пробудившись, тот должен будет пройтись с зонтиком по веранде. Так и случилось. Когда человека спросили, почему же он, собственно, пошел гулять, он ответил, что имеет привычку прогуливаться, дышать свежим воздухом. С тех пор много воды утекло, и постепенно стало общим местом сводить сознательные объяснения своих действий (например, привычка гулять, дышать свежим воздухом) к т.н. первичным процессам. Психиатры всё сводили к нейро- и прочим органическим процессам, бихевиористы — к рефлексам и вырастающим на их основе поведенческим паттернам, в советской школе имело хождение понятие «(неосознаваемая) установка», в КПТ речь идет об автоматических когнициях разной степени 'глубины' и интенсивности, а в психоанализе, само собой, всё сводили преимущественно к процессам в бессознательном психическом. И «Европа» Триера освещает именно такое понимание человека, и это можно вывести из того, что поступки Кесслера описывает-предписывает — голосом Макса Зюдова — некий закадровый гипнотизер. «Почему вы приехали сюда, херр Кесслер?» — спрашивает Катарина Хартманн, не очень-то нравственная женщина с, кхм, двойным дном. «Я хочу сделать мир лучше; пора уже хоть кому-то проявить к этой стране хоть немного доброты». И в речи Кесслера можно предположить дополнительные уровни смысла. Во-первых, «Германия» — это и страна Германия, и Катарина Хартманн (чем последняя не преминула воспользоваться). Во-вторых, из кинотекста можно сделать вывод, что Кесслер приехал в Германию потому, что ему, образно говоря, так «сказал» «гипнотизер», то есть бессознательное (или как кто хочет называть этот уровень человека), а «хочу сделать мир лучше» и «пора проявить доброту» — это рационализации. (Эта интерпретация вполне возможна и достаточно обоснована кинотекстом.) Эта подозрительность по отношению к морально-этической поверхности, желание увидеть, что же на глубине — сквозная тема в фильмах Триера (что неудивительно, если учесть, что его любимый философ — Ницше, один из основных т.н. философов подозрения и дедушка глубинной психологии). Барбара Зукова сыграла Катарину Хартманн замечательно, очаровывают ее интересное лицо с неправильными своеобразными чертами, спонтанность-естественность актерской игры. Колоритен и Эрнст-Хуго Ярегорд, который через 3 года сыграет у Триера в «Королевстве» хулиганскую роль Карлсона Стига Хельмера. Удо Кир… ну, пожалуй, неплохо смотрится во второстепенной роли, хотя с его внешностью ему бы только антигероев играть. Жан-Марк Барр, как и планировал Триер, выглядит очень человечно на фоне остальных персонажей, некоторые из которых пытаются манипулировать Кесслером и влиять на него. Музыка замечательная, ее сочетание с визуальным рядом безукоризненное. Визуальный ряд необычен: одновременное нахождение цветных и черно-белых фрагментов в одном кадре, наложение «поверхности» кадра на какую-нибудь надпись или на видеоряд, снятый на пленку (визуально символизированное двойное дно), поэтичные переходы от сцены к сцене. Фильм эстетически безупречный, содержательно глубокий, можно смотреть и пересматривать с большим удовольствием. 9 из 10

Уникальная картина талантливого режиссера. Картина, в которой, вопреки расхожему мнению, невозможно что-либо изменить, не нанеся ущерб подлинной гармонии. Первое что бросается в глаза в этом фильме и замечается каждым – это удивительное техническое решение. Наложение кадров снятых разными линзами и игра с цветом притягивает взгляд. Но это искушение способно сыграть злую шутку. Ожидание последующих подобных сцен, есть решающая ошибка, которую может допустить зритель. Эта ошибка беспощадна для людей получающих садистское удовольствие от оценивания других. Единственная их цель это искать изъян и они с радостью становятся заложниками собственного организма, оставляя без внимания самое важное. В итоги мы получаем недовольство связанное с мнимой бедностью сюжета. Нам стоит не забывать, что мы имеем дело не с литературным произведением, а с кино. Сюжет в кино – это сюжет ментальный, сюжет чувства, а не действия. Действие в фильме, это как часы в жизни, показывающие нам, что даже когда мы останавливаемся, мир продолжает идти. Главный герой «Европы» направляется в страну, по его мнению, разрушенную до основания – духовно и физически. Он бежит от пошлого мира, взяв с собой росток добра для чистого или очищенного поля. Он не едет в такое страшное место с горечью, он счастлив. Знаете, есть много людей, для которых война – наивысшие благо, для нашего героя наивысшее благо – быть полезным. Помощь жизни – вот, что он может предложить и что не может принять Германия. Все что он делает, приводит к неожиданным результатам, которые постепенно уничтожают его мечту. Переживая одиночество, он бежал от бездействия с надеждой найти созидательное сотрудничество, но в место этого нашел сотрудничество деструктивное. Он не сразу понимает, что «промахнулся» и поэтому пытается бороться с этим. Изменить свершившееся событие невозможно и если оно не соответствует нашим ожиданиям, оно нас шокирует, что выражается, в том числе, в расстройстве физиологических процессов. Визуальные эффекты, применяемые режиссером, не являются «фантиком», так видит герой, в прямом смысле этого слова. Я полностью согласен с тем, что сцены фильма не последовательны и не образуют форму (чаще всего под 'формой' ошибочно понимают 'шаблон'), но если мы будем более проницательны в действительной жизни, то мы заметим, что она тоже не очень логична (истинная форма). Последний эпизод «срыва», есть проявление агрессии на постоянную фрустрацию, что тоже невыносимо реально. Итог: невероятно гармоничный психофизический реализм.

Не поймите неправильно, вся трилогия 'Е' довольна посредственна, и сойдет для просмотра на один раз только чтобы ознакомиться с творчеством фон Триера. Но 'Европа', являющаяся последним фильмом из этой серии, в отличии от двух предыдущих, не скучна. Если в предыдущих частях можно было абстрактно представить, что за проблемы у Европы, то здесь режиссер для интерпретации данной темы использует весьма убедительный пример - разруху в Германии после проигрыша во Второй мировой. Еще не исчезнувший нацизм да и в принципе последствия событий того времени оказывает несоизмеримое влияние, в результате чего все персонажи в какой-то степени подпадают под категорию виновных. Если прошлые два фильма лишь приплетали к своему сюжету гипнотизеров, то тут с самого начала происходит погружение зрителя в транс. Движение по железнодорожному пути. Закадровый голос отсчитывает до десяти, где 'десять' - это попадание в Европу. Далее кинолента, сочетая черно-белую и цветную картинку, рассказывает о Леопольде Кесслере, американце немецкого происхождения, который приезжает на историческую родину и устраивается с помощью дяди проводником в поезд. Учитывая, что действия разворачиваются во время разделения Германии, когда многим получить работу 'просто не по карману' и властвует жесткий комендантский режим на территории, его надежды на 'светлое будущее' выглядят смешно. Даже попытка на простое человеческое счастье в виде хорошей должности и красивой девушки под боком ему не особо светит. Неоднозначная картина, где намеренным злом не делают всяких козлов отпущения наподобие группировки 'Вервольф', а каждый персонаж замешан в определенном грешке. Американские генералы, руководящие территорией, по которой едет поезд - просто типичные диктаторы, которые не гнушаться запугивать и убивать людей для собственной выгоды. Владелец компании поезда поднял свой бизнес, сотрудничая с нацистами, а сейчас ему необходимо подписывать липовые анкеты, чтобы обеспечить себе сохранность. Девушка Леопольда, Катарина, замешана в деятельности этого самого 'Вервольфа', вдобавок она еще и дочь главы железнодорожной компании. Но максимально жестко режиссер обошелся с самим Леопольдом. Он показал его в самом начале фильма миролюбивым идеалистом, который хочет сделать этот мир лучше. Но судьба распорядилась иначе, и Кесслер становится чуть ли не главным виновником «торжества», наподобие доктора Месмера из «Эпидемии». Одним из персонажей произносится фраза, что 'в Германии нет невиновных людей', поскольку одни убивали, а другие предавали. Данная аллюзия работает куда более мастерски, чем сцена с игрушечным поездом, который затем сходит с рельсов, или же название самой железнодорожной компании – «Центропа». Кстати, потом Ларс организует свою киностудию, которую так и назовет. Что ж, обычно я в последнем абзаце обговариваю какой-то полноценный итог по фильму, но хочется сказать, что несмотря на все свои шероховатости, Ларс фон Триер представил трилогию «Е» как собственный философский трактат, построив все размышления вокруг одной проблемы, используя различные образы. Несмотря на то, что в некоторые моменты фильмы раздражали меня, как камушек в ботинке, с точки зрения киноязыка можно сказать, что у датского режиссера глаз набит. А значит, вполне можно время от времени возвращаться к разбору фон Триера, рассекая волны его фильмографии.

Фильм начинается очень эффектно, чем с самых первых секунд буквально приковывает к себе внимание зрителя. Под отсчет гипнотизера Вас вводят в транс, пытаясь приготовить к самому главному - проникнуть в атмосферу фильма. А именно, в вот-вот освободившуюся от нацистов и ужасов войны Германию. И это, безусловно, удается режиссеру. Германия предстает перед нами в руинах и серо-черных тонах. В фильме показывается социальная обстановка в стране на октябрь 1945 года. Кругом нищие и безработные люди. Но не всем живется так плохо в это ужасное время. Режиссер показывает нам не только всю трагичность того времени, но и несправедливость. Показывает на примере семьи Хартманов, на центральном объекте фильма - поезде. Мчащиеся по перрону люди в оборванной и грязной одежде, которые пытаются взойти на поезд, маленькие дети, просящие милостыню - все это производит огромное впечатление. И тут же нам показывают вагон для первого класса, в котором чиновники распивают шампанское и вычитывают проводника за то, что он якобы плохо начистил им ботинки. Такой яркий контраст в тонах дает фильму определенную изюминку. Несомненным плюсом фильма является игра цветами на картинке. Из черно-белого, часть или все изображение переходит в цвет, тем самым, подчеркивая определенные детали или эмоции в кадре. Это заставляет обратить на себя внимание и придает фильму определенный антураж. Визуально, фильм очень радует. Это все относится к безусловным плюсам фильма. Относительно недочетов... Хочется обратить внимание на потерю целостного и логического смысла фильма. То есть, начиная с момента, когда главного героя шантажируют, фильм превращается в какую-то драму-боевик, теряя при этом всю свою атмосферу, весь 'сок' если хотите. Мы уже забываем о Германии, а следим за тем, как же Леопольд справится с заданием. Около середины фильма уходит на раскрытие какого-то, не совсем умело выстроенного сюжета, в котором главный герой то устанавливает, то пытается обезвредить бомбу. А концовка фильма буквально поражает. Такое ощущение, что сценарист просто не знал, как закончить фильм и придумал такой вот незамысловатый финал. Так же слегка поднадоедают затянутые споры с дядюшкой. Общее впечатление от ленты весьма приятное.

Итак, отсмотрен самый знаменитый фильм Ларса Фон Триера - 'Европа'. Впечатления противоречивые. С одной стороны стилистика фильма поистине гениальна, работа операторов и режиссера на грани фантастики. Такой красоты в кадре я давненько не наблюдал. Но с другой стороны я не нашел идеи фильма. В 'Европе' нет какой-то четкой мысли - о чем собственно фильм. Теперь обо всем по-подробнее: Стиль. Как я уже говорил стиль и визуальная составляющая картины безупречны. Сцена самоубийства Макса Хартмана вообще гениальна. Фанатам 'Города Грехов' нужно в обязательном порядке показывать 'Европу', чтобы они поняли насколько их любимый фильм визуально слаб по сравнению с ней. Причем достигается эта красота чрезвычайно грубо. Триер делает все максимально дешево и за счет этого только выигрывает. 'Европа' - это настоящее произведение искусства. За это Ларс получает высший балл. Очень жаль, что в дальнейшем он не стал развивать эту стилистику, а наоборот уничтожил ее, изобретя ненавистную и убогую 'Догму'. Мысль. А теперь поговорим о смысле фильма. Я его не нашел. Может плохо искал? Не знаю. Могу сказать одно - я старался. В фильме содержится множество различных мыслей. Например высмеивание бюрократии в нескольких сценах (сдача экзамена в поезде); ненависть к Америке (интересно почему Триер так ненавидит США, он ведь почти в каждом своем фильме касается этой темы); влияние войны на общество (детей используют для убийства негодных людей) и т.д. Но все эти мысли существуют как бы отдельно друг от друга. Нет единства, нет цельности, сплошной сюрреализм и смешение всего в одну кучу. Финальные 20 минут лишний раз доказывают это. И что же мы получаем в итоге? А получаем мы гениальную в своей красоте картину, но к сожалению лишенную единой, общей мысли. Но стилистика фильма настолько хороша, что перевешивает все недостатки - феноменально. На протяжении всего просмотра я восхищался этой красотой и думал: 'Ларс, как тебе удалось сделать это? И какого хрена ты от этого отказался в своих последующих работах? Ларс, вернись…' Вердикт. Визуальный шедевр.

Да нет уж, не соглашусь, что Лео – положительный герой. Но всё что случается с ним – к лучшему. Он – американский немец, дезертировал из армии, наверное, с тем, чтобы не воевать против своих соотечественников. Он приехал к ним полный надежд - с улыбкой на устах. Но он – наивный в своей слепой любви - невольно становится оружием в руках нацистов. А затем, опомнившись, будто очнувшись и поняв, как далеко зашёл в своей «невинной» любви, он пытается исправить ситуацию. Он догоняет поезд и – исправляется. Он чувствует губительность мировоззрения людей, к которым он так стремился. Мне кажется, что это фильм – о Европе (в образе Кэт), пожирающей себя, свои корни и своих детей. О Европе самопожирающей и саморазрушающейся. И отпрыски её, пришедшие к ней с далёких берегов Америки, усмирить ли её (в лице американских оккупационных властей) или проявить сочувствие (в лице Лео Кесслера) – всё равно не спасают её. Потому что сами - такие же как она. И единственный выход – взорвать всех разом к чёрту, в этом последнем вагоне, которому нет места в составе, мчащемся в будущее. Может быть, этот фильм о том, что слепая любовь к матери, к нации не должна быть больше, чем любовь к Богу. Бога для главного героя – нет. И потому, семья и мать-нация оказываются для него высшим счастьем. И он не может противостоять им. Он приезжает к ней, к больной и разрушенной, но такой родной и уютной – с улыбкой на устах, счастливым, почти не замечая ужаса и разрухи, которые поначалу вовсе не мешают ему быть счастливым от единения с любящей матерью-родиной. А эта мать – патологична. Она несдержанна в животных желаниях. Она совращает его, втягивая невинного юношу в развратные и кровопролитные отношения с собой и Вервольфом. И вот она природа фашизма – когда любишь свою нацию, свою семью больше Бога. По сути, фашизм – это весьма логичное следствие безбожия души. И вот он фашизм, обращённый против фашизма – самоуничтожение. Европа должна быть уничтожена. Её дети поймают её в ловушку и убьют её. Самые любящие из них не пожалеют себя для этого. Круг замкнулся. Высший суд случился. Просветление – свет над водой, которая несёт твоё мёртвое тело к свету. Свет после смерти. Любовь. P.S. Как и в «Антихристе», здесь Ларс фон Триер развенчивает гуманизм, который вовсе не спасителен и не добр. Он, пресмыкающийся перед безнравственностью, ничтожен перед масштабным, громадным ужасом разложения души, утратившей Бога.

Послевоенная Германия 1945-го. На счёт «раз» ты проживаешь, своё может быть первое путешествие, нелепое, бессмысленное. «Раз»… Примерно так начинается фильм Триера «Европа». Вполне подошло бы название «Германия», так как смысл повествования никак не относится ко всей Европе. Лёгкий перебор в сторону «нацистского» масштаба. Тем не менее, иногда косвенно просматривалась фантазия Триера о политической карте без Германии. Всё достаточно противоречиво на первый взгляд. Фильм, если рассматривать его отдельно, как самостоятельный продукт творчества, получился достаточно цельным. Агонизирующая послевоенная Германия, жертва национал-социалистических идей, с истинно «германским» порядком, простым народом – кто бы, если не она могла стать плодородной почвой для взращивания ростков романтизма, обернувшихся трагедией. Хорошо открыты образы главных героев. Лео – молодой человек, немецкого происхождения, прибыл из Америки, чтобы проявить «хоть каплю доброты к Германии», устраивается проводником в СВ-вагоне, колесит по разрушенной Германии. Кет – молодая немка, член «Вервольфа», олицетворение угасающей Германии. Их противоположности притягиваются. В контексте трилогии «Европа», фильм является логическим заключением, развития мысли Триера на тему истоков, продвижения, завершения пути идеализма в Европе. Как не прискорбно Триер во многом прав. Но к самому предмету исследования у Триера отношение скорее нейтральное, сказывается европейский рациональный менталитет. И ни кто не виноват, что идеализмом болеют не в меру впечатлительные, романтически настроенные молодые люди, но за ними будущее и им лучше знать в каком они хотят жить. В итоге мы получаем вполне логичную трилогию «Европа», не без шероховатостей, но достаточно уверенную, с апофеозом одноименной серии. Триер показал себя не только как режиссер, но и как с позволения сказать «философ», скорее как констататор. Будет интересно для любой аудитории. 8 из 10

Пункт назначения - неизвестен. Весь массив событий, показанных на экране, смотрится тяжело и угнетающе. Будто под воздействием гипноза, сознание зрителя тяжелеет, сдавливаемое мрачными тонами, беспросветной подачей материала, демонстрацией послевоенной Германии, полной досады от поражения и пустоты еще чуть тлеющей надежды сопротивляющихся. Тени людей, переживших ужас и восторг от деяний нацистской военной машины, ищут свое место в новой стране, но лишь неосмысленно пытаются успеть на поезд, имя которому - смерть. Их война не окончена, она лишь приняла другой облик, скалясь и принимая самые причудливые формы, она заставляет всех идти разрозненным строем на амбразуру нового порядка 'оккупационных' сил, бессмысленно погибая. И именно в этот момент, на счет 'три', их борьба закончится, и состав полный униженных, уставших и отрешенных людей, двинется дальше, прочь от войны и смерти. Леопольд Кесслер - ключевая фигура картины Фон Триера, будто катализатор, одним он служит инструментом достижения целей, другим - символом обновленной системы, человеком, не побоявшимся вернуться в разрушенную до основания Германию. Этот идеализм позволяет сделать его эпицентром воплощения надежд целого среза общества в отдельно взятом пассажирском составе. Но им всем невдомек, что сколько бы стрелок не были переведены, эта дорога приведет их в тупик. Концом их надежд станет его выбор. Что Фон Триер хотел донести этим фильмом мне понять сложно. Может сюжетным тезисом служит бессмысленность и обреченность войны во всех ее проявлениях, может данной лентой он пытается оценить и проанализировать силу светлых человеческих чувств, которые невозможно убить в людях никакой подлостью, войной или разностью военно-политических и даже этических воззрений. Не знаю. Лишь одно для меня ясно - подобное визуальное донесение мысли до сознания зрителя мне не по душе. Уж очень все тоскливо...

Молодой американский пацифист Леопольд сразу по завершению Второй мировой войны прибывает в Германию, чтобы открыть для себя страну предков. После тщательной проверки ему предоставляют место проводника в вагоне компании Zentropa. В этой роли он надеется, пусть и задним числом, пережить и постичь трагедию разрушенной и почти погибшей Европы. Непосредственность молодого янки проявляется как в его абстрактной любви к обретённой родине, так и столкновении с инфернальными духами Старого Света. Допотопные эшелоны, тёмные полустанки, злобствующие на нелегальном положении фашисты — вот тот невесёлый антураж, что предстаёт перед глазами Леопольда в самом центре «системы немецкого кровообращения», то есть - на железной дороге. Германия, погруженная в хаос «нулевого» 1945-го года, тут будто бы поднята на оперные котурны, что вполне согласуется с традициями, наследованными Триером у классических шедевров — от Дрейера до Висконти. «Символическое средоточение Европы и моё наваждение», — так сам режиссёр объяснил причину своего обращения к данному проекту. Изобилие акустических и оптических эффектов — наложений, отражений, искажений etc + леденящая душу кафкианская атмосфера мистицизма, метафоры экспрессионистского толка (стиля, рожденного как раз в Германии) с их витиеватой каллиграфией чёрно-белого изображения и с единственным красным титром названия – вот те стилевые составляющие ленты, которую можно назвать «декорационным триллером». Несколько злоупотребив формальными изысками, Триер снял кино не только об умирающем континенте, но и о ХХ веке. Поэтому даже при относительном успехе на МКФ в Канне «Европа» всерьёз заставила считаться с молодым датском отшельником, ставшим после выхода этого фильма одним из лидеров мировой режиссуры.

Заключительный фильм трилогии 'Е', изумительно красиво снятый, но стилистически очень тяжелый. В ленте конкретно речь идет о Европе послевоенной, еще не вынесшей правильные выводы из только что окончившейся войны и не сумевшей это сделать и поныне. Тот факт, что в центре фильма послевоенная Германия, подчеркивает, что именно эта страна и есть символ Европы. Переходы от черно-белого к цветному кадру показывают, что надежда исцелиться Европе от грехов еще есть, надо лишь самим постараться. Не могу не отметить прекрасную игру Жан-Марка Барра, сыгравшему Леопольда, приехавшего в постгитлеровскую Германию с надеждой, но не нашедшей ее или не сумевшем найти. Тот факт, что Леопольд приезжает из Америки, возвращается к корням, отметает Новый Свет, показывает, что после войны многие европейцы, возвращаясь домой, ждали света, тогда как осбождение от тьмы не наступило до сих пор. 10 из 10

Follow the river as days go by После 'Догвилля', 'Рассекая волны', 'Идиотов' (такие разные, и все-таки мы вместе) такой вкусный фильм был неожиданностью. Того, чем баловал Ларс понемногу (сцена с яблоками в 'Д', поцелуй в 'И'), здесь вдоволь. Его буквально хочется съесть - так он идеален. Фарс - фарш -его здесь тоже достаточно - только вспоминаются почему-то не герои Кафки, а советские фильмы. Смысловая наполненность - ну просто трагедия Эврипида. Невозможность бежать и распоряжаться своей жизнью самому. Невозможность быть хорошим для всех, принять правильное решение, да просто невозможность счастья здесь. А 'там' нет. Как ни страшно, все мы родом из Европы

Молодой немец Лео после вынужденной иммиграции в Америке возвращается в голодную, разрушенную второй мировой войной родину. Его дядя, проводник железнодорожного купейного вагона, берется за обучение Лео своему ремеслу. Во время одной из первых поездок «американец» знакомиться с дочерью железнодорожной компании Екатериной, секретным членом нацистской организации «Werwolf», последовательно уничтожающей соотечественников, которые сотрудничают с оккупационными властями. Екатерина, используя любовь наивного Лео, присоединяет его к осуществлению нацистских терактов. Экспрессионистская драма, снятая почти полностью в чёрно-белым цвете. Автор очень часто обращается к приёму рипроекции, использует цветные эпизоды в качестве художественного средства драматизации кинодействия. Техническая вооружённость и её мастерское использование гарантировало специальное упоминание жюри Каннского кинофестиваля и победу в номинации «лучшая техника».

Сразу должен оговорится, мне фильм не понравился, хотя качество всего: режиссуры, операторской, актёрской работы, на высшем уровне. Дух фильма местами вызывает ассоциацию с 'Замком' Кафки. Слабая психика американца, не выдержавшего реальностей послевоенной Германии. Повседневный взгляд главного героя на жизнь, выглядящий утопичным в глазах местных жителей. Фантазия на стыке с реальностью. Ларс фон Триеру, как истинному мастеру драмы, не хватало вяло текущей утопии жизни. Нужен был надрыв. И как раз этот надрыв выглядел неестественным. Из любимых фильмов фон Триера хочу выделить Dogville и Dancer in the Dark.