Ведьмы: отзывы и рeцензии

Морган Фриман • 25 октября 2018 в 20:03

Само появление в российском прокате 'Ведьм' - странное явление. О фильме толком нет информации; права на его прокат, например, в Москве купили только 5 кинотеатров; аннотация несёт минимум смысловой нагрузки; постер выглядит как обложка вашей любимой метал-группы. Начнём с хорошего. Действие происходит в Австрии, Альпах, на дворе пятнадцатый век. Как следствие, мы получаем просто шикарный видеоряд. На крупные кланы с высоты птичьего полёта, на горы, на древние мрачные нетронутые леса, кажется, можно смотреть вечно. 'Бонусом' идёт приятная тягучая атмосфера, погружающая в действие... Если у зрителя есть время и желание в неё погрузиться. Ибо чего-то невероятного создатели не представляют, тут вопрос вида 'нравится или не нравится'. Но есть одна вещь, которая портит всё. Она называется 'беспредметность'. В данном случае за красивой обёрткой прячется очень простая история. Самая обычная история про схождение с ума. Да, в нагрузку идут разнообразные ритуалы, сатанизм, тема с загадочной болезнью матери главной героини, но всё это крайне слабо влияет на общее положение вещей. Ритуалы, символы, алтари, декорации - радость для поклонников мистики и оккультизма, бесспорно. Но ради чего всё придумано по отношению к сюжету - неясно. При этом всём 'Ведьмы' как бы кричат: 'Я артхаус! Я - глубокое кино!' Оттого и появляются рецензии рассказывающие про невообразимую религиозную паранойю, религиозную нетерпимость, необходимость постоянно оглядываться, присутствующие в фабуле. На мой же взгляд, это додумки отдельных зрителей. Кроме пары-тройки школьников, швыряющих камни в 'ведьму' и полутора упоминаний о том, какие же евреи и язычники плохие, ничего подобного в картине лично я не увидел. Об актёрах рассказать особо нечего. Кроме Александры Квен в кадре редко кто-либо появляется. Александра в целом сыграла неплохо, однако, в определённые моменты, например, в сцене с болотом, сильно переигрывала. Если бы 'Ведьмы' были десятиминутным видеоартом, я бы получил огромное удовольствие. А так - кино совершенно ненужное, которая вряд ли понравится в итоге даже фанатам хоррора. 4,5 из 10

Надежда • 30 ноября 2018 в 18:22

Девочка и коза

Жила-была одна девочка. Заболела у этой девочки мама и умерла. Выросла та девочка, большая стала, хозяйственная, родила девочку и стала одна жить. Ходила к ней девка одна, в подруги набивалась, да только обидела она ту девочку, которая большая стала и которая ребенка без мужика родила. И была у неё коза, как начнёт та девочка, которая большая стала козу-то доить, так странная делалась. А потом убил кто-то ту козу и девочка закручинилась и заболела и в лес пошла. А в том лесу нашла девочка грибы волшебные и наелась их. А потом та девочка шибко заболела и совсем умом тронулась. Потому что одной жить-то всегда плохо, особенно, когда козы нет. Бывало в деревнях и не такие небылицы рассказывали. Мрачно (а как иначе, если нам заявлено: Германия, ведьмы и 15 век?)- тягучая история из жизни деревенских жителей. Подана она таким неопределённым образом, что каждый эту незамысловатую, в общем-то, историю может интерпретировать на свой лад. Хотите как историю одного наследственного сумасшествия? Пожалуйста. Историю инициации одной молодой ведьмы? Вполне. Трагедию женщины, оставшуюся или выбравшую одиночество? Туда же! Минимум диалогов, максимум лесных локаций, отснятых очень талантливо плюс музыка, подходящая пустоте повествования и вот, голова зрителя доработает, докрутит кому-куда докрутить надо. Моя бедовая сошлась на том, что девка была неплохая, хоть и нелюдимая. Только поговаривали, она и правда привороты делала и на черепе гадала. Да, кто их теперь знает. Нет там уже никого, померли все.

Egorche23 • 26 ноября 2018 в 17:54

Любой, кто нашел особую привлекательность в мрачняке «мамы!» Аронофски, вероятно, будет привлечен и «Ведьмами». Проект реализован в формате какой-то хоррорной фолк-басни, сочетающий в себе как тягучую атмосферу зла, выраженную через авангардный визуальный стиль, так и идеи уже приевшегося феминизма и места женщины в мире в целом. И всё бы хорошо, и безумный титл оригинального названия можно простить (Hagazussa есть древний термин, используемый для характеристик ведьм, демонов и язычников… женского пола), и копеечный бюджет, собранный за счет краудфандинга. А вот что простить нельзя, так это какую-то несущественность проекта: многие проблемы фильма точно нельзя сослать на инди-дебют. Минималистичные диалоги и галлюциногенный сюжет надо правильно выстраивать и обрамлять, а режиссер Лукас Файгелфелд – не Ларс фон Триер и не Дэвид Линч. В итоге его творение вышло абстрактным, сказочным и бессмысленным. В австрийской альпийской глуши 15-го века господствует лишь суеверие. Пока чума выкашивает несчастных крестьян, параноидальный народец обменивается предостережениями и сказками о злых духах, ведьмак и, внезапно, иудеях. Юная Альбрун и её мать разделяют скромное жилище где-то в заснеженной горной местности. Сверхъестественная сущность обитает на этой затерянной земле. «Ведьмы» оказывается силен прежде всего эпизодическими моментами. Конечно, ведь повествование по большому счету из них и состоит. В ленте отсутствует общий сюжет в привычном способе этого слова; скорее, различные бытовые моменты вроде дойки коз и лирического погружения в болотистый пруд, показанные невероятно тревожно и поэтично, и составляют основу кинокартины. Вообще «Ведьмы» очень любит играть со зрителем и с его восприятием реальности. Весь фильм сделан нарочито сказочно: такое чувство, что «Ведьмы» словно вышел со страниц какой-то средневековой байки. В первую очередь за это повинен визуал, на который создатели и делали упор. Как и «Ведьма», проект американского коллеги, в этой ленте есть своего рода и мессадж дню сегодняшнему, что не всегда характерно для фольклорных сказок. Прогнозируемые поступки женщин, бросающих вызов своим социальным статусам, раздаются словно эхо по всему сценарию. Постоянный страх, в котором живут героини «Ведьм», проистекает из дня сегодняшнего, однако, если вдуматься, то именно такое толкование делает проект каким-то перенасыщенным. Стоит похвалить проект за двусмысленность в некоторые экстремальные моменты (например, объятия матери в «Ведьмах» не очень-то и успокаивают, а могут символизировать и хватку смерти), и тем не менее, именно из-за отсутствия истории как таковой проникнуться идеями не удается. Странноватое медиативное зрелище предназначено явно не для всех – по крайней мере не для поклонников массового кино и, думаю, даже не для узколобых искушенных киноманов. «Ведьмы» - это такой неплохой, но всё же затянувшийся видеоряд, цель которого заключается в погружении зрителя в летаргию. В то время как отдельные фильмы добиваются такого эффекта ненамеренно (ну, скучные они, что поделать), «Ведьмы» специально выстраивают подобный прием, чтобы в расслабленный и размягченный разум зрителя закинуть рациональное зерно, которое по истечению времени даст свои плоды умственного труда. «Ведьм» можно ругать, можно неправильно понять, но точно одно: фильм, по крайней мере, можно кому-нибудь да посоветовать. 5 из 10

kinoman_82 • 4 мая 2019 в 13:12

Давным-давно, веке эдак в XV-м, жила в горных лесах маленькая девочка по имени Альбрун вместе со своей мамой. Жили они отшельницами и местные их не шибко привечали, поскольку подозревали в колдовстве. Проходит время, женщина умирает и девочка, повзрослев и обзаведясь ребенком не пойми от кого, продолжает жить в изоляции, выгуливая козу на шикарных альпийских лугах. Но вот к ней начинает наведываться одна селянка, набивающаяся в подруги, после знакомства с которой жизнь Альбрун резко меняется в худшую сторону. Уже после просмотра трейлера этой картины становилось понятно, что перед нами – швабская попытка переплюнуть отменный фолк-хоррор «Ведьма» Роберта Эггерса, привнесший свежую струю в застоявшееся болото одноразовых страшилок. Но если фильм Эггерса больше клонился в жанровое кино с примесью драмы, то дебютант в большом метре Лукас Файгелфельд тяготеет к гипнотическому мрачному артхаусу, ориентируясь скорее на «Антихриста» Фон Триера. Что является несомненной заслугой «Ведьм» (древнее слово «hagazussa» - термин, обозначающий разную нечисть женского пола), роднящей его со штатовским прародителем, так это воссоздание растворенного в кадре ощущения хтонического зла. Имея в распоряжении небольшой бюджет, собранный за счет краудфандинга, Файгелфельд сделал основной упор на операторские приемы и атмосферу, великолепно обыгрывая природное пространство как Колыбель Смерти. Сказочной красоты альпийские пейзажи, будто пришедшие из рекламы шоколада «Milka», сменяются мрачными чащами, заснеженными опушками и непроходимыми болотами, а уши наполняются звуками леса и учащенного дыхания главной героини, знаменующего приход чего-то необъяснимого и по-настоящему страшного. А вот то, ради чего, собственно, весь этот шабаш затеивался, впечатления вызывает уже не столь радужные. Похвально, что режиссер не стремится снимать банальную жанровую пугалку, но излишняя медитативность и событийный минимализм, доведенный до максимума, превращают просмотр «Ведьм» в испытание. Бесконечный басовой саунд и затянутые эпизоды погружения в экстатическое состояние Альбрун (судя по фильму, особенно возбуждает женщину дойка козы, а, отведав неких лесных грибов, чердак у нее вообще слетает безвозвратно), призванные довести публику до такой же кондиции, в середине утомляют и перестают работать. Что касается идей, то Файгелфельд предложить может не так много – «Ведьмы» хотят далеко замахнуться, но сюжетно застревают где-то между сказочным авторским ужастиком об инициации молодой ведьмы и тяжеловесной медитацией, призванной погрузить зрителя в ощущения сходящей с ума одинокой женщины. Всем этим постановщик будто облегчает себе задачу, как бы говоря «ну я тут вам набросками обрисую немногочисленные события, как следует подзатяну их, поиграю в гипнотизера, а все, что нужно – вы себе сами додумаете». Мнение об увиденном точно так же не может принять какую-то четкую форму, поскольку моментами и атмосферой кино очень цепляет, а порой заставляет внимание «соскальзывать», когда понимаешь, что ближайшие минут 10 камера застрянет на определенной сцене. Одно можно сказать: Файгелфельд способностями не обделен и умеет создавать страшное почти из ничего, но его любовь к нарочитому сценарному вакууму, особенно, если им увлекаться, опасна превращением материала в банальную многозначительную пустоту. 6 из 10