отзывы и рeцензии

Убить Билла: Кровавое дело целиком: отзывы и рeцензии

Всем им, вскользь промелькнувшим где-либо И пропавшим на том берегу, Всем им, мимо прошедшим, спасибо, -- Перед ними я всеми в долгу. «Женщины в детстве», Пастернак. Дилогией «Убить Билла» далай-лама постмодернистского кино Квентин Тарантино отдаёт дань нежности и благодарности женщинам. Вдохновение мэтра превратило будничную историю о несчастной любви, разбитых сердцах и трудных отношениях в эстетичный и стильный эксплоутейшн-фильм. В нем есть всё, что можно ожидать от Тарантино: отличные диалоги, замечательный саундтрек, эстетизм, нелинейная структура рассказа, талантливая игра хороших актеров, кровь и насилие, безудержное цитирование. Мэтр вообще любит своих персонажей, а в «Убить Билла» образцово — глубоко и с любовью — выписывает женщин. У атомной блондинки и белокурой бестии Беатрикс (Ума Турман) есть и личность, и история, и развитие. Квентину Тарантино она, как и О-Рэн Иши (Люси Лиу), интересна, прежде всего, как человек. Фрейда интересовали судьбы влечений, а Квентина Тарантино, если верить трактовке философа Михаила Куртова, интересует спонтанность разрядки энергии, и отсрочка разрядки — основной критерий зла в его фильмах. Беатрикс (Турман) и Билл (Кэррадайн) — оба наемные убийцы, и, согласно трактовке, предложенной Куртовым, Билл антагонист потому, что затормозил импульс убить Беатрикс, когда мог покончить с ней раз и навсегда. Впрочем, есть ли основания говорить, что у Билла был лишь импульс убить и его торможение? Более по-фрейдистски было бы считать, что импульса было два, сексуальный и агрессивный, и первый помешал второму. Поэтому трактовку есть смысл усложнить: единственный критерий зла — конфликт между импульсами, а критерий добра — внутреннее единство, позволяющее разряжать накопившуюся энергию без торможений. Беатрикс, лучшая ученица Пай Мэя, легендарного мастера Бак Мэй, обрела внутреннее единство перед лицом врага и достигла состояния, выраженного в афоризме мастера дзен: «Пресеки свою двойственность, и пусть один меч сам стоит спокойно против неба». Всё это, конечно, аморально. И мир в «Убить Билла» расцвечен как джунгли, в которых львица в костюме Брюса Ли — костюме желтого, «львиного» цвета, — мстит за себя и детеныша. А львица по определению по ту сторону добра и зла. Да и Билл сравнивает Беатрикс с Суперменом, этим дальним американским родственником ницшевского сверхчеловека. А сверхчеловек не позволяет моральным нормам отравлять себя рессентиментом, и между его Сверх-Я и его Оно такая гармония, что он разряжает накопившуюся энергию без отсрочки. Билл сравнивает Беатрикс с Суперменом, и ясно, что «Убить Билла» — уникальное авторское супергеройское кино наподобие «Неуязвимого». Тарантино размышляет о том же, о чем в «Неуязвимом» Шьямалан — о супергерое как первичном, настоящем «Я» и о повседневной персоне Васи, Пети или Маши как о результате отчуждения, как о наносном, как о чем-то таком, что требуется превзойти (через обретение внутреннего единства). Расхождение между режиссерами в том, в какой среде герои реализуют своё аутентичное «Я»: у Шьямалана — в социальной системе морально-нравственных связей, у Тарантино — среди волков, тигров и ядовитых змей, в джунглях. В супергероизме блондинки Беатрикс сгустились не только образы белокурой бестии, сверхчеловека и супермена. Еще она — просто женщина, которая, сложись всё хорошо, была бы «самой обычной женой в самом обычном доме», как говорил о своей сногсшибательной жене бухгалтер на страже порядка из «Копов в глубоком запасе». Ей свойствен тот героизм, о котором писал любимый поэт Тарантино, Пастернак: Быть женщиной — великий шаг, Сводить с ума — геройство. Геройство прирожденной убийцы Беатрикс в том, что она свела с ума прирожденного убийцу Билла. За что и поплатилась. Профессионал высшего класса, она до конфликта с Биллом убивала направо и налево, заслужила беспрецедентное уважение великого Пай Мэя, а вот с любимым мужчиной потерпела поражение. Впрочем, не она одна, есть у нее кинематографические сестры по несчастью. Тарантино цитировал безудержно, и самым киноманистым не нужно листать Википедию, чтобы заметить сходство «Билла» с «Госпожой Кровавый Снег» и «Невеста была в черном» (и многими другими). Да и с фабулой «Я плюю на ваши могилы» есть серьезное сходство. Неудивительно поэтому, что мужчинам в «Убить Билла» роль отведена незавидная: одного убивает бывшая, другого — ревнивый любовник невесты, третьему выбивают мозги дверью, четвертого кусает в лицо черная мамба. И только мастер Пай Мэй (кончивший хоть и плохо, но в возрасте около тысячи (sic) лет) и кузнец Хаттори Ханзо выгодно выделяются на этом неблагополучном фоне: оба холостяки (кажется), оба непревзойденные мастера, оба автопортреты кинематографического монаха Квентина Тарантино. Киномозаика Тарантино Цитирует мэтр действительно безудержно. В 1995 году на благословенной игровой приставке Sega Genesis вышла игра жанра «побей всех» Comix Zone. Главного героя, Скетча Тёрнера, забросило из реального мира в комиксы, где он и дрался с врагами. Именно этим занимается и Беатрикс в «Убей Билла» — если Тёрнера забросило в комиксы, ее забросило в фильмы, и она переходит из сцены одного фильма в кадр другого и из одного жанра в другой. Тёрнера, правда, забросило в комикс, который он сам рисовал, тогда как Беатрикс шествует по уже готовой киномозаике, которую создавали сотни творцов. Эта черта Тарантино давала критикам повод говорить, что он снимает кино о кино, а не о жизни. Однако это неправда, это лишь искаженный отзвук пост-структуралистского тезиса о том, что означающее всегда отсылает только к другим означающим и никогда — к реальности (к реальности отсылает символическая система целиком). Но как в истории Беатрикс и Билла не узнать то, что так часто происходит с людьми? Да и символическая киносистема, которую использует Тарантино, жалуется о том же, о чем жалуется «Убить Билла». 10 из 10